" Когда приходишь на встречу вовремя, жаль, если нет никого, кто бы это оценил."


В небольшом особняке было тихо и стоял полумрак. При мимолетном взгляде на это старинное здание, возникало довольно прочное убеждение, что здесь давно никого нет. Но, как известно, первое впечатление часто бывает обманчиво. Особняк хранил много тайн и главной из них была ведьма Ваубер, которая жила здесь много лет. Возможно, потому в тихий переулок, где находился дом, мало кто захаживал. Эту часть города осведомленные всегда обходили стороной, а непосвященные вовсе не казали сюда носа, боясь попасть на глаза молчаливой, но от того не менее опасной красотке-ведьме, о чьей силе ходили легенды.


Сама же хозяйка дома в данный момент выходила из библиотеки, где искала нужные ей книги, а попутно прихватила еще подшивку старых газет. Одну из них она и разглядывала, поднимаясь в свою спальню. Плотно прикрыв двери, ведьма включила свет и тут же насторожилась, глядя в пустоту комнаты. Она чувствовала, что не одна здесь. Какая-то посторонняя сущность появилась в ее спальне, причем не так давно. Ведьма медленно прошла к кровати и положила книгу и газеты на парчовое покрывало темно-зеленого цвета. Она оглядела комнату и задержалась взглядом на высоком, стрельчатом окне. На паласе она заметила едва различимую тень и попятилась к двери.


— Покажись, — тихо сказала она, — я знаю, что ты здесь!


От светлого паласа отделился сиренево-синий сгусток энергии и постепенно принял очертания человека, который сидел на окне. Совсем не изменился, всё такой же — бессовестно красивый и слегка хамоватый.


— Я и не прятался, — улыбнулся он, обнажая ряд белоснежных зубов.


— Зачем ты здесь? — ведьма подалась назад, когда он опустил ноги на пол.


Весь ее вид говорил о том, что она изрядно напугана этим визитом, но старается не показать этого. Только оглушительно ухающее сердце выдавало ее состояние, близкое к панике.


— Я тоже рад тебя видеть, — ухмыльнулся брюнет, делая к ней шаг. — Помнится, раньше ты встречала меня иначе.


— Мы видимся не так часто, чтобы пить при встрече кофе, — возразила она ему, отходя еще дальше.


— Ты заставила себя ждать, — он внезапно оказался совсем близко и коснулся ее щеки. — Обидно... Я здесь давно.


— Я тебе не рада, — прошептала она, — уж прости.


Ведьма максимально отклонилась назад, стараясь не соприкасаться с ним даже краями одежды. Эта близость была слишком опасной и она это знала. Тут ее сила не помогла бы, как и много лет назад, когда она встретила его впервые. Он не поддавался никаким ее чарам, исключая лишь те, что были направлены на его человеческие стороны, которых с каждым годом становилось всё меньше и меньше. И сегодняшняя их встреча оказалась слишком для нее неожиданной. Раньше она наивно полагала, что готова к любым случайностям, а сейчас поняла, что переоценила свои силы и возможности. Вечность наделила ее старого знакомого еще большим шармом и очарованием, что сделало его смертельно опасным для любого, кто встретится с ним на узкой дорожке.


— Que siempre me quedara? (Что мне остается? исп.) — он продолжал дышать ей в шею, сводя с ума ароматом своего одеколона и близостью.


— Камиль!!! — она отпрянула, вжимаясь в стену и тяжело дыша. — Ты используешь запрещенные приёмы!


Он отошел от молодой женщины и, пройдясь по спальне, повернулся к ней только у окна. В его сиренево-синих глазах загорелся тот огонек озорства, какой бывает у ребенка, когда он задумал очередную шалость. Именно это выражение его безумно красивых глаз придавало крэмвиллу то, что в нем так привлекало ведьму, почти сражало наповал.


— Вообще-то, — хитро заулыбался гость, — я пришел кое-что вернуть. Ведь это твоё, не так ли?


Он протянул ей на раскрытой ладони тяжелый перстень с черным камнем, в оправе из серебра. Она потрясенно замерла, глядя на украшение. Ведьма давно утратила надежду вернуть его. Она даже почти смирилась с тем, что семейная реликвия безвозвратно утеряна. Она лишилась перстня очень давно, в одном из боев за их жизни, когда их еще связывало нечто большее, чем просто то, что они из одного мира Тьмы. С тех пор утекло много воды и вот теперь этот перстень, в котором заключалась ее основная сила был так близко, в руках не то друга, не то врага.


— Вот так просто отдашь мне его? — не поверила она. — И не попросишь ничего взамен?


Он усмехнулся, вероятно думая о том, что она сейчас не в том положении, чтобы просить ее о чем-то, но перстень вернул, без лишних слов.


Она взяла кольцо из его рук и камень сверкнул рубиновым светом, обозначая свою хозяйку. Спустя века он вернулся туда, где ему и положено быть и это была неоценимая услуга со стороны Камиля. Она с трудом перевела дыхание и подняла глаза.


— Камиль, я...


Комната была пуста, даже тень с паласа исчезла, что говорило о том, что ее гость покинул пределы особняка, не дожидаясь слов благодарности. И в этом был весь Камиль, чьи поступки ведьма так и не научилась предугадывать. Она с сожалением посмотрела в окно, в темноту холодной ночи. Ей так много было нужно ему сказать... Он так неожиданно исчез, что она даже не успела понять был ли он вообще. Он всегда был слишком непонятным и его мысли никогда не давали ни малейшей возможности нащупать свой исток.


Их первая встреча состоялась осенью 1815. В ту ночь лил непроглядный дождь. Она шла в старый замок своей покойной бабушки, чтобы отыскать кое-какие травы. Впереди нее по обочине дороги плелся человек одетый в дорожный плащ. Странно было видеть кого-то на улице в столь адскую погоду. Он мучительно закашлялся и юная ведьма невольно оглянулась на незнакомца, который едва держался на ногах и был готов рухнуть на мостовую прямо в грязь и лужи.
Ведьма остановилась и, немного помедлив, подошла к нему.


— Чем я могу вам помочь? — тронула она его за плечо. — С вами все в порядке?


