— Сходи, посмотри, готов ли пирог, — сказала, наконец, женщина, когда кудель в ее руках почти закончилась. — А я пока принесу воды.

Девочка кивнула и бесшумно скрылась в доме. Женщина поднялась на ноги, взяла стоявшее на крыльце деревянное ведро и спустилась к причалу. Шумели камыши. Узорчатые стеклянные фонари, подвешенные к дереву, слегка покачивались. Женщина наклонилась к реке, чтобы набрать воды, — как вдруг из-за поворота показалась большая деревянная лодка. Управлял лодкой высокий некто в длинной темно-коричневой рубахе. Его рыжеватые волнистые волосы развевались по ветру. В лодке, кроме него, сидели еще двое.

Когда лодка подошла к причалу совсем близко, женщина ловко перехватила брошенную ей веревку и привязала лодку. Рыжий вылез из лодки и протянул руку своим товарищам, чтобы те тоже смогли выбраться. Первый, высокий и темноволосый, с бледным тонким лицом, легко взобрался на причал; второй же замешкался — ростом он был намного ниже первого, и вдобавок, одна нога, судя по всему, плохо его слушалась. Но в конце концов, все трое благополучно оказались на суше. Приобняв своих товарищей за плечи, рыжий весело сообщил встречавшей их женщине:

— Знакомься, Немаин, это мои друзья. Приехали из-за моря, понимаешь ли. Вот этого, высокого, зовут Ллуг; тот, который с белыми волосами — Диан, или, как его еще называют, Альб.

— Подожди-ка, — женщина наморщила лоб, — так ведь я, получается, их помню. Мы ведь когда-то были все вместе. Ты разве не помнишь — ты, Диан, я и... Ллуг, — взгляд Немаин на мгновение задержался на высоком мужчине, но она поспешно отвела глаза. — Помнишь, у нас даже был свой собственный клан...

— Разве такое забудешь, — хулигански ухмыльнулся Диан, и в следующее мгновение оказался в крепких объятиях Немаин.

— Ты просто не представляешь, как я соскучилась по тебе! — женщина была вне себя от радости. Рыжий, хитро сощурившись, поглядел на Ллуга с выражением скрытого превосходства. Тот не обратил на это ни малейшего внимания. Немаин, тем временем, наобнимавшись с Дианом (от чего у того на пару мгновений перехватило дыхание) перешла к Ллугу и на секунду замешкалась. Их взгляды встретились, а затем Немаин нерешительно протянула ему руку и произнесла:

— Добро пожаловать.

Ллуг пожал ее руку, но глаза при этом опустил. Рыжий наблюдал за ними; его длинное, тонкое лицо все вытянулось, а большой нос еще более заострился. Немаин заметила это и слегка нахмурилась, но ничего не сказала. Вместо этого она повернулась ко всем и весело произнесла:

— Пойдемте в дом.

— Пойдемте, — сказал рыжий, вразвалочку подходя к ней и обнимая ее за плечо. Его пальцы крепко стиснули белое, податливое тело. Немаин была высокой, крупной, хотя и не тучной, женщиной, с полными ногами и тонкой гибкой талией. Нудд был ниже своей жены на полголовы; его тело было сухим и жилистым, хотя и с выдающимся животом, — вождь клана Лис любил хорошо поесть. На его тонком лице с редкой рыжеватой бородкой сильно выделялись нос и глаза — нос был длинным, с тонкими чувствительными ноздрями и загнутым книзу кончиком, а глаза обладали нехарактерным для здешних жителей оттенком, — это был зеленый, но не болотно-сероватый, как у Немаин, и не травянистый, как у его старшей дочери, Кайлы, а чистейший аквамариновый, прозрачный, словно вода, но не водянистый. Пожалуй, только глаза и были главным украшением Нудда, — глаза, да еще волосы, — рыжевато-русые, начинающие седеть, мягкими волнами обрамляющие худое лицо. Все остальное оставляло желать лучшего.

