Итак, впору позабыть о всяких казусах, промахах, неловкостях, неудобствах и постараться выкинуть из головы весь остальной мысленный шлак, сосредоточившись на главном — я должен внести свой скромный вклад в успех миссии триционщиков на И-4. Странное дельце и непонятное, полагаю, не только меня ставило в тупик. Манекены эти, проклятые, создавали большую часть вопросов, на которые пока не находилось ответов. Однако, в моем нынешнем положении, думать слишком много было уже не обязательно. Львиная доля раздумий отныне предназначалась аналитикам, командиру и другим офицерам, старшим по званию. Пусть они принимают решения и отдают приказы. А уж такие как Арт, Дан, Ева и я, должны эти приказы исполнять. Тут мысленный процесс ограничен простыми рамками — выжить и выполнить задание, причем второе условие, кажется, гораздо важнее первого. В любом случае для меня новые условия работы, да и вообще, новая должность рядового оперативника, гораздо лучше прежнего статуса специального агента, подразумевавшего под собой целый комплекс обязанностей: детектива, бойца, стрелка, актера, и сотрудника офиса, которого по желанию шефа могли припахать любой работой.

Пока доктор переодевал халатик, Арт, оглядев мои босые ноги, неодобрительно поцокал языком и, приблизившись к компьютеру, пошарил под столом. Нащупав какую-то коробку, он извлек ее наружу и, заглянув внутрь, довольно хмыкнул.

— Ага! Вот они где! Тебе должно подойти! Примерь-ка!

Он бросил мне коробку, я едва не выронил ее, но удержал. Потом посмотрел, что внутри. Там лежали черные армейские сапоги. Универсальные, со специальной маркировкой на шнурках: две красные и синие полоски на концах.

Надев сапоги, я с удивлением обнаружил, что они автоматически подошли под мой размер ноги. Я понятия не имел, как они были устроены изнутри. Единственное, что мне было известно, их изготавливали из специального сырья, более известного под термином «хитрая резина».

— Спасибо! — сказал я, завязывая шнурки.

— Пожалуйста! — улыбаясь ответил Арт. — Считай что я спас тебе жизнь, напарник!

Конечно, это была шутка, но она таила в себе толику правды. Затем мы попрощались с доктором, который решил задержаться в помещении до прихода техника. Мое горло после процедуры замены модулятора ощутимо опухло и разболелось как у больного вирусной инфекцией. Наученный опытом я знал, что недомогание являлось временным неудобством, и поэтому относился к нему с терпением.

Арт увлек меня за собой и снова повел коридорами куда-то на нижние уровни корабля. Представляя себе внешний вид боевого звездолета я, откровенно признаться, не думал, что внутренняя обстановка окажется настолько сложной и загадочной. Воображение рисовало целый лабиринт ходов, расположение отсеков и всевозможных технических коммуникаций. Здесь Арт чувствовал себя как рыба в воде. Он шел вперед не глядя, по привычке, объяснял что где находиться, рассказывал о всяких тонкостях работы бойцов спецподразделения. Слушать было интересно.

Поток весьма поучительной информации резко оборвался когда коридор закончился неожиданной преградой. На белой как снег стене одиноко висела табличка с выпуклой надписью «Шлюз-рукав №2».

Опережая вопрос, Арт пояснил:

— За этой перегородкой открывается придаток корабля — компактный транспортный бомбардировщик.

Я воспринял новость с юмором, заулыбался и едва удержался от смешка. Но, взглянув на серьезное лицо напарника, осекся.

— Я не иронизирую, дружище! Сейчас ты познакомишься с Ником Ланжаром. В нашем подразделении он выполняет функции одного из пилотов. И для него очень важно, чтобы коллеги называли его корабль не придаточным шестиместным челноком, а компактным транспортным бомбардировщиком. Кажется, древние говорили, что мол, как корабль назовешь, так он и полетит. Похоже, Ник придерживается подобного принципа. Вообще, по делу, он парень хороший, общительный, только немного чокнутый.

— Что ты имеешь в виду?

— Понимаешь, Каваманг, наш пилот зациклен на всяких амулетах, талисманах и ритуалах. К тому же, он чересчур суеверный.

— Пилоты все суеверные.

— А этот особенно! Поэтому не удивляйся, если услышишь от него какой-нибудь мистический бред. Понял?

— Усек! — сказал я и кивнул.

— Вот и славно! Свой долг честного человека я выполнил — тебя предупредил. Теперь пошли!

Арт шагнул вперед и через миг свободно вошел в стену. Через секунду он и вовсе скрылся за ней. А стена продолжала стоять как ни в чем не бывало. Даже табличка с надписью никуда не делась. Казалось, это можно потрогать, ощутить прикосновение с поверхностью. Но на самом деле я видел перед собой иллюзию, которая была тут вроде красочной ширмы. Компьютерные голограммы очень высокого качества мне пока не попадались, поэтому я на пару секунд задержался, любуясь продуктом продвинутых технологий. Потом пришлось последовать за напарником. Я прошел стену с тем же успехом, что и он.

На другой стороне было темнее, чем там, откуда мы пришли. Окинув любопытным взглядом пространство вокруг себя я поразился резкой смене контрастов. Будто из светлого, просторного помещение разом перемещаешься в кольцевидную пасть окаменевшего исполинского червя. Над головой тускло горела дюжина лампочек, скудно освещая путь вперед.

Несмотря на присутствие напарника, стоящего рядом, двигаться дальше не очень хотелось. Перед нами зияла черная дыра трубчатого туннеля, около двух метров в диаметре.

— Впечатляет? — спросил Арт, подмечая мой интерес.

— Да. А где мы?

— Видел табличку? Сейчас мы в шлюзовом отсеке, условно разделяющим два корабля — основной и придаточный маленькой буферной зоной. Это шлюз-рукав номер два. Наши пилоты между собой называют его «стыковочным хоботом» или «прямой кишкой».

Теперь стало понятно предназначение стены-голограммы в конце коридора. И впрямь — ширма, для эстетической красоты. Кивнув, я за Артом вошел в туннель шлюза. Ступать по мягкой поверхности было неудобно. Ноги пружинисто подпрыгивали вверх. На Арта это неудобство не распространялось. В отличие от меня, он передвигался довольно весело, небольшими прыжками. Пробуя подражать ему, я быстро смекнул, что такая манера передвижения является наиболее эффективным методом преодоления подобных туннелей. Прыгали недолго. «Стыковочный хобот» оказался восьми — десяти метров длиной и в самом конце заканчивался ровной квадратной площадкой. Мы уткнулись в темную стену, наверное, в какую-то часть придаточного корабля. С левой стороны, на уровне пояса, мигал зеленый огонек. Арт накрыл его ладонью им пробубнил под нос слова, показавшиеся мне отрывком из песни:

— Я пришел к тебе с приветом, не убей меня за это…

Словно в ответ раздался писк скрытого от глаз устройства, сменившийся гулом проснувшийся вентиляции. Нас обдало струей прохладного воздуха, который резко взметнулся вверх, потрепав волосы. В темной, казалось бы, цельной, без малейших изъянов, стене проступил луч света. Он вычертил прямоугольник высотой в человеческий рост, после чего на миг вспыхнул всем контуром и сразу погас. Неизвестные механизмы потянули образовавшуюся «дверь» и резко толкнули ее в сторону, вправо. Она почти беззвучно исчезла в полой нише. Мы дружно шагнули в проем.

Вот сколько себя помню, я всегда путешествовал на летающих кораблях, от города к городу, от планеты к планете, а то и вовсе — в соседнюю галактику, на махине, способной преодолевать немыслимые расстояния путем искривления пространства. И ни разу я, ступая на борт, не видел таблички с простой и понятной каждому рекомендацией «Соблюдайте чистоту! Вытирайте ноги!». Такая табличка здесь была, и не заметить ее мог только слепой, либо человек с какой-нибудь серьезной зрительной дисфункцией. Черные буквы на блестящем металле становились своеобразным магнитом, притягивающим внимание. Еще очень хотелось посмотреть вниз в поисках условного коврика. Предмет, схожий по форме и внешнему виду, лежал на полу, в считанных сантиметрах от моих сапог.

Арт чуть подался назад и слегка подтолкнул меня в спину со словами:

— Иди! Я за тобой.

Ступив на коврик, с виду чистый, резиновый, с какими-то странными пупырышками, я сразу почуял неладное. Ноги будто приросли к полу. Коврик вдруг зашевелился и присосался к обуви. Действие сопровождалось неприятной серией звуков: чмокание, сопение, шипение, снова чмокание и что-то вроде «субъект только что высморкался». Испуганно ойкнув я хотел завопить от неожиданности, но Арт схватил меня за плечо.

— Тихо! Тихо! Это всего лишь грязевик-бактериоцид.

— Что?! — я испуганно покосился вниз.

— Не дергайся! Ты же ему мешаешь! Стой ровно и, главное, не повышай голос. Он от крика в трубочку сворачивается: защитный рефлекс срабатывает. Подожди. Сейчас он пососет подошвы и отпустит.

Так и вышло.

Стоило мне выполнить указания в точности, как «липучка» почти сразу потеряла ко мне интерес. Зато сапоги Арта были обсосаны с большим удовольствием. Наверное, на его подошвах нашлось чем поживиться.

Когда коврик отстал и вновь сделался неподвижным Арт спросил у меня, неужели я никогда не видел плоских бактериоцидов. Нет, с этим определенно не повезло. До настоящего момента. Мне, пожалуй, стоит смотреть научно-популярные программы по видеовизору, такие как: «На задворках галактики», «Удивительные и прожорливые зверушки», или хит, лидировавший в рейтинге — шок-шоу под названием «Убить и съесть». Эту передачу я смотрел время от времени. В ней постоянно показывают одного психа, который летит в какое-нибудь опасное место, ищет зверя, убивает его и готовит освежеванное мясо в полевых условиях, с торжественным видом рассказывая о рецепте в прямом эфире. Иногда торжественность главного героя вследствие капризов фортуны сменяется краснотой, либо неестественной бледностью. Ведь он может не только попробовать экзотическое блюдо, но и сам рискует стать чьим-то обедом. Поэтому и рейтинг у передачи запредельный. Зрители постоянно жаждут смерти ведущего и всегда задаются одним и тем же вопросом: — Ну, сожрут его, наконец, или нет?

В этой программе я ни разу не видел коврика-бактериоцида. И ни слова о нем не слышал. Может, он — несъедобный?

От неправильной таблички мы свернули налево, прошли узкий коридорчик, заканчивающийся лестницей, затем поднялись по ней и вылезли из открытого люка. Так мы очутились в небольшой, но очень просторной кабине транспортного челнока, или как уж тут называют — «транспортного бомбардировщика». По сторонам были вмонтированы какие-то стойки, похожие на шкафы с ящичками. Прямо перед нами находились шесть удобных кресел, в два ряда: спереди — для пилота, остальные чуть позади — для пассажиров, с ремнями безопасности.

Пилот находился на своем месте. Он показался мне ровесником. Немного сухопарый, темноволосый — с короткой стрижкой, и совершенно обычной, ничем не примечательной внешностью. Вот есть такая категория людей, которых очень сложно запомнить. Вот и рулевой транспортного бомбардировщика показался мне совсем обычным парнем, лет двадцатипяти. Если бы не форма триционщиков, выделявшая его как космического героя, сошедшего с экрана визора, то и мне сложно было выделить какие-то особенные черты. А так, не вдаваясь в детали, он прозвел впечатление очень серъезного человека, с хмурым видом изучающего последовательность мигания лампочек и показаний приборов на пилотской панели. Наше появление его отвлекло от этого занятия. Он оглянулся. Арт поздоровался первым.

— Привет Летун!

— Привет, привет! — голос пилота был мягким, приятным на слух и показался немного усталым. Летун скользнул мимолетным взглядом по Арту, потом повернулся вполоборота и пристально посмотрел на меня.

— Новичок? — он не то спросил, не то просто озвучил мысль вслух.

Я утвердительно кивнул, протянул руку и представился:

— Мартин Блэйк!

— Ник Ланжар.

Мы закрепили знакомство сильным рукопожатием. Если брать в расчет едва заметную улыбку Ника и его одобрительно-теплый взгляд, сразу стало понятно, что обо мне пока сложилось вполне нормальное мнение.

— Ходят слухи о том, что среди нас появился Каваманг, — Ник хитро прищурился. — Если хочешь, можешь звать меня Летуном. У нас, как понимаешь, прозвища в ходу. Если не нравится погоняло, обращайся по имени.

— Хорошо Летун.

Он на миг взглянул на Арта, затем снова посмотрел на меня.

— Готовы?

— Угу! — Арт мотнул головой, отвечая за нас обоих.

— Твою готовность, Арти, видно сразу. Опять обвешался пушками всякого калибра. Только не говори, что случаи бывают разные и к каждому нужно быть готовым. Ты сам ходячий случай, причем в очень тяжелой форме. С тобой все ясно. А вот Каваманг на вид совсем не подготовлен к операции. Где передатчик связи? А микрофон? Ты инструктаж проводил? Оружие ему дай, глохтер какой-нибудь! Ну не мне тебя учить, Арти, башка инопланетная! Сколько тебе говорить, что нельзя откладывать все на потом! Вечно ты резину тянешь…

Арт пропустил критику мимо ушей. Совершенно спокойно и даже с легкой иронией он обратился ко мне:

— Летун сегодня не в настроении. Что ж, бывает. Вспоминая его причуды можно легко предположить какие-то дурные знаки, которых он увидел накануне нашего появления. Правда или нет? Скажи честно, Ник.

Летун помрачнел и с неохотой признался:

— Ну да, ну случились кое-что! Но это не значит, что я не в духе. Настрой у меня боевой! Что еще надо?

— Ты давай не увиливай и говори как есть.

— Да, ерунда всякая! — Ник замялся так, словно не хотел вдаваться в подробности, но все же продолжил: — Датчик состояния полезной нагрузки вышел из строя. Следом за ним заклинило резервную турбину охлаждения двигателя; причем это случилось в момент тестирования всех систем. В принципе ничего страшного не случилось. Мелкие технические неполадки, да и только. Меня больше волнует другое…. амулет турийцев сегодня ведет себя крайне странно. Я его никогда не снимал, а вот сегодня снял. Кожа под ним страшно зудит с самого утра.

Арт непонимающе уставился на Ника, ожидая дальнейшего пояснения. Летун, наверняка думая о том, что я вряд ли слышал про амулеты турийцев, решил объяснить все следующим образом:

— Турийцы — великий народ! Они верят в удачу, как в бога, и носят амулеты, которых называют «фортунитами». И, согласно их вере, считается, что если кожу под таким амулетом схватит страшный зуд — это к большой беде! Вот у меня мандраж и играет! И до сих пор чешется!

— Тьфу на тебя — туриец хренов! — проворчал Арт, — И на твои приметы тоже тьфу! Я в это не верю.

— А ты, Каваманг? — спросил Летун. Во его глазах я увидел что-то вроде надежды. Всегда ведь хочется встретить единомышленника. Я его понимал.

— Вообще-то я привык доверять предчувствиям, особенно собственным. Понимаешь, есть у меня персональная кнопка тревоги, которая дает знать о наступающих проблемах по-разному, зато всегда с одинаковым эффектом. То мурашки по коже пробегут, то волосы на затылке дыбом встанут, то еще чего….

— Правильно мыслишь! Интуицию нельзя игнорировать! — с воодушевлением согласился Летун и, поймав категоричный взгляд Арта, поспешил закрыть тему. — Ладно, парни! Нам работать надо. Я сажусь за пульт, а вы готовьтесь! Через десять-пятнадцать минут отцепимся от мамки и стартанем!

