Погода с самого утра не радовала глаз, а к вечеру и вообще испортилась. Из-за обильно шедшего снега (вперемешку с дождём) предметы начинали терять свои очертания уже на расстоянии пяти-десяти метров, поэтому люди старались не выходить на улицу, предпочитая отсиживаться в своих тёплых домах. Именно поэтому никто и не видел девятилетнего ребёнка, шедшего по тротуару.

Диана шла, не разбирая направления. Она замёрзла. Жестокие струи холодного осеннего ливня били её по лицу, затекали за ворот. Девочка тщетно пыталась укрыться своей насквозь промокшей лёгкой курточкой – от холода не могло спасти ничто. Она шла уже долго, ноги, не привыкшие к такой нагрузке, ныли, сердито урчал желудок, требуя еды, но она всё шла. Всё равно дорогу домой она уже не помнит, да и было бы глупо туда возвращаться. Ну как же её родители могли так сделать? Почему? Слёзы застывали на щеках, перемешивались с дождём. Холод пронизывал тело насквозь, казалось, сейчас он доберётся до её сердца, заморозит его навсегда…

Последние силы оставили девочку, она села прямо на грязный и холодный асфальт и, не обращая ни на что внимания, горько зарыдала. Вот и заблудилась… Вспомнился тёплый дом… Нет, какой смысл был в побеге, если сейчас возвращаться?

Через некоторое время слёзы закончились. Силы тоже. Теперь наступила апатия. Диана лишь сидела, спрятав лицо в ладонях, не обращая внимания на боль, холод и голод. Время тянулось бесконечно долго, секунды медленно сливались в минуты, те так же медленно – в часы. Затуманившегося сознания не задевало ничто. В голове лишь слабо мелькнула одна мысль: «Неужели это и есть смерть?» - и тут же исчезла. О смерти Диана, так же как и появлении детей, представления не имела. Лишь когда ей было шесть лет, пришло известие о смерти её бабушки по матери, которую Диана никогда не видела. Разумеется, исчезновения родственника она тогда не почувствовала. А теперь…

- Эй, что ты здесь делаешь?

Кто-то сильно затряс её за плечо. Этого Диана ощутила не сразу, и даже когда ощутила, не стала поднимать головы.

- Чего тебе надо? – пробурчала она.

- Что ты здесь делаешь? Ты потерялась?

- Я сижу.

- Эй, ты в порядке? Ты просто ледяная!

Диана подняла голову и посмотрела на своего собеседника. Вернее, собеседницу. Это была девушка лет четырнадцати. Её лицо показалось Диане странно знакомым, но она не стала вспоминать, где бы могла её видеть.

- Ты не замёрзла? – спросила девушка.

- Замёрзла, - честно ответила Диана.

- Руки чувствуешь?

Девочка попробовала пошевелить задубевшими пальцами и с ужасом поняла, что практически не ощущает их. Руки не хотели слушаться её!

- Нет, - выдохнула она.

- Господи, да ты вся белая! – воскликнула девушка. – Ходить можешь?

- Не знаю.

- Попробуй, - она протянула ей руку. Опираясь, Диане кое-как удалось встать.

- Куда мы идём? – спросила девочка.

- Ко мне, это поблизости. Ты далеко живёшь?

- Далеко, - прошептала Диана.

- Тогда пойдём! Обопрись на меня.

Ноги слушались плохо, но всё же слушались! Кое-как, медленно, неуверенно, Диане со своей сопровождающей удалось дойти до ближайшего дома. Они зашли в подъезд. В лицо пахнуло сырым тяжёлым воздухом, от которого сильно запершило в лёгких. Такой воздух бывает в подъездах давно не ремонтировавшихся домов.

- Ты здесь живёшь? – с удивлением спросила Диана.

- Временно, - ответила девушка. – А тебя как зовут?

- Диана, - ответила она.

- А я Тина. Здесь лестница, осторожнее…

- Тина, а твои родители не будут против, что ты привела меня?

Девушка нахмурилась.

- У меня нет родителей. Я живу с сестрой.

