Блоги

Яков Есепкин Черная белизна на портрете Напрасно плел небесный свет Узор надмирного соцветья. Нахлынул день из бездны лет И нет старинного бессмертья. Одна серебряная ось Сияет в мороке вселенной, Держа все то, что взорвалось, Перегорело в жизни бренной. Сырое зеркало весны Еще хранит отображенье Сугробов талой целины, Но в прошлом каждое движенье. Деревьев тусклый фейерверк. Зенит окрасил и округу. Рвануло с пенным слитком вверх Диск Ра —— по золотому кругу. Все так, он зрим земным торгам Да пилигримам инфантильным, Но циклос помрачился там, Где и горел огнем субтильным. Лег рыхлый снег. Под ним листвы Кровавая помада в цвете. Размыты блеск и хлябь канвы На вытекающем портрете. Свечою млечною горит Фантом пространства и деннице Пересылает вечный хит Богоявленья в психбольнице. А там царит амбрэ «Clema» И аромат амонтильядо Свергает избранных с ума, Респект сему, коль так и надо. Искрится, рея тяжело, Над нами траурное знамя, Но все, что мраком обожгло, Не покоробит смерти пламя. На лики блеклый снег налип, Фигуры полые запали. Подъяты на колонны лип Полуразрушенные дали. В грезеток бьют наверняка Своими стрелами амуры, Ах, страсть весенняя мелка, Оне унылы и понуры. Днесь прямо в цоколи гробниц Смерть залетает и румяна Опять кладет на мрамор лиц, Днесь рану сокрывает рана. Взвиваясь, падают назад Тройные небеса в разводах, И сквозь листву мерцает ад В слоистых черно-белых водах. Мы долго Тартар юровой Лукаво с Дантом воспевали, Сейчас откликнись, кто живой, Кому цетрары даровали. Высок притроновый удел, Ярки небесные чертоги, Сапфирный князь их соглядел И свил розницами пороги. Лежат в левкониях они, Их розным флером застилают Косые адские огни И суе ангели пылают. Зачем о мраморниках тлеть, Когда сие давно пустые, Нельзя одесным уцелеть, Хотя пусть гибнут, как святые. А были праведники мы, Адских садовников корили, Гореть нельзя в гравирах тьмы, Созвездно всех миротворили. И что успенным горевать, Жечь вспоминанием пенаты, Хоть будем венчики сбивать С елинок, чары тлить из ваты. Подарят жемчуги светил Снегам бескровное блистанье, И полночь крепом тяжких крыл Покроет наше угасанье.

Такое ощущение, что нахожусь в какой-то компьютерной программе с заданным местом расположения,набором ощущений,правилами действий,заданными мысленными образами,но это не я,уверенность твёрдая.

В 1901 году в Америке доктор Дункан МакДугалл, проводя опыты, на специальных весах измерил вес души человека в момент смерти. Он утверждал, что вес души составляет 21 грамм. Как вероломно пахнут дикие цветы! Так искренность вселяет страх ошибки. И безразличие в натянутой улыбке Обезображивает нежные черты. И заставляет ночь нервозно вспоминать: Тяжёлый вздох, совет отца, объятья близких. А потолок и без того бетонно — низкий Старается заставить застонать. До сумасшествия внедрённый в ДНК Простой вопрос о пониманьи жизни В тупик приводит, к бичеванью, к укоризне, А логики цепочка так тонка. Не хочется ни лгать, ни предовать, Хоть идеалы хромоноги и размыты. Между могу и должен что — то скрыто, И чем — то жизнь так нужно оправдать. Так вероломно пахнут дикие цветы, Что я уверовал и в силу, и в бессилье, Как будто откопал в фальшивой жиле Двуличие тепла и доброты. Но столько лет невольно вспоминать Участие беззубой бабки в детстве, Как основному исцеленья средству. Лишь ей интуитивно доверять. А было только понимание беды: «Ну, что случилось, мальчик мой хороший?» — Как заговор с мурашками по коже, Основа колдовской живой воды. И ни струна, ни камертон, ни тишина Не подберут ту частоту, чем правит совесть. И с эфемерным, и с реальным миром сорясь, В причинах путаясь, живёт вина. Всему виной двадцать один искомый грамм, В межрёберном пространстве светлый сгусток, Ответственный за мысли, веру, чувства – Душа, в которой место есть стихам.