Мы не возражали. Арт расположился в кресле, сразу за спиной Ника, и достал из кармана тонкую пластиковую коробочку. Далее напарник кивнул, приглашая сесть в соседнее кресло. Я присел. Арт открыл коробочку. Внутри находились три крошечных устройства, по форме похожих на простые пуговицы, только без отверстий.

— Согласно правилам я должен обеспечить тебя техническими средствами связи, выдать оружие, сообщить кодовый номер, и, самое важное, поставить перед тобой боевую задачу.

Я кивнул.

— Давай по порядку.

— Давай. Итак, технические средства… — Арт поднес указательный палец к одной из «пуговиц». Нажал на нее. Штучка сразу пристала к коже.

— Куда тебе, в правое или левое ухо?

— А что это? Наушник?

— Вроде того. Ну, так куда?

— Все равно.

Арт вложил наушник в правое ухо. Я вдруг почувствовал легкое шевеление, словно в ушную раковину заполз мелкий жучок. Затем стало больно. Наушники триционщиков, как оказалось, умели кусаться.

— Ай! — тихо пожаловался я.

Арт подцепил пальцем другую «пуговицу» и не спрашивая прилепил ее мне под подбородок.

— Ай!

— А вот это — микрофон! — деловито пояснил напарник. — Чтобы лучше тебя слышать. Теперь подними штанину, осталось только на ногу прилепить.

— Зачем?

— Для точного определения твоего местанахождения.

Снова кольнуло.

— Ай! Слушай, а вдруг ты ошибся? Ведь на вид эти штуки совсем одинаковые. Я вот подумал, как, к примеру, неудобно будет говорить, нагибаясь к ноге.

— Хе-хе, представляю. Но подобная ошибка исключена. Поработаешь с нами годик-другой и поймешь почему. Сейчас давай разберемся с оружием. Твои предпочтения?

— Глохтер.

— Пулевой или лучевой?

— Я люблю энергетическое оружие.

— Хорошо, — Арт потянулся рукой к правому сапогу, вытащил из него маленький блестящий глохтер с укороченным стволом. Протянул его мне.

— Бери! Сразу говорю — отличная вещь! Зарядник на десять выстрелов. Стрелять лучше всего в упор, либо с небольшого расстояния. Неоднократно проверен в бою; как-то раз с него киборга уложил, прямо в глаз попал.

Арт улыбнулся, видимо воспоминание относилось к категории приятных. Я не стал его расспрашивать, хотя было очень любопытно. Никогда не слышал скучных историй о механических людях.

— Теперь номер! — дальше инструктировал Арт. — У каждого из нас, в подразделении, есть негласное распределение по номерам. Виднард идет первым. Он старший. Командир. Все приказы идут от него или через него. Дан — второй, Ева — третья, я — четвертый, Летун — пятый, ты — шестой! Понятно?

— Ясно.

— В целом, ты ознакомился со своей задачей еще на совещании. Я же ее немного подкорректирую с учетом того, что мы теперь работаем в паре и в какой-то мере зависим друг от друга. Постарайся сейчас как можно короче сформулировать свою задачу. Я расставлю необходимые акценты и укажу приоритеты.

Я собрался с мыслями и принялся излагать все так, как уложилось в голове.

— Первое: нужно проникнуть в офис компании «Сантандра Транс» под видом Диджо Фликса. Необходимо найти его кабинет, с помощью известного нам шифра открыть сейф, взять документы, подтверждающие перевозку видоизмененных манекенов компании «Глэк Индастрис». Второе: с учетом того, что за зданием, возможно, ведется наблюдение со стороны преступников, не исключена возможность силового контакта. Меня, наверное, попытаются убить, а документы забрать. Поэтому следующим условием выполнения поставленной задачи считаю необходимость сохранить бумаги и в зависимости от стечения обстоятельств произвести задержание лица, который вступит в силовой контакт. Третье: исходя из первых двух пунктов надо доставить бумаги в Трицион и, желательно, подозреваемых тоже.

— Правильно! — Арт удовлетворенно качнул головой. — Но не забывай, что я тоже буду в здании. Ты зайдешь с парадного входа, чтобы привлечь к себе внимание, а я проникну в офис другим путем. По сути, есть несколько вариантов. Самый простой — крыша. Там расположены люки вентиляции. Через один из них можно попасть в коридор на верхнем этаже. Можно попробовать зайти с задней части здания, там где находится выход, предусмотренный на случай возникновения пожара. В качестве альтернативы существует еще один способ, только он дурно пахнет.

— Канализация?

— Да.

Напарник скорчил кислую мину. Его можно было понять.

— Крыша не годится! — сразу решил он. — Летун, конечно, может меня там высадить. Ему такие выброски — раз плюнуть. Но место слишком открытое. Челнок заметят или услышат.

— У меня, между прочим, не челнок, а транспортный бомбардировщик! — обиженно вставил Ник, даже не оглядываясь.

Арт, невзирая на замечание продолжал размышлять вслух:

— Идея с пожарным выходом меня тоже не привлекает. Точно незвестно контролируется ли эта часть здания визуально. Остается только канализация. Я заранее учел, что мне придется воспользоваться этим вариантом и успел изучить схему подземных коммуникаций района, где находится офис «Сантандра Транс». На счет тебя я тоже подумал. Лучше всего для места высадки подходит крыша пятиэтажного жилого дома, который находится в трех кварталах от цели. До офиса доберешься пешком. Откроешь дверь парадного входа пропускной карточкой Фликса. Вот, кстати, и она.

Маленький прямоугольный кусочек пластика с причудливым украшением штрих-кода быстро перекочевал из кармана Арта во внутренний карман моей куртки.

— На входе пол нашпигован детекторами движения. Как зайдешь сработает система охраны. Она попросит тебя представиться и сообщить о причине визита в нерабочее время. Коэффициент разумности у системы невысокий, можно чего-нибудь наврать. Например: ты пришел выполнить специальное поручение начальства, либо у тебя «горит» какое-нибудь важное дело и ты должен срочно решить эту проблему. Другими «нерабочими» объяснениями пользоваться не советую. Хотя мозгов у системы явно не хватает до уровня искусственного интеллекта, но версии, не связанные с исполнением служебных обязанностей она отметает начисто. Если захочешь проверить так это или нет, учти — шарахнет током. Мало не покажется. Покрытие вестибюля изготовлено из универсального проводника, а прямо под ним находится установка, аккумулирующая электрические разряды, когда от системы поступает сигнал «чужой». Вот так, Каваманг. Ври убедительно!

— Постараюсь.

— Пройдешь систему и двигайся к лифту. Поднимешься на третий этаж. Как выйдешь — поверни налево. Твоя цель — второй по счету кабинет. Ключ-карта, которой ты воспользуешься на входе откроет и эту дверь. Далее, достаешь из сейфа бумаги. Они лежат в синей папке.

— И что потом?

— А дальше мы будем действовать по ситуации. Что-то мне подсказывает: к этому моменту мы будем в здании не одни.

Арт помедлил форсировать и дальше эту тему, видимо не счел нужным заранее говорить о своих предположениях по поводу таинственных лиц, не спускающих глаз с офиса. Я хотел расспросить его об этом, но передумал. К тому же вовремя в наш разговор вмешался Ник «Летун». Поначалу мне показалось, будто он хочет что-то нам сказать, а на самом деле пилот вышел на связь с командиром нашего подразделения.

— Первый! Сообщаю о готовности.

Виднарда я услышал так четко и громко, словно он находился рядом с нами. Спокойным и ровным голосом он дал понять, что не возражает против старта.

— Даю добро. Отцепляйте «стыковочный хобот» и стартуйте немедленно. В случае возникновения острых проблем сообщайте незамедлительно. К вам будет выслано подкрепление.

— Учтем, Первый! — весело отозвался Ник, словно нас ждало не какое-то ответственное дело, а учебная тренировка.

Виднард выждал несколько секунд, и вдруг обратился прямо ко мне:

— Шестой! Ты впервые участвуешь в боевой операции Трициона, и поэтому я прошу тебя проявлять максимальную осторожность. Отныне ты не действуешь индивидуально, как раньше. Успех миссии напрямую зависит от слаженности общих действий. Теперь ты зависишь от команды, а команда зависит от тебя. Запомни это! Всем желаю удачи!

Глава 28.

Мне трудно передать словами величественные картины космической глубины. Вечно холодная, вакуумная бездна завораживает взор и намертво приковывает к креслу. Рот открывается сам по себе и превращается в некое подобие буквы «О». Именно так и случилось, когда наш челнок — транспортный бомбардировщик оторвался от основного корабля и устремился во всю прыть к четвертой планете системы И-гамма, которая фигурирует во всех астрономических справочниках под коротким названием «И-4».

Я пережил пять незабываемых минут перегрузки глядя в панорамный иллюминатор и пока все вокруг тряслось и вибрировало ощущал себя жалким атомом в бесконечной пустыне мироздания. По сути так оно и было, есть и будет. И этого не изменить. Можно лишь позволить себе наслаждаться красочным видением пока оно стоит перед глазами, думать об ошибках прошлого, надеясь на светлое будущее. В таких случаях эмоции бьют через край, и каждая мысль о жизни и смерти пробирает ознобом до костей.

Чтобы вы правильно поняли почему я так переживаю, мне придется вернуться немного назад и детально рассказать вам о том, как проходил наш полет от начала до конца.

Когда мы стартовали поначалу не ощущалось никакого движения. Летун выпрямился в кресле и увлеченно принялся нажимать кнопки на приборной панели. Через некоторое время корабль вздрогнул, оживая. Далее фронтальная часть челнока очень сильно преобразилась. Непроницаемая крышка купола поднялась, словно театральный занавес, и в образовавшемся промежутке перед нами во всей своей красе предстала синевато-зеленая планета. Настоящая громадина. От зрелища захватывало дух. Планета лежала прямо под нами, в незначительном по космическим меркам отдалении. На той части поверхности, которой мы могли любоваться через панорамный иллюминатор пестрели кучки мешкообразных облаков. В проплешинах угадывались очертания скалистых гор, витиеватые русла рек и огромное множество огней городов-мегаполисов. Взирая на это с интересом немого зрителя, я поначалу не заметил, что наш транспортный бомбардировщик летит прямо в эпицентр грозового фронта, формировавшегося справа по борту. Когда же до меня дошло куда это мы направляемся, я крепко стиснул зубы и впился пальцами в подлокотники кресла. Арт заметил мою реакцию и поспешил успокоить:

— Расслабься. Не первый раз в воронку метим. Если ты еще ничего не ел, ничего страшного не будет.

Можно было не волноваться, потому что замена голосового модулятора не прошла без проблем. В желудке протяжно заурчало. Я мысленно с ним согласился. Последний раз я ел в ресторане «Тушки и сушки» в компании Фредрика Мольда. И где же он теперь? К сожалению, я не знал, как там у него сложилось дальше. Хотя, признаюсь честно, мне было все равно.

Желудок снова заурчал. Арт посмотрел на меня и заметил, как я недовольно поморщился.

— Что же ты ничего не сказал? — он бросил на меня укоряющий взгляд. — Голодным воевать — себя не уважать!

Он полез рукой под сиденье и достал герметичный пакет, размером с ладонь. С одного конца торчала короткая пластиковая трубочка, сразу вызвавшая у меня ассоциацию соломинки в пакетике сока. С другой стороны на маленьком шнурке болталась бирка с жирным штрихкодом и аббревиатурой «АГС». Расшифровать на составило труда. Так обозначались пайки в армии Галактического Союза. А вот содержимое пакета нигде не было указано. Ни этикетки, ни названия, отпечатанного на серебристой поверхности. Просто загадка какая-то.

— Знаменитый секретный паек! — сказал Арт, словно читая мои мысли. — Никогда не знаешь, чем тебя накормят. Есть несколько вариантов, но какой из них сейчас у тебя перед глазами я не знаю.

Пришлось попробовать. Я нажал пальцем на трубочку, немного вдавив ее внутрь. Щелкнуло. После этого я поднес ее к губам, взял в рот и легонько надавил на пакет. Содержимое втекло под давлением густой струйкой, весьма специфической на вкус.

Напарник взирал на дегустацию с любопытством и после того, как я сделал осторожный глоток поинтересовался, что я думаю о еде.

— Кажется, это суп-пюре. Необычный вкус: мягкий с легкой горчинкой. Из чего сделано не знаю. Даже не представляю.

— Салат из поганца-бегунка, изготовленном на животной основе чешуйчатых креветок криу-лиу, — пояснил Арт с усмешкой на губах.

Я поперхнулся. Напарник весело хлопнул меня по плечу и добавил:

— Это еще съедобно. Рацион категории «С». Бывает, попадается и похуже. Например, «D». Из чего делают, даже говорить не хочу — тошно становится.

Выслушав его, я немного подумал, а стоит ли есть дальше. И пауза случилась как нельзя кстати. Наш кораблик нырнул в верхний слой атмосферы И-4. Началась бешеная тряска. Ник, совершенно спокойный, будто не происходило ничего экстраординарного, направил челнок вниз — в эпицентр грозового фронта, который по моим прикидкам мог вполне обернуться нешуточным ураганом.

Пространство иллюминатора застилала серая мгла. Казалось, мы влетели в некую клубящуюся субстанцию, обмазывающую корабль от носа до самых дюз вязкой кашецей. Помимо отсутствия нормальной видимости, непогода добавила еще один штрих к этой и без того жутковатой картине. Где-то поблизости, судя по вспышке в облаках, сверкнула молния. Потом ударила еще одна и совсем рядом с нами. Кабину на мгновение осветило. Ник чуть было не подпрыгнул на месте.

— Ух! — радостно воскликнул он. — Давай-ка еще разок! Ну, попробуй, попади!

Я не знаю к кому именно обратился Летун с этой просьбой, то ли к таинственным силам природы четвертой планеты системы И-гамма, то ли к самому провидению, но его желание сбылось — молния с третьей попытки угодила прямо в нос челнока.

— Ох! — восхищенно выдал Ник. — Вот это да! Вот это я люблю!

Он веселился как мальчишка, оказавшийся на любимом аттракционе. Мы не разделяли его эмоций, но от колючих комментариев воздержались. Летун затянул популярный среди пилотов шлягер, пропев задорным тенором:

Неси меня скорей скорлупка

Мой быстроходный катер «Незабудка»

Следуя мотивам песни, наш корабль продолжал полет. Ничего общего с катером у него не было. Но, думаю, это Ника нисколько не волновало. Молния не причинила никакого вреда. Курс оставался прежним. Мы стремительно снижались к поверхности планеты. По мере приближения к земле тряска немного утихла. Я даже повеселел и глотнул суп-пюре из пакета, когда корабль вырвался из гущи облаков и спланировал к распростертому на широкой равнине городу — Сантандре.

За иллюминатором шел дождь. По невероятно прочному стеклу барабанили капли, растекаясь в разные стороны озорными струйками.

Да, с ураганом, я определенно ошибся. Обычная гроза.

— Не спи, Каваманг.

Я повернул голову и вопросительно взглянул на Арта.

— Что?

— Смотри. Видишь вон там, ярка точка!

Я посмотрел в иллюминатор и увидел раскинутый внизу город. Ночная Сантандра с высоты нескольких километров казалась беспорядочным скоплением разноцветных огней. Будто кто-то взял праздничные гирлянды, сложил их все в кучу, придав форму овала, и зажег все лампочки.

Поначалу я не понял, на что мне указал напарник. Но потом заметил летящий по воздуху мерцающий огонек. Визуально, расстояние между нами было не таким уж и маленьким, хотя по пилотским меркам, оно могло быть совсем мизерным.

— Военный истребитель! — уточнил Арт. — Скорее всего, перехватчик! Засек нас в воздушном пространстве города и решил на всякий случай составить компанию.