Ллуг вздохнул. Когда-то, еще до Войны, они с Немаин были очень близки. Ему было шестнадцать, а ей — всего двенадцать; но это не мешало им влюбиться друг в друга. Разумеется, их чувство носило чисто платонический характер, — Ллуг и подумать не мог о том, чтобы опорочить свою подружку нескромным прикосновением. Теперь же... теперь это была взрослая женщина с мужем и детьми, и они по-прежнему не могли быть вместе. Они с Дианом пришли сюда для того, чтобы найти затерявшихся во время войны друзей... и вот, пожалуйста.

— Не правда ли, она красавица? — спросил Нудд, обращаясь к товарищам. — Когда-то мне пришлось в буквальном смысле сражаться со всем племенем, чтобы получить ее. Но я победил, и теперь Немаин — моя. Скажи, это ведь правда? — он выжидающе посмотрел на жену.

— Никто не может никому принадлежать, — встряхнула волосами Немаин. — И я принадлежу тебе не больше, чем ты мне.

— Ты говорила это уже сто раз, — усмехнулся Нудд и еще крепче прижал ее к себе, попутно метнув едкий взгляд на Ллуга. — Тем не менее, ты со мной. И будешь со мной. Это понятно?

Немаин ничего не ответила, только вздохнула. Вся процессия проследовала по причалу в дом.

***

— Тебе не кажется, друг мой, — обратился Диан к Ллугу, когда они наконец остались одни после долгого ужина в небольшой комнате с двумя постелями, — что тут происходит что-то чрезвычайно мммм... таинственное? Мы будем не мы, если не попробуем в этом разобраться.

— По мне, так ничего таинственного тут не происходит, — раздраженно отозвался Ллуг, откидываясь на кровати и глядя в потолок. — Просто Нудд лержит свою жену на коротком поводке. Оно и понятно — такая женщина, как Немаин, и такой хлюпик, как он. Вот он и боится, что она уйдет. Хотя, на его месте я бы не боялся — женщины любят таких маленьких засранцев с детскими глазами.

— Да ты ревнуешь, — ухмыльнулся Диан. Ллуг лишь замахал на него руками:

— Отстань; еще этого не хватало. Нет, я не ревную, я просто объективен. Сам посуди — Немаин — роскошная женщина. А Нудд — просто маленький лесной колдунишка, который, тем не менее, держит в подчинении все племя...

— Вот это мне и кажется таинственным, — глубокомысленно заметил Диан. — Что наш товарищ, будучи не слишком сильным физически, тем не менее, является вождем целого племени. Тут надо быть либо очень обаятельным, либо очень умным.

— И хитрым, — невесело подытожил Ллуг. — Балор знает, что творится. Пожалуй, ты прав — надо задержаться в селении еще на несколько дней и посмотреть, что тут вообще происходит. Старые друзья старыми друзьями, — но это дело откровенно плохо пахнет.

— Утро вечера мудренее, — сказал было Диан, но тут из-за стены раздались отчетливые стоны, шорох и глухие ритмичные удары. Ллуг криво усмехнулся:

— Могу ручаться — сегодня наш товарищ особо старателен.

— Еще бы, — невесело усмехнулся Диан. Стоны и удары тем временем становились все сильнее, к ним прибавились вскрики и довольное урчание.

— Не могу я это слушать, — не выдержал Ллуг и вышел из комнаты на залитую лунным светом веранду. Усевшись на ступеньки, он подпер щеку рукой и несколько минут просидел молча. Затем встал, прошелся туда и сюда, спустился к реке и постоял на причале, вглядываясь в темноту. Почувствовав, как его одолевает зевота, направился обратно к дому. Когда он уже поднимался на крыльцо, одна из дверей скрипнула. Немаин бесшумно вышла к нему навстречу, — высокая, растрепанная, в длинной сорочке. Ллуг остановился, молча глядя на нее. Немаин тоже молчала. Так они стояли какое-то время, а потом Ллуг нерешительно произнес:

— Ну...?

— Да ничего, — вздохнула Немаин. — Сам все видишь.