Раскрыли бабочкой каштаны коконы, Рассвет разгладился за зиму скомканный. Ты слышишь — музыка в смычках черёмухи? Ей бредят в сумерках мальцы подсолнухи. Шмели по случаю предельно вежливы С подростком яблоней, с её надеждами. Вуаль подобранна её мечтаниям, Но до рапсодии ещё,ещё дыхание...

ТРАССА Словно баржи, рекою асфальтовой, Тянут лямку «КАМАЗы» со вздохами. По степям да по склонам базальтовым, На подъёмах хрипя гарью — плохо им. Тянут тонны атланты невечные, Обернув шерстью спины хондрозные. По дорогам извечно увеченным, Проползти могут лишь «каматозники». Одичавшей, слюнявою псиною Прогрызает колёса распутица… Греться можно и жжёной резиною, Лишь бы двигалось всё то, что крутится. Иней белые ленты нарядные Заплетает вихрастым кустарникам. Красоте этой столь непонятные Светят звёзды в оградах с татарником. И способность Луна не утратила Разливать на шоссе горечь жёлтую. Скорость славится лёгким характером, Но судьбой наделяет тяжёлою. Уровняв километры с щетиною, Полусонно куря одиночество, Как с напарником споришь с машиною, Наделив её именем — отчеством. Карамелькой в обёртку пакуются Мысли здравые, выводы трезвые. Но одно у тебя не паркуется, Осторожности не повинуется: Вспомнишь дом, вены камерой вздуются – И милуешь ты скорости резвые!

Солнце прикоснулось огненным лучом, Ветка мира стала огненным мечом. Капля алой крови каплею огня Стала, и сраженье снова ждет меня. Вновь по венам мчится огненный поток, Снова обуглится нежности цветок. В пламени пожаров, пылающих мостов Проверится на прочность вечная любовь. В ритме барабанов сердце вновь стучит И безумной песней мой порыв звучит, Пламя поглотило зыбкий мой покой, Снова я сражаюсь сама с собой...

Её белая кожа розы белой белей, Её алые губы розой красной алели, Ее смех колокольчиком синим звенел, Ее взгляд был нежней золотой орхидеи... Идеал, совершенство, мечта, Воплощенье невинности и обмана, Порочна и лжива ее красота, Вся истина — за пеленою тумана. Ее поцелуй обещает блаженство, Касание рук вызывает восторг Ее стремление к совершенству — Вечный с судьбою о жизни торг. Легко и беспечно жизнь выпивает, Небрежно отбросив ненужную тень... Неземной ее взгляд зеркала отражают Секундою раньше, чем наступит день. Прихоть ее для кого-то проклятье, Сладкая мука, агония, мгла Шорох ее прозрачного платья... — Только такое носила она...

Желанием дышит каждый предмет, Любовью наполнен луны яркий свет, Шальным эротизмом горели глаза, Тонкий хрусталь зазвинит, как слеза. Роскошь брильянтов на черном сукне, Тяжесть портьер на старинном окне.. Огненный хмель зашумит в голове, Последнее "нет" он утопит в вине, Сверкающей россыпью искренних слов Он страстно заверит, что это любовь. Его поцелуй будет пылок и нежен, Обещанный рай будет морем безбрежным. Тяжелые ткани упали к ногам, И ее тело уж больше не храм. Нежность объятий сводит с ума, Так же, наверно, как в небе луна...

Холод... одиночество.. потеря.. Погасшая улыбка... и разбитая мечта.. Распахнутые настежь двери... Стихающее эхо.. пустота...

Подаренный щедрой судьбою бесценный сияющий взгляд.. Запомни ее такою, девушку-водопад.. Прозрачную каплю поймаешь — Вода по щеке иль слеза? Мгновенье, и снова заглянешь В сияющие глаза. Это ночное сияние Увы, не вернется назад. Красивое воспоминание — Девушка-водопад...