Дальше объяснять было не нужно. У военных и Трициона хоть и общие цели, но отношения очень сложные. Они до сих пор выясняют в Парламенте Союза кто и кому должен подчиняться, и никак не могут разобраться. Поэтому два ведомства постоянно следят друг за другом и ждут промашки конкурента. Такой расклад может позволить кому-то серьезно укрепить свои позиции на политической арене.

Ника совсем не волновало присутствие наблюдателя. Он его даже не замечал, или просто не обращал внимания. Наш пилот был занят своим делом, а не глазел по сторонам. Корабль продолжал снижаться и постепенно сбавлял скорость.

— Летун! Пора бы уже определиться с местом высадки! — критично заметил Арт.

Ник без промедления вызвал графическую блок-карту городских строений простым жестом руки, словно отгонял от себя назойливую муху. В качестве экрана служило фронтальное стекло кабины, прямо перед пилотом. В роли манипулятора, воздействующего на изображение, выступала перчатка, которая была у Ника на правой руке. Похожую штуковину я видел у Виднарда, когда он в зале совещаний знакомил нас с портретами подозреваемых.

На появившейся картинке были схематично изображены сооружения той части города, где находился офис компании «Сантандра Транс». Здания выглядели вертикальными прямоугольниками, улицы — прямыми и изогнутыми линиями. Местами встречались ромбы, квадраты и прочие геометрические фигуры. Что они означали, я не знал, и не посчитал нужным спрашивать. Если надо — все объяснят.

— Ну и куда вас выбросить? — спросил Летун.

Арт встал, подошел к пилоту и бегло ознакомившись с расположением объектов, ткнул пальцем туда, где был примерно центр всего изображения.

— Вот наша цель. Меня высадишь в тупике, за этим домом. — Арт повел пальцем вправо и указал место. — А Кавамангу будет удобнее начать действовать с этой точки. Видишь, в двух кварталах двухэтажное здание в форме буквы «Т»? Вот сюда его и посадишь в первую очередь. Потом меня. Уяснил?

Ник сказал что все понял и посоветовал Арту вернуться на свое место. Еще он пробурчал что-то на счет страховочных ремней, которые никому вообще не сдались, и что их мало кто пристегивает, и еще что-то, но так тихо, что я ничего не смог разобрать. У пилотов вообще, насколько мне известно, из-за длительного пребывания в космосе вдали от цивилизации со временем формируется привычка разговаривать с собой. И, говорят, что это не психоз!

Напарник перед заходом на посадку решил дать мне последние указания.

— Через пару минут Ник снизится над крышей одного здания и откроет люк. Ты спрыгнешь. Затем сориентируйся на месте, найти пожарную лестницу, спустись вниз. Потом ты должен попасть на улицу и связаться со мной. Я подскажу тебе дальнейшее направление. Все ясно?

Я кивнул. Задача предельно проста и понятна. Буду исполнять. Последним глотком я осушил пакет супа-пюре и почувствовал себя гораздо лучше. В животе больше не урчало, чувство голода растворил в себе секретный армейский паек категории «С». Стоит признать, что это не самый плохой выход из ситуации. Когда очень прижмет, можно и потерпеть такой рацион.

В это время корабль летел уже достаточно низко. Глядя вниз я видел весьма четко жилые кварталы, застроенные аккуратными домиками. Чем ближе мы были к центру, тем разительно менялась картина. Дома становились выше и выше, улицы расширялись, утопая в свете городских фонарей и отблесков магазинных вывесок, и прочего освещения.

— Сейчас открою люк! — сообщил Ник. — Ты готов, Каваманг?

— Готов.

— Ты пока в него не лезь. Жди моей команды. Мы еще высоко. Если прыгнешь, долго тебя соскребать с асфальта придется.

Тут в кабине послышалось странное жужжание. Потом ворвался порыв ветра, который сразу потянул меня с силой в образовавшееся в полу «дыру». Вот сейчас я понял, что там бубнил Ник по поводу страховочных ремней. Если не накинешь ремешок, то все — засосет и расплющит.

Корабль накренился вбок. Похоже, Ник совершал последние маневры над местом высадки. Он покрутился еще немного, а затем словно завис в воздухе.

В момент когда корабль стабилизировал положение горизонтально относительно места высадки, Летун наконец разрешил сигануть в люк. В целях предосторожности (мало ли чего) я посмотрел вниз и увидел какую-то темную поверхность. Достаточно ровную, без ям, бугров и прочих нежелательных особенностей. Высота варьировалась в пределах, допустимых для безболезненного приземления — от силы метра два — с возможной дисперсией плюс-минус полметра.

Арт понял, что я сейчас прыгну и пожелал мне удачи. Я кивнул и ответил ему тем же. Потом моментально собрался и прыгнул. Когда ноги коснулись земли я наклонил тело вперед и прижал ладони к вискам. Инерция довершила все остальное. У меня получился страховочный кувырок через голову и, надо признать, вышел он на пять с плюсом. Спустя пару секунд я уже сидел на карачках и смотрел на брюхо набирающего высоту транспортного бомбардировщика, который резко ушел в сторону центра города и вскоре скрылся из виду.

Сперва я поднялся и огляделся вокруг. Летун не обманул. Я десантировался на крышу приземистого здания, причем прямо по центру. Стоит отметить Ника — он умелый пилот. Да и Арт тоже блеснул познаниями в картографии и выбрал очень удобное место. Судя по первым впечатлениям я уже точно определил, что оказался в малонаселенном районе. С крыши хорошо просматривались дома, по большей части двух-трехэтажные с маленькими балкончиками, оснащенными визорными тарелками и микроклиматическими установками. Еще я обратил внимание на деревья и кусты-заборы. Таких «зеленых» зон здесь было немало и это, на мой взгляд, указывало на определенные проблемы, связанные с экологией. Неудивительно. Это болезнь больших городов, таких как Сантандра.

Центр мегаполиса я определил безошибочно — на границе района, где мне довелось высадиться, высились пики громадных строений. То ли памятники архитектуры, то ли высотки в полсотни этажей, неясно. С моей позиции трудно было разглядеть. Впрочем, сейчас меня интересовало другое: периметр здания, на крыше которого я находился, и его ближайшие окрестности.

Чувствуя себя воришкой, я осторожно обошел крышу и с разных сторон осмотрел территорию. Ничего подозрительного и привлекающего внимание тут не было. Совершенно обычное здание, скорее всего относящееся к мелкому производству, рабочий цех или что-нибудь в этом духе. Периметр огражден невысоким каменным забором. Внизу парковка для транспорта, дорога, ведущая к воротам, за которыми наверняка находится улица и еще дорога. Больше ничего примечательного, только ровный и ухоженный газончик и никаких камер наружного наблюдения, танцующих по лужайке детекторных лучей и прочего, что можно было отнести к разряду охранных систем. Размышляя на эту тему я нашел пожарную лестницу и спустился по ней вниз. И вот тут «отсутствующая» охранная система дала знать о себе. В этот момент я спустился по лестнице и собирался вот-вот разжать пальцы, как вдруг за спиной раздался шорох. Потом что-то утробно рыкнуло и угрожающе зарычало. Я вздрогнул, повернулся очень медленно и так же медленно поднял руки, ясно давая понять, что не собираюсь оказывать сопротивления.

В двух шагах от меня стояла железная псина с большой головой, массивной челюстью, вроде капкана, с горящими желтыми глазами на круглой плоской морде, радиолокационной антенной между угловатыми ушами и коротким шнуром питания с электрической вилкой вместо хвоста. За дружелюбного и безобидного робота такой пес рожей не сойдет, рожей не вышел. Поэтому я решил пока ничего не предпринимать и посмотреть на дальнейшую реакцию песика. Она, понятное дело, была однозначной. На своего я, конечно же, не похож, следовательно — чужой. Свои ведь не лазают ночью по крышам.

— Стоять! — грозно рявкнул робот. Голос у него машинный, синтезированный прикладными устройствами. Таким только детей пугать. На приказ я отреагировал предельно спокойно и руки пока опускать не стал.

— Стою.

— Вы незаконно проникли на частную территорию и будете задержаны до приезда дежурного наряда полиции.

Ага, вот значит как. Теперь понятно зачем ему антенна на макушке. Видать, обо мне он уже сообщил. И что дальше? Будем тупо стоять и глазеть друг на друга?

— Вы обвиняетесь в незаконном проникновении на частную территорию.

— Это ты уже говорил.

— Вы обвиняетесь в краже имущества, умышленной порче служебного оборудования и промышленном шпионаже.

— Знаешь, приятель, — спокойным голосом перебил я, — честно говоря, ничего не имею против твоей фирмы. Я просто проходил мимо.

— Названная вами причина не служит оправданием и не освобождает вас от ответственности!

— Какой ты запрограммированный! — досадливо изумился я. — Разве в твоей задаче нет ни одного исключения?

— Оно есть. Но вы человек, а не аномальное природное явление, на которое я могу не обращать внимания.

— А ты уверен, что я — человек?

Этот, казалось бы, глупый вопрос заставил его призадуматься. Я сразу отметил про себя, что песик туго соображает, несмотря на то, что до этого бойко отвечал на вопросы. Глядя на него я размышлял о том, как смыться отсюда. А еще я искал в памяти ответ на вопрос, какие вообще есть охранные системы. Кажется, они делятся на три категории: часовой, страж и хранитель. И если я не ошибся с определением категории соответствия робопса, то у меня есть шанс с ним справиться без особых проблем. Итак, к часовым относятся роботы дешевых охранных систем. Их специфической особенностью является «ошибка приоритетов». Она случается из-за логического конфликта постановки задачи. Как известно, человек может заниматься несколькими делами одновременно, а вот роботы-часовые такими возможностями не обладают. У них одна команда может перекрыть другую. «Стражи» — уже другие роботы, на порядок дороже и намного умнее. У них нет «ошибки приоритетов», зато их детали хрупки и эта отличительная черта делает их очень уязвимыми перед вооруженным или просто физически сильным человеком. Один удар или пуля в слабые места «стражника» сделают свое страшное дело. Машина не устоит. Но если брать в расчет шансы машины победить человека, то их больше всего у «хранителя». Блестящая соображалка, прочные детали, бронированный корпус, несколько видов оружия обороны — вот его плюсы. И всего один-единственный минус — хранитель потребляет слишком много энергии и его содержание, не считая средств на покупку, может позволить себе только богатый человек или солидная фирма с высокими требованиями безопасности. Все три категории роботов-охранников, несмотря на различия, объединяет отсутствие стандартного корпуса. Их внешний вид всецело зависит от фантазии проектировщика. А поскольку производителей таких машин очень много, никогда не узнаешь сразу, на кого напоролся.

Пес прерывает молчание первым и выдает:

— Ты — человек! Я провел два вида анализа: визуальный и термальный. Полученные результаты положительны и не подлежат сомнениям.

— Ну ладно, — сдался я и решил опустить руки. Пес даже не пошевелился.

Надо срочно сматываться. Прямо сейчас. С полицейскими встречаться я не хочу, да и инструкций на этот счет никаких не было. Вряд ли эта встреча пойдет на пользу моей развивающейся карьере, в Триционе я пока на птичьих правах и портить репутацию было бы глупо именно таким образом. Понадеявшись на удачу я решил ускользнуть от песика. И сперва врезал ему сапогом по башке. Нужного эффекта не последовало. Я планировал вывести робота из равновесия, повалить его на бок, но он устоял. В следующее мгновение робот раскрыл пасть и завыл полицейской сиреной. Я драпанул в сторону забора и он помчался следом за мной. И ведь догнал бы и цапнул за зад, если бы мне не пришло в голову сыграть возможных слабостях робота. Он не хранитель, это точно. Значит, часовой или стражник. Удар ногой не причинил ему никакого вреда, следовательно за мной бежал во всю прыть обыкновенный часовой.

— Кошка! — крикнул я и через секунду осознал, что это не сработает. Кошки вообще мирные животные и если робот-охранник выглядит как собака, то вовсе не обязательно, что он должен на них кидаться. Программой такой фокус не предусмотрен.

Когда до забора осталось совсем чуть-чуть, я оглянулся и увидел, что робопес дотягивается до моей задницы раскрытой пастью, чем-то напоминающий охотничий капкан.

— КРЫСА! — отчаянно крикнул я.

Не успев убедиться, что команда сработала или нет, я добежал до забора, подпрыгнул, как гимнаст, схватился пальцами за плоский край, подтянулся и забрался наверх. Вот теперь я посмотрел на преследователя. Он застыл на месте, в нескольких метрах от меня. Его голова крутилась по кругу, словно радар, зондировавший периметр на наличие потенциально опасных объектов. Про меня он и думать забыл. Случилась мгновенная амнезия. Пресловутая «ошибка приоритетов».

— Как дела, дружище? — спросил я, довольно усмехаясь.

— Включен режим обнаружения вредителей. Идет детекторная диагностика периметра.

— Аааа! Ну с тобой все ясно. Удачи в поиске грызунов!

Довольный собой, я спрыгнул с забора на другую сторону и оказался на хорошо освещенной улице, за которой находилась двухполосная дорога и ряд жилых домов с энергосберегающими батареями на крыше. Недолго думая я зашагал вперед, принимая за ориентир перекресток, виднеющийся вдалеке. Там то и дело мелькали проносящиеся мимо машины и фигуры пешеходов. После того, как я определился с направлением Арт напомнил о себе с помощью передатчика, о существовании которого, я уже начал забывать.

— Шестой, ты где?

— Рядом с местом высадки. Иду по улице, любуюсь достопримечательностями.

— Были проблемы?

— Да. Место высадки охранялось роботом-часовым. Он меня задержал ненадолго.

— В следующий раз наплюй на частную собственность и стреляй на поражение. Заминки нам не нужны. Трицион с лихвой компенсирует потери частника, так что учти это на будущее.

— Хорошо.

— Есть вопросы?

— Вообще-то есть.

— Ну?

— У тебя ведь есть прибор-детектор, с помощью которого ты можешь отслеживать мое передвижение?

— Ага. Я же тебе не просто так датчик прилепил.

— Подскажи оптимальный маршрут до офиса, а то я ведь не местный, боюсь заблудиться.

— Сейчас. Так…. Пройдешь два квартала до перекрестка, свернешь налево. Через пять домов увидишь пешеходный переход. Пройдешь по нему и дальше, никуда не сворачивая, следуешь прямо. Примерно через двести-триста метров обьект будет перед глазами.

— Понял. Спасибо.

— Удачи. Она, впрочем, и мне не помешает. Пришлось вот с люком повозиться, так что я тоже отстаю от запланированного графика.

Потом Арт замолчал и я понял, что сеанс связи закончился.

Путь до офиса занял около четверти часа. Обошлось без приключений. Полиции я не видел, преступники мне не попадались, в общем, прогулка вышла легкой и беззаботной. Я даже в какой-то мере почувствовал себя простым человеком, не оттягащенным бременем службы. Будто вышел перед сном подышать свежим воздухом и немного размять ноги. Хорошее всегда заканчивается быстро, будь то легкая прогулка, познавательное путешествие или посиделки в теплой компании друзей. Главное в таких случаях своевременно переключаться с работы на отдых и наоборот. Вот и я, когда увидел здание офиса, в котором трудился Диджо Фликс, сразу мысленно подобрался и сконцентрировался на выполнении своего задания.

Вид у здания был самый обыденный: простое многоэтажное строение из бетона и стекла без архитектурных изысков. Оно походило на стеклянный куб, поделенный на ровные, симметричные секции. На самом верху красовалось названии компании — эмблема в виде фронтальной части грузовика, с надписью, светившейся яркой синей подстветкой — «Сантандра Транс».