— Ты любишь его? — Ллуг решил не откладывать дело в долгий ящик. Немаин извиняющимся взглядом посмотрела на него и спросила:

— Что, если я скажу, что да?

— Но это твое дело, — пожал плечами Ллуг. — Твой выбор. Не понимаю лишь одного — зачем тогда сейчас ты вышла ко мне.

— Я люблю его, — еле слышно отозвалась Немаин. — Но и тебя не могу забыть. Я помнила о тебе все эти годы, пока мы жили здесь. Пойдем, спустимся к реке. Я расскажу тебе кое-что.

Ллуг кивнул. Они неслышно, словно тени, прошли по причалу, и ни одна доска не скрипнула под их ногами. Затем Немаин, не доходя до воды, тихо свернула на какую-то незаметную тропинку, уходящую вглубь леса. Ллуг последовал за ней.

Пройдя немного, они остановились. Немаин присела на поваленное бревно. Ллуг опустился рядом с ней. Несколько мгновений они сидели и молчали, а затем Немаин медленно заговорила:

— Ну знаю даже, с чего начать. Столько всего произошло за это время.

— С чего-нибудь начни, — Ллуг сделал попытку приободрить ее. — С чего хочешь.

Немаин в очередной раз встряхнула волосами; провела рукой по шершавому холодному дереву, и наконец решилась начать свой рассказ:

— Когда случилась Война, мы с Нуддом потерялись, помнишь. Он тогда был еще совсем маленьким; ему не было и семи. Мы долго скитались по лесу и потом пришли сюда. Знаешь, Нудд всегда был очень смышленым. Он сумел расположить к себе местного знахаря, и тот взял его в ученики. Я же осталась жить у одной семейной пары, у которой не было детей. Пять лет я прожила с ними, а когда мне исполнилось семнадцать, меня отпустили на все четыре стороны — иди, куда хочешь. К тому времени я уже многому научилась, и жить без чужой помощи для меня не составило бы труда. Племя помогло мне построить дом, и я поселилась в нем одна. Мужчины всегда засматривались на меня, но я помнила тебя и свое обещание. Но потом зов плоти оказался сильнее, — очень скоро я сошлась с одним мужчиной, затем с другим, а потом и с третьим. Детей у меня не было. На меня стали смотреть, как на блудницу, — и, хотя наше племя отличается свободой нравов, не в пример, скажем, тем же Волкам или Куницам, — перестали уважать. Мужчины могли открыто подойти ко мне и попросить о том, чтобы я ублажила их, и я почти никому не отказывала... Не смотри на меня так; что поделать с тем, что очень уж я люблю это дело?! Но потом случилось так, что те, кто сходился со мной, начали пропадать, — кого болезнь скосит, кто в лес пойдет и не вернется... Решили, что на мне проклятие, и кто-то из Мертвых на меня глаз положил — потому и других ко мне не подпускает. Меня стали бояться и обходить стороной; а я до сих пор не могу понять, что же это было... Наконец, появился Нудд. К тому времени он уже вырос, и, хотя не отличался особой силой, слыл смышленым. Он и сказал мне — если хочешь, чтобы проклятие тебя оставило, пойдем со мной. Сначала я противилась, прогоняла его, видеть не хотела... Но потом как-то привязалась — все-таки мы знали друг друга с детства, и я еще тогда его любила, — он был такой маленький, хорошенький, все время ластился ко мне... Как-то раз, на Середину Лета, он меня подкараулил в лесу. Не знаю, как оно у него получилось — но уже через месяц я поняла, что дело худо, — с этими словами Немаин усмехнулась, и темные ее глаза сверкнули. — А еще через три месяца надо мной все племя потешалось — допрыгалась! Ну, и пришлось мне к Нудду идти — он тогда на другом конце леса в хижине жил... Прихожу, говорю — так и так. Видел бы ты, как он обрадовался...

— Все ясно, — обреченно вздохнул Ллуг. — Ты просто не стала ждать. Что же, Творец тебе судья; а я тебя не виню. Только вот что скажу — если еще любишь меня хоть капельку — пойдем со мной. Здесь тебе делать нечего. Я вижу, что ты пропадаешь; было в тебе пламя — где оно сейчас? Все растратила на какое-то непотребное мужичье и на... этого.