— Apenas... (Вряд ли... исп.) — буркнул он.


— Что? — переспросила она, не расслышав. — Мерзкая погода! — проворчала она, когда очередной порыв ветра бросил ей в лицо тучу водяной пыли.


— No hay mal clima (Нет плохой погоды исп.) — фыркнул он в ответ.


На этот раз ведьма хорошо поняла его.


— A diferencia dе... (В отличие от... исп.) — покачала она головой.


— Вы говорите по-испански? — перебил ее незнакомец.


— Моя бабушка была женой испанского барона, — объяснила она знание языка.


— Надо же, как тесен мир, — заметил ее собеседник и снова согнулся в приступе судорожного, удушливого кашля.


Он упал на колени, хватаясь за горло. Ведьма сомневалась всего несколько минут, а потом помогла подняться на удивление легкому страннику и перевела его через дорогу, к своем дому.
Прислонив мужчину к стене, она открыла двери и попыталась пройти с ним вместе в холл особняка. Однако, словно что-то держало на пороге. Еще попытка, вторая — нулевой результат.


— Что за черт? — проворчала она, обращаясь к магии и сканируя особняк.


Она не видела препятствий, не ощущала никого постороннего, но в дом войти не могла. И тут она поняла в чем причина, точнее, в ком. Она прижала незнакомца к стене и прищурилась, разглядывая его потрясающе красивое лицо. Цвет его глаз сказал ей о многом, а в том числе и о том, что перед ней не человек. У людей не бывает таких глаз — почти лишенных зрачка, темных, как эта ночь.


— Кто ты? — потребовала она ответа. — И почему я не могу войти в собственный дом???


— Из-за меня, — с трудом выговорил он, — это я не могу. Нужно пригласить.


— Вампир! — не то сказала, не то спросила она, делая шаг назад.


— Вроде того, — он сполз по стене на доски крыльца и снова закашлялся.


— Черта с два! — она покачала головой. — Ты что-то другое...


— А ты умнее, чем кажешься, — усмехнулся он, убирая с лица мокрые волосы.


В следующий момент ведьма очутилась возле стены. Он стоял почти вплотную и его горячие пальцы коснулись ее шеи, от чего она вздрогнула, словно ее током ударило.


— Извини, но ты оказалась не там и не тогда...


Едва ощутимый укол потревожил основание левой груди, но он отошел от нее спустя какие-то моменты, все еще придерживая за талию.
Опустив глаза, ведьма увидела две точки на своей коже. Сегодня так выглядит удар от электрошокера. Хватая ртом воздух, она в ужасе понимала, что магия не срабатывает никакая, даже защитная. Она была бессильна перед ним, словно ребенок.
Это было одно из самых главных событий в длинной жизни ведьмы.


Женщина тряхнула головой, прогоняя воспоминания. Слишком давно это было. Впрочем, Камиль хорошо ее наградил за те граммы крови, которых она лишилась тогда. Он умел быть благодарным и те моменты, которые провела с ним рядом, ведьма могла смело назвать лучшими в своей жизни. И тогда ей уже начало казаться, что так будет всегда, пока не появился Винсент.

"Тем, кто обуздывает свои желания, удается это лишь потому, что желания их не настолько сильны, чтобы быть необузданными."


Софи остановилась в дверях небольшого бара и с долей недоумения обвела глазами подвыпившую публику. Какого черта она здесь делает?! Ответа на этот вопрос девушка так и не нашла. Она не могла объяснить зачем шла сюда. Кроме того, она почти не помнила своего пути. Всё было как во сне и этот сон жутко напоминал явь... Ей просто не сиделось на месте в этот вечер, всё куда-то тянуло и Софи не выдержала, просто вышла из дома и побрела по ночному городу, куда глаза глядят, лишь бы избавиться от этого странного чувства, что ее где-то ждут. Она плохо помнила то, как пришла сюда, к бару, в котором сейчас и находилась.
Девушка прошла в зал и оглянулась вокруг, подсознательно ища кого-то глазами в толпе. Она решительно не понимала, чего хочет, кого стремится тут увидеть и главное — что будет делать потом. Софи действовала в каком-то безумном порыве, не контролируя своих желаний и эмоций. Девушка внимательно всматривалась в каждое лицо, которое видела и ее совсем не заботило, что от неё шарахались, словно от чумной. Она даже не замечала этого.
И тут Софи увидела его...


***
Он сидел за столиком, в полутьме, не разрешив зажечь светильника возле себя. Клубы дыма, что витали над Его головой, почти скрывали лицо, на которое постоянно падала непослушная, вьющаяся прядь волос цвета крыла ворона. Он спокойно смотрел перед собой, не упуская из виду самых мельчайших деталей, но в то же время оставался удивительно отрешенным, почти заторможенным. В Его огромных, таких удивительно красивых глазах, таилось что-то смутно напоминающее вялый интерес к происходящему. Однако, проходил ровно миг и после того, как Его длинные ресницы в очередной раз взлетали вверх, исчезало даже это подобие смысла. Он снова превращался в точную копию человека, именно — копию, потому что у живых людей не бывает таких глаз: до боли прекрасных, но столь же пустых...
***


Софи подошла к нему совсем близко и остановилась, не зная, что говорить, что делать. Она вообще никогда не была в таких ситуациях и теперь растерялась.


Алекс оглянулся, словно чувствуя спиной её взгляд. На парня было страшно смотреть. Побледневший и осунувшийся, он напоминал живой труп. Потемневшие глаза совсем ничего не выражали, кроме безграничной боли и отчаяния. Уголки чувственных губ опустились, а на лбу замерла горестная складка. Щеки и подбородок покрывала трехдневная щетина. Софи не могла узнать в нем того веселого балагура, с которым когда-то была знакома. Прежний Алекс куда-то делся, а его место занял этот вымотанный и какой-то согнувшийся человек неопределенного возраста.
Он поднялся с высокого стула, что стоял у стойки и долго смотрел на девушку, словно пытаясь понять кто перед ним.


— Ты здесь один? — удивилась Софи, не видя Леона и всех остальных.


— Затоплю камин, — процитировал брат покойной Лары великого, русского поэта Бунина, — буду пить... Неплохо б собаку купить...