ночь, холод и открытое окно.. девушка в обычном тонком платье в тот миг, поверь, ей было все равно что дорого потом она заплатит в час, когда рассвет окрасил крыши вдруг стало ей понятно, что любовь ушла сидела и рыдала, тише мыши о том, кого в тот вечер не спасла

==Отрывок из Розы== Тихо сегодня в склепе... слышно только, как незримая тень наигрывает грустную мелодию на клавесине у камина... глубокая ночь... звезды сияют как то тускло, вероятно из-за неоновых витрин и фонарей этого большого города в комнате двое. разговор ни о чем.... он не знает, кто она. на ее лице черная бархатная маска она не особо скрывается, и вероятно он уже догадался... но ей это безразлично он друг ее врага, а значит — ее враг. глупый, ограниченный... она наигралась с ним во время их прошлой беседы, и теперь просто сидела и смотрела на тусклые звезды за окном она задавала ему те вопросы, на коротые ей в свое время не дал ответа ее враг, и как сейчас самоуверенно заявлял ее собеседник, он знал. но он не смог ответить ни на один ее вопрос, что еще раз доказало, что этот высокомерный, не слишком привлекательный вампир просто пешка в большой игре наконец он понял, кто она, и замолчал. сизая струйка дыма вырвалась из ее полусжатых губ презрительно в его сторону он посмотрел на ее красивое тело, и в его вопросе к ней послышалась едва скрываемая похоть. Она подумала с отвращением о том, что это ее единственный собеседник сегодня ночью Она посоветовала спросить у босса, и он начал набирать трубку, заметив при этом, что босс в последнее время неразговорчив с ним. Шепотом диктовала ему что сказать боссу и улыбалась — вот такая игра ей была по душе. только он был слишком туп, чтобы хоть что то вытянуть из босса. через пару минут разговор перестал быть интересным, и она снова отвернулась к окну она смотрела на проезжающие мимо машины, и казалось, что ночь манит ее из стен душной комнаты на улицы города... оборвав его невнятное бормотание, она накинула на плечи легкий плащ и ушла, оставив после себя аромат дорогого парфюма, сигарет и открытую дверь в ночной город...

..В тебе все еще живет твое прошлое, Но если ты не расстанешься с ним, Ты не сможешь идти дальше. Если ты возьмешь мою протянутую навстречу к тебе руку, Ты уже никогда не будешь одинока и сможешь снова улыбаться. Взлетая в голубую высь и падая на теплый песок, Стань солнцем, что светит так ярко! Оседлай ветер, расправь свои руки, Ты живешь ради этого...

1 МАЯ — праздник лопатки, Праздник любви, мира,граблей, Будут в мозолях бедные лапки, Думаю, очень, у многих людей. Кто без лопаты,тот — ВЕСЕЛИТЬСЯ! В гости, в бассейн, на пикник,в ресторан. Кто то за майские дни отоспится, Кто то пропялится в телеэкран... Всех россиян, от души. поздравляю С солнечным праздником мира,добра. Теплой и вкусной погоды желаю И первомайское с дружбой — УРРРРА!!!

Шар, очертанья меняя плывёт Как кино, только мы зовем это Мир И квартир, клетки бетоном сомкнёт То что здесь своим именем никто не зовёт... Русский Японец Араб По небесному одинаково — раб Гаваи Малибу Кострома для души это просто тюрьма... Тайн удивление мира вращающих Эхо-комната темна да пуста И не выйти из толп тех скучающих Не закинув на плечи креста И летучая небесная дрожь Небосвод серой тенью сомкнёт Что везде называется ложь Своим именем у нас никто не зовёт... И религии в головах А народ кругом в дураках Где война укрыта в словах Там рождаться и рождаться в долгах... Минюхин

перед тем, как клевать, носом в овраге всю вселенную, отмоет слеза улыбнуться, и посеять зерно на бумаге оглянуться, взгляд себе отправив в глаза перед тем, как отрезать сердца кусок присмотреться и понять, реальности код видеть как, космоса пульс ударяет в висок перед тем как пустота это всё допоёт знаешь старина — правда никому не нужна никому, кроме нас, ну чтож... впрочем как и ложь выйти в ночь, осознать рождение-дух угасание, голода мыслей, молчанье ладов до того, как твой крик услышит пастух там где сон, океан, колышится слов кто одним, созвучием неба, укрыт а не маршем, наряженных строк в пустоту слышать как, сломленный дух, сталью звенит перед тем, как раскинуть руки кресту... знаешь старина, правда никому не нужна никому, кроме нас, ну чтож, впрочем как и ложь... Минюхин

Ему не вырваться,не убежать,он пленный. Своих воспоминаний и своих грехов. Понравилось ему быть тёмным демоном. И света белого не видел он давно. Он горе утопил в бутылки водки. Он позабыл родителей,друзей. Ему плевать на праздники,он умер. Давным-давно ушёл он вместе с ней. Любил её,но слишком поздно понял. Она уже тогда была мертва. Он долго тосковал, Но позже понят, Что без неё,уж жизнь ему не та.

