— ты хоть знаешь, что такое Око Господа?

механический голос— наш скромный путеводитель по энциклопедиям, говорящая кукла Гефеста, Паразит, неизвестно почему заговорил с тобой. да что я, право слово, ты же у каждого вызываешь симпатию! наверное, ты бесишь только меня. наверное, потому что покусился на самое дороге, что у меня есть— на внимание моего— слышишь? только моего!— Выбитого Проклятия. я знаю, что вечером он придет именно ко мне, он все расскажет именно мне, все свои мысли и все свои впечатления, но сейчас, ведь именно сейчас он смотрит на тебя, такую мелкую, злопакостную дрянь, на тебя, гребаный полукровка, и ловит каждое твое слово, затаив дыхание! знал бы ты, чего стоит внимание ангела к демону. даже к такому дешевому, как ты.

а ты восклицаешь, цинично, зло, ехидно и так беспредельно честно, что...

-да мне похуй!— радостно вопит сволочь с зелеными волосами. кто-то улыбается— Медуза. она всегда на твоей стороне. а внутри меня шевелится червь— его зовут сомнение, он грызет меня с тех самых пор, как я только узнал о твоем существовании, мой младший брат, мой персональный ублюдок, позор моего рода.

— внимательнее— ледяной голос Нэги. даже он не может вывести меня из себя сильнее, чем любая твоя фраза. но у тебя за спиной Муха, у меня же— Выбитое Проклятие, и он смотрит тебе в рот. ничего, я потерплю, я продержусь...

мир полон неожиданностей, мир полон честолюбия, и мы его проводники. мир имеет странное свойство к смене окраски— и он с удовольствием делает это снова и снова, как раз тогда, когда меньше всего этого ждешь. именно когда отряд Благочестие, эта горстка учеников магической школы, эта кучка нелюдей, встретился с единственным выжившим участником террористической религиозной организации Око Господа, мир изменился. небо стало чернее, чем дно у подгоревшей кастрюли, а земля покрылась пеплом. поднялся ветер, смертник кричал оскорбления, нелюди молчали в ответ. и только одна сволочь, только одна сука с зелеными волосами получала от этого удовольствие. и тот факт, что Око Господа систематически вырезает нелюдей целыми кланами, настраивает против них людей и всячески мешает жизни в мире, был ему глубоко до лампочки.

-вы пришли разобраться со мной?— шипит монашек, и тряпичная маска, символизирующая беспристрастность, дергается в конвульсиях при каждом его слове. обычно, для увещевания, мы используем ангела, но Выбитое Проклятие он расценит как насмешку над собой и поэтому это слишком опасное мероприятие. что ж, это означает только одно— придется выкручиваться мне.

я делаю два шага вперед и начинаю его уговаривать, медленно подходя все ближе и ближе. в конце концов, мы же должны просто улаживать эти конфликты, а не убивать юных заблудших человечков. ага. черта с два. так мы этого и желаем.

-послушай, мальчик. все, что ты делаешь, бессмысленно. нелюди все равно размножаются быстрее, чем люди. так что давай просто поговорим. расслабься. успокойся. мы...

я знал, что ближе подходить опасно. подлая человеческая натура мне хорошо известна. поэтому удар косы террориста всего лишь поцарапал меня, а не снял с меня скальп, как предполагалось.

— да уж, словами их не унять— я делаю два шага назад.

небо такое темное, что одежда приверженца Ока Господа, белая с золотым, просто режет глаза. ты делаешь шаг вперед, я это чувствую быстрее, чем замечаю краем глаза.

-не высовывайся— говорю я, и по моей щеке бежит тонкая струйка черной крови. моя рука преграждает тебе путь, но ты отталкиваешь ее в сторону, мой младший брат, позор семьи, и делаешь шаг вперед. я не беспокоюсь— тебя есть кому остановить, как бы то ни было.

— тебе с ним не справиться!— судорожно выплевывает слова Муха в тщетной попытке тебя остановить. она тоже знает. она знает, что это бесполезно, но все же пытается. иногда мне безумно интересно, что за отношения вас связывают?

-не выебывайся!— слышу я довольный голос, взгляд Мухи сверлит твою спину в белоснежной рубашке. по твоему телу пробегает дрожь и ты выстреливаешь ракетами из своей грудной клетки. знаешь, меня иногда беспокоит твое здоровье. в том числе и душевное.

что-то горчит на моих губах, кажется, это ночь теряет остатки своей мрачности, пока фанатик улетает куда-то вдаль под влиянием стечения обстоятельств и чужой боли, получившей воплощение в виде 6 ракет. кажется, именно шести, а, братец?

тебя подкинула нам человеческая ведьма. однажды она призвала моего отца по глупости, а через некоторое время призвала вновь и отдала тебя. отец до сих пор рассказывает об этом с восторгом. он любит тебя. а ты продолжаешь делать глупости. и все в этом отряде об этом знают, несмотря на то, что всем на все давно пофиг. мы все здесь совсем не для того, чтобы сделать мир лучше, помирить людей, святош и нелюдей, нам глубоко насрать на все это! мы просто учимся выживать, не более того. а пока мы учимся и сдаем экзамены один за другим, ты развлекаешься, стреляя ракетами исключительно тогда, когда твоя боль и твое раздражение и твоя ярость доходят до того предела, когда ты больше не можешь терпеть. мы получаем синяки, получаем ссадины, лишаемся рук, теряем остатки детства— тебе хоть бы что, у тебя никогда ничего этого не было, я ведь прав, Принц? ты поворачиваешься, но еще до того, как ты повернешься, я знаю, что я увижу.

щемящую кривую улыбку, растрепанные зеленые волосы, багровые красные пятна среди краев распахнутой рубашки и ехидные странные фиолетовые глаза. и ты должен, нет, просто обязан сказать, что не удержался и это было случайно.

но вместо этого ты просто смеешься. до истерики.

как же иначе! ведь ты просто нравишься всем, как ни крути.