На подходе к зданию я ускорил шаг и едва не сорвался на бег. Нужно было старательно изобразить, что я спешу. Кто бы не следил за офисом, он должен обратить на меня внимание и еще поверить в то, что я на самом деле тот, за кого себя выдаю. Впридачу к этому наблюдатель должен придти к ложному выводу: у субьекта сдают нервы, он все время с опаской озирается по сторонам, видать боится за свою жизнь, поскольку знает, что ему уже выписали смертный приговор. И прикончить могут в любую минуту. Диджо слишком много видел, слишком много знает и поэтому должен умереть. Хорошо проинформаированные свидетели долго не живут. Их единственным шансом на спасение зачастую являются специальные программы по защите людей, дающих показания в суде. Скорее всего, триционщики уже готовят Фликса к чему-то подобному. А мне приходится тянуть его лямку до конца и рисковать собой.

Как хорошо, что пару лет назад меня занесло на курсы актерского мастерства. В те времена шеф перевел меня на работу с документами, и жизнь в одночасье стала какой-то скучной и однообразной. Я захотел сделать ее ярче и увлекательнее. Нашел обьявление, записался на курсы. И учился три месяца. Это время не прошло для меня даром. После экзамена я получил диплом комедийного актера третьего плана и мог даже рассчитывать на роль в театре или даже в кино, начав с массовки сериала. Актером, в итоге, я не стал — желание пропало. А знание предмета положительно сказалось на работе. Вот и сейчас я без особых забот вжился в образ Диджо.

Добежав до парадного входа я споткнулся и картинно растянулся на асфальте. Потом быстро поднялся, отряхнулся, достал из кармана куртки пластиковую карточку пропуска. Затем приставил ее к считывающему устройства замка. Внутри щелкнуло. Дверь открылась. Взявшись за ручку, я дернул ее на себя и оглянулся, в ожидании того, что увижу убийцу за спиной. Но никого там не было. Я поискал глазами что-нибудь подозрительное: движение, тени, что-нибудь эдакое, что не вписывалось в общую картину городского пейзажа. Ничего. Пустая парковка, дорога, размеченная желтыми полосами, ряд ухоженных деревьев с пышными кронами, сквозь которые проглядывались очертания большого фонтана в ближайшем парке. Еще неподалеку стоял купол, закрывающим навесным козырьком остановку общественного транспорта. Там я увидел двух человек. Парочка. Мужчина и женщина. Они сидели на скамейке и целовались.

Мне в голову вдруг ударила шальная мысль. А вдруг это и есть те самые наблюдатели, которые только и ждут, пока в зоне их видимости появится Диджо Фликс? Вероятно, но не факт. Палочка целовалась очень натурально. Я сделал вид, будто не заметил ничего опасного, развернулся и зашел в здание.

Первый этаж просматривался целиком. Стеклянные двери и полупрозрачные стены-перегородки давали прекрасные обзор любому посетителю. Мне достаточно было просто обвести взглядом открывшееся пространство, чтобы увбедиться что тут никого нет. Вестибюль выглядел так, как и полагалось выглядеть первому этажу здания компании, зарабатывающей неплохие деньги. Ничего лишнего. Пол старательно надраян до блеска роботом-уборщиком, в центре стоит небольшой фонтанчик, предназначенный для умиления глаз клиентов и создания комфортной атмосферы. Справа находилось рабочий стол приемного менеджера в виде интересной конструкции, своеборазного гибрида стола и двух стульев. Слева ровным счетом ничего и не было, кроме трех кадок с экзотическими деревцами карликовых сортов. В нескольких шагах от двери стояли две вертикальные стойки, напоминающих магазинные защитные барьеры, моментально реагирующие сиреной на попытку проноса неоплаченной продукции. И прямо за ними я увидел лифт в железной нише — полупрозрачную кабину, способной вместить в себя четырех человек. Вспоминая слова Арта на счет охранной системы, я ожидал обращения к себе с секунды на секунду. Это и произошло, стоило мне сделать пару шагов внутрь зала и поравняться со стойками. Приятное на слух сопрано заставило меня остановиться.

— Доброй ночи! Назовитесь, пожалуйста.

— Диджо Фликс, — послушно представился я и, посчитав необходимым, добавил информацию о занимаемой должности: — Старший менеджер отдела грузовых перевозок.

— Голос опознан, — мягко сообщил неведовый компьютер и вдруг поинтересовался: — Что привело тебя сюда в нерабочее время, Диди?

— Диди?! — мне стало смешно, но я сдержался. Кашлянул в кулак и улыбнулся во весь рот.

— Да. Ты ведь сам задал параметры приветствия.

— Все верно, — кивнул я. — Только вот, такое обращение мне уже разонравилось. Могу сменить прямо сейчас?

— Конечно.

— Отныне называй меня Безбашенным Диджором! И следом не забывай упоминать, что я являюсь рекордсменом по распитию алкогольных напитков в рабочее время, а также истинным ценителем упругих женских задниц, поклонником пышных бюстов и коллекционером редких ругательств.

— Изменение приветствия прошло успешно.

— Чудесно! — я довольно потер руки. Может быть, при других обстоятельствах я не стал бы класть свинью тому, чью роль мне приходится исполнять. Но поскольку моя нынешняя внешность строилась идеинтично образу Диджо, его нетрадиционно-сексуальное тату на шее досталось и мне. Пусть временно, но ходить с таким рисуночком совсем неприятно. Буду считать, что с Диджо Фликсом мы теперь квиты.

— Для работы в неурочное время требуется указать причину для журнала регистрации посещения, — напомнила система.

— А, ну да, как же я забыл про эти бюрократические проволочки, — я немного замешкался, но сразу сообразил, — Фиксируй следующее: Диджо Фликс сегодня будет работать в офисе по собственной инициативе, без права на доплату за ночной график. Дело в том, что мне срочно нужно подготовить очень важные бумаги для руководства. И сделать это нужно как можно скорее.

— Должностная необходимость, — вкратце сформулировала система. И я с ней согласился.

— Можно и так сказать.

— Можешь приступить к выполнению своих обязанностей.

После этого наступила тишина. Я понял, что получил официальное разрешение на работу в здании и мигом последовал к лифту, который находился у меня прямо перед глазами, в десяти метрах от входа. Памятуя об инструкциях, полученных от командира подразделения, я поднялся на этаж, где работал Диджо Фликс и без особых проблем нашел его кабинет. Потом я воспользовался ключ-картой, переданной нашим свидетелем, и попал внутрь.

В кабинете царил идеальный порядок. В центре помещения находился стол с комфортабельным креслом, слева у стены стояла пустая вешалка и человекоподобный робот — наверняка помощник категории подай-принеси — не подающий никаких признаков активности. Справа от меня, сразу за столом в углу, стоял металлический сейф. Вот именно на нем я и сконцентрировал все свое внимание. Но как только закрылась дверь кабинета, и я сделал шаг вперед, в затылок вдруг уперлось что-то твердое и холодное. И сразу последовал сухой приказ, отданный строгим женским голосом, не терпящим возражения.

— Стоять! Руки подними! Теперь подойди к сейфу и медленно повернись! И не вздумай глупить, если тебе дорога жизнь!

В специализированном центре подготовки агентов нас учили находить выход из подобных ситуаций. Когда один человек угрожает другому оружием с заведомо выгодного положения, у другого всегда есть шанс ликвидировать угрозу с помощью особых приемов и правильной тактики поведения. По большей части, ключ к победе заключается в своевременных активных действиях и верном определении решающего момента.

Я чувствовал, что пока рано что-то предпринимать, хотя на ум пришел один старый прием, который фигурировал в программе обучения под названием «Пируэт бабочки». Именно этот прием рекомендовался сенсеем как раз для нейтрализации вооруженного противника, стоящего за спиной. Правильное выполнение заключается в ловком повороте через плечо, захватом руки с оружием и одновременном выпаде свободной руки к шее злоумышленника в сочетании с подножкой. Если все проделано безошибочно, противник валится на спину, а запястье выкручивается другим приемом, болевым, отчего оружие можно перехватить и в последствии им воспользоваться.

Я мог попытаться проделать это, но сдержался. Интуиция подсказала, что сейчас не следует применять старые навыки. Номер может не пройти. Предчувствие неудачи было очень ощутимым, поэтому я решил делать то, что мне говорят.

— Ну, давай! Не стой столбом! — приказали сзади с явным нетерпением. В затылок надавили чем-то с большей силой. Предмет, судя по ощущениям, был тупым и широким и почти наверняка являлся крупнокалиберным лучевиком — каким-нибудь глохтером или лучестрелом. Выстрел из такой пушки в упор не просто прожжет дыру внушительных размеров в теле, он способен разнести голову на множество мельчайших кровавых фрагментов, если целится в лобную, или затылочную области. Может даже оторвать конечности, да так, что потом ни один микрохирург не поможет. Учитывая все минусы сложившейся ситуации, я не стал дергаться и рисковать.

— Пожалуйста, не убивайте! — жалобно взмолился я, стараясь выглядеть ужасно напуганным. — Берите что хотите, только не стреляйте! У меня есть немного денег, забирайте все! Только не стреляйте! Сжальтесь! Пощадите!

— Заткнись! — недовольно буркнули сзади. — Кому нужны твои жалкие руальды? Делай что говорю и будешь жить дальше своей никчемной жизнью! Сперва подойти к стене и повернись. Медленно.

Я послушно выполнил приказ. И когда настал момент визуального знакомства с угрожающим мне человеком, я поневоле вздрогнул, едва только мы встретились взглядом. Передо мной стояла до боли знакомая девушка. Худая как доска. Бледная как смерть. Бедняжка-замухрышка, которая всего несколько дней назад сидела рядом со мной в салоне космического лайнера, летевшего к планете И-4. Кристина.

Глава 29.

Удивительное рядом. В данном случае это не просто выражение, а скорее правило, следующее с нами везде, где бы мы не были. Только зачастую капризы судьбы уводят нас от удивительных вещей и обстоятельств далеко в сторону, и не каждый день появляется возможность столкнуться с ними.

В этом плане мне повезло. Кристина, вооруженная большим крупнокалиберным глохтером, более чем подходила под категорию удивительного события. Вот кого не ждал увидеть здесь и сейчас — так это ее.

— Теперь подойди к сейфу! — требовательно заявила Кристина, и указала глохтером в сторону железного ящика. — Открывай! Мне нужны документы по транспортировке груза в крупногабаритных фурах. Ты их видел в гараже и прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Я сглотнул и тяжело вздохнул. Черт побери! Эта девушка связана с преступной группировкой, укравшей манекены у компании Глэк Индастрис! Из этого можно сделать один простой вывод: ее появление рядом со мной в космическом лайнере нельзя считать случайностью. Меня пасли с самого начала, а я и не заметил! Даже не подозревал о том, что совершенно безобидная на вид девушка может на самом деле быть совсем другим человеком. Теперь я знаю, кто сообщил о моем появлении в Роктауне Локсу Бонзо. И, кажется, сейчас начинаю догадываться, кто убил выстрелом в спину агента Трициона Алеса Кейла и управляющего компании «Сантадра Транс». Но это еще нужно доказать в суде. А суд состоится только в том случае, если преступница будет задержана представителями правоохранительных служб, то есть триционщиками или полицейскими. У меня есть шанс проявить себя на новой должности. И не воспользоваться им я не имею права, иначе распрощаюсь с жизнью.

— Ну, хватит стоять и пялиться на меня! — зло процедила сквозь зубы девушка. — Открывай сейф сейчас же! Считаю до трех! Раз! Два!

На счет три я уже стоял к ней спиной и крутил ручку циферблата, подбирая восьмизначный код, который Диджо сообщил на допросе. Процедура заняла меньше минуты. В течение этого короткого промежутка времени я пытался представить в уме возможные варианты нейтрализации Кристины и когда блокиратор замка послушно среагировал на правильную последовательность цифр, я уже знал, что надо делать.

Сейф был поделен на три отделения: нижний, средний и верхний. Нижние пустовали, а вот в последнем лежала стопка бумаг и тонкая папка из красного пластика. Как рассказал Диджо, в ней как раз и лежали те самые отчеты по транспортировке. В них было все — номера грузовых фур, дата регистрации на автостоянке компании и прочая номенклатурная спецификация. С помощью этих данных следователи Трициона могли окончательно прояснить для себя многие вопросы, связанные с деятельностью преступников на планете И-4.

Я достал папку, повернулся и протянул ее Кристине со словами:

— Вот что вы хотели! Теперь отпустите меня, пожалуйста!

Она довольно усмехнулась, протянула руку, взяла бумаги. В ее глазах промелькнула тень сомнения. Я почему-то так подумал, и чуть погодя понял, что не ошибся.

— Отойди к окну! — скомандовала Кристина. — Вот сюда, за стол! И не шевелись! Я сейчас проверю, что ты мне подсунул. Если это то о чем я думаю, тогда тебе не стоит волноваться. Попытаешься обмануть меня — сдохнешь сразу!

— Ну что вы, милейшая госпожа, как я могу вас…

— Заткнись! Встань куда говорю, и даже не дыши, чтобы меня не провоцировать!

Я обреченно вздохнул и последовал приказу. Пока Кристина изучала беглым взглядом содержимое папки, листая документ за документом и одновременно не теряя меня из виду, я изображал приговоренного к казни смертника и, опустив голову, осматривал ножки стола на предмет крепления к полу. Вариант был только один. Между нами стоит подручное средство, которым можно воспользоваться в качестве барьера. Главное поймать нужный момент. И сделать это не так просто, ведь дуло глохтера не пляшет в воздухе, а направленно точно мне в переносицу. Данный факт лишнее доказательство тому, что девушка не первый день пользуется оружием, раз уж отвлеченно продолжает держать меня четко на прицеле.

Когда Кристина закончила с проверкой, ее губы растянулись в подобие сдержанной улыбки. Она закрыла папку, защелкнула миниатюрный замочек-кнопку и хотела мне что-то сказать, как вдруг я почувствовал, что нужный момент настал. Глохтер отклонился на пару сантиметров в сторону от моей головы, и именно это обстоятельство позволило мне решиться на рывок. Я резко схватил стол руками, оторвал его от пола и, приподняв, завалил набок, обрушивая всю массу предмета на девушку. Грохнул выстрел. Луч стрелой вонзился в потолок и пробил его насквозь. Сверху посыпалась штукатурка, и запахло паленой краской. Я не терял времени даром, перемахнул через преграду и ударом ноги выбил оружие из рук Кристины, повалившейся на колени. Глохтер отлетел в угол. И девушка не стала пытаться его достать. Она упала на спину и ответила мне контрударом в грудь правой ногой. Я потерял равновесие и рухнул на спину. Потом резво вскочил на ноги и успел выбить глохтер из ее руки еще раз. Следующие минута прошла в равной борьбе, мы бились как отчаянные, попеременно переходя от обороны к атаке. Девушка оказалась очень умелым бойцом, к моему удивлению. Недостаток в физической силе она с лихвой компенсировала ловскостью и хитростью маневров. Мне пару раз сильно досталось по физиономии, и ей тоже от меня пришлось стерпеть несколько болезненных ударов — в живот и грудь. В целом никто из нас не уступил и через минуту поневоле пришлось перевести дух, и перейти в позиционную стойку. Я принял любимую позу, более известную как «Универсальная поза страйкера», то есть стандартная позиция — ноги на ширине плеч, права нога чуть впереди левой, руки сжаты в кулаки и находятся на уровне подбородка. Выбор Кристины заставил меня изумиться. Она перешла в «Фронтальный клинч» — стойку, удобную для комбинаций ударов ногами.