— Пламя мое никуда не ушло, — вполголоса отозвалась Немаин. — Оно всегда было со мной, и никуда не уходило. Но я подумаю над твоим предложением. Приходи сюда же через два дня, если к тому времени не передумаешь.

Ллуг кивнул. Немаин поднялась со своего места, еле слышно прошелестев сорочкой, и, бросив прощальный взгляд на Ллуга, скрылась в направлении дома.

***

— Тут все совсем не просто, друг мой, — говорил Диан, не спеша прогуливаясь с Ллугом вдоль главной улицы небольшого лесного селения, в котором жило племя Лис. — Оказывается, местные верят, что наш товарищ, — я имею в виду Нудда, разумеется, — хранит их от какого-то ужасного проклятия. Якобы, живет здесь поблизости некий ужасный демон по имени Брес, который приходит время от времени в виде отвратного вида зверюги и забирает людей. Якобы Нудду удалось каким-то образом этого Бреса устранить, и теперь он в деревню больше не ходит.

— Немаин вчера говорила мне про проклятие, — задумчиво произнес Ллуг. — Сказала, что те мужчины из племени, с которыми она сходилась, пропадали. А потом Нудд сказал ей, что знает, как с этим проклятием справиться. Она вышла за него замуж...

— Тогда все тем более понятно, — Диан сверкнул темно-зелеными глазами. — Имеется некая прекрасная девица, на которую положил глаз кто-то из фоморов. Потом приходит герой, который устраняет проблему — убивает чудовище и женится на девице. Понятно теперь, почему Нудда здесь так уважают. Будем считать, что фомора он каким-то образом перехитрил...

— Надо спросить его об этом, — предложил Ллуг.

— Ты уверен, что он скажет нам правду? — Диан хитро взглянул на Ллуга. — Я вот почему-то не уверен. Выдумывать истории он, судя по всему мастер. Нет. Тут надо действовать иначе. Только вот как...

— Давай все же попробуем поговорить с ним, — настаивал на своем Ллуг. — Я уверен, что от нас не убудет.

— Хорошо, поговорим, — нехотя согласился Диан.

Нудда они нашли в лесу около небольшого безымянного ручья, в котором он ловил рыбу. Увидев наших друзей, он поднялся на ноги и помахал им рукой:

— Сюда!

Диан и Ллуг подошли к нему. Нудд кивком указал им на камень — чтобы сели, и, надев на крючок приманку, забросил удочку.

— Как ты? — спросил у него Диан. Ллуг молчал.

— Потихоньку, — отозвался Нудд, не спуская глаз с поплавка. — Вы как? Освоились немного?

— Ага, — кивнул Диан. Нудд краем глаза взглянул на него и продолжил:

— Вы вообще надолго к нам? Если надолго, то могу похлопотать о том, чтобы вам выделили отдельный дом. А то ютиться под одной крышей с нами вам, должно быть, неудобно.

Ллуг весь встрепенулся — он понял, к чему клонит Нудд. Однако, не подал виду. Вместо этого он проглотил комок в горле и как можно более беспечно отозвался:

— Да нет, мы в общем-то, ненадолго. Может быть, дня на три, а может, на неделю, но не дольше. Так что в отдельном жилище не нуждаемся. Обойдемся.

— Вот оно, значит, как, — протянул Нудд, сумрачно взглянув на Ллуга. — Ну, как знаете. На вашем месте, я бы все же перебрался, — тем более, что я живу достаточно далеко в лесу, а тут все селение будет под боком. Посмотрите на наших, изучите их... ммм... повадки.

— Да нет, мы лучше здесь, — смущенно отозвался Диан. Больше они к этой теме не возвращались. Поговорили о племени, о его обычаях, о том, чем живут местные люди. Ллуг мучался; ему не терпелось задать свой вопрос — но, в конце концов, разговор сам вышел на эту тему. Нудд, судя по всему, любил прихвастнуть. История его схватки с Бресом выглядела чудовищно неправдоподобной.

