 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 Шевченко Андрей: Всем добрый вечер! А Вике — персональный)
|
|
кррр: Каков негодяй!!!
|
|
кррр: Ты хотел спереть мое чудо?
|
|
mynchgausen: ну всё, ты разоблачён и ходи теперь разоблачённым
|
|
mynchgausen: молчишь, нечем крыть, кроме сам знаешь чем
|
|
mynchgausen: так что подумай сам, кому было выгодно, чтобы она удалилась? ась?
|
|
mynchgausen: но дело в том, чтобы дать ей чудо, планировалось забрать его у тебя, кррр
|
|
mynchgausen: ну, умножение там, ча-ща, жи-ши
|
|
mynchgausen: я, между прочим, государственный советник 3-го класса
|
|
mynchgausen: и мы таки готовы ей были его предоставить
|
|
mynchgausen: только чудо могло её спасти
|
|
кррр: А поклоны била? Молитва она без поклонов не действует
|
|
кррр: Опять же советы, вы. советник? Тайный?
|
|
mynchgausen: судя по названиям, в своем последнем слове Липчинская молила о чуде
|
|
кррр: Это как?
|
|
mynchgausen: дам совет — сначала ты репутацию репутируешь, потом она тебя отблагодарит
|
|
кррр: Очковтирательством занимаетесь
|
|
кррр: Рука на мышке, диплом подмышкой, вы это мне здесь прекратите
|
|
mynchgausen: репутация у меня в яйце, яйцо в утке, утка с дуба рухнула
|
|
mynchgausen: диплом на флешке
|
 Все сообщения мини-чата |
Ну вот, Валентин Васильич, и год после жизни минул...
Июль то дождем, то солнцем спадает на Белый Яр.
И тёмный Казым упруго несётся к Оби просторной,
И люди спешат на берег тела облачить в загар.
Пора огородных будней! МошкА, комарьё да слепни.
В густую, как дёготь, зелень одеты вокруг леса.
И в небе — вовеки вечном, — величественно кудрявясь,
Парят, распластавши крылья, летучие паруса.
Ещё светлоглазы ночи, ещё не красна брусника,
Но скоро, по всем приметам, грибная грядёт страда.
И кажется мне, Васильич, зелёное буйство это,
И этот июль коварный, не кончатся никогда...
Но нет, отсветлеет август и хмурый придет сентябрь
Задует песчаным ветром, срывая с дерев листву,
И следом рассвет октябрьский с холодным и серым небом
Покроет снежком — под саван — живую ещё траву...
А там и ноябрь морозный, а с ним и зима — до Пасхи,
И только в начале мая река изломает лёд,
И робко зазеленеют оттаявшие берёзки,
И дымчаты станут ночи, и снова июль взойдёт...
Но что это я с печалью! Ты в жизни грустил немало,
Хоть нытиком и занудой ты в ней никогда не слыл.
И Север свой милый нежно душою любил открытой,
И людям прощал обиды, и сильных сынов растил.
И я, Валентин Васильич, июль обвинять не вправе:
Всё в жизни идёт по кругу, и он бесконечен — круг.
А значит, и жизнь не гаснет, когда умирают люди...
Да множат сердцами внуки твой прерванный сердца стук!
1994 г., ХМАО
Пожаловаться