Она кивнула и взяла в свои руки его ладони. Ее глаза заблестели от счастливых слез. Конечно, она помнила. И не забудешь такое…

Была тогда весна. И они были молоды. Они лишь недавно познакомились и не могли даже подумать, что через пятьдесят лет сыграют золотую свадьбу.

А сейчас ее веки опустились и слезы скатились по щекам.

— А ведь я помню, что, срывая цветы, думал лишь о тебе… — тихо сказал он. — Мы встретились утром, и весь день провели на бескрайнем, пестром от цветов поле. Ты была одета в белый сарафан ниже колен, твои густые русые волосы были заплетены в тугую косу. Мы бегали босиком по высокой траве, касаясь руками длинных стеблей осоки, и весело смеялись.

Я помню то щемящее чувство в груди, томление, которое появлялось, стоило мне взглянуть в твои голубые, словно воды океана, глаза.

Ты помнишь, мы остановились лишь в то время, когда увидели перед собой двух желтых бабочек? Они быстро вспорхнули с цветка, когда мы задели его, и зависли в воздухе прямо у наших лиц. Ты радостно засмеялась, вскрикнула "Бежим дальше!", и схватила меня за руку. И мы побежали… Навстречу горизонту, навстречу небу… Я клянусь, что мог бы взлететь тогда…

Она улыбнулась мужу и нежно коснулась губами его морщинистой щеки. Ее голос дрожал, когда она заговорила:

— Казалось, если подует даже легкий ветерок, он поднимет нас в воздух и унесет далеко-далеко. Я помню, родной. А те бабочки… Ты помнишь, как они прилетели к нам, когда мы уже сидели в траве у березы? Они летали друг за другом, кружась вокруг нас, а затем опустились на красный мак подле моих ног. Мы встретились с тобой глазами. И каждый увидел во взгляде другого то, что хотел больше всего…

Он кивнул головой и приложил ладонь к ее влажной от слез щеке.

— А затем ты скромно отвела глаза. И обнявшись, мы сидели в поле, наслаждаясь звуками природы, свежестью и красотой недавно родившегося дня.

Ты начала плести венок из тех ромашек, что я принес тебе. И частенько, мило улыбаясь, ты смотрела на меня. Смотрела с особым, родным блеском в глазах, чарующе, завораживающе. Я следил за каждым твоим движением, за твоими руками, ловко вплетающими васильки в ромашки. Нас согревали лучи полуденного солнца, мы не произносили ни слова, чтобы слышать лишь приятный шелест маленьких березовых листочков на ветру. Когда солнце поднялось выше и стало прямо над нами, они заблестели золотом, словно покрытые им рукой ювелира.

Ты надела венок и обернулась ко мне. Мы сели лицом друг к другу, и взяв твои руки в свои, я долго смотрел на тебя.

Милая, а помнишь, потом ты кокетливо отвела взгляд и отвернулась?

— Помню, — она улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой. — А ты меня поцеловал. И я разозлилась, но не всерьез.

Он усмехнулся:

— Да, и в шутку огрела меня по голове.

Она была растрогана воспоминаниями, возникшими эмоциями да прошептала в ответ:

— Прости.

— В тот самый момент я понял, что не нужна мне другая. — Он крепче сжал ее руку. — Нужна только ты, чтобы вот так молчать целыми днями, любоваться тобой, с трепетом внимая каждому твоему слову. Я именно в ту минуту влюбился в тебя беспамятства и на всю жизнь. Как те желтые бабочки — вместе навсегда…

Она начала гладить его по седым волосам. И давние воспоминания нахлынули новой волной. То былое, то самое лучшее она видела сейчас перед собой.

— Я люблю тебя, — медленно она склонилась к его губам и поцеловала их. — Всегда-всегда. Как те желтые бабочки, — улыбаясь, повторила она.

— А потом, помнишь? Что было потом? — Он смотрел на нее восхищенным взглядом.

— Я увидела толстого жужжащего шмеля на траве и с визгом вскочила. Я побежала, не оглядываясь. А ты бежал за мной.

— Ты бегала по кругу, как заведенная. Но я, наконец, поймал тебя и заключил в свои объятия. Ты так покраснела, когда я снова поцеловал тебя, что я уж испугался и приготовился ощутить новый удар…

— Но я лишь поцеловала тебя в ответ. И это сразило тебя сильнее удара.

— Я помню, как на руках отнес тебя потом к чистому ручью. Там мы напились водой и снова беззаботно побежали в поле. Ты иногда останавливалась и срывала новые цветы: красные, синие, белые… Разные-разные…

Я спросил, зачем они тебе, когда мы снова сели у березы. Солнце тогда уже начало клониться к западу. Ты ответила, одарив меня красивой улыбкой и счастливыми глазами: "Сейчас, подожди немного", — и начала плести еще один венок.

Буквально через полчаса в твоих руках родилось новое творение жизни. Этот венок был больше, и я видел, сколько теплых чувств ты в него вложила. Это был мой венок. Ты надела его мне на голову, и те венки стали символом нашей любви друг к другу, скрепляющим ее навеки.

Ты вся лучилась от счастья, когда уставшие, мы шли домой, взявшись за руки. Шли медленно, чтобы не перегнать зарю, чтобы день не кончался столь рано. Поле в закатных лучах солнца заиграло совсем новыми цветами. Мимо нас быстро промелькнули те желтые бабочки, одна за другой.

Он замолчал, а следом заговорила она:

— И тогда ты заплакал. Ты стоял на месте, держал меня крепко за руку и из глаз твоих по щекам текли слезы. "Я не хочу отпускать, не хочу терять, не хочу прощаться", — молил ты. Я тебя обняла и положила голову тебе на грудь. Я тоже не хотела оставаться без тебя. Ты сказал: "Смотри", — и развернул меня лицом к великолепному закату: солнце врезалось в горизонт, небо заалело багровым цветом, и оранжевый диск стал медленно исчезать у края земли.

Опустились сумерки и в деревне стали зажигаться первые огни в домах. Ты посмотрел в даль и сказал, что мы никогда не отпустим, не потеряем, не попрощаемся.

В твоих темных глазах отражалась вселенная и все то, что было за ее пределами.

Мы могли простоять так, пока совсем не стемнеет. Наши сердца заволокла дымка любви, в наших душах не осталось свободного места, не поглощенного друг другом.

Мы любили, мы любим… И всегда…

— Как те желтые бабочки… Всегда вместе… Не отпустили, не потеряли, не попрощались. Я люблю тебя. — Теперь он приподнялся на кровати, чтобы запечатлеть на ее щеке поцелуй.

Старость не пожалела его и раньше приковала к постели, лишив сил и обременив своими оковами.

— А что же те венки? Ты помнишь, где оставили мы их?

— Помню. На той самой березе, там, где мы родились заново, с любящими сердцами, с открытыми душами, с вечными мечтами и надеждами. Верь, они всегда будут с нами…

Он закончил:

— И лишь когда залаяла деревенская собака, мы с тобой спустились к домам по протоптанной тропе. И постояв еще немного на пороге твоего дома, я, не попрощавшись, вышел за калитку, принял твой воздушный поцелуй и направился домой. Ни во сне, ни следующим днем, ни через столько лет я не забыл волшебство того весеннего дня.

Она молча согласилась и погасила зажженную свечу. В доме воцарилась тишина, и лишь королева луна смотрела с небосвода в их окно.

А на пестром от цветов поле, порхая с цветка на цветок вокруг белой гладкоствольной березы, вились две желтые бабочки, друг за другом, вместе навсегда. И висели на той березе рядышком два бело-голубых венка из ромашек и васильков. Вместе навсегда…