— Ну, а потом я ему сказал — чтобы больше к деревне не приближался. И все, — подытожил он, прищуренными глазами глядя на Ллуга. — Он огня боится, этот зверь. Поэтому мы всюду фонарики зажигаем — вон, на деревьях висят, видите? Ежели его таким фонариком по морде огреть, так он и убежит куда глаза глядят. Но, впрочем, это все уже пустые разговоры; думаю, нам пора в дом. Идемте!

Ллуг с Дианом переглянулись. Глаза Диана хитро блестели, но он ничего не говорил. Ллуг пожал плечами и последовал за Нуддом, продолжавшем увлеченно рассказывать о племени и его делах.

В тот вечер в Доме-На-Реке устроили праздник по случаю прибытия гостей. Собралось, наверное,все селение, включая старейшин. Места хватило на всех. Диан присоединился к селянам, разговаривая с ними то о том, то о сем, Ллуг же не находил себе места. Он бродил из угла в угол, как неприкаянный, пока к нему наконец не подошла Немаин.

— Выйдем, — шепнула она ему.

Ллуг кивнул и, дождавшись, пока Немаин выйдет из дому, повременил немного и тоже вышел. Она ждала его на том же самом месте, где они сидели вчера. Ллуг подошел и остановился подле нее.

— Я подумала, — сказала Немаин, в упор на него глядя. — Я все решила. Сегодня же я скажу Нудду обо всем. Надеюсь, он сумеет меня простить. А потом уйду с тобой. Ты ведь примешь меня, Ллуг...?

Ллуг молчал и смотрел в темноту. Его терзали сомнения. С одной стороны — Немаин была ему по-прежнему дорога. С другой — было неловко перед Нуддом, который так хорошо принял их, несмотря на неприязнь к нему, Ллугу... Он еле слышно вздохнул и опустил голову. Немаин взяла его за руку.

— Я не настаиваю, — тихо сказала она — Я лишь говорю тебе, что все решила. Только слово — и я твоя. И никуда уже не уйду.

— Подумай еще, — тяжело проговорил Ллуг. — Я боюсь, как бы все это не было ошибкой...

— Ошибкой? — вскинула тонкие брови Немаин. — Ошибкой? Но ты сам вчера звал меня с собой! Или, может быть, ты тоже ошибался?

Ллугу стало стыдно. Он взял Немаин за руку и привлек к себе на грудь. В окружающей их тишине было слышно, как колотится ее сердце.

— Прости меня, — прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы. — Ради Творца, Немаин, ради великой Дану — прости. Я малодушен. Завтра же мы уедем отсюда. А Нудд... что же, остается только пожелать ему счастья. В конце концов, у него от тебя останутся две чудные дочери. Так что ему не будет здесь одиноко.

— Не будет, — прошептала Немаин, обвивая шею Ллуга своими гибкими нежными руками. — Он справится. Иди ко мне.

Когда позже Ллуг пытался вспомнить, что же происходило между ними в ту ночь, события ускользали от него. Он помнил лишь горячее дыхание да молочно-белое тело Немаин, стройное, со множеством изгибов; помнил ее мягкие, но сильные бедра и нежную кожу на твердом, слегка выдающемся вперед подтянутом животе. Помнил, как она стонала, сидя на нем, как позже он подмял ее под себя, целуя ее полураскрытый, жадный до воздуха горячий рот. Больше Ллуг не помнил ничего — ни что говорил Немаин, пока они выбирались из леса, ни что она ему говорила, ни куда он направился после этого. Лишь в одном он был твердо уверен — он заберет Немаин, завтра же, с первым лучом солнца. Дальше так продолжаться не могло.

Среди ночи его разбудил какой-то шум. Ллуг какое-то время полежал в своей постели, слушая дыхание спящего рядом Диана и стараясь не обращать внимания на шум, а затем не выдержал и все-таки вышел. На веранде он нос к носу столкнулся с бледным, дрожащим, покрытым испариной Нуддом. Тот, даже не заметив его, опрометью слетел со ступенек крыльца и убежал в лес. Нудд постоял, ошарашенно глядя ему вслед, — пока чья-то мягкая рука не коснулась его плеча. Обернувшсь, он увидел Немаин.