Мы восстанавливали дыхание и смотрели друг другу в глаза, не решаясь заговорить. Я видел ее удивление, когда я встал в универсальную стойку. Она видела мою реакцию на «Фронтальный клинч». И мы оба видели в глазах друг друга давний знакомый блеск, который запомнился нам надолго. И я, и Кристина проходили обучение в центре подготовки агентов. Это подтверждал стиль боевого искусства, который прививал всем своим ученикам сенсей Дай Люлей, а также стремление каждого из них быть победителем. Особый блеск ярости в глазах. Но вот стойка «Фронтального клинча» дала мне больше пищи для размышлений. Из своего выпуска я помнил только одну девушку, которая всегда пользовалась ей, как основной для атаки и обороны. Но ее звали иначе.

— Чтоб я провалился на этом самом месте! — тихо сказал я. — Мелинда Корвуд? Мэл, это ты?

— Мартин Блэйк! — ненавистно зашипела Кристина.

— Черт возьми! — ухмыльнулся я. — Вот так встреча!

Она отреагировала по-другому — зло и агрессивно:

— Куда подевал Диджо Фликса, мерзавец?!

— Он в безопасном месте.

— И где же?

— Это секрет. Хочешь попробовать вытрясти его из меня?

— Мне нужны бумаги, а не этот жалкий трус. Хотя его надо было убить. Одним свидетелем меньше — нам спокойнее, сам понимать должен.

— Ага. Верно подмечено. И на кого ты сейчас работаешь, Мэл? На закон или против него? Судя по всему, ты на другой стороне. А ведь раньше, как мне известно, получила направление на стажировку в одно из самых престижных детективных агенств Артагона. Имела очень заманчивые перспективы.

— Не смеши меня, Мартин, — Кристина скривила губы в усмешке. — Кто хочет работать даром? Та работа, которую предлагают законные власти, не стоит тех денег, которые за нее платят. А преступники тоже люди, и причем, не такие жмоты как те, кто находится у власти!

Мимолетно я подумал том, что переступить невидимую черту и встать по ту сторону закона очень легко. Надо просто продатся за деньги, как Мелинда Корвуд, и провести свою жизнь в бегах. Мало кому удается вернуться к нормальному законопослушному образу жизни, пережив такое. Хотя, наверное можно привыкнуть к постоянному напряжению. Выработать в себе адреналиновый голод и постоянно его утолять, совершая различные преступления и скрываясь от ищеек правоохранительных служб.

— В общем, с тобой все понятно, — хмуро подытожил я. — Мне интересно только одно: знала ли ты кто сидит рядом с тобой во время полета на И-4?

— Знала. Но это целая история, Мартин! — мягко ответила Кристина.

— Которую ты расскажешь в Триционе! — поспешил закончить я.

— Какой же ты наивный мерзавец! Неужели ты думаешь, что сможешь победить меня? Или надеешься на повторение выпускного спарринга, когда сенсей столкнул нас лбами? Ведь ты помнишь тот день?

Разумеется, помню. И воспоминание такое яркое, насыщенное мелкими деталями и переживаниями от нахлынувших тогда эмоций, что поневоле начинаешь думать о том, будто это случилось совсем недавно — всего несколько дней тому назад….

В мужской раздевалке толпились курсанты. Все полуголые и довольные тем, что сегодня пройдет последнее занятие курса боевой подготовки. Кто-то радостно потирал руки и травил анекдоты приятелям, кто-то просто слушал, язвительно ухмылялся, а то и вовсе гоготал от хохота, казавшегося каким-то неприличным и неестественным. Я провел много времени в центре, но так и не смог завести себе по-настоящему хороших друзей. Круг общения состоял из знакомых, завистников и врагов, стычки с которыми происходили очень редко, от случая к случаю. Как бы не складывались отношения с остальными курсантами, я старался вести себя тихо и в основном проводил все свободное время с девушкой, с которой планировал в будущем развить более серьезные отношения. Все звали ее Мелиндой, а я — просто Мэл. Она была одной из самых красивых девушек на курсе. И под словом «красота» в отношении Мэл я понимаю не только яркую внешность, но еще ум и особенные черты характера, с помощью которого зачастую она решала такие проблемы, с которыми не всякий курсант-выпускник способен был справиться. Если уж описывать ее детально, то своими физическими данными она притягивала всех, даже наставников. Среднего роста, стройная, с подтянутой фигурой и соблазнительными формами. Но вот что мне особенно нравилось в Мэл, так это ее тяга к приключениям, а что не нравилось — ее резкие эмоциональные вспышки.

У нас на курсе все знали — Мелинду лучше не трогать, ни словом, ни делом. Иначе девушка могла вспылить и набить шутнику-обидчику морду. По сути, так и случилось наше знакомство. Я обратил на нее внимание и подошел познакомиться, с трудом выдавил из себя какой-то дежурный комплимент, что-то на счет красивой улыбки и теплого взгляда, а получил в ответ ироническую усмешку и кулаком в глаз. Потом я в сердцах обозвал ее дурой и уже поставил на знакомстве крест, как через два-три дня она сама подошла ко мне и спросила, действительно ли я по-прежнему считаю ее привлекательной. Я ответил что да, несмотря на синяк под глазом. Мы условились встретиться в зале отдыха центра и после этой встречи у нас завязались романтические отношения. До Мелинды я крутил романы со многими девушками, но после нашего знакомства, я сосредоточил все свое внимание только на ней.

Она ценила это. Вместе мы вытворяли такое, что, пожалуй, ни одному из нас никогда бы не пришло в голову. Прежде никто из курсантов не решался покидать центр в период отбоя. Но мы рискнули сделать это первыми. Обошли часовых, отключили систему охраны периметра в двух локальных точках так, чтобы это осталось незамеченным для дежурных, и покинули центр. Нашей целью был близлежащий городок, а точнее — его увеселительные заведения с хорошей музыкой и крепкой выпивкой. Тогда мы хорошо развлеклись, напились какого-то алкогольного коктеля и перед тем как вернуться в центр под утро, наведались в круглосуточный клуб любителей рукопашного боя, более известный под названием «Секция уличного мордобоя», и, вспомнив уроки сенсея, отточили свои навыки на местной публике.

Мы вернулись в центр с рассветом — уставшие, довольные и очень пьяные. А утром нас ждал полный разнос от сенсея и директора центра, который впервые посетил учебное занятие, хотя прежде ни разу не появлялся перед курсантами. Он орал на нашего наставника так, будто Дай Люлей приказал нам совершить дерзкую бандитскую вылазку в город, чтобы посеять страх и панику среди местных жителей. Кричал, что центр готовит специалистов — многопрофильных агентов, а не отчаянных головорезов. Сенсей отнесся к критике спокойно, молча выслушал и кивнул, выразив согласие с точкой зрения руководства. Передо мной и Мелиндой возникла перспектива исключения из центра. Но все вышло куда хуже, чем мы предполагали. Дай Люлей не стал составлять рапорт об исключении, он поступил куда более хитро и более изощренно — несколько дней он заставлял нас тренироваться до потери сознания. Он запретил нам возвращаться в свои комнаты, запретил повару в столовой давать нам мясо, фрукты и овощи — мы не получали ничего кроме хлеба и воды. Наставник следил за нами, словно тюремный надзиратель, не давая возможности расслабиться и увильнуть от выполнения заданий. Казалось, он добивался того, чтобы мы сами попросили исключить нас из центра, но этого так и не случилось. В конце концов, сенсей через три дня после начала наказания внезапно подобрел и приказал завершить занятия, в придачу наградив нас днем отдыха. Тот день я помню смутно, поскольку еле добрался до своей комнаты и обессилено рухнул на кровать. Спустя некоторое время я проснулся от ощущения того, что лежу не один. Рядом спала Мелинда. Она пришла ко мне и легла рядом. Я не стал ее будить, а лишь улыбнулся и сразу уснул. Это был незабываемый день. Я наконец-то узнал что такое любовь. Но состояние счастья продлилось недолго. Все испортил последний день в центре — финальное испытание, которому подвергались все выпускники курса.

Перед последним днем занятий я совершенно не думал о том, какие каверзы придумал для нас наставник. Все мысли крутились вокруг Мэл и ночи, проведенной с ней накануне ответственного экзамена. Пока курсанты галдели в раздевалке, и фантазировали на тему кто и как отпразднует вечером завершение обучения, я думал только о своей девушке и о том, как мы вместе пойдем работать стажерами в одно агенство, вместе снимем квартиру и, может быть, станем напарниками. Дружно шагнем во взрослую самостоятельную жизнь, полную невзгод и всяких проблем, может быть, решимся стать родителями. Мы пока не обсуждали все эти темы, хотя понимали, что если мы и дальше хотим быть вместе, нам придется сделать свой выбор.

Когда я облачился в кимоно, подвязавшись черным поясом, дверь в раздевалку приоткрылась и явила всем курсантам серьезное лицо младшего сенсея — первого ученика Дай Люлея, занимавшегося подготовкой женской выпускной группы. Девушки называли его мастер Сульфат, а парни ввиду панибратских отношений обращались к нему просто по имени — Чо.

— Всем на выход! — строго сообщил он, оглядев помещение и всех присутствующих жестким взглядом.

— А чего торопится, Чо? Сегодня у нас выпускной! Мы получим минимум нагрузки и максимум поздравлений! — весело откликнулся один из наших балагуров-весельчаков с редким, но знаменитым именем — Кирк Дорт. Вообще-то его имя звучало полностью как Кирк Дорт Седьмой, но мы его называли либо Кирк, либо Кирк — папенькин сынок, или Дорт-дубина, а про последнюю приставку даже не вспоминали. Все знали, что Кирк принадлежал к очень влиятельному роду, яркими представителями которой являлись генерал космических войск экстренного реагирования и один ушлый чиновник в администрации Президента Галактического Союза. Первый был отцом Кирка, а второй — его дядей.

— C минуты на минуту должен придти наставник. Он даст тебе такого пинка под зад, что ты сразу поймешь, как сильно заблуждаешься, — скромно улыбнувшись, ответил Сульфат.

— Ты чего такой злой? — недоуменно спросил Кирк. — Не выспался, что ли, а Чо?

-Сейчас нарвешься на бросок через плечо! — грозно рыкнул Сульфат. — Чем больше говоришь, Дорт, тем дольше будешь отжиматься, понял?! Всем на выход! Мастер ждать не будет! Чтобы через двадцать секунд все уже стояли шеренгой в тренировочном зале!

Сульфат исчез за дверью. Через мгновение в раздевалке наступила тишина. Потом началась суматоха. Курсанты, опомнившись, кинулись к двери. У прохода образовалась настоящая давка. Никто не хотел получить нагоняй от старого мастера, поскольку каждый уже успел прочувствовать на себе все прелести его методов воспитания.

Я вышел последним. Это было благоразумное решение, потому что многие получили болезненные ушибы, которые могли помешать выполнить все указания наставника в точности. Да и зная мастера, я мог не опасатся каких-то суровых мер наказания. Увидит, что опоздал — погоняет по залу бегом. Ничего страшного. Ну, еще, может быть, пресс проверит на прочность. Выдержу. И не такое терпел от него.

Дай Люлей появился в зале сразу после построения шеренги. Он словно почувствовал нашу расхлябанность и поэтому, когда зашел в помещение в необычном кимоно, исписанном всякими непонятными иероглифами, образно выражаясь, метал в нашу сторону молнии уничтожающим взглядом. Чем ближе он подходил к нам, тем сильнее вытягивались курсанты по струнке, задирая к потолку носы все выше и выше. Наконец, он поравнялся со мной — крайним в шеренге. Встал напротив, заглянул в глаза.

— Вы что, олухи, уже решили что занятия кончились? Думаете, настал момент, когда можно собирать вещички и покупать билет домой, к мамочке?

Он сделал паузу, ожидая ответной реплики, но мы молчали так, словно в рот воды набрали. Зная его суровый нрав, никто не хотел рисковать. В данном случае это было бы равносильно самоубийству.

— А вот черта с два! — рыкнул Дай Люлей. — Для меня вы пока еще кучка малолетних слюнтяев, возомнившие себя профессионалами! Ничего, сейчас я вас спущу с небес на землю. Сейчас вы у меня поработаете до кровавого пота! Хотите доказать, что вы чему-то научились у меня? Давайте, докажите!

Мы молчали и ждали первой команды. Обычно сенсей приказывал крайним начинать разминочную пробежку. Но сегодня в привычную программу были внесены существенные коррективы. Мастер прошелся вдоль шеренги, смерив каждого курсанта презрительно-оценивающим взглядом. Затем он немного вернулся назад и, остановившись посередине, вдруг резко двумя ударами в живот заставил парочку курсантов корчиться на полу от боли.

— Настоящий боец должен быть готов к любым неожиданностям! — требовательно заявил Дай Люлей, равнодушно глядя на страдания подопечных. — Вы, двое, хорошенько подумайте над этим во время спринтерского марафона. Десять кругов по залу! ВСТАТЬ! Вы оглохли что ли? Поднимайте свои ленивые задницы с пола!

Провинившиеся курсанты с трудом поднялись и, извернувшись от учительских пинков, припустили наматывать круги. Мастер разом потерял к ним интерес, уверенный в том, что они поначалу не сбавят темп. Он снова повернулся к нам и хотел прочитать еще какую-то мораль, как вдруг кто-то в шеренге неосторожно прошептал:

— Совсем спятил, проклятый садист-маразматик!

Лицо сенсея покраснело от ярости. Его ответную реакцию можно было сравнить с извержением мощного вулкана. Руки наставника затряслись, и тишину нарушил дикий крик:

— Кто посмел открыть свой дерзкий рот и трусливо вякнуть что-то в мой адрес?!

Не дожидаясь ответа, сенсей сделал несколько шагов и остановился напротив Кирка Дорта. Он взял побледневшего курсанта за ворот кимоно и, угрожающе зашипел:

— Дорт, я узнал твой сиплый голосок.

— Это не я, сенсей!

— Врешь, по глазам вижу! У тебя слишком длинный язык, Кирк. Может мне стоит его укоротить? Ты думаешь, что прошел цикл боевой подготовки и стал крутым? Я скажу тебе правду. Ты — никто! Пустое место!

— Я не обзывал вас, сенсей! Это сделал другой!

— Валишь на соседа, с которым ел из одной посуды, и прошел все тяготы учебно-тренировочного процесса? Ай-яй-яй, парень. Беру свои слова назад! Ты не пустое место, а мешок с дерьмом! Болтливый мешок с дерьмом!

Испуг Кирка стремительно набирал обороты. У него так побелело лицо, что он стал немного похож на мраморную статую.

— Ээээ…

— Когда наставник говорит, ты должен держать свой рот на замке! — продолжал напирать сенсей. — Знаешь, Дорт, я придумал тебе очень занимательное упражнение. Оно тренирует не только тело, но и силу духа. И вот вчера, я специально выкроил свободное время, выпил десять бутылок пива и растолок стекло в чудную мелкую крошку. Видишь, за моей спиной блестящее покрытие на одном из тренировочных матов? Оно давно ждет тебя, сынок. Сейчас же иди туда и принимай упор лежа.

— Но как же так, сенсей… — голос Кирка приобрел жалостливую интонацию.

— Будешь отжиматься на кулаках! — безоговорчно отрезал мастер. — А по поводу возможных порезов ты не переживай! Наши медики мигом тебя заштопают и перевяжут. Они уже до такой степени отточили этот навык, что могут делать это с закрытыми глазами.

Кирку пришлось выполнить приказ. В противном случае он рисковал стать дежурным спарринг-партнером сенсея этим вечером, а исполнять роль учебного манекена, на котором бы отрабатывались точечные удары, ему совсем не улыбалось. Пару часов такого кошмара никто из нас не мог выдержать, Кирк это прекрасно понимал. Поэтому он подошел к осколкам, осторожно опустился на колени, и в итоге приняв горизонтальное положение, начал отжиматся.

