Мария Вестер — Дух Жизни. Глава 1 (продолжение)

— Кто ты, парень? — спросил он.

Элизабет удивленно взглянула на него, кажется до этого она и не осознавала, что действительно выглядит как мальчишка оборванец.

— Я… я… — захрипела она, но так и не вымолвила ни слова, ее горло давно высохло, она закашляла. Ей бы глотнуть чистой воды…

— Что? За тобой смерть гонится, коль ты так быстро от нее бежишь? — усмехнулся мужчина.

Элизабет энергично закивала головой. Хотя, пожалуй, смерть она бы встретила с распростертыми объятиями. Мужчина все еще ухмылялся, и девушке не понравилось его лицо, грубый голос. Она чувствовала, как тревожно бьется сердце, — оно определенно не доверяло этому типу. А Элизабет привыкла доверять интуиции. Но, черт возьми, девушка до последнего надеялась на лучший исход, на помощь, которую она готова принять от этого человека.

— Ладно, — он снова усмехнулся. — Либо ты продолжаешь сидеть здесь, либо… — он отвлекся от нее. Его взгляд устремился куда-то вдаль, за спину Элизабет. Он услышал топот приближающихся всадников. Его лицо исказила злобная гримаса. Мужчина наклонился к Элизабет. — Что же, прячься вон там, — он махнул рукой в сторону небольшой пещерки в толще земли. — Я тебя прикрою.

Элизабет в ужасе увидела у него на губах хищную улыбку, похожую на оскал дикого, бешеного зверя. Но она послушалась — быстро, насколько позволяли силы, встала на ноги, и забилась в небольшое углубление. Тень нависшей над ней земли отлично скрывала ее, и она была уверена, что без чужой помощи ее не найдут.

Вот, топот копыт уже отдавался глухими ударами рядом с ней. Голос предводителя Охотников прорезал вечерние сумерки.

— Эй, ты! Ты не видел здесь малую? Глаза ярко-зеленые, волосы черные короткие…

Элизабет старалась не дышать.

Мужчина, в которого она врезалась, ответил глухим басом:

— Не видел никого. А если и видел — задаром что ли?..

— Ты смеешь мне дерзить?! Ты что, не знаешь кто мы?..

— Да какое мне до вас дело? Живу себе в Дувре, никого не трогаю…

Предводитель Охотников понимал, — так он ничего не добьется. Живущие здесь люди, если они и имели право так называться, за бесплатно даже руку не поднимут, не то что — выдать необходимую им информацию. Он достал из широкого кармана плаща небольшой мешочек, полный золотых монет.

— А что теперь? — одну из монет он кинул мужчине. Тот ловко поймал ее, словно всю жизнь занимался ловлей монет в темном лесу.

— Хм, — мужчина не торопился. Сначала он попробовал монету на зуб, повертел ее в руках, внимательно рассматривая, словно был золотоискателем. — Не, я никого не видел.

Одной монеты ему явно мало. Тогда предводитель бросил ему две монеты, которые разлетелись в разные стороны, и теперь мужчине пришлось наклониться, чтобы в его руках оказались все три монеты.

— Да вон там сидит… — он жестом указал на укрытие Элизабет.

У той от шока перехватило дыхание. Захотелось кинуться на этого ублюдка, выдавшего ее, и пусть с голыми руками, но убить его. С другой стороны, она с самого начала знала, чем кончится ее безоглядное доверие.

Теперь у нее не было выхода. У каждого из прискакавших за ней Охотников, у луки седла были ножны с кинжалами. Добыв один из них, она сможет решить все проблемы...

Дувре; скоро покрылся вечерним туманом, сумерки сгустились и под пеленой ночи Охотник, спешившись с лошади, подошел к мужчине ближе. Он не заметил, как Элизабет выскользнула из своего укрытия и бросилась к его седлу. Секунда — и в ее маленьких, худых руках оказался большой кинжал.

— Что, говоришь, свобода моя тебе нужна? Прекрасно… — девушка была настолько разъярена, что не ведала что творит. Кинжал она направила себе в живот.