— Ты сказала ему? — спросил он.

— Да, — ответила та. Ллуг заметил на ее щеке небольшой кровоподтек и осторожно дотронулся до него:

— Что это?

— Пустяки, — беспечно отозвалась Немаин. — Нудд погорячился. Да и я погорячилась. Ничего, к утру он остынет и придет в себя.

— Подожди здесь, — сказал Ллуг. — Я пойду и найду его. Нельзя оставлять его одного сейчас.

— Ты что, издеваешься? Он же убьет тебя.

— Не убьет. Я не могу поступить с ним так, пойми ты. Пусть твой муж и не слишком приятный тип — но он был гостеприимен с нами. Жди меня здесь.

Немаин, которой ничего больше не оставалось, кроме как согласиться, кивнула. Ллуг забежал в дом, захватил меч и побежал в том же направлении, в котором скрылся Нудд.

***

Вернулся он уже под утро, усталый и исцарапанный. Встретили его встревоженные Диан и Немаин. Девочки еще спали.

— Ну как? — спросила Немаин, стоило Ллугу только переступить порог. Тот отстегнул меч и плюхнулся в кресло. Диан осторожно положил руку ему на плечо. Ллуг не отреагировал.

— Что случилось, ты можешь объяснить? — наконец, не выдержала Немаин. Диан с укоризной на нее посмотрел:

— Подожди немного. Дай ему отдышаться, и он все расскажет.

И Диан был прав — не прошло и двух минут, как Ллуг разлепил пересохшие губы и хрипло выдохнул:

— Я видел его.

— Кого — его? — удивился Диан. Немаин побежала за водой. Ллуг вытер со лба испарину и пояснил:

— Бреса видел. Эта зверюга едва не убила меня. Хорошо, что я вовремя догадался показать ему талисман Дану, не то плохи были бы мои дела.

— Так он вернулся?! — Немаин, вернувшаяся в комнату, едва не расплескала воду. — И что же теперь делать?!

— А раньше надо было думать, — Ллуг исподлобья посмотрел на нее. — Раньше. Зачем ты затеяла всю эту игру? Неужели тебе было непонятно, что Нудду нельзя изменять? А теперь ты навлекла на всех проклятие. Поздравляю.

Немаин открыла было рот, но не смогла вымолвить ни слова от возмущения. Тут в дело вмешался Диан.

— Спокойно, Ллуг, — сказал он, становясь между другом и Немаин. — И ты, моя дорогая, успокойся. Не стоит делать таких поспешных выводов. Я более чем уверен — все еще разрешится самым неожиданным образом. Сейчас я предлагаю пойти в деревню и попытаться найти там Нудда. Наверняка он там.

— Ну, что поделаешь, пошли, — вздохнул Ллуг, и вся компания, снявшись с места, отправилась в селение.

В селении царил страшный переполох. Многие жители, ночью возвращавшиеся домой, видели Бреса, и были до смерти напуганы. Но самым ужасным было не это. Когда Ллуг, Немаин и Диан добрались до западной ограды, они увидели там то, чего увидеть явно не ожидали.Группа людей окружила что-то, лежащее на земле; слышались испуганные шепотки и тихие причитания. Когда друзья подошли поближе, они увидели лежащее на земле растерзанное тело молодого мужчины. Тут же, неподалеку, валялось оружие — длинный зазубренный клинок с темневшими на нем пятнами крови. Судя по всему, несчастный пытался защищаться до последнего и даже ранил напавшую на него тварь, — но та оказалась сильней. Немаин вздрогнула и отвернулась. Диан обошел место происшествия кругом, наклонился и быстро поднял с земли какую-то невнятного вида вещь. Ллуг, подойдя к нему, тихо спросил:

— Что это?