Диана умолкла, поняв, что эта тема для неё неприятна. Девочки вышли на лестничную площадку второго этажа. Тина немного повозилась с ключами и открыла дверь. Диана заметила, что Тина была очень бедно одета – в старое осеннее пальто, которое человек среднего достатка уже давно отправил бы на помойку, разбитые ботинки, носки неясного цвета – и никаких колготок! По сравнению с ней Диана была одета значительно теплее.

- Заходи, - сказала Тина, открывая дверь.

Диана зашла. Тина закрыла за ней дверь и включила свет, резко ударивший в глаза. Диана зажмурилась, протёрла глаза кулаками и, открыв глаза, увидела, что в коридор лёгкими неслышными шагами вошла ещё одна девочка, помладше Тины. Её лицо тоже показалось Диане странно знакомым. «Наверное, это и есть сестра», - решила она. Девочка сказала, обращаясь к Тине и показывая пальцем на Диану:

- Зачем ты притащила сюда это?

Диана нахмурилась.

- Она замерзала на улице, - ответила Тина.

- И что?

- Ты предлагаешь, чтобы я оставила её замерзать?

- Тина, а нам хоть кто-нибудь помог? Вот скажи, хоть кто-нибудь? Может, ещё приют для бродяжек устроишь?

- От кого я слышу, однако! – сурово сказала Тина. – Я старшая сестра или кто? Моё дело, приводить мне замёрзшего ребёнка или нет! Иди, ставь чайник!

Девочка пробурчала под нос что-то очень похожее на: «Опять мною помыкают» и скрылась в соседней комнате.

- Это Вайолет, моя сестра, - извиняющимся тоном сказала Тина Диане. – Не обращай внимания, она сегодня немного не в настроении. Пошли в гостиную?

Тина сняла пальто. Под ним оказалась лишь тонкая футболка и юбка, едва достигавшая колен. Диане снова стало не по себе. «А, может, зря я согласилась с ней идти?» - мелькнуло в голове у девочки, когда она заходила в бедно обставленную гостиную, но она отбросила эту мысль. Тина достала откуда-то плед, велела Диане садиться в кресло с потёртой обшивкой и начала укутывать её тёплым.

- Ты долго была на улице? – спросила Тина.

- С двух часов дня.

- Значит, ты мёрзла пять часов, - покачала головой девушка. – Плохо. А что ты делала на улице?

- Я сбежала из дома, - ответила Диана.

- И по какой же причине?

- Странно, я думала, что ты будешь ругаться, - недоумённо сказала Диана.

- Нет, я не буду, - сказала Тина, пододвигаясь к ней поближе. – В чём дело?

- Мои родители разводятся, - ответила Диана, решив, что ей можно доверять.

- Они били тебя?

- Нет.

- Ругали?

- Нет.

- Голодом морили, что ли?

- Нет, - тихо ответила Диана.

- Но не могла же ты уйти просто так? Была же какая-то причина?

Диана задумалась, и ей неожиданно стало совестно. Действительно, почему она сбежала из дома? Ведь серьёзных причин у неё не было…

- Я им не нужна, - прошептала она.

- Господи, с чего ты это взяла? Знаешь, дети не нужны только тем родителям, которые алкоголики. Твои ведь непьющие?

- Непьющие… - эхом повторила девочка.

- Эх, что же ты так…

Вошла Вайолет с чайником и чашкой. Выражение её лица чётко говорило: «Я не хочу этого делать, но я вынуждена». Она поставила (вернее, кинула) чашку на стол – та зазвенела и едва не разбилась, поставила чайник. Тина принялась наливать чай.

- Вайолет, не надо так нервно, - сказала она сестре. Вайолет нахмурилась, села на второе кресло. – Диана, вот, возьми.

Чай был горячим, обжигающим, приходилось пить его совсем мелкими глоточками. Отхлёбывая кипяток, Диана одновременно оглядывала комнату. Комната была совсем небольшой, даже маленькой для гостиной, и была целиком заставлена мебелью: потёртыми креслами, книжными полками тёмного дерева со старыми запылившимися томами. В целом обстановка сильно отдавала безвкусицей – создавалось ощущение, что здесь живёт какой-нибудь семидесятилетний старик, чья жизнь уже в закате, чьи дети давно забыли его, и чьё единственное развлечение состоит лишь в чтении старых фолиантов. И откуда в этом «старинном» доме взялись две девушки – было загадкой.