Мастер тем временем назначил меня ведущим группы и скомандовал начать разминку. Я крикнул парням, чтобы те начинали разогреваться, и с особым рвением приступил к занятиям. Мы проделали ряд простых упражнений, чтобы размять мышцы и довести дыхание до определенного ритма, затем пробежали десяток кругов по залу, а после этого разбились на небольшие группы и стали отрабатывать удары в вариациях различных комбинаций.

Дай Люлей спокойно наблюдал за нами и, судя по всему, остался доволен процессом. А Бедолага Кирк продолжал отжиматься. Он весь корчился от боли, но, продолжал трудиться. Наставник стоял рядом с ним и, казалось, не замечал ни пота, которым было покрыто его лицо, ни стонов, которые вырывались из сжатых намертво губ Кирка, ни крови, окрасившей битое стекло в багровые тона. Мастер вообще не считал себя садистом. Как-то раз он назвал себя жестоким, но справедливым учителем. И я, после продолжительного общения с ним, был вынужден согласиться. Он не зверь. Такие у него методы. Вкалачивать в головы неопытных балбесов простые и понятные истины боевого искусства порой бывает очень сложно, особенно когда они не думают о занятиях, а о чем-то другом. Тут приходиться искать нужный подход. И такая методика у нашего сенсея заключается в соблюдении строжайшей дисциплины. Малейший промах или неверное решение карается болью и паническим страхом испытать эту боль еще раз. Порой мне казалось, что из нас делают не просто хороших бойцов, способных в рукопашной схватке противостоять нескольким противникам, а настоящих головорезов, бросающихся на вооруженных врагов голыми руками. Конечно, такие иллюзии были в голове каждого курсанта до определенного времени. К концу обучения наступил момент, когда каждый из нас должен был понять, чему на самом деле научился, и решить как использовать эти знания в будущем.

Для себя я уже все разложил по полочкам. Пойду работать в агентство специализированных услуг. Для начала устроюсь стажером оперативника, поработаю в паре с опытным детективом-универсалом и научусь у него тому, чему не смог научится тут — в центре. Затем женюсь на Мэл, стану отцом, и буду потихоньку подниматься по карьерной лестнице вверх, строя свою жизнь таким образом, чтобы нам с Мелиндой жилось тихо и спокойно.

Именно об этом я думал, когда гонял однокурсников по разминочной программе сенсея. Под конец разминки в зале появилась женкая группа, ведомая мастером Чо Сульфатом. Парни с радостным улюлюканием поприветствовали девушек в черных кимоно с белыми поясами и тут же своими действиями отвлекли Дай Люлея от наблюдения за мученическими стараниями Кирка Дорта.

— Всем унять гормоны! — злобно рыкнул сенсей и тут же сделал мне замечание, как старшему. — Блэйк, не хлопай глазами по сторонам, а следи за дисциплиной!

Я кивнул и наградил самого крикливого курсанта крепкой затрещиной. Не будь мастера в непосредственной близости, он бы мне ответил каким-нибудь выпадом, но все же сдержался, поскольку знал, что старший группы имеет право подобным образом выражать недовольствие поведением остальных. Тем более, сенсей мог добавить за непослушание еще и от себя. А у него рука тяжелая — бетонные блоки пачками ломает, несмотря на свой преклонный возраст.

После этого тренировка пошла без заминок. Мы выкладывались по полной программе. Бег, отжимания, тренировочные каты, упражнения на улучшение концентрации, реакции и выносливости. Все перемешалось быстрым ритмом. Через некоторое время в зале остро запахло потом, а чуть позже всем присутствующим стало понятно, что в последнем, решающем спарринге Кирк Дорт точно проиграет любому сопернику. На него было больно смотреть. Мастер так загонял его отжиманиями, что он еле держался на ногах. Помимо этого костяшки пальцев Дорта были все в крови. Он смотрел на свои трясущиеся руки округленными глазами и что-то пытался сказать. Получалось невнятно. Казалось, он только что прошел через продолжительную пытку электрическим током. Мастеру понравилось состояние Кирка. Он растянул улыбочку во весь рот и по-отечески положил руку на плечо Дорта. Мягко произнес:

— А теперь, сынок, бегом марш в медицинское отделение! И чтобы через пятнадцать минут был здесь! Опоздаешь хоть на минуту, заставлю ходить на руках, как циркового акробата!

Кирка словно ветром сдуло. Спорить с наставником было бесполезно.

Разминка нашей группы быстро подошла к концу. Сенсей, невзирая на заметную усталость учеников, перешел к следующей фазе занятий, которая заключалась в повторении основных ударов и сплетении их в хитроумные комбинации. Мы повторяли его движения одно за другим, переходили из одной стойки в другую, дружно выдыхали «Хэ!», когда требовалось сконцентрировать всю силу в завершающей точке удара. Надо заметить, Кирк тоже поучаствовал в данном процессе, успев вернуться в зал вовремя. Руки его были сильно перебинтованы, выражение лица потеряло былую важность, а рот держался на замке. Учитель преподал ему и всем нам хороший урок. Прежде чем что-то сказать, надо сперва подумать как следует.

Тренировка продолжалась еще около получаса. Потом нам дали небольшую передышку и каждый сел там, где стоял. Ддевушки уже выполнили разминку и тоже приступили к отработке ударов. Чо Сульфат гонял их не хуже нашего наставника и порой очень сурово повышал тон, когда что-то шло не так, и даже назидательно шлепал курсанток по мягким местам белым поясом. Дай Люлей тем временем потерял к нам интерес и подошел к женской группе. Он внимательно следил за их движениями и, к удивлению многих, не скупился на комплименты, поощеряя особо старательных короткими, но весьма лестными похвалами, такими как: «Умничка!» «Молодец!» «Отличный удар с правой, милая!» «Блестящая подсечка, дорогуша!».

Мы отдыхали около десяти минут. Потом два наставника решили соеденить обе группы в круге. Парни и девушки сели на колени и снизу верх смотрели на сенсеев, ожидая их следующего приказа. По праву старшего слово взял Дай Люлей. Он вышел в центр круга и произнес речь:

— Итак, детишки, теперь я могу вас поздравить с успешным окончанием начального курса боевой подговки! Вы молодцы. Надеюсь, каждый из вас в будущем еще вспомнит меня и мастера Чо добрым словом, но сейчас, как я вижу, никто не станет нас хвалить за проделанную работу. Я вас прекрасно понимаю. Сам когда-то был молодым. Вы обязательно поймете, чему научились в центре подготовки агентов. Но осознание этого придет к вам не сразу. Вряд ли кто-то сейчас по-настоящему осознает, чему он научился здесь, в этих стенах. Истинная ценность знаний, которые перешли от нас к вам заключается не в силе мышц и способности рефлекторно провести правильный прием в критической ситуации. Дело в другом. Мой наставник как-то сказал мне, что настоящим мастером становится тот, кто сможет однажды победить самого себя. Так вот, детишки, сегодня вы сделали очень важный шаг в собственном развитии. Вы одержали маленькую победу над собой, и мы с Чо очень рады, что смогли вам помочь достичь этой цели.

Далее выступил Чо Сульфат. Он вошел в круг, встал рядом с мастером и добавил:

— Теперь каждый должен показать свое умение. И не важно как закончится последний учебный спарринг, победой или поражением. Любой исход поединка все равно будет считаться достойным выступлением. Для нас вы все равны. Желаю вам удачи и успеха!

Вполне ожидаемо грянули аплодисменты. После этого Дай Люлей и Чо Сульфат стали называть имена курсантов и вызывать их в круг на заключительный спарринг. Всем сразу дали простую установку правил поединка: победа засчитывается тому, кто за две минуты нанесет больше ударов сопернику, или свалит того на лопатки. И финальная стадия обучения вылилась в сплошную череду рукопашных схваток. Я терпеливо ждал своего часа и мне, откровенно признаться, было все равно с кем вставать в круг. Ну, почти все равно. По поводу противника у меня имелись кое-какие догадки, но полной уверенности не было. Поставит ли сенсей против меня ранененного Кирка Дорта? Или против своего первого ученика Чо Сульфата? Я ни разу не видел чтобы в процессе поединков мастер хотя бы раз взглянул на меня. Он вел себя так, будто в его группе не было курсанта Мартина Блэйка. Потом, ближе к концу до меня дошло что он затевал на самом деле. И от этой мысли стало как-то очень паршиво на душе.

— А сейчас, ребятки, — сказал мастер, сделав небольшую паузу между спаррингами, — Вы увидите поединок двух самых лучших учеников вашего выпуска. В круг вызываются Мартин Блэйк и Мелинда Корвуд.

Мне, конечно, было лестно услышать похвалу от учителя (он впервые назвал меня лучшим), но я не ожидал от него такой подлянки. Он прекрасно знал, что я не дерусь с девушками. И в конце специально поставил меня против Мелинды, хотя был, наверное, лучше всех осведомлен о серъезности наших отношений.

Мэл тем временем вышла в круг и, как ни в чем не бывало, стала разминаться. Я же продолжал сидеть на коленях, никак не решаясь подняться и встретиться с ней лицом к лицу. Мое замешательство разозлило мастера. Он громко и требовательно повторил:

— Блэйк, живо становись в центр круга! Тебе, что, особое приглашение нужно?

— Я не буду с ней драться, учитель, — спокойно заявил я.

— Ты струсил? — сенсей гневно нахмурил брови.

— Нет. Я хочу выбрать другого противника, более сильного и опытного.

— И кого же? — Дай Люлей хитро прищурился в ожидании ответа.

— Вас.

Все курсанты дружно ахнули. А старый мастер расплылся в улыбке и расхохотался. Судя по его внезапно разгладившимся морщинам, он был очень доволен дерзким ответом. Но от спарринга со мной он все же уклонился.

— Неужели ты думаешь, что сможешь продержаться против меня две минуты? Глупый мальчишка! Ты и тридцати секунд не простоишь. Вот Чо сможет, а ты нет. К тому же, если бы я принял твой вызов, я бы нарушил устав учебного центра, согласно которому наставник не может выступить в качестве спарринг-партнера курсанта в финальных выступлениях перед окончанием курса. Я уже сделал тебе исключение. Ты будешь драться с Мелиндой. Если откажешься, то я выгоню тебя отсюда прямо сейчас. Гарантирую, Мартин, что сертификат об окончании курса боевой подготовки ты в этом случае не получишь.

Ультиматум сенсея заставил меня выйти в круг. Конечно, я мог сказать еще раз «нет» и тем самым свести к нулю все старания и успехи в плане боевой подготовки. Но такого слова от меня никто не услышал в тот момент. Я просто встал, молча вышел к Мелинде и изобразил самую простую защитную стойку, явно демонстрируя всем собравшимся, что нападать на нее я не стану.

Мастер с сарказмом поцокал языком и неодобрительно покачал головой. Думаю, он хотел увидеть в моем исполнении другой стиль — атакующее-агрессивный, с помощью которого я не раз выходил победителем в спаррингах. Ведь согласно его наставлениям, бойцу должно быть плевать, кем является его противник, потому что в схватке на кону может стоять чья-то жизнь. Вот о чем каждый должен помнить.

Мелинду не смутило мое поведение. Она вообще вела себя так, будто видела меня в первый раз. В плане мотивации любой курсант мог ей позавидовать. Когда Мэл настраивается на поединок, она выбрасывает из головы все лишнее, вырабатывая в себе запредельную мотивацию, которая в большинстве случаев может считаться залогом успеха.

Пока я терпеливо ждал условного сигнала к началу схватки, в голове циклично прокручивались невеселые мысли. Я не хотел причинить боль Мелинде. Еще пытался придумать правильный выход из такого сложного положения. Надо проиграть, но проиграть достойно, так, чтобы потом мое нежелание противостоять любимой девушке не превратилось в грязные слухи и сплетни. Наконец, мастер прервал мои размышления, гаркнув на весь зал — «Хаджимэ!».

Мелинда устремилась в атаку. Она рывком сократила дистанцию между нами и попыталась провести ряд ударов по торсу и в качестве завершающего компонента комбинации решила использовать удар ногой с разворота. Первые ее действия я заблокировал, а концовку серии дал провести, но уклонился, сделав в решающий момент шаг назад. Неудачная попытка только раззодорила ее еще больше. На меня посыпался настоящий град из ударов. Большую часть атакующих действий Мелинды я предугадал и вовремя заблокировал. Но были и такие выпады, которые отдавались в моем теле очень болезненными ощущениями. Сначала она попала кулаком в солнечное сплетение, потом, ловко сместившись в сторону, очень больно ударила меня ногой по печени. Каждое ее попадание громко обозначалось младшим сенсеем Чо Сульфатом стандартными фразами, свидетельствующими о наборе очков:

— Ари! Нихоммэ! Хидари-Ари!

Наверное, все курсанты нашего курса уже поняли для себя, что Мелинда выиграет этот бой. Если не положит меня на лопатки, то уж точно одержит победу по очкам в пределах установленного сенсеем времени.

Так продолжалось около минуты. Потом старому мастеру надоело смотреть на это жалкое зрелище, когда один боец атакует, а другой даже не помышляет о нападении. Он прервал схватку, громовластно зарядив на весь зал:

— Ямэ!

Мы остановились и вернулись на исходные позиции. Мастер Дай Люлей грозно насупился и широкими шагами пошел прямо на меня. Его движения можно было сравнить с наступлением хищника, зараженного вирусом бешенства, на человека.

Он подошел, злобно посмотрел мне в глаза и с нескрываемой злостью прошептал:

— Ты что творишь?! Почему не показываешь то, чему я тебя научил?!

Я ответил ему так же тихо, чтобы нас не услышали другие.

— Я не могу с ней драться, сенсей.

— Почему? Что тебя смущает? Ваши отношения не должны быть помехой в нашей работе.

-Поймите, я просто не могу.

— Очень жаль, Мартин, — сенсей вдруг опустил глаза и резко понизил тон. — Ты меня разочаровал. Теперь я полностью уверен в том, что зря потратил на тебя свое время.

Я не успел ничего сказать в ответ. Мастер демонстративно повернулся ко мне спиной и когда вышел из круга, тихо и даже огорченно произнес «Хаджимэ». Мелинда снова ринулась в стремительную атаку: попыталась провести короткую серию ударов руками, состоящую из двух проникающих выпадов и одного рубящего удара ребром ладони. Ее старания прошли впустую. В плане уклонений я пока работал на отлично.

И Мэл могла бы добится победы менее чем через минуту, если бы в моей голове как-то разом вдруг что-то не перевернулось. Наверное, ключевым фактором стала спортивная злость. Ведь не зря же я тренировался как сумасшедший сотни часов под присмотром сурового учителя, не зря же я мечтал об этом самом дне, как о грандиозном празднике, который заработал долгим и упорным трудом?! Да и подвести наставника я не хотел. Поэтому совесть и здравый смысл взяли свое — заставили меня резко изменить тактику и отношение к этому поединку.

Когда Мэл встала в традиционную для себя стойку фронтального клинча, я немедленно отреагировал своей излюбленной позицией, идеально подходящей для защиты и нападения. «Универсальный страйкер» хорош тем, что позволяет умелому бойцу изменить ход поединка, если силы соперников не равны. Главное удобство этой позиции в простоте. В результате получается так, что противник начинает думать о возможности атаки с любой стороны: по торсу, по ногам, по голове. Вроде все открыто, и легко доступно. Но это лишь иллюзия, свойственная тем, кто постоянно не отрабатывает тренировочные каты из этой стойки.