— Пока не скажу, — отозвался Диан, пряча "что-то" в складках плаща. — Это нужно для расследования.

— Какие к Балору расследования, тут человека убили, — огрызнулся было Ллуг, но ничего не добавил и отошел в сторону. Внезапно кто-то из собравшихся крикнул:

— Глядите!

Все повернулись в указываемом направлении, и увидели покачивающуюся фигуру, направляющуюся к ним со стороны леса. Это был Нудд. Дойдя до людей, он упал на землю без чувств. Кисть его правой руки отсутствовала. Рана была удивительно ровной, и кровь на ней уже спеклась. Немаин, вскрикнув, как раненая птица, кинулась к нему.

— Все интереснее и интереснее, — пробормотал Диан, но никто его не услышал.

В ту ночь в Доме-На-Реке снова не спали. Нудд без чувств лежал на своей постели, бледный и словно неживой; Немаин не отходила от него ни на шаг. Ллуг ходил по комнате взад и вперед и грыз ногти. Диан заперся в одной из комнат и попросил его не беспокоить. Над домом нависла зловещая тишина.

Под утро Нудд очнулся. Он ровным счетом ничего не помнил из того, что случилось вчерашней ночью, но рискнул предположить, что руки его лишил не кто иной, как Брес. И впрямь — кто еще, кроме него, мог это сделать?

Диан наконец вернулся из комнаты, неся какой-то сверток.

— Вот, — сказал он, кладя его на стол. — Это поможет на первое время.

В свертке оказалась хитрого вида механическая конструкция, выполненная из серебра. По форме она напоминала руку. Нудд подался вперед,с интересом разглядывая ее.

— Что это? — спросил он.

— Надевай, — коротко произнес Диан. — Мясо и кожу я потом наращу. Сейчас главное, чтобы твоя рука привыкла к протезу.

Немаин посмотрела на Ллуга и тихо вздохнула. В тот момент он понял, что между ними все кончено.

— Пока я поправляюсь — присмотри за деревней, — с неожиданной теплотой обратился к нему Нудд. Ллуг вздрогнул:

— Я не ослышался?

— Да, присмотри за деревней, я тебя прошу, — повторил Нудд, и Ллугу показалось, что в его голосе проскользнули тревожные нотки. — Зверь вернется еще нескоро; но мало ли, что может взбрести ему в голову...

***

— Послушай меня, Ллуг, — сказал Диан, когда они с другом вышли на веранду. — Мы просто обязаны остаться. Дело принимает очень серьезный оборот.

— Не понимаю, о чем ты, — Ллуг устало посмотрел на него. Диан пояснил:

— Видишь ли, рана у Нудда — не рваная, как если бы кисть ему откусил зверь, а ровная. Ему отрубили руку. Да, скажешь ты, фомор вполне может принять и человеческое обличие... но тогда при чем тут тот загрызенный юноша у ограды? И почему Нудд вышел из леса, — тогда как он вполне мог бы находиться в деревне в эту ночь...? Все это наталкивает меня на очень невеселые размышления.

— Ты имеешь в виду, что Нудд... — ошарашенно произнес Ллуг. Диан поманил его пальцем:

— Пойдем, я что-то тебе покажу.

Но не успели друзья войти в дом, как со стороны леса послышался крик. Ллуг, подпрыгнув на месте, как резиновый мячик, со всех ног кинулся на источник звука. Диан, как мог, поспевал за ним. Крик больше не повторялся. Они добежали до того самого места, где Ллуг вчера предавался любви с Немаин, и остановились, как вкопанные. На земле перед ними лежало окровавленное тело. Это была Немаин. Она умирала.

— Нет! — Ллуг в отчаянии метнулся к ней, но Диан схватил его за руку и показал куда-то перед собой.

— Гляди, — произнес он.

В десятке шагов от них, наполовину спрятавшись в густой зелени, стояло чудовище, внешне напоминавшее не то гигантского кота, не то лиса, хлеща себя по бокам длинным хвостом. Ллуг замер в оцепенении, глядя на него. Существо стояло на трех ногах — кисть его правой передней лапы отсутствовала.

Умирающая Немаин сделала над собою усилие и приподнялась с земли, протягивая руки к Ллугу и Диану:

— Бегите!

Но бежать было поздно — Брес сам кинулся на них.

Диан схватил с земли камень и метнул им чудовищу в морду. Существо зарычало и отпрянуло; однако, Диана не тронуло. Ему нужен был Ллуг.

Тот же, не помня себя от ярости, выхватил меч из ножен и кинулся Бресу навстречу. Терять ему было нечего — Немаин была мертва. В какой-то момент поляну залил ослепительный свет — а когда он, наконец, сошел на нет, Ллуг и Диан увидели корчащегося на земле Нудда, из груди которого торчал меч, загнанный в плоть по самую рукоять.

Диан вздохнул и опустил голову. Ллуг подошел к Нудду и опустился на колени рядом с ним.

— Я не хотел, — тихо произнес он, дотрагиваясь до головы умирающего. — Прости, что так вышло. Я правда не хотел.

— Это я виноват, — прохрипел Нудд; в его необыкновенного цвета глазах стояли слезы. — Это я. Я посмотрел ему в глаза; не следовало этого делать. Пойми, Ллуг, я хотел получить ее... Я хотел, чтобы она была только моей... и посмотрел ему в глаза... Заклинаю тебя, никогда, ни под каким предлогом не делай того, что сделал я! Не смотри ему в глаза...

— Кому ты посмотрел в глаза? — вскричал было Ллуг; но Нудд уже не ответил ему. Его тело страшно задергалось; изо рта пошла кровавая пена, и через несколько мгновений он был уже мертв.

Диан закрыл лицо руками.

***

— Я не могу оставить все это вот так, — сказал Ллуг, когда тела Нудда и Немаин увезли, а они с Дианом остались дома одни. — Теперь — тем более не могу. Племя, по сути дела, осталось без вождя. И это я его убил. Хорошо еще, что эти люди не убили меня, — а ведь могли.

— Гэлы вообще странный народ, — заметил Диан. — Им главное — показать силу. Если ты оказался сильнее предыдущего их вождя — они с радостью за тобой пойдут. Как бы это однажды не сыграло им плохую службу...

— С гэлами понятно, — сказал Ллуг, усаживаясь в кресло. — Мы заварили кашу — нам и разгребать. Меня больше волнует, что теперь будет с девчонками. Ты сможешь позаботиться о них?

— По-моему, я всю жизнь только и делаю, что забочусь о чужих детях, — невозмутимо отозвался Диан. — Я уже привык. Но ты не вешай нос. Думаю, в скором времени все образуется.

— Меня вот еще что волнует, — задумчиво произнес Ллуг. — Кого имел в виду Нудд, говоря мне " не смотри ему в глаза"? Не значит ли это, что скоро мне придется сразиться с еще более страшным врагом, чем Брес?

— Ты все правильно понял, — кивнул Диан. — Но не бойся. Ты ведь знаешь, что надо делать. Главное — не смотреть в глаза. И не пытаться стать сильнее, чем тот, против кого ты борешься. Не пытаться уподобиться ему. Помни, что изначально вы — разные. И поэтому — равные. Что есть у тебя — того нет у него.

— Что ж, учтем, — промолвил Ллуг и замолчал. Тихо потрескивали в очаге поленья. Наконец, Диан нарушил молчание:

— Хочешь, покажу тебе то, что обещал?

— Покажи, — неуверенно согласился Ллуг.

— Сейчас, — сказал Диан и ушел в соседнюю комнату. Там он провозился некоторое время, ища что-то, а затем вернулся с небольшим свертком в руках, похожим на тот, в котором он принес Нудду свое изобретение.

— Смотри, — сказал он, кладя сверток на стол и разворачивая его. Ллуг заглянул ему через плечо и, вскрикнув, отпрянул.

На столе перед ним лежала полностью закоченевшая, аккуратно отрубленная около запястья человеческая кисть.

"Не смотри ему в глаза," — прозвучало в голове у Ллуга.