— О, Алекс... — Софи бросилась к нему и крепко обняла, взъерошив его густые, светлые волосы.


Это объятие отдалось в ней каким-то странным чувством облегчения, словно она шла сюда только за этим, словно в этом заключалась вся жизнь или какая-то ее часть. И то, как Алекс подался ей навстречу, тоже имело для Софи особое значение. Она словно чувствовала его моральное состояние и эти ощущения давали ей что-то в роде удовлетворения.


— Пойдем, — потянула Алекса к выходу Софи.


— Куда? — парень вырвал руку и снова потянулся к недопитой булылке виски. — Оставь меня...


— Затопим камин, будем пить... — она взяла из его рук бутылку и кивнув официанту, бросила на стойку 50-тидолларовую купюру. — Этого хватит, я надеюсь?


Уже на улице Алекс всё же сумел оттолкнуть девушку и, едва не свалившись на асфальт, с размаху сел на лавочку, что стояла возле будки охранника.


— Не пойду я никуда, — парень неопределенно повел рукой в воздухе и схватился за голову. — Я схожу с ума, — пожаловался он.


— Эй? — Софи присела перед ним и взяла лицо Алекса в ладони. — Где все? Почему ты один?


— Сейчас такой период просто, — вздохнул брат Лары. — Этот Хэлоуин доконал еще одного из нас — вот и всё. А я вижу эту тварь, понимаешь? — он схватил Софи за плечи и затряс. — Я вижу всё это, как в кино! Его глаза, губы, клыки... Вижу, как видела моя бедная Лара!!! Моя бедная сестренка... — он отпихнул от себя Софи и снова сел, сжав руками голову.


Она оглянулась на звук открывшейся двери, чтобы увидеть высокого охранника, что выглянул наружу, привлеченный звуком голосов. Встретив взгляд Софи, парень судорожно сглотнул и тут же захлопнул двери, вероятно передумав вмешиваться в то, что происходило за пределами его будки. Причем в глазах незнакомца девушка прочитала такой ужас, что это ее даже позабавило. Неужто его так напугал пьяный парень и слабая девушка?


Посомневавшись всего пару минут, Софи поймала такси и с помощью водителя затолкала почти невменяемого Алекса в салон, где ужасно воняло цедрой лимона. Сев на сидение рядом с водителем, она назвала адрес и бездумно уставилась в окно, наблюдая, как пролетает мимо ночной Керн. Софи даже себе не стремилась объяснить зачем везет Алекса к себе домой, ведь следовало позвонить Леону или Лукасу, чтобы его забрали. Но она сделала обратное, просто потому, что ей так хотелось и обуздывать эти непонятные желания нужно было еще в начале вечера, когда шла в тот бар, теперь было поздно. Впрочем, Софи и не стремилась к этому. Она просто поддавалась минутным порывам, не думая к чему это приведет.


***
Он проводил взглядом отъезжающее такси. Что ж, пока эта девочка не делает ошибок и это должно радовать, наверно. Вот только особой радости не наблюдалось. Он не знал, как всё обернется после и стоило ли вовсе делать то, что Он совершил. Однако, терзать себя раздумиями смысла не было, а потому оставалось только ждать. Чем Он собственно и занимался уже не один век подряд. Благо, времени было предостаточно.
***


Буквально втащив на себе Алекса в квартиру, Софи закрыла двери и довела парня до дивана, что стоял в гостиной. Брат Лары буквально рухнул на светло-серую оббивку, не удержавшись на ногах. От неожиданности Софи тоже пошатнулась и если бы не сильные руки Алекса, которые подхватили ее, то упала бы. И лишь по воле случая, оказавшись в объятиях парня, Софи почувствовала, что именно этого ей не хватало всё это время. А он вдруг подался к ней и их губы встретились на доли секунды, прежде чем девушка отпрянула от него.
Алекс тоже тряхнул головой, пытаясь сбросить с себя это наваждение. Блондинки никогда не являлись предметом страсти парня, пусть даже такие красивые, как Софи.
Она попятилась и затем убежала в ванную. Лишь там, закрыв двери на щеколду, Софи смогла перевести дыхание и слегка успокоиться. Да что с ней такое, в самом деле??? Отчего она так странно ведет себя сегодня? Умом девушка понимала, ее влечение к Алексу продиктовано чем-то до жути ненормальным. И Софи знала — чем. Это чувство было на грани безумия, почти шагнув в эту пропасть, Софи вдруг опомнилась.
Девушка плеснула в лицо холодной воды и посмотрела в зеркало. На лбу выступил холодный пот, глаза лихорадочно блестели, всё внутри дрожало... Проведя влажными руками по волосам, она еще внимательнее всмотрелась в своё отражение. В ней как будто что-то изменилось, неуловимое отличие нашла в себе Софи, вытащив его откуда-то из подсознания. Она оперлась руками на раковину и долго стояла наклонившись вперед, борясь с непреодолимым приступом дурноты и головокружением. Справившись с собой, девушка сделала глубокий вдох, а затем повернулась, чтобы идти в комнату. Софи сдавленно вскрикнула, практически уперевщись носом в широкую грудь, скрытую темно-фиолетовой, почти черной рубашкой. Она судорожно выдохнула и зажмурилась, убеждая себя, что ей показалось. Сосчитав до десяти, Софи открыла глаза и с облегчением убедилась, что ей действительно показалось — в ванной кроме нее никого не было. Снова Он. Значит, вернулся... Она с трудом сдержала крик радости, но вовремя прикрыла рот ладонью.


Алекс спал на диване, по-детски подложив сложенные руки под щеку. Софи присела рядом с ним и провела рукой по голове парня. Он перевернулся на спину и что-то пробормотал. Повинуясь порыву нежности, Софи наклонилась и поцеловала его в лоб, едва касаясь губами чуть солоноватой кожи, нежной и бархатистой. Прикрыв глаза, она вдохнула этот терпкий аромат и отчего-то в голову пришла мысль о том, что так пахнет человек. Софи почувствовала, как по спине пробежал холодок, а во рту пересохло от того, что начало саднить верхние десны. Девушка с трудом перевела дыхание и посмотрела на спящего мужчину. Она провела языком по пересохшим губам, разглядывая причудливый рисунок его кожи, переплетение линий, которые образовывали крестики и какие-то еще странные очертания, совсем ей непонятные, а от того еще более загадочные, почти чарующие. Каждый волосок в его густых бровях, каждый изгиб и черточка — всё это было сейчас так отчетливо. Тихий, едва различимый шелест — это взметнулись его ресницы. Их глаза встретились. Долго и очень пристально смотрела она на него, не понимая что происходит, пока Алекс не нарушил молчание.


