— Что ты все стонешь? Ложись спать, скорее наступит завтра, а завтра нам обязательно повезет! — обычно утешала ее никогда не унывающая соседка по жилью Светлана.

— Тебе хорошо, у тебя хоть профессия есть. Вот станешь известной художницей, заработаешь кучу денег, купишь мастерскую, дом, выйдешь замуж, нарожаешь детей и сможешь жить в тепле и сытости. А у меня нет специальности, нет будущего. Я за этот год только и приобрела, что букет болячек. Скоро лишусь возможности зарабатывать и этим, единственно доступным мне, способом. Останется подохнуть где-нибудь на помойке как бездомной собаке.

— Ну что ты, милая, что ты? Все будет хорошо, мы обязательно что-нибудь придумаем, — говорила Светлана и хмурила лоб, пытаясь найти выход для подруги и себя — ей и самой несладко было удерживать в заледеневших пальчиках карандаш и делать портретные наброски редких заказчиков, стоя на морозе.

В один особенно морозный день, когда до Рождества оставалось всего несколько дней, девушки не вышли на заработок. Просидев полдня на голодном пайке, они решились на отчаянный шаг.

— Ты главное поменьше говори, не обращайся ко мне по имени, не снимай перчаток и держи покрепче болванку в руках, — наставляла подругу Светлана. Узнать девушку можно было лишь по голосу. Копну черных волос она спрятала в капюшон бесформенной куртки, на лице нарисовала маску злобно оскалившегося тигра, длинные тонкие пальцы художница спрятала в черные шерстяные перчатки.

Вероника тоже преобразилась. Завернутая в какие-то древние темные тряпки, в длинных атласных перчатках по локоть, в каких обычно женщины ходят в театр, она смотрелась бы нелепо и смешно, если бы не ее лицо. На нем была намалевана жутко ухмыляющаяся рожа клоуна. Ухмылка была столь зловещей, что улыбаться в ответ совсем не хотелось.

В руках девушки сжимали пистолеты. При ближайшем рассмотрении можно было бы заметить, что это просто склеенные деревянные болванки, аккуратно раскрашенные и совершенно безопасные для окружающих. Но в намерения девушек не входило давать возможность рассматривать игрушки. Они хотели испугать — и забрать деньги.

Грабить прохожих они не умели и не хотели даже пробовать, резонно считая, что те могут и не испугаться наставленных на них болванок, оттолкнуть и убежать. А то и схватить! Да и вообще, нападать на людей совесть не позволяла. Это было бы откровенным преступлением.

Поэтому решено было добывать так необходимые на жизнь деньги в банке. Там всегда готовы мысленно к возможности ограбления, поэтому сотрудников банка запугать гораздо легче. Трястись за чужое добро, рискуя жизнями, они не станут. А полученной суммы хватит на то, чтобы скрыться в другом городе, купить жилье и безбедно прожить много лет.

К таким умозаключениям пришли подруги. И кто знает, возможно, им бы удалось осуществить задуманное, если бы не одно "но".

Дело в том, что художница имела собственную манеру письма, в ней и изобразила на лицах маски. На беду или на счастье, навстречу голодным девушкам шла ее преподавательница. Мигом узнав манеру бывшей ученицы и восхитившись достигнутым ею мастерством, она увела Светлану с Вероникой к себе домой. Согревшись и напившись чаю с пирогом, девушки получили заказ, от которого нельзя было отказаться. Им предстояло продемонстрировать живые портреты на выставке, открывавшейся в тот день.

Все еще находясь под впечатлением от задуманного ограбления, подруги вели себя достаточно агрессивно и вызывающе, свободно дефилируя по залу и делая угрожающие движения руками в сторону посетителей. Странные манеры с охотой были признаны оригинальным выражением творческого духа талантливой художницы. Она мигом стала модной и оказалась завалена заказами на монстрозные маски.

Не всем заказчикам хотелось носить маски на себе. Некоторые предпочитали любоваться ими на модели. По этой причине, не сидела без работы и Вероника.

Спустя год, сидя в роскошном номере гостиницы и попивая горячий чай, подруги предавались воспоминаниям. Чай сменился на коньяк, а вечер памяти прошлой жизни все продолжался. В какой-то момент опьяневшим девушкам стало казаться, что все в их прошлой жизни было хорошо, жили себе без забот, никому не прислуживали, сами себе были хозяйками.

— А взяли бы тогда денег, жили б на Канарах и в ус не дули, чем таким сегодня удивить заказчика, — вдруг выдала Вероника.

Светлана горячо ее поддержала и, не откладывая дела в долгий ящик, принялась малевать у себя на лице маску крокодила.

Пьяных девиц, размахивающих деревянными пистолетами, конечно же обезвредили. Что интересно, известную художницу и ее верную помощницу директор банка тут же простил и выпросил автограф на память.

— Фальшивая у нас жизнь! — морщась от головной боли, сообщила на другой день Веронике Светлана, вырезая из бумаги снежинки. Та согласно покивала и принялась усердно оттирать стекла теплой тряпкой от красивых морозных узоров.