Все начиналось неприметно... Это было утро 26 февраля , разгар зимы. Мы с моим другом Ником прогуливались по местному парку.Эту погоду я бы назвала сумашедшой, потомучто , то снег, то град или вообще солнце, как запечет! Тогда нечего не придвещало беды... Но это казалось слегка странным. Ник упал на землю и начал стонать, от всего этого природного безумия! Все было столь ужасно, что все люди просто ПОТЕРЯЛИ СОЗНАНИЕ или вообще умерли. В тот момент я думала о маме... Я не понимала ,почему я не теряю сознание и не валяюсь со всеми? Этот вопрос я задала себе раз 10 и присела на лавку, смотря как люди умирают от всех климатических перемен! В мою ляжку вдруг вцепилась большая заноза и я упала... Очнулась только в каком-то АДЕ! Это было зрелище не из легких... правом нижнем углу моей белой комнаты (в которой я очнулась) жарился человек , причем на реальном огне! Влевом, вверху умирали люди от холодного проливного дождя. Ну и в оставшихся было наверно самое гуманное наказаниеё такие как: ветер аккуратно освежал светлого человека , а земля окутывала цветами... И тут меня что-то озарило! Я поняла , что война началась! Но далеко не между людьми , а четырмя стихиями: Огонь —самая могущественная стихия из всех. Воздух —не приятная, но менее разрушительная стихия. Земля —вызывает сложные катоклизмы, такие как: землетресение. Вода —по разрушительности идет после огня. Все начали Огонь и Вода, они стали зачинщиками этой катоклизмы! Но ведь раньше все преобладало в гармонии, так сказать Инь-Янь. Но что-то нарушило эту гармонию... Возможно это стал пристол главной стихии! Ведь туда отбирали самую разрушительную стихию. Сначало все стихии считались очень опасными, но уже сейчас Воздух и Земля не придставляют для Нашей планеты ни какой опасности. А вот Огонь и Вода решили побороться за пристол "Главной стихии!" Борьба началачь еще в не далеком 2003 году. Но ни кто не замечал этого ,кроме ученых, они назвали новый "диагноз" Нашей планеты Земля: "Новый Апокалипсис" Только подумайте сейчас 2014, а тогда был 2003! Эта война длится около 10 лет! И скорее всего Бог поручил стать самой страшной стихиейё Огонь! Почему? Огонь действительно способен сделать из человека уголь! Какая бы ни была погода помните: " Все в жизни бесценно!" Какой бы не была природа, вскоре она полностью загрязница и наступят тяжелые времена!!! Теплая , Холодная,Механическая и Мертвая сошлись в последней своей битве и с выйгрышем вышел Огонь, самая могущественная стихия на планете!

Яков Есепкин Дует северный ветер Что горело в пространстве тяжелом И для нас, на века сорвалось, Ветер плачет в ракитнике голом, Мрак подъят на искрящую ось. От готических замков холодных, От летающих вычурных стен Как взнестись ангелам до разводных Небоцарствий, не внемля камен. Тронут патиной мертвый декорум, Всюду тленье и райский дурман, Теней замковых блещущий форум Пьет фиоловый нежный туман. Штиль фламандский скрывает упадок, Морный контур взыскует небес Для блуждающих путников, сладок Сон их тихий, высок интерес. Здесь ли видели бойные музы Златогорлых певцов хоровых, Стали мрамором тайные узы, Единившие сомны живых. Взор Шарлотты печален, харизма Пуаро белой пудрой взята, На сиреневый прах дуализма Нега эллинской тьмой разлита. Ах, сюда бы Пикассо, в каденций Зазеркалье, ко пудрам витым, Бить амфоры Пальмир и Флоренций, Усом фридам грозить золотым. Но блюдут англосаксы манерный Черный флеор скитальческих саг, Мертв Рудольфа блюститель каверный, Тальком пурпурным вит саркофаг. Не безумствуй, еще уберутся Ангелочки во жертвенный флер, Вечно лики хотя не сотрутся, Их Господь милосердный отер. Пресветлил Он кровавые тени, Кровь на раменах снега белей, Выжжем пеплами древние сени – Будет морок еще тяжелей. Скоро в залах, окованных глянцем, Смерть померкнет, и в темную даль Вместе с дней светоносным багрянцем Улетит, нагнетая печаль. Скоро вниз упадут с торной трассы Расширяющиеся миры. И раздавят, в пустые атласы Разлетимся с тобой, как шары.