— Что ты смотришь так, Софи? — тихо спросил парень, проводя большим пальцем по ее подбородку.


— Как? — поинтересовалась она, не шелохнувшись.


И лишь странный, незнакомый ему огонь зажегся в глазах блондинки. Раньше Алекс не замечал этого пламени, которое делало ее взгляд почти неестественным, но теперь трудно было это пропустить. Это была уже не та Софи, которую Крис чуть не убил на дороге. Перед ним сидела совсем другая женщина и Алекс никак не мог понять когда же она так изменилась. То ли это всё алкогольный дурман, который кружит голову, мешая сон с реальностью. Может, она ему просто снится такая? Может, всё сон? Всё сон...

"Всецело предаться одному пороку нам обычно мешает то, что у нас их несколько. Ларошфуко."

Ночь была ветреной и прохладной. Бездонное небо плыло куда-то вдаль, не оставив ни адреса, ни записки. Порывы ветра лениво срывали плохо прикрепленные плакаты и афиши, поднимали всё это ввысь и куда-то уносили.

Одноко, Камиля мало заботило то, что холод лез ему за ворот. Он совершенно не обращал на это внимание. Лёжа на крыше одной из высоток, он смотрел в низкое небо, которое казалось таким близким здесь, на краю. Чем ему нравился современный мир, так это тем, что люди придумали огромные здания. И хотя, в силу своего раннего происхождения, Камиль не понимал, как они стоят — такие высокие и ровные — это уже было не столь важно.

Это время разительно отличалось от того, в котором крэмвилл родился и вырос... оба раза. Годы смертной жизни Камиля де Кардона прошли на Пиренейском побережье, в средневековой Каталонии. Он носил великую фамилию благородного и знатного рода, которая передавалась из поколения в поколение. Герцог Арсенио де Кардона, коннетабль короля, человек влиятельный и норовистый имел всё, что ему было нужно. Собственно, что не нужно — тоже. В разряд последнего входила его любовница, мать маленького Камиля. Эта женщина никогда не была одной из многих. Герцог горячо любил её и не скрывал своей слабости к женщине неблагородного происхождения, которая в отличии от его законной жены Марии, имела чуть ли не главную привелегию — ее простое происхождение не мешало ей быть любимой и занимать в сердце герцога почетное место. Именно она родила ему сына, которого герцог официально признал после того, как разрешившись шестой дочерью, Мария скончалась к утру 17 октября 1647 года.

Спустя десять лет в стычке с пиратами, которые всецело господствовали на побережье к тому времени, погиб и легендарный "король без короны", как называли в народе герцогов Кардонских, которые в некоторых вопросах были ещё более влиятельными, чем сам король Испании. К тому времени матери уже почти год не было в живых и Камиль остался один с четырьмя сестрами, младшей из которых едва исполнилось 12, на руках. Две самых старших из шести уже были замужем и крайне редко навещали замок, так и не приняв сводного брата.

Позже Камиль был невероятно благодарен судьбе, что мать не дожила до того страшного времени, когда на побережье появился Красный Капитан и всё изменилось, в том числе для Камиля, навсегда.

Но 21 век переплюнул даже те лихие времена, когда молодому герцогу де Кардона казалось, что хуже не может быть никогда. И всё же, Камиль не мог не признаться, что ему нравился этот новый мир, лишенный правил и предрассудков. Женщины, его главный источник сил, сегодня были совсем иными, нежели три столетия назад. Здесь царила полная свобода нравов. Девушки этого века одевались как шлюхи и вели себя так же. Напрочь отсутствовали мораль и этикет.

Мужчины перестали быть такими, какими их задумал Бог. Они были грубы и неотёсаны, им было чуждо понятие галантности и чести.

Этим веком правил секс. Он был везде, общественность жила и дышала им. И если в своём времени ему, Камилю, который питался эмоциями сексуального характера, помимо крови, проще было укусить и затем стереть память, чем часами ухаживать за дамой, в надежде сорвать жизненно-необходимый поцелуй, то сегодня эта надобность почти отпала. Достаточно было наведаться в какой-нибудь ночной клуб и заряд нужной энергии был обеспечен. Тем более, что при своей внешности статного, высокого брюнета, с умопомрачительно красивыми глазами и с той харизмой, которой его наделила Тьма, привлечь внимание к своей персоне особого труда не составляло. Женщины летели к нему словно мотыльки на свет костра, чтобы сгореть без остатка в огне его всепоглощающей страсти, чтобы быть выпитыми до дна, словно бокал дорогого бургундского.

Внезапно он услышал едва уловимый звук. Очень далёкий, либо же предельно осторожный. Камиль закрыл глаза, обращаясь в слух. Он даже не сдвинулся с места, продолжая лежать на невысоком ограждении, что опоясывало крышу по краю. Крэмвилл слабо улыбнулся. Конечно же, это были шаги, очень медленные и осторожные, какие бывают у кошки, которая выслеживает мышь. Вслед за этим звуком пришел и запах — терпкий аромат раскаленного железа, аромат крови и смерти. Вампир, который был совсем рядом и воображал, что подошел бесшумно. Что же, пусть он думает так и дальше. Зачем же кого-то разочаровывать в собственной значимости? Это даже хорошо — всегда должен быть козырь в рукаве. Самоуверенность ещё никому не приносила пользы. Вот — он на крыше... остановился в нескольких метрах... наблюдает... уверен в себе, даже улыбается... вот он... Ощутимый пинок скинул Камиля с крыши. Он несколько раз перевернулся на лету и приземлился, словно кошка, на полусогнутые руки. Из озорства сделал вид, что падение причинило боль, даже застонал, но сдерживая смех. Затем он перевернулся на спину и посмотрел на верх. На краю крыши крэмвилл увидел фигуру в длинном плаще, от которого отражался алеющий луч луны, что выглянула из-за тучи, словно решила подсмотреть, что же творится на Земле. Винсент. Кто бы мог сомневаться! Камиль остался доволен собой. Пусть он думает, что сильнее, пусть тешит своё самолюбие. Фигура быстро исчезла, вероятно, увидев всё, что понадобилось.