Чай и плед оказывали своё целительное действие: постепенно оживали руки и ноги. Одновременно с тем Диану стало сильно морозить – у неё просто зуб на зуб не попадал. Пытаясь хоть немного спастись от этого, девочка усердно пила тёмную жидкость в кружке. Заметив это, Тина добавила ещё один плед. Правда, эффекта от этого особо не ощущалось.

- А ты кто такая? – спросила у неё Вайолет.

- Диана Шафер, - ответила девочка.

У Вайолет почему-то округлились глаза. Она удивлённо переспросила:

- Шафер?

- Да, - ответила Диана.

- Значит, ты дочь Густава Шафера?

- Да.

- Барабанщика Tokio Hotel?

- Да.

- Ого! – это уже сказала Тина. – Вот не ожидала на тебя наткнуться!

- А что такого? – поинтересовалась Диана.

- Мы с Вайолет тебе никого не напомнили?

- Ну… кого-то напомнили, но я не могу вспомнить, кого именно…

- Томаса Каулитца?

Диана вновь посмотрела на сестёр…

Точно! Вот в чём дело!

Если сравнивать сестёр, то выходило, что на Тома больше походила Тина. Она вообще была похожа на него настолько, насколько может четырнадцатилетняя девочка напоминать взрослого мужчину. Волосы русые, средней длины – вот что только отличало её от отца. Черты лица Вайолет были тоньше, чем у Тины, кроме того, у неё были пепельные волосы, собранные в два хвоста, и голубые, даже стальные глаза. Но даже она заставляла вспомнить о Томе…

- А… разве Томас был женат?

- Нет, - ответила Тина. – А при чём здесь это?

- А вы тогда откуда взялись?

- Так ведь дети могут появляться и вне брака!

- Это как?

Сёстры переглянулись.

- Ты что, не знаешь, откуда берутся дети?

- Знаю. Их находят в Пунктах Приёма детей.

Вайолет покачала головой.

- Нет, ты ничего не знаешь. Сколько тебе лет?

- Девять.

- Странно. Видимо, родители хотят уберечь тебя…

- О чём вы?

- Детей не находят не в пунктах приёма. Это выдумка взрослых. Для того чтобы появился ребёнок, взрослые мужчина и женщина должны провести вместе ночь. Вот Томас и провёл с нашими матерями…

- У вас разные мамы?

- Да, мы сёстры по отцу.

- И с чьей мамой вы живёте?

- Ни с чьей, - немного помолчав, ответила Тина. – Моя мама умерла, а Вайолет сбежала от своей мамы.

- Почему?

- Моя… так сказать мама была дикой фанаткой Томаса, - ответила Вайолет. – Она говорила только о нём, обклеила весь дом его плакатами и страшно гордилась тем, что имеет от него ребёнка – то есть меня. Всё время говорила: «Как жаль, что ты не родилась мальчиком – я бы назвала тебя в честь папы…» А я его ненавижу!

- Почему? – удивилась Диана. – Я его знаю, очень даже хороший человек…

- Это для тебя! А мной он никогда не интересовался! Впрочем, - добавила она, искоса взглянув на Тину, - он обо мне и не знал, но вот о Тине он был осведомлён, и ей он тоже ничем никогда не помог, даже когда она с матерью голодала. Какой же он после этого хороший человек?

Диана неожиданно выронила кружку. Остатки чая вылились на плед. Голова девочки запала набок, она закрыла глаза.

- Что это с ней? – удивилась Вайолет.

- Разморило от чая, - ответила Тина. – Уснула. Бывает. Не будем её будить, ей нужен сон. Представляю, что ей пришлось пережить на улице.

- Густав, с чего ты вообще взял, что она может быть здесь? – недоверчиво спросил Том.

когда они вместе с Густавом зашли в небольшой дворик, где никого не было – только девочка лет двенадцати качалась на качелях. – Разве она могла уйти так далеко?

- Мне говорили, что её видели здесь, - ответил он.

- Какой смысл искать ребёнка в большом городе? Полиция сделала бы это гораздо лучше.

- Откуда тебе знать, Том? Твои ведь дети никогда не терялись.