Мэл знала о всех плюсах и минусах «страйкера», так же как и я о «клинче». Тем не менее, она рискнула и попыталась ударить меня прямой ногой. Не знаю, как так получилось, но я за секунды до выпада смог интуитивно предугадать этот ход. Я сделал шаг в сторону и, приседая, провел очень хорошую подсечку, ловко зацепив опорную ногу Мэл. Она и ойкнуть не успела — рухнула на лопатки. Чо Сульфату не осталось ничего, кроме как засчитать мне победу. Думаю, в душе он яростно болел за свою ученицу.

Дай Люлей остался доволен итоговым результатом противостояния. Наставник вообще редко улыбался. Но сейчас он не скрывал свою радость. Приблизившись ко мне, учитель похвально хлопнул меня по плечу и сказал:

— Молодец, Мартин! Я тобой горжусь!

Тотчас обернувшись к Мелинде, он добавил:

— И тобой я тоже доволен! Ты очень здорово показала все, на что способна.

Мелинда же рывком вскочила на ноги и отреагировала так, как никто из нас, наверное, и не мог себе представить. Каждое ее слово было пропитано очень большой обидой, и несло в себе негативный эмоциональный заряд.

— Ты выиграл незаслуженно! Как ты мог так со мной поступить?! Я ведь хотела завершить курс обучения уверенной победой! А ты все испортил, Мартин!

— Он ни в чем не виноват! — вмешался мастер. — Мелинда, твои претензии не обоснованы. Судейство было честным, а поединок прошел в равной борьбе. Если бы ты действовала более хитро, может быть, все бы закончилось по-другому.

Мелинда сердито рыкнула, быстро изобразила поклон обоим мастерам и самовольно направилась к выходу из зала. Никто даже не попытался ее остановить. Только я попробовал смягчить ее гнев на милость.

— Мэл, постой! — крикнул я вдогонку девушке. — Ну, нельзя же так воспринимать все близко к сердцу!

— Я не хочу тебя видеть, Мартин! — огорченно ответила она на ходу. — Пожалуйста, не ходи за мной! Оставь меня в покое!

— Пусть идет, — спокойно сказал Дай Люлей. — Это ее выбор, это ее проблема.

— Какой выбор?! Какая проблема?! О чем вы говорите?! — тут же вспылил я.

— Успокойся. И выслушай меня. Каждый день я наблюдал за учениками и делал для себя выводы. Все мы люди и все чего-то боимся. Страх может помешать нам добиватся высоких целей, он может разрушить всю нашу жизнь и самих нас изнутри. Я старался показать вам это. Я пытался сделать так, чтобы вы встретились со своим страхом лицом к лицу и укротили его. Кирк, к примеру, очень боится боли. И зная об этом, я специально приготовил для него в качестве финального испытания отжимания на битом стекле. Он прекрасно справился с заданием и доказал мне, что я неправильно поступал в отношении его. Мелинда не смогла понять суть своего урока. Она боится поражения и не умеет проигрывать. У нее слишком много амбиций и завышенная самооценка. Кто-то должен был проучить ее за самонадеянность.

— Но я не инструмент вашей работы, сенсей! — заметил я.

— Все верно, — согласился наставник. — Но ты тоже боишься, Мартин. И твой страх заключается в отсутствии желания применить силу к представительницам прекрасного пола. Женщины — твоя слабость. Когда-нибудь они тебя погубят. Сейчас же ты показал себя молодцом. Если и впредь ты будешь стараться превратить свою слабость в преимущество, ты определенно добьешься успеха.

— Ваше решение поставить нас друг против друга настроило ее против меня!

— Ты первый из моих учеников, который остался недоволен своей победой, — ухмыляясь подметил Дай Люлей. — А на счет Мелинды, не переживай. Если она относится к тебе так как ты думаешь, все будет хорошо. Немного позлится и вернется.

Мастер ошибся. Мелинда так и не вернулась. В тот вечер она собрала свои вещи, получила сертификат окончания курсов и уехала в неизвестном направлении. С тех пор я ее не видел.

Глава 30.

— По старой памяти даю тебе шанс облегчить свою участь. Ты сдаешься Трициону и начинаешь сотрудничать со следствием. Выкладываешь без утайки детали преступного сговора. Кто вышел на тебя с предложением сотрудничать с преступной группировкой, когда и где это было, какие цели ставили перед вами ваши руководители? Называешь имена сообщников и рассказываешь обо всех, известных тебе преступлениях. Если ты готова пойти на это, я постараюсь убедить свое начальство, чтобы тебе смягчили наказание. В суде обязательно учитывается пожелание представителя Трициона. Что скажешь, Мэл?

— Я ничего говорить не буду. Я просто пошлю тебя со своими советами куда подальше! — Мелинда иронично улыбнулась и показала мне неприличный жест.

— Переговоры зашли в тупик, — хмуро заключил я. — Ну ладно, не хочешь сотрудничать по-хорошему, придется тебя заставить.

Ответная реплика Мелинды оборвалась на полуслове. Со стороны коридора вдруг раздался глухой хлопок, разом сменившийся резким и мощным взрывом, которым едва нас не сбило с ног. Стены кабинета задрожали. С потолка посыпалась штукатурка. Пол под ногами завибрировал.

Мелинду это не смутило. Она решила оказать яростное сопротивление и кинулась на меня, как обезумевшая дикая кошка. Сначала мне пришлось уворачиваться от прямых ударов в голову, затем ставить блоки в противовес ее атакам ногами с разных сторон, и в итоге, я едва не пропустил коварный удар в пах коленом. Мелинда не гнушалась использовать грязные приемчики. Для меня это стало сюрпризом, ведь раньше за ней такого не водилось. На войне, как известно, все средства хороши. Любая тактика рукопашного боя оправдывает себя, если приносит определенные успехи. Поэтому я тоже решил удивить Мэл. Специально провел вялый контрвыпад, подставился под удар, который пришелся точно в плечо ревой руки. Затем я отпрыгнул назад и демонстративно схватился за это место, скривив губы в болезненной гримасе. Глаза Мелинды победоносно блеснули. И в итоге она повелась на уловку — совершенно забыла о защите и перешла в целенаправленную атаку, стараясь форсировать свое преимущество. Я поймал ее на противоходе. Схватил за руку, принял на спину вес ее тела, резко нагнулся и потянул девушку вперед. Бросок вышел на загляденье. Мелинда с криком рухнула навзничь. Подняться она не смогла, я взял ее шею в захват и надавил на сонную артерию. Через несколько секунд она перестала сопротивляться, обмякла, и я ее отпустил.

Теперь о Мелинде можно было не беспокоится. Она лежала без сознания и никакой угрозы не представляла. В настоящий момент меня волновал больше всего взрыв в коридоре. Я не знал что там случилось, и решился провести разведку. Вытащил из сапога маленький глохтер, подобрал оружие Мелинды и осторожно двинулся к двери. Внезапно она распахнулась у меня перед носом и в проеме возник Арт, с лучевиком в руках.

— Ух! — с облегчением выдохнул он и сразу побеспокоился: — Каваманг, ты в порядке?

— Да, — сказал я и указал на неподвижную девушку. — Вот, поджидала меня в кабинете. Пыталась получить документы по транспортировке грузов. Угрожала глохтером. Но мне повезло, что ее удалось нейтрализовать.

— Ты хорошо поработал, — Арт сунул оружие в кобуру на поясе. — Мне тоже улыбнулась удача. Я обезвредил киборга, который стоял тут на стреме. Поначалу он меня не заметил. Но когда я ему кинул гранату под ноги, он повернулся и попытался пальнуть из своей гаубицы. Граната взорвалась как раз в тот момент, когда он нажал на кнопку. Еще, может быть, в эту секунду сдетонировали топливные элементы его ножных механизмов, поэтому рвануло от всей души. Теперь урода придется собирать по частям. Конечностей он лишился полностью, но в целом оказался весьма живучим. До сих пор лежит в коридоре, шевелит губами, видимо пытается что-то сказать, и глазами моргает.

Я понимающе кивнул. Арт помог мне взгромоздить Мелинду на плечо, а сам забрал документы: растегнул молнию на куртке и сунул папку за пазуху. Потом он связался с Ником и попросил его подобрать нас на крыше. Мы вышли в коридор, прошли его до конца и затем свернули к месту, где находился лифт. Вот здесь я увидел последствия взрыва. Стены стали более контрастными. Вместо мягкого, приятного взгляду, бежевого оттенка появилась странная цветовая гамма в виде ряда черных пятен разного размера. Под ногами валялись какие-то твердые предметы, вроде кусков металла, а прямо перед побитыми осколками дверями лифта лежало покареженное тело киборга. Он был похож скорее на робота, чем на человека. Единственным, что пока осталось неизменным от человеческого образа, была голова, покрытая самой настоящей кожей.

Подойдя к нему вплотную, Арт пнул его ногой. Киборг издал глухой звук и зашевелился. Напарник взял его за стержень, торчавший из предплечья, и подтащил к дверям лифта, сопроводив усилия порцией ругательств. Мы с трудом подняли преступников на верхний этаж. Еще пришлось изрядно попотеть, чтобы забраться по служебной лестнице и вылезти через люк прямо на крышу с таким нешуточным балластом. В эти секунды я вспоминал Шейлу — таможенницу из коспорта Роктауна, и ее слова в адрес бесчувственной Кристины. Несмотря на худощавое слажение, Кристина, то есть Мелинда, была довольно тяжелой. Я уж и не говорю о киборге, точнее о том, что от него осталось.

Когда мы оказались на крыше, Ника с его компактным транспортным бомбардировщиком все еще не было видно. Арт выразил недовольсто посредством средств связи:

— Ну и где тебя носит? Мы уже на месте. Ждем!

— Сейчас, сейчас, — я очень отчетливо услышал Ника, будто он стоял рядом со мной.

— Вот он так себя всегда ведет, — пожаловался Арт. — Либо тянет резину, либо опаздывает.

— А я что, по-твоему, похож на телепата? — ворчливо пробурчал Ник. — Я не могу знать, в какую секунду ты появишься на крыше и потребуешь посадки! Поэтому я никогда не опаздываю, а задерживаюсь. Осознал?

— Ладно, не бухти, Летун, — голос Арта немного подобрел. — Мы тебя ждем.

— Лечу на всех порах.

Я отчетливо уловил сарказм в последней фразе Ника и не смог сдержать улыбку. Встретившись взглядом с напарником, который тоже улыбался, я решил поинтересоваться дальнейшей судьбой задержанных преступников.

— Этот, — Арт легонько пнул киборга сапогом, — сначала побудет в руках наших техников. Скорее всего ему устроят традиционную культурную программу: просканируют мозги на предмет воспоминаний, проверят все до последнего винтика на наличие запрещенных запчастей, ну и под конец сделают иньекцию новой сыворотки правды. Все что знает — все расскажет!

Тут его взгляд немного сместился в сторону и остановился на уровне моего плеча и ягодиц Кристины.

— Симпатичная девушка, — подметил Арт.

Я рассмеялся.

— Ага. С такого ракурса может и впрямь в ней есть что-то симпатичное, а со всех остальных углов она покажется тебе несчастной жертвой пластического хирурга. Хотел бы я знать, что случилось с ее прежним лицом, ведь раньше она была совсем другой.

— Ты с ней знаком?!

— Да. Это моя бывшая подружка.

Арт удивленно повел бровями и присвистнул.

— Ну и повезло же тебе, Каваманг.

— И не говори, напарник. Случайность, черт бы ее побрал! Но я рад что все так вышло. Мне давно надо было поставить точку в наших отношениях. Ты не знаешь, что с ней будет дальше?

Арт неопределенно пожал плечами.

— Сложно сказать. Виднард будет решать. Чем больше она знает, тем дольше останется в изоляторе на нашем корабле.

— Понятно.

— Переживаешь?

— Нет, наши отношения уже в прошлом. Тем более я стараюсь не смешивать работу и личную жизнь.

— Если останешься у нас, ты рано или поздно поменяешь точку зрения на этот счет. Личной жизни станет меньше, а работы будет больше. Подобным образом живут многие триционщики. Нас можно сравнить с фагоцитами в теле человека. Мы всегда стоим на страже безопасности, в любое время дня и ночи, на всех планетах Галактического Союза. Ни одна организация, кроме Трициона, не имеет в своем штате сотрудников численностью населения среднестатической планеты и не может многократно покрывать ущерб, причиненный оперативниками в результате специальных операций.

— Кстати, на счет ущерба, — перебил я. — Значит, нам ничего не будет за разгром коридора в здании компании?

— Ничего, кроме поощерения со стороны командира нам с тобой не светит. Ведь все прошло гладко и преступники пойманы, а большего от нас и не требуется. Владелец здания получит компенсацию после обращения с жалобой в Трицион. Между прочим, он получит очень крупную сумму денег, отчего сразу пожалеет о том, что мы разгромили только один коридор.

Внезапно сзади нас окатила волна теплого воздуха. Прямо над нами медленно проплыло брюхо транспортного бомбардировщика Летуна. Эффектно развернув корабль вполоборота, Ник подвел его ближе к нам и скомандовал, чтобы мы в быстром темпе грузили задержанных внутрь. Я очень сильно поразился опущенной гравитационной платформе, на которую мы положили девушку и киборга. Вот уж не думал, что в челноке Ника есть универсальный подьемник. Представьте, какая удобная штука — ступаешь на платформу, и она спускается вниз как лифт, но без всяких тросов и механизмов. Принцип действия такого устройства заключается в использовании антиграфитационной подушки, которой оснащаются все космические корабли. Мы тоже воспользовались этим универсальным подьемником и быстро оказались внутри корабля. Я не стал молчать и сразу высказал Нику первые претензии:

— Слушай, а нельзя было просто спустить меня вниз на платформе? По-моему, лучше спуститься, чем прыгнуть!

— А разве тебе не понравилось прыгать? — вопросом ответил Ник и следом выразил свое мнение на этот счет: — Я думаю лучше один раз прыгнуть, чем просто спустится на платформе. В этом, дружище, есть своя прелесть. Ты же не какая-то шишка, которой требуется церемониальная показуха перед зрителями. Ты — триционщик. Бывает, что и на длительный спуск у нас времени нет, приходится резко снижаться на предельно-минимальную высоту и прыгать через люк. Ничего, привыкнешь. А когда счет таким прыжкам потеряешь, то начнешь получать настоящее удовольствие от подобных маневров.

— Летунь все правильно сказал, — добавил Арт. — Бери с нас пример, быстро научишься.

Я промолчал, соглашаясь с мнением коллег. Они, в отличие от меня, гораздо опытнее и лучше понимают специфику своей работы. Действительно, лучше пока воздержаться от замечаний и последовать чужому примеру.

Пока мы с Артом занимались преступниками (я надел специальные парализующие наручники на запястья Кристины, а напарник безцеремонно воткнул в железный торс киборга какую-то электромагнитную штуку, вроде отвертки с мигающей лампочкой на конце), Ник уже успел связаться с Виднардом и получить дальнейшие инструкции. Нам было приказано доставить задержанных на Форсу. Еще наш пилот сообщил интересную новость: по словам командира, возвращения всех оперативников подразделения ожидал профессор Вегаверда, доставленный в срочном порядке с Кализонды — столицы Туареса. Как только прозвучало имя этого ученого, я сразу вспомнил о субстанции «Вегаверды». Виднард говорил, что эта жидкость являлась результатом плодотворной работы группы ученых, которые пытались создать послушных монстров для генералов Галактического Союза. Значит, профессор пока наш единственный источник информации об этих существах. Нам с ними рано или поздно придется иметь дело, так лучше быть заранее осведомленным, чем не знать ничего об их способностях и возможностях.