Камиль уже хотел подняться, когда его настиг звук приближающейся машины. Вот черт! И кому это не спится в такое время!? Придумывать выход из положения было просто лень и потому Камиль остался лежать на асфальте. Тем более, что Винсент мог ещё наблюдать за ним. Ведь то, что он исчез, ещё не значит, что вампир покинул пределы досягаемости. Да и запах его ещё присутствовал, хоть и почти незаметный. Потому Винсент должен думать, что ему, Камилю нехорошо — как минимум или что он разбился — как максимум. Нет, пожалуй, с максимумом он загнул. Не совсем же глупец его давний враг. По крайней мере, Камиль знал его, как хитрого, коварного и ну очень сообразительного, даже для вампира. Вряд ли Винсент растерял сноровку за эти века.
— Эй, ты живой? — этот голос вынудил Камиля вернуться к реальности.
Он поднял веки и встретил взгляд темно-синих глаз Леона Кёнига. И почему именно он появился тут в это время? Камиль встал на ноги, не забыв принять помощь байкера, который сегодня отчего-то изменил своим интересам, пересев за руль темно-вишневого "Форда". В конце концов, ведь не от великой глупости он, Камиль, валяется на дороге среди ночи, если судить с точки зрения Леона. Как минимум, его должна была сбить машина... От предложения отвезти его в больницу Камиль вежливо отказался, а байкер в свою очередь, категорически отказался оставить его здесь и уехать.

— Да, да, — Камиль сел и тряхнул головой. — Живее всех живых...

— А чего тут валяешься? — поинтересовался Леон.

— Эм... — брюнет тяжело вздохнул. О, Боги, кто придумал любопытство? — Переходил дорогу... очнулся — тут ты...

— Тебя сбили по ходу, — Леон помог ему подняться. — Видимо, давно... спина захолонула... Может, в больницу, а?

Камиль отрицательно покачал головой. Еще не хватало в больнице показаться. Сейчас, конечно, технологии далеко зашли, но именно потому туда не стоит соваться. Уж там смогут отличить живого от мертвого, да простит его Тьма!

— Может, домой хоть тебя подбросить? — настаивал байкер. — Выглядишь ты неважно...

-Домой... — проворчал Камиль с усмешкой. — Далековато будет...

Учитывая, что последнее место, куда он еще мог вернуться находилось в Испании, предложение Леона было слегка опрометчивым. Конечно, он имел возможность наведаться в "Руки феи". Деревня со столь красивым и поэтичным названием находилась в нескольких сотнях километров от Керна, там был старый особняк Сабины... Камиль болезненно поморщился, вспомнив эту женщину. Слишком больно было думать о ней теперь, через столько лет.

— Эй, тебе плохо? — положил руку ему на плечо Леон и тут же отдернул ее, словно обжегся.

Камиль прогнал ненужные мысли и посмотрел на парня. А ведь он прав! Ему плохо, очень плохо! Только от такой болезни не придумали лекарство даже в этом веке.

— Не думаю, что до Испании поедешь... — пробормотал Камиль.

— Что? — не понял Леон.

— Довези меня до ближайшей таверны, — опомнился наконец странный собеседник.

— Бар, что ли? — уточнил Леон.

Камиль молча кивнул, решив воздержаться от дальнейших реплик, дабы не сказать еще чего лишнего или неуместного. Он чувствовал, что голоден, оставаться рядом с байкером становилось слишком опасно. Камиль никогда не стремился контролировать свою жажду, ни сто лет назад, ни теперь.

Душный ресторан встретил его запахом пота и шашлыка. Какое чудовищное сочетание! Камиль сморщил нос и прошел в самый дальний и темный угол, сел за квадратный столик и принялся наблюдать, как к нему идет совсем еще молоденькая официантка. Призывно покачивая бедрами, она подошла и растянула в улыбке ярко-алые губы, источая флюиды и протягивая меню. Затем развернулась и зашагала прочь.

Камиль ухмыльнулся, небось уже в мечтах сбегала с ним в ЗАГС, родила троих детей и подала стакан воды на смертном одре. А еще говорят, женщины любят ушами. Вот в этот бред Камиль совсем не верил. Он прожил достаточно, чтобы понять, что для женщины внешность ее избранника значит очень и очень многое. Что ни говори, а не одна не пойдет под венец с обезьяной, пусть она хоть на французском ей оды читает!

"С кем же мне говорить в эту страшную минуту, если не с тобой, ведь ты и теперь, как всегда, для меня всё."

На короткое мгновение ведьма подумала, что ей показалось. Этот силуэт на крыше, почти неразличимый для человеческого глаза, но отлично заметный ей. Но когда он исчез сомнений не осталось — её создатель вернулся в город. Уже очень и очень давно она не видела этого ярко-алого плаща. Вперве, за долгие годы, в области сердца шевельнулось полузабытое чувство, настолько ослабевшее, что она давно решила — его нет. Оно было и оно снова начало дышать.

Она незаметно отступила под защиту тени здания клуба, чтобы окончательно расствориться в ночи. Её больше не интересовало то, что происходило здесь и кто это сделал — ведьма знала. Уходя, она всё же бросила прощальный взгляд на Леона, который обнимал Леони Вербер. Ведьма даже остановилась. В ее глазах мелькнуло подобие жалости. Если всё так, как она думает, то ему придётся нелегко. Однако, это чувство недолго жило в ее взгляде, оно исчезло почти сразу же, не дав возможности проснуться человеку внутри неё.