- У меня их нет, - съязвил Том. – И не собираюсь. Что ты хочешь сделать? Будешь стучаться во все квартиры: «Здравствуйте, не видели ли вы девочку?»

- Отчего? Спрошу у кого-нибудь, кто во дворе.

- У той девчонки, что ли?

- А почему бы нет? Фройлен, не могли бы вы нам помочь?

Девочка на качелях оглянулась. Она была одета в «ripped jeans», что выдавало в ней человека из бедной семьи. Впрочем, ни Тома, ни Густава это не удивило – в этих кварталах ютились в основном бедняки и бездомные.

- Да, - ответила она. – В чём проблема?

- Скажите, не видели ли вы здесь девочку в красной куртке лет девяти? – спросил Густав. – Она…

Взгляд девочки упал на Тома… На её лице немедленно напечатался гнев, положив два пальца в рот, она громко свистнула, спрыгнула с качелей, подбежала к Тому и схватила его за руку.

- Эй, девочка, что с тобой? – удивился Том, пытаясь высвободиться. – Ты в порядке?

- Что, не узнаёшь? – прошипела она, держа его мёртвой хваткой. – Я тебе никого не напоминаю?

Том посмотрел девочке в лицо и почему-то охнул.

- Что случилось, Том? – спросил Густав, подходя к ним. – Что-то не так?

- Да ты посмотри на неё…

Густав посмотрел и с ужасом отметил сходство девочки и Тома. Лица были поразительно одинаковы. Интересно, отчего это? Уж не…

- Что, узнал? – спросила девочка. – Привет, папа.

Том попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Молчание нарушил ещё один голос.

- Вайолет, зачем звала?

- А посмотри, кто нам в гости зашёл! – прокричала Вайолет в ответ. – Давай, посмотри, пока я держу!

К ним подошла ещё одна девушка. Густав протёр глаза. Она тоже была копией Тома в женском варианте. Однако небольшая разница в лицах и прическах указывала на то, что она и Вайолет - не близнецы, тем более что вторая выглядела старше.

- О, Томас Каулитц, здравствуйте! – она сделала пародийный реверанс. – Не узнаёте?

- Господи, да чего вы ко мне пристали? – воскликнул Том. – Кто вы вообще такие?

- Помнишь Аманду Аскерман из параллельного? – спросила вторая девушка. – В пятнадцать лет ты поспорил, что переспишь с ней. Спор ты выиграл, а через два месяца они зачем-то переехали. А меня зовут Тина Аскерман…

- Ну, мою маму ты, конечно, не помнишь, - продолжила Вайолет. – Одна из твоих фанаток в той последней стадии, когда психологи разводят руками и звонят в жёлтый дом. Кстати, она страшно хотела мальчика, похожего на тебя – а вот угораздило же родиться мне! Но она до сих пор твоя фанатка, уверяю тебя.

- О чём это вы? – спросил Густав.

- А, по-моему, и так понятно, о чём, - ответила Тина. – Наша внешность говорит сама за себя. Конечно, кто-то может вспомнить и про Билла, но…

- Вы его дети, что ли?

- А о чём мы толкуем? – спросила Вайолет.

- Эээ…Том, это правда? – удивился Густав.

- Я что, знаю? – разозлился Том. – Разве это нормально: подбегают на улице какие-то две оборванки подбегают и ни с того ни с сего орут: «Мы твои дети!» Как я должен на это реагировать?

- Ну, оборванки – это сильно сказано, - сказала Тина. – Дело в том, что за 14 лет кое-что успело поменяться. Моя мама умерла от лейкемии, а жить в детском доме я не хочу… А Вайолет уже не хочет жить со своей матерью. Вот и причина.

- И как же вы живёте? – серьёзно спросил Густав.

- Скитаемся по чужим квартирам уже год, - ответила Тина. – Ну, простите, герр Шафер, отец-то нам ничем не помогает и никогда не помогал… Хотя нам и голодать случалось, и бывать побитыми уличными хулиганами… у Вайолет вот до сих пор шрамы остались. Странно, не правда ли? А наш…кхе, с позволения сказать отец спокойно кутил, пожинал плоды своей славы и так далее.