Ник взял курс на главный корабль нашего подразделения. А мы с Артом вернулись на свои прежние места. Кристина все еще была без сознания, киборг тоже не шевелился. Мы даже не стали снимать их с платформы, все равно им некуда деваться.

— Что ты в него воткнул? — спросил я у Арта.

— Электрический штопор. Хоть раз дернется, получит освеждающий удар током. Тебе может показаться, что это лишнее, поскольку он без рук и ног. Но я привык страховаться от неожиданностей. Вдруг он дождется подходящего момента и вцепится в ногу зубами? Прециденты уже случались. Поверь мне, лучше обойтись без них.

Я кивнул и бросил взгляд на Кристину. Девушка лежала на боку со сцепленными руками за спиной. Я очень хорошо видел ее лицо и до сих пор мучался мыслью о том, зачем Мелинде понадобилась такая невзрачная внешность.

— Слушай, а расскажи о своей подружке, — попросил Арт. — Нику тоже будет интересно послушать. Конечно, ты можешь нам ничего не говорить, если считаешь эту тему личным делом. Мы поймем.

— О какой девушке идет речь? — поинтересовался Летун, услышав наш разговор.

— Мы говорим о той, кто лежит у нас в задней части салона в наручниках.

Ник удивленно оглянулся, бросил недоверчивый взгляд на Кристину, потом посмотрел на меня.

— Парни, хватит шутить.

— Я вполне серъезно, — ответил Арт.

— Вот это да! Бывают же совпадения! — поразился Ник и повернулся к пульту управления, нажал пару кнопок и все-таки не удержался от замечания. — Каваманг, ты бы выбрал себе девушку посимпатичнее. На нее страшно смотреть.

— Раньше она была совсем другой, — ответил я. — За несколько лет от Мелинды Корвуд не осталось ровным счетом ничего…. Хотя, нет, есть кое-что. У нее по-прежнему жесткий характер и те же самые глаза. К тому же она всегда мечтала об успешной карьере и больших деньгах. Видимо, законным способом ей не удалось добиться цели, и она связалась с экстремистами.

Следующие четверть часа говорил только я. Меня слушали очень внимательно, не перебивая. Я начал с момента нашего знакомства в центре подготовки агентов и старался сделать рассказ наиболее кратким и понятным, без лишних и ненужных подробностей, и деталей. В итоге история закончилась событиями, которые случились всего полчаса назад. После этого я замолчал, в ожидании комментариев. Первым высказался Ник.

— Так вот, значит, кто пресек захват лайнера террористами. Мы слышали об этом, видели репортаж в местном выпуске новостей. Журналистка тогда очень сильно расстроилась, когда не успела взять у тебя интервью в космопорте Роктауна. Говорила, что главная героиня еще успела совершить благородный поступок, помогла одной из пассажирок добраться до гостиницы, когда той стало плохо. Мы еще тогда посмеялись над фразой «таких героических женщин надо клонировать во имя процветания доминантного феминизма».

— Значит ваша встреча все-таки случайность, — сказал Арт. — Не специально же тебя держали в резерве агентства и ждали, пока поступит предложение от компании «Глэк Индастрис».

— Его судьба работать в Триционе и драться с подружками-террористками на задании, — иронично заметил Ник. — От судьбы никуда не денешься, дружище. Поверь мне на слово, даже если ты ее искать не будешь, она сама тебя найдет.

Мы дружно согласились с выводом и посмеялись над превратностями фортуны. Затем Летун связался с Виднардом и сообщил ему о нашем возвращении. Командир подразделения приказал готовиться к стыковке с Форсой и сказал, что аналитики спрогнозировали последствия появления странных существ в городе. Операция Трициона вступала в решающую фазу. Профессор Вегаверда был готов сообщить нам нечто очень интересное.

Глава 31.

Щуплый на вид невысокий лысый мужчина с узким лицом и ярко выступающими скулами стоял, замерев, словно статуя, перед синим экраном проектора в зале совещаний. Он был одет в темно-синий костюм, который придавал ему строгости и солидности. На его ногах блестели черные лакированные ботинки. Покрасневшие глаза человека наглядно демонстрировали сильную усталость, которая могла появиться в результате долгого нервного напряжения или непомерной нагрузки из-за бессонницы, либо плотного рабочего графика. Его лицо было изрезано старческими морщинами — верным признаком того, что человек уже прожил большую часть своей жизни и ни разу не пребегал к услугам омолаживающих косметологов и пластических хирургов.

Профессор Зальбер Вегаверда терпеливо ждал появления командира седьмого спецподразделения Трициона Вовара Виднарда и внимательно наблюдал за своими слушателями — зрителями столь малой аудитории — агентами-оперативниками. На его лице не отражалось никаких эмоций. Я пытался уловить в его поведении тревогу, страх, и неуверенность, но он держался очень спокойно, и даже хладнокровно. В общем, всем своим видом излучал спокойствие и терпение.

В зале помимо него и меня находились Ник, Арт и Дан с Евой. Они тоже вернулись, выполнив свое задание. Как мне стало известно от Дана, их миссия заключалась в освобождении звезды межпланетного рок-н-ролла. Теперь за Кидди Долла я мог не волноваться. Оказывается, наши эксперты все-таки смогли вычислить его местонахождение, честь им и хвала. Этим местом оказался небольшой домик на окраине Сантандры. Ева с Данном сработали на отлично. Ева высадила Дана в малопримечательном районе пригорода и стала ждать, пока он не выполнит основную часть работы. Триционщик быстро добрался до дома, где за Кидди Доллом смотрел Гархаз — крепкий детина, подручный Локса Бонзо. Дан постучался в дверь. Он очень правдоподобно сыграл роль соседа, который выпил лишнего и перепутал свой дом с чужим. Дальше ситуация развивалась по стандартному сценарию: преступник подошел к двери, осыпал Дана нецензурной бранью и открыл дверь, чтобы надавать ему затрещин. Но в результате получил нокаутирующий удар. Дан выбил дверь и она сшибла с ног Гархаза. Найти Кидди Долла триционщику не составило особого труда. Ну а дальше им оставалось только вернуться на Форсу, прихватив с собой преступника. Кристину, Гархаза и киборга поместили в одиночные изоляторы. С первыми уже начали работать следователи Трициона, а киборгом вплотную занялись техники.

Уже появились первые результаты работы специалистов. Именно это обстоятельство и вынудило Виднарда немного задержать лекцию профессора.

Командир вернулся в приподнятом расположении духа. Видимо он был доволен полученной информацией и весьма тепло поприветствовал нас. Он пожал руку профессору, извинился за задержку и протянул Вегаверде перчатку-манипулятор. Как только ученый надел ее на руку, экран выдал приветствие и засветился ярче обычного.

— Зальбер, можете начинать! — кивнул Виднард, — Мы вас внимательно слушаем.

— Прежде всего, я хочу подчеркнуть, что вам придется столкнуться с враждебной формой жизни, — сказал Вегаверда. — Жителям планеты И-4 грозит очень серъезная опасность. По своим масштабам ее можно сравнить с глобальным катаклизмом, способным уничтожить все живое на планете. Вы уже в курсе наших эксперементов, проводимых на пустынном полигоне под контролем высших чинов армии Галактического Союза и точно знаете, что погибло немало солдат, и почти все ученые, работающие над этим проектом. Для того, чтобы у вас имелось представление об угрозе, я хочу показать вам несколько слайдов, сделанных в разных стадиях формирования существ.

Профессор повернул голову к экрану и повел перчаткой-манипулятором в воздухе. В центре развернулось странное изображение. Мы какую-то клетку причудливой формы, напоминающей цифру «8», по контуру которого располагались множество микроскопических щупалец.

— Эта дрянь похожа на микроб, — сказал Ник. — А я не люблю микробы в таком большом формате.

Профессор отреагировал на фразу легкой улыбкой.

— Вы правы. Перед вами многоклеточный микроорганизм. Только он очень сильно отличается от известных нам микробов. Прежде всего, хочу отметить его уникальную способность к выживанию. Он легко адаптируется под любую среду, в зависивости от условий может перестраивать себя как угодно. Но это еще не самое удивительное. Видите, эти усики? Сейчас включу покрупнее на другом слайде. Ага. Вот, видите? Это споры. В своем роде их можно сравнить с единственным инструментом, которым микроб способен заражать другие микробы и подчинять их себе. Очень быстро подчиненные организмы становятся копиями захватчика. Когда их становится очень много, микроорганизмы проходят стадию мутации, соеденяются друг с другом и начинают эволюционировать, превращаясь в новый вид, более совершенный.

— Я считала, что эволюция — это очень медленный процесс, — сказала Ева.

— Не тот случай, — заверил Зальбер. — Микроб умеет творить чудеса. Причем его способности не были изучены нами в полной мере. Мы до сих пор не можем понять, как ему удается так быстро развиваться.

— С его помощью вы создали существ, которые могут уничтожить людей, — хмуро заключил Дан. — Иными словами, вы сделали чудовищную бомбу, даже не представляя ее мощности, и запустили часовой механизм. Она пока еще тикает, но когда рванет мало никому не покажеться. Последствия взрыва может подставить под угрозу существования не только людей на планете И-4, но и всех граждан Галактического Союза. Эту планету придется заключать в карантинное кольцо. Или уничтожить свермощным ударом военно-космического флота.

Профессор опустил глаза и тяжело вздохнул.

— Наша главная ошибка заключалась в том, что мы посчитали возможным контролировать весь процесс от начала до конца, и даже управлять им в своих целях. Но на последней стадии развития что-то пошло не так. Эксперемент вылился в кровавую бойню. Вы знаете что потом произошло. Поверьте, я очень хочу прекратить дальнейшую эскалацию. Если бы у меня была возможность повернуть время вспять, я бы убедил генералов уничтожить злополучный контейнер в лабораторных условиях!

Когда у нас появились первые сомнения, я переговорил с человеком, курирующим проект, и сообщил ему о своих подозрениях. Он выслушал меня и наотрез отказался останавливать работу. Генералам были нужны новые средства для борьбы с повстанческим режимом. Они ничего не хотели слышать о возможных проблемах. Им было необходимо новое оружие и как можно быстрее.

— Наши чиновники сами выкопали себе и всем нам могилы, — мрачно сказал Арт и покачал головой. — Теперь только осталось подождать, пока нас туда спихнут и заживо похоронят.

Виднард проигнорировал его замечание и вновь обратился к профессору.

— Зальбер, какие рекомендации вы можете дать? Чем можно убить этих существ? Нельзя ли как-нибудь повлиять на их поведение?

После этих вопросов профессор Вегаверда немного воспрял духом. Он закивал головой и принялся торопливо излагать свои доводы:

— Да, да, их можно убить. Они смертны, как и мы. В принципе, их можно уничтожить любым лучевым оружием, если причинить много повреждений. Поэтому я рекомендую вам воспользоваться всеми имеющимися возможностями: вызовите ликвидаторов, вооружите всех агентов до зубов и соблюдайте предельную осторожность. Старайтесь держаться на расстоянии от них. Физический контакт с существами может спровоцировать галлюционации. Пока это всего лишь предположение. Доказательств, к сожалению, у нас нет. Существует очень большая вероятность помутнения рассудка у контактера и, впоследствии, он даже может умереть от небывалого психологического шока.

По поводу влияния на их поведение я располагаю более конкретными данными. Мы ставили опыты, используя радиоизлучение, и пытались понять, как оно на них воздействует. То, что было обнаружено уже можно считать достоверным фактом. Если существо еще не полностью сформировалось, оно находится в полусонном состоянии. И им можно манипулировать с помощью радиосигнала. Это настолько высокий звук, что человеческое ухо его не воспринимает. Зато его они прекрасно слышат. И следуют за источником как загипнотизированные. Потом проходит время, меняется фаза их физиологического развития и этот же сигнал они уже начинают воспринимать по-другому, очень агрессивно. Они будут пытаться найти и уничтожить источник радиосигнала.

— Поможете нам сделать передатчик? — прямолинейно спросил Виднард.

Профессор не ожидал такого вопроса и немного растерялся. Он помолчал несколько секунд, потом кивнул и пробормотал:

— Да, да, конечно. Я уже делал опытный образец.

— Вашими расчетами могут располагать люди, которые собираются использовать монстров для смены власти на планете, — заявил Вовар. — Поэтому я прошу вас увеличить мощность устройства в несколько раз.

— Но откуда им известно о…

— Послушайте, Зальбер, я ни в чем вас не обвиняю. Однако произошла утечка информации. Кто-то из вашего окружения знал, куда перевозят последний контейнер с чужеродной субстанцией. Кто-то поделился этими сведениями с членами организационно-преступной группировки, избравшей планету И-4 подходящим местом для реализации своих планов. Я не могу допустить, чтобы меры, принятые нами для пресечения их деятельности, оказались неэффективными. Совместно мы выработаем четкий план и немедленно приступим к его осуществлению.

Профессор кивнул, согласившись с утверждением Виднарда.

— Я сделаю все, что смогу, будьте уверены.

— Прекрасно, — на лице Вовара появилась довольная улыбка. — А теперь, Зальбер, покажите нашим бойцам, как выглядят эти опасные инопланетяне.

Профессор повернулся к проектору и вызвал на экран еще одно изображение. Впечатление от картинки, судя по раздавшимся вздохам, у всех были не самые приятные. Мы увидели очень странную тварь темно-зеленого цвета, напоминающую человека в сидячей позе. Внешнее сходство обуславливалось наличием головы и конечностей. Во всем остальном она уже не имела ничего общего с человеком: один ярко-желтый глаз с узким черным зрачком на переносице, отсутствие носа и широкий оскал беззубого рта.

— Ну и рожа! — сказал Ник. — Не хотел бы я встретиться с ней ночью в какой-нибудь подворотне. Е-ей. Только почему она без зубов?

— Они ей не нужны. Усвоение жизненно важных веществ происходит через контакт с кожей, внешний слой которой состоит из миллиардов губчатых клеток-пожирателей. Причем они действуют совместно с рецепторами, расположенными немного глубже. То есть, если рецептор не пошлет особый сигнал пожирателям, то контакт с существом может пройти без серъезных последствий. Правда, я пока не знаю ни одного такого случая. Как только солдаты встали у них на пути и попытались оказать жесточайшее сопротивление, существа безцеремонно разорвали их на части.

— У нас есть все шансы угодить в подобную переделку, — нахмурившись, произнес Арт и, немного помедлив, продолжил: — Учитывая наши возможности, что мы сможем им противопоставить, кроме лучевого оружия?

Лицо Зальбера стало печальным. Он виновато опустил глаза, будто сам опрыскивал манекены субстанцией, названной в свою честь, и ответил:

— К большому сожалению альтернативного способа решения проблемы пока нет. Насколько я знаю, Трицион сформировал экстренный штаб из ученых и специалистов технических профилей. Совместными усилиями они ищут выход. Пока это все, что я могу вам сказать.

— Звучит очень оптимистично, профессор! — в голосе Арта послышалась досада вперемешку с иронией. К тому же он скривил губы в ухмылке, означавшей, пожалуй, небольшую растерянность и огорчение таким пессимистичным ответом.

Дан его поддержал.

— Из ваших слов следует, что нам остается уповать на силу оружия, коэффициент умственного развития и фантастическое везение. Это конечно обнадеживает, но хорошего мало. Силы не равны. Возможности противника не изучены. Может произойти что угодно, никто не рискнет с точностью предсказать.

— Повторяю, — серьезным тоном вмешался Виднард, — Нам нужен четкий план. Без согласования совместных действий любая боевая операция обречена на провал. Давайте отбросим эмоции в сторону и вместе обсудим возможные сценарии развития событий.

Предложение командира было принято единогласно всеобщим молчанием. Потом Зальбер сменил картинку на экране и мы задумчиво впились глазами в детализированную карту Роктауна.