А в это время Винсент, чьей персоной так интересовалась Анна, безошибочно узнавшая в нём вампира, который обратил её много лет назад, умудрившись при этом сохранить её магический дар, спрыгнул с крыши клуба. Последний байкер унесся в ночь и ему стало скучно. Эти ребята приглянулись Винсенту ещё в несколько лет назад, когда он так легко очаровал одну из них. Теперь он был намерен повеселиться вволю, тем более, что больше заняться было нечем. Преодолев центр города, Винсент спокойно добрался до очередной окраины. Он уже хотел навестить соседний город, когда заметил на обочине дороги мотоцикл. Его хозяин стоял у большого камня, что лежал на мосту. Принадлежность эттого несуразного строения давно занимала Винсента. Зачем этот мост, ведь река давно ушла? Вампир легко взлетел на ближайшую крышу и принялся наблюдать. Чем ему нравился этот мир, так это тем, что в нем можно было легко затеряться. Сегодня вампиры могли жить вполне спокойно, не боясь быть обнаруженными или убитыми. Этот век допускал всё что угодно, нисколько не заботясь о последствиях.

Спустя несколько минут парень почувствовал, что за ним наблюдают и оглянулся. В его синих глазах появилась настороженность и поистине звериное чувство опасности. Винсент даже заёрзал на месте, борясь с искушением броситься на предводителя байкеров прямо сейчас. Нет, это не входило в планы вампира. Тогда исчезнет интрига. И все-таки пакостный характер не позволял Винсенту просто наблюдать, ничего не делая. Вампир был в шаге от парня, когда его внимание привлекло нечто иное — размытый силуэт у дерева, на том берегу. Мгновенно вампир оставил свою потенциальную жертву, никуда не денется ведь.

Незримый силуэт привел его за город, в старые развалины. О, кое-кто питает слабость к забытой старине! Винсент ухмыльнулся, узнавая эту слабость. Пожалуй, его сегодняшняя нерасторопность обошлась ему недешево. Едва уловимый шорох за спиной заставил его оглянуться,но результата это не дало. Этот неизвестный был слишком быстр, чтобы вампир успел разглядеть его. Винсент прошелся по второму этажу, намеренно водя незнакомца за собой. И снова шаги за спиной. Он резко обернулся и опять лишь порыв воздуха обдал его лицо. Винсент прищурил красивые, красноватые глаза, пуская в ход своё вампирское чутьё. Эта ситуация переставала быть забавной. Винсент ненавидел неизвестность. В ней он чувствовал себя уязвимым, а это ощущение нельзя было назвать приятным.
И тут ласковые руки коснулись его спины, а сильные пальцы оказались там, где было сердце.

— Спина всегда была твоим слабым местом, — услышал он полузабытый шопот.

— Дьявол! — выругался Винсент, прижимая ее к стене. — Северина!

— Здравствй, Винсент, — улыбнулась ведьма, проводя пальцами по его щеке.

— Северина, — выдохнул он, не веря своим глазам. — Или Анна? Как тебя называть теперь?

Винсент ослабил хватку и теперь просто стоял перед ней, заключив ведьму между собой и стеной. Он почти касался губами ее рта. Она сократила это расстояние и их губы встретились в жарком поцелуе, если его можно было назвать таковым. Северина молниеносно прижала его к косяку и поцеловала ещё раз, а потом ещё и ещё...

— Чего ты хочешь? — спросил Винсент, позволяя себя целовать.

— Тебя, — с придыхом прошептала она в ответ.

— Это как раз понятно, — самодовольно хмыкнул вампир. — А ещё?

— Что еще? — строила Северина дурочку, обнимая его так крепко, что начали хрустеть кости.

Чертовка! И угораздило же его оставить ей её дар. Теперь при любой возможности Северина начинала испытывать на нем свои идеи. Он уже отвык от ее выходок, почти забыл, что значит быть незащищенным. Именно поэтому он никогда не доверял ведьме, зная о ее силе и непостоянном, взбалмошном характере. Даже будучи неравнодушной к нему Северина оставалась опасной. Винсент прекрасно знал это и лишь выжидал удобного момента, чтобы однажды избавиться от того, что когда-то сам создал. Пока Северина была жива, он не мог быть спокойным за себя. Плохо было то, что ведьма прекрасно понимала эту ситуацию и тоже не теряла времени даром. Однако, очень давно они заключили союз и с тех пор хрупкий мир не нарушался не одной из сторон... до поры, до времени.

— Ну, — он разомкнул ее руки, — я ведь тебя знаю...

— Да? — улыбнулась шатенка, сверкнув зелеными глазами.

— Конечно, — он перевернул ее руку и поцеловал раскрытую ладонь. — Ты ведь ничего, — затем поцеловал вторую, — не делаешь, — он коснулся губами её шеи, — просто так.

— Я просто соскучилась, Вин, — Северина откинулась назад, на его сильные руки. — И всё.

— Допустим, я верю тебе, — он говорил тихо, прямо ей в губы, создавая подобие поцелуя. — Что ты делаешь в городе?

— Я-то пустяки, — захихикала ведьма, — а вот ты... — она провела пальцем вдоль контура его рта, — ты, я смотрю, нашел себе занятие, да ещё какое! Не делай так! — поморщилась она, отталкивая его, когда пальцы Винсента оказались у нее между лопатками. — Где ты, настоящий?! Ты уже стал им окончательно!

— Своего врага надо знать в лицо, — приподнял брови Винсент. — Que siempre me quedara? (Что мне остаётся?)

— Отвратительно! — передернулась Северина. — Так чем тебе насолил несчастный Леон Кёниг?

Она вернула разговор в прежнее русло, менее неприятное ей, но более опасное. Однако, Северине было проще выдержать подозрительность и недоверие Винсента сейчас, чем развивать тему о его извечном враге, от которого Вин спал и видел, чтобы отделаться. Но этот враг был не так прост, чтобы ему можно было просто свернуть шею — это Винсента и бесило больше всего.

— Ну, конечно! Так я и знал! — он фыркнул. — Всё узнала... а я-то, дурак, думал ты правда скучала!

— Только не надо сейчас изображать оскорблённую невинность, — Северина спрыгнула на землю из окна. — Ты тоже не ангел, Вин, — продолжала она, зная — он последует за ней, — ведь иначе ты бы всё равно не сказал правды.

