Двадцать лет назад, прочтя древнюю легенду, молодой мужчина тридцати лет забрел в странных чувствах в густой хвойный лес. Он не знал, что так тянуло его туда, правда, манящий свет исходил от каждого дерева, но он знал, что искать.

"Два дуба вековых, растущие рядом, открывают двери в мир другой. История вся — в них сокрыта, историю они откроют в туманном вечере. Пройдя меж их стволов ты, не обернувшись, окажешься свидетелем истории".

Эти самые слова, обещавшие мечтателям путешествие в "мир другой", и прельстили молодого, потерявшего все надежды, мужчину. На удивление правдивым оказалось то поверье кельтских магов о двух дубах. Мужчина оказался в мире другом. Только выйти не смог — к тому времени, когда он вспомнил о волшебных деревьях, дубы заросли молодым кустарником. А потому, их не найдя, остался он и стал лекарем в небольшом селе деревенском на окраине леса Дувре.

Лет так сто назад от того времени, где он жил до этого.

Глава 1

Девушка восемнадцати лет, прической похожая на мальчишку, бежала уже больше часа без остановки. Теперь она была в лесу Дувре, где ей появляться не стоило, но пути назад не было — там опаснее. Ее преследовали, она чувствовала, что за ней тянется злой хвост, и она знала — рано или поздно ее нагонят.

Силы давно изменили ей, она запыхалась. Волосы ее растрепались, отдельные пряди упали на глаза, закрывая обзор, лицо раскраснелось от бега, но она не останавливалась. Надо было бежать, это вопрос ее жизни и смерти.

Стволы деревьев черным частоколом преграждали ей путь, то и дело она петляла, запутывала следы, и часто растущие деревья отнюдь не способствовали этому.

" Беги… Беги. Беги!" — ей пришлось внушать себе, что она справится и убежит от похитителей. Да, вы поняли правильно — она была похищена. Полгода назад в ее дом, где она жила и училась, ворвались люди. Черные капюшоны скрывали их лица, холодные голоса отдавали приказы, которым она не подчинялась, в итоге — ее, кричащую и вырывающуюся, выволокли из дома, увезли на лошадях в неизвестном направлении, перевязав глаза жесткой светонепроницаемой лентой. Вскоре ей развязали глаза и заперли в одиночестве, к которому она давно привыкла, в пустой прохладной комнате, с влажными стенами, мокрым полом, с заколоченными ставнями. Девушка села у стены, опершись об нее спиной, подтянула к себе колени и обняла их руками.

Она знала, почему и зачем они пришли. Ее предупреждал об этом Учитель. Но она не ожидала, что, еще не владеющая достаточными практическими навыками в ее обучении, изучив лишь теорию, она кому-нибудь понадобится. Не она, ее Дух. Она — лишь его Хранитель, колба, емкость, которая должна была научиться высвобождать Дух, давая ему силы; емкость, которую можно опустошить. Именно за этим и пришли Охотники в ее дом, прокравшись под ночным небосводом. Истощив жизненные силы Элизабет, истощив ее тело, они надеялись истощить ее Дух, а затем — коснувшись его, обрести уже как свое второе я.

Предводитель Охотников считал, что Дух Элизабет — самый редкий, бесценный дар. Людей, ощущающих себя свободными от чужого мнения и решения, привыкших прислушиваться к другим, но делать по-своему и чаще — правильно, ведь прожили они не одну жизнь и сознавали это, — не так много в наши дни. А уж способных высвободить Дух, прошедших обучение — и того единицы.

Продержав Элизабет в заточении, он рассчитывал буквально извлечь Дух из нее, а потом впитать его в себя. И ему не пришлось бы каждый раз взывать к своим чувствам, давно похороненным в каменной холодной могиле — его сердце, — он мог запросто пользоваться ее Духом, обращаясь в его образ, словно оборотень.

Видите ли, не каждый человек может испытывать чистые эмоции, способные дать силы Духу, чтобы он обрел форму. Потому — она, Элизабет дон'Варвардо, способная высвободить самый редкий Дух — Зеленоглазого Сокола, чьим олицетворением является ощущение свободы, независимости, легкости — стала объектом охоты. И вот, ее поймали.

А она сбежала, спустя полгода мучений и пыток.

Только у нее вот-вот закончились бы силы, она начала спотыкаться, врезаться в деревья. Слезы начали течь по ее щекам. Она должна убежать. Должна. Ведь спасется не только она, но и Зеленоглазый Сокол, которого она пока так и не высвободила, не увидела его облик. Он заранее был ей близок.

Элизабет утерла слезы рукавом, оставив на щеке грязный след. И продолжала бежать.

"Лишь бы встретить помощь", — подумала она. Но в том лесу, в котором сейчас находилась девушка, не было ни одного человека, способного предложить ей помощь. Этот лес, Дувре, славился дурной репутацией, ходили слухи об изменниках власти, ворах, живущих под сенью деревьев. Они жили в их кронах, как Робин Гуд и его сообщники и друзья. Но нынешние жители леса не были сторонниками Робин Гуда, отвергали его идеи, жили по своим законам, и, в, то время как Робин Гуд был лишь обозначен исполнителями власти изменником, — они были истинными изменниками.

Также, не кажется ли Вам странным столь явное совпадение: Шервуд и Дувре — зеркальное отражение красивого названия.

Элизабет оглянулась назад, не думая останавливаться. Она не могла видеть преследователей, ведь они находились, по меньшей мере, за восемьдесят футов от нее, но она ощущала их за своей спиной, — их Духи были сильны, — и она, будучи носителем мощного Духа, чувствовала их. Скоро, очень скоро они нагонят ее, и вновь предадут пыткам, истощающим силы не только ее тела, но и Духа. Но они никогда не позволят ей умереть раньше…

Свобода, независимость и легкость являются олицетворением Духа Зеленоглазого Сокола.

Имеют место быть еще три Духа: Волк, Тигр и Прекрасный Лебедь. Они выражают Дух Земли, Огня и Воды, в то время как Сокол выражает Дух Воздуха. Они все — часть единого целого; отличаются лишь свойственными отдельным людям чертами: как Зеленоглазый Сокол, названный Зеленоглазым из-за изумрудных глаз Элизабет дон'Варвардо.

Эта молодая девушка не могла высвободить Дух Сокола. Ее истощили голодание, холод и сырость, своей худобой она была похожа на ребенка, и это также придавало ей большое сходство с мальчишкой. Она считала это небольшим преимуществом — она надеялась однажды затеряться в сельской толпе.

Сейчас, несмотря на муки голода, она желала лишь одного — спрятаться, убежать, а быть может, если это поможет избежать всех страданий — умереть…