Густаву показалось, что в одном из окон мелькнула знакомая белокурая головка…

- А не видели ли вы здесь девочку лет девяти?

- Вашу дочь Диану? – спросила Тина. – Она у нас. Вчера я нашла её замерзающей на улице. Что же вы это допустили, вроде бы семья благополучная…

Густав чётко увидел в одном из окон лицо дочери. Диана секунд пять недоумённо смотрела ему в глаза, явно не понимая, как её отец оказался здесь, затем с напуганным видом скрылась из виду.

- Густав, ты куда? – спросил Том. – Густав!

Тина бросилась вдогонку убегающему Густаву. А Том с Вайолет так и остались во дворе.

…Густав забежал в подъезд и услышал лёгкие торопливые шаги, которые могли принадлежать только его дочери. Вдобавок ко всему он заметил мелькнувшую светлую головку в районе где-то четвёртого этажа. Всё это доказывало, что он не ошибся.

- Диана! – позвал он и побежал по лестнице. Услышав, как открывается ведущий на крышу люк, прибавил темп. Добежав до последнего, пятого этажа, увидел открытый люк и понял, что Диана уже на крыше.

На крыше было холодно. Густав выбрался, встал, оглянулся. Диана стояла на самом краю крыши. Услышав скрип люка, девочка вздрогнула и обернулась. Густаву показалось, что в жизни он никогда не видел такого затравленного взгляда.

- Не подходи! – закричала она.

- Диана, доченька, что с тобой? Зачем ты убежала? – спросил Густав, медленно приближаясь к ней.

- Не подходи! – заорала она.

- Диана…

- Не подходи!

- Диана…

Следующие секунды буквально растянулись в вечность. Медленно, очень медленно Диана развернулась, не менее медленно её ноги оторвались от земли, она полетела по воздуху, стремясь ввысь, но сила притяжения сделала своё, и вот девочка уже уменьшается в размерах…

- Диана, нет!

- Вы что, разбиться хотите?

Этот голос, кажется, отрезвил Густава. Он понял, что уже стоит на самом краю крыши и собирается прыгнуть. Пожалуй, по инерции он бы сделал это, если бы не Тина, крепко вцепившаяся в его рукав. Он подавленно посмотрел вниз, затем совершенно неожиданно вырвался и бросился к люку.

Густав бежал по лестнице вниз с самой максимальной скоростью, на которую вообще был способен. В голове билась лишь одна мысль: «Что с ней?» Тина, бежавшая вслед за ним, прыгала через три ступеньки, рискуя поломать себе ноги, и всё равно едва успевала. Когда они выбежали на улицу, им навстречу кинулась Вайолет.

- Мы уже вызвали врачей. Господи, что же с ней, с чего бы это она сорвалась?

- Не знаю, - ответила Тина. – Но ты видела её лицо? Такое напуганное!

- Где она? – тревожно спросил Густав.

- Там, - Тина указала пальцем.

Диана лежала на земле, её глаза были полузакрыты. Правая рука была неестественно изогнута – это походило на перелом, одежда была в невесть откуда взявшейся крови. Всё это выглядело так жутко… Густав положил ей руку на лоб.

- Диана, зачем же ты это сделала?

Диана приоткрыла глаза и посмотрела на отца мутным взглядом.

- Папа? Уйди, уйди, я вам не нужна… я никому не нужна…

Шёпот ребёнка стал совсем бессвязным, она снова прикрыла глаза. Густав почувствовал, как жжёт глаза. Он украдкой смахнул с щеки слезинку.

- Уйди, уйди…

Диана слабо оттолкнула руку Густава и закусила губу от боли.

- Герр Шафер, понимаю, моя просьба может обидеть вас… отойдите, пожалуйста, - сказала Тина. – Ей лучше не видеть вас.

Густав медленно встал, бессмысленно посмотрел на Тину и неожиданно бросился бежать.

- Чего это с ними со всеми? – недоумённо спросила Тина. – Диана, успокойся, всё будет хорошо.

А Густав забежал в один из подъездов и там позволил своим чувствам вырваться наружу. Он рыдал, рыдал, как маленький ребёнок, рыдал, оплакивая свою семью, так неожиданно начавшую рушиться, рыдал, и этим слезам не было конца…

Конец шестой части