Винсент возник рядом из ниоткуда и схватил ее за руку. Он был рассержен, возмущен до глубины души, если она у него была. В его огромных, черных глазах пылал алый огонь ярости, придавая вампиру поистине демонический вид. Но Северина никогда не боялась этих вспышек гнева, она умела и знала как с ними боротьсяться.

— И это всё?! — прошипел вампир. — Могла бы просто спросить, а не разыгрывать весь этот спектакль.

— Ну, о чём ты, Вин? — остановилась она. — Кто же сказал, что я играю? Я скучула по тебе и — это правда.

— И почему я тебе не верю? — приподнял брови Винсент.

Северина подошла к нему совсем близко и заглянула в его красивые до смерти, именно так — до смерти, глаза. На ее лице появилось какое-то странное выражение.

— С кем еще мне говорить в эти минуты, мой создатель? — тихо прошептала она. — В городе очень неспокойно. Теперь много чужих. Нынешние вампиры уже давно не те... Я беззащитна. Ты — всё, что мне оставила Вечность, ты и теперь моё всё...

И в эти моменты, глядя в глаза ведьмы, Винсент вдруг понял как она боится, как ее пригнула к земле и измотала одиночеством Вечность. Он почти не помнил себя с кем-то рядом дольше, чем с ней. Он слишком надолго ее покинул, слишком долго был один сам и все эти "слишком" сделали его подозрительным и излишне осторожным, наверно.

Винсент порывисто обнял Северину, прижимая ее к себе крепко, но не настолько, чтобы причинить боль. Пожалуй, это объятие слегка запоздало. Оно было предназначено для минут встречи, именно оно, а не тот поцелуй.

Но даже поддавшись этому порыву, Винсент остался настороженным и подобравшимся, словно дикий зверь перед прыжком и Северина чувствовала это. Он никогда ей не доверял так, как она того хотела и не станет доверять. Отчасти ведьму это обижало, отчасти забавляло, но больше всего ей это нравилось. Не доверял ей вампир потому что побаивался, а в мире Северина знала не так много тех, кого Винсент не считал слабее себя, а если быть точной, то это был лишь только Камиль, которого вампир ненавидел и преклонялся перед ним — одновременно.

Испания, 1997 год.

"Не смотри во тьму, иначе тьма посмотрит на тебя."

Осень в этом году выдалась ранняя и тёплая. Она шагала по городу, роняя на прохожих скупые слёзы дождя и тащила за собой шлейф из холодных ночей и аромата опавших листьев. Словно не выспавшаяся, а от того ленивая и нерешительная, она то и дело оглядывалась на ушедшее лето, надеясь попросить отсрочку, дабы основательно приготовиться к тому, чтобы вступить в свои права. Однако, у лета были другие планы и осень брела дальше, растроенная и никем не понятая. Прошла она и мимо заброшенного кладбища, бросив охапку красно-желтых листьев на покосившиеся надгробия и давно забытые могильные плиты, что уныло взирали на мир полустёртыми надписями.
Казалось, ночь раньше обычного заглядывала сюда, чтобы укутать вязким полумраком последний приют когда-то славных, а возможно, великих людей. И сейчас полная луна плыла среди рваных облаков, заливая тусклым светом тихое кладбище. Было тихо, но не пустынно. Четыре безмолвные фигуры скользили мимо могил, скрытые полумраком. Шаги их ног, обутых в высокие сапоги на шнуровке, скрадывал мягкий ковёр из опавших листьев, делая их ещё более бесшумными и почти невесомыми. Порой их тени вовсе скрывались в очертаниях памятников и корявых деревьев, но лишь для того, чтобы появиться снова в одном из просветов.
Широкие полы длинных, кожаных плащей неприятно шуршали, цеплялись за камни и пни, били по ногам, но это нисколько не мешало тем, кто был в них одет. Они давно привыкли к мелким неудобствам своего мрачного имиджа.
Их путь исчерпал себя в самом дальнем краю кладбища, где находился полуразрушенный склеп, увитый плющом. Все четверо скользнули в узкое отверстие, которое когда-то было дверью с хитроумным механизмом: один камень уходил в полую утробу второго, открывая ступени, ведущие вниз, а потом становился обратно, надежно замуровывая вход. Однажды, что-то пошло не так и дверь так и осталась навсегда наполовину открытой, не пожелав закрыться.
Крутые ступени привели небольшую компанию в просторную залу. Один из них зажег факел и повернулся к остальным. Теперь их можно было разглядеть. Трое парней и девушка. Впрочем, они мало чем отличались друг от друга. Одинаково одетые, с бледными лицами, густо подведенными глазами, угольно-черными волосами, что закрывали лопатки, в длинных, тёмных одеждах они казались вовсе бесполыми существами непонятного происхождения. Хотя, их род деятельности был предельно ясен — типичные представители одной из готических общин. И их присутствие здесь в столь поздний час совсем не казалось странным.
— Вот... — указал на восемь могил тот, что держал пылающий кусок дерева, с намотанной на него тряпкой, пропитанной какой-то горючей смесью.
Остальные парни тоже зажгли факелы и подали один из них своей молчаливой спутнице. Она подошла к одной из могил и смахнула пыль с плиты. "Арсенио де Кардона. 1611-1657" гласила надпись. Буквы были выбиты в камне чем-то острым и девушка даже наклонилась ближе, размышляя о том, что нужно иметь недюжинную силу, чтобы так точно провести линии.
— Обалдеть, — покачала она головой, — времена средневековой Каталонии, если я не ошибаюсь? Один из "королей без короны"? — постучала она костяшками пальцев по надгробию.
— Ты не ошибаешься, Мена, — кивнул первый, — но думаешь сейчас не о том. Посмотрите, — повел он рукой, — Одна фамилия, так? У большинства единый год смерти... А здесь? — он указал на пустую могилу.
Мена проследила за его взглядом и подошла ближе. Её вниманию предстала совершенно необитаемая могила. Опытный глаз подсказал девушке, что тут не следует винить вандалов, которые разорили захоронение. Здесь изначально никого не было. Эта могила словно не дождалась своего хозяина, не была использована по назначению.
— Я почти уверен, что это место для последнего герцога де Кардона, — подал голос один из парней, что молчал всё время, пока вели скупую беседу Мена и тот, кто привёл их сюда.
— Чей след теряется где-то в конце 16 века, — продолжила девушка. — Камиль... Камиль де Кардона.
Все замолчали, странно переглядываясь. И смысл этих взглядов был понятен лишь им, которые знали чуть больше, чем остальные.
— Вспомните историю, — призвал тот, который ранее начал разговор. — Последняя семья де Кардона была уничтожена легендарным Красным Капитаном.
— Точнее, четверо из шести сестёр, которые жили со своим сводным братом, — поправила Мена. — Не так ли, Блуд?
— Совершенно верно, — кивнул парень.
Сейчас, вспоминая эту легенду, люди были почти уверены, что Красный Капитан изначально имел лишь облик человека. В готических сообществах его принято было считать вампиром, что было наиболее понятным и подходило под некоторые детали истории, где Капитану приписывалось то, на что способен исключительно вампир.
Запустив пальцы в длинные волосы, Мена прошлась по склепу. Свой факел она пристроила в крепление на стене, которое и было здесь именно для этих целей.
Мысли готессы лихорадочно метались, постепенно складываясь в определённую цепочку логических выводов. История помнит, что молодой герцог выжил после резни в его замке, но дальнейшая жизнь этого человека подёрнута плотной пеленой неизвестности, а факт смерти отсутствует, как данность.
— Вампир? — предположила девушка, поворачиваясь к друзьям.
— Какая пошлость! — послышался вдруг из-за её спины тихий, словно шелест листьев за стенами склепа, голос.
Его нельзя было назвать неприятным, но и обратное тоже не подходило. Было такое ощущение, что эти слова дались говорившему с огромным трудом.
Мена резко обернулась и, потеряв равновесие, запутавшись в полах плаща, упала на холодные влажные камни. Девушка оказалась прямо возле кресла... которое стояло во мраке, в самом дальнем углу залы. На нём валялся пыльный бархат непонятного цвета. Во имя всех святых, откуда здесь эта рухлядь?! Но стоило ей опереться руками на всё это, чтобы подняться, как Мена вдруг поняла, что это не просто тряпка. Под её пальцами угадывалась живая плоть, вполне материальная и даже тёплая!
Облизав пересохшие губы, она медленно подняла огромные глаза. По мере того, как взгляд готессы скользил выше, ей открывалась жуткая в своей натуральности картина.
В кресле сидело нечто, одетое в полуистлевшие шелка и бархат. Светлая рубашка, отделанная венецианским кружевом, когда-то белым, а теперь осыпавшимся и пожелтевшим по краям, плотно облегала довольно широкие плечи. Черный камзол с ярко-алой окантовкой и широкий, тяжелый плащ, подбитый светло-серым мехом.
На среднем пальце левой руки был надет тяжелый перстень с черным камнем. Пальцы казались даже красивыми, длинные и изящные, словно у женщины или пианиста. И даже их коричневатый цвет и почерневшие ногти не портили впечатления.
Мена подняла глаза чуть выше, чтобы разглядеть в полумраке потемневшее лицо с заострившимися скулами и ввалившимся носом. Когда-то чувственные губы сейчас потрескались и стали тёмными. При взгляде на них мысли о поцелуе вдруг посетили голову Мены, которая сама тут же ужаснулась тому, о чем думает.
На неё посмотрели бездонные, темные, как сама Тьма, напрочь лишенные зрачка глаза. Девушка с трудом перевела дыхание и отшатнулась.
— Мена... — бросился к ней Блуд, но так и замер в шаге от своей подруги, не в силах оторвать глаз от того, ЧТО выхватил из темноты свет факела.
Длинные, тёмные волосы хозяина склепа припали пылью и кое-где обсыпались, местами свалялись и теперь висели неприглядными лохмами. О, Боги, неужто это в самом деле обладатель пустой могилы?!
Блуд наконец очнулся от охватившего его ступора и снова подался к девушке.
— Оставь её, — существо даже не шелохнулось, сверля парня тяжелым взглядом. — Помнится, во времена своей смертной жизни я славился несносным характером. Не думаю, что с тех пор что-то изменилось...
Блуд попятился, не решаясь перечить.
Внезапно чудовище оказалось прямо перед ним. Последнее, что видел парень — длинные, иглообразные клыки, совсем не такие, как у вампира. Однако, это отличие не помешало им вонзиться в шею молодого мужчины.
Вскоре бездыханное тело было опущено на каменный пол, а в следующий момент та же участь постигла второго парня. Несчастный не успел и оглянуться, а уже лежал у лестницы, с прокушенной веной.
Последний из троих спутников Мены просто сбежал, спасая свою ничтожную жизнь, оставив девушку на произвол Тьмы.
Самой же Мене оставалось лишь в ужасе наблюдать, как возвращается к жизни то, что они так неосторожно пробудили и ждать когда внимание чудовища обратиться на неё...

"Хэллоуин — это возможность показать кто ты на самом деле."

Чёткие ритмы готического рока заполняли небольшой зал "Тьмы", оформленный в черно-красных тонах. Лёгкий полумрак рассеивала цветомузыка, но это было лишь небольшое напоминание о том, что ночной клуб только начинает разогреваться накануне финального действа, которое должно было начаться после полуночи, по случаю Хэллоуина, который здесь отмечали с особым размахом.

Публика немного вздрогнула, когда на пороге "Тьмы" появились байкеры. Первой к стойке прошествовала Софи, грациозная и невероятно прекрасная. Здесь её уже знали достаточно хорошо. Она просто однажды появилась тут с байкерами Леона Кёнига и последующие визиты шикарной блондинки стали нормой. Однако, при взгляде на неё невольно возникало недоумение — как попала сюда эта нимфа? Что она делает в столь сомнительном месте в не менее сомнительной компании опасных и вздорных байкеров? Пожалуй, вразумительного ответа на этот вопрос не знала даже она сама. Как и всегда, Софи села на высокий стул возле стойки, без зазрения совести вытурив с него болезненного вида русалку.

Следом за ