![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
Воспоминаниями о пережитом,
И старческим, давно беззубым ртом
Едва вдыхаю предвечерний воздух.
Моих друзей со мною не осталось
Они ушли, оставив одного...
Ах, неужели так предрешено?
Мы жили, верили, страдали и смеялись...
Но вышел срок — и горестной рукой
Я бросил горсть земли на их могилы
И прошептал в слезах за упокой...
А нынче наступил черед и мой.
Всё то, что в этой жизни было,
Оставлю здесь и обрету покой.
С уважением Олег.
Спасибо
первый случай— он заставляет при прочтении или зевать, или кивать, соглашаясь.
второй случай вызывает либо недоумение, либо ощущения беспомощности букашки, которую смыло в слив раковины сильным потоком воды.
это первый случай из всех первых случаев— как раз когда киваешь, соглашаешься, уже видишь книгу, в которой произведение могло бы быть, мельком в голове проскальзывает мысль: "вроде и слова такие простые, но и что-то в этом есть, значит ли это, что простота— главнее?", перед взглядом сразу рисуется кладбищенско-упокойная картинка, немного уютная, пожалуй.
да, это тот самый случай, пожалуй, один из самых сложных— чаще всего нечего сказать под такими произведениями.
во всяком случае мне.
а оценки я не ставлю— я не понимаю в них ровным счетом ничего.