Охотник с издевкой посмотрел на нее.

— Ты уверена, что сделаешь это? Ты сможешь убить себя, малышка?.. Боюсь, кишка тонка…

— Как будто ты проверял…

— Так давай проверим…

Предводитель, кинув беглый взгляд на темную яму в земле, ухмыльнулся, и следом за выстрелом из его кольта мужчина, готовый за деньги продать родину, рухнул на землю замертво. Ворюга даже не успел понять, что мальчишка был девушкой.

Элизабет вздрогнула. Впервые на ее глазах произошло мерзкое дешевое убийство, и она впервые видела неподвижную маску удивления и страха на лице мертвого мужчины.

Монеты были возвращены на свое законное место, когда Охотник не спеша подошел к трупу. Он подбросил мешочек, полный монет, поймал его, и отправил обратно, в карман.

— Ну, что? Ты вроде напугана?..

Элизабет никогда не сдавалась. И сейчас не была намерена отступать от задуманного, хоть страх и сковал ее движения.

— Напугана… До чертей… но тебе ведь нет никакого дела, так?

Острое лезвие кинжала пронзило ее тонкое тело. Девушка закричала от боли, тонкие пальцы продолжали еще сжимать рукоять кинжала, когда она начала терять сознание.

Надеюсь, я не очнусь… — подумала она, прежде чем провалиться в темноту.

Жесткие старческие руки выхаживали бедняжку на протяжении месяца. Никто не думал, что девчонка очнется. Старик-врачеватель уже не раз ходил к аптекарю за лекарствами, травяными настоями, он всей душой был за то, чтобы девушка пришла в себя. Он понимал, что она хотела умереть, чтобы больше не испытывать боли, не паниковать при каждом приближении Охотников. Он знал, что ей пришлось пережить, ведь бывал в логове Охотников, когда лечил ее. Ему было неимоверно больно видеть затравленного зверька в ее зеленых глазах. Потому он должен был спасти ее. К тому же, они были из одного мира…

Через пару недель она открыла глаза. Из ее губ вырвался протяжный стон; горечь, которой он был пропитан, поразила старика в самое сердце — у того случился обморок. Но когда он пришел в себя, на той же кровати, где недавно лежала молодая девушка, ее уже не было в доме.

Скрипнула дверь, вошла его милая седая старушка-жена.

— Ой, батюшки, он живой. — Она открыла пошире дверь, из-за ее спины выглянули священник и могильщик. Все село думало — старик скончался — и теперь пришли отпевать и хоронить.

— Слушай, старуха. Коли живой, чего тогда зовешь? — возмущенно сказал могильщик. — На дворе зима — могилу вырыли, с таким трудом, с таким трудом… — он покачал головой, — а тут и трупа то нет.

Старушка от счастья и сказать ничего не могла, она прижала мужа к своей груди, и обильно поливала его седую голову слезами.

— Ну, коли так стало — пойдем мы. До свидания. — Священник коротко кивнул обоим и вышел, прихватив с собой бранящегося могильщика.

— Никак и правда живой! — воскликнула старуха, не веря глазам и рукам своим, обнимающим мужа.

— Живой, живой… Послушай, а где малая? Она же здесь была… Она… — он сглотнул слезы, подступившие к горлу. — Уж не умерла ли она?

Старуха печально взглянула на него, утерла руками его слезы. А сама разрыдалась пуще прежнего.

— Нет, не умерла. Жива она, жива… только нет ее здесь. Забрали Они ее, как только узнали, что малая в себя пришла.

С тех пор старик-врачеватель не видел молодую девушку. Он знал, что Охотники заберут ее, но думал, они дадут ей вылежаться неделю-другую. С ее ранами и самочувствием она не могла протянуть больше двух часов в сознании.

Но старик еще долго помнил пришелицу из его мира. Это значило только одно — Врата вновь открыты, и он, если соберется с силами, сможет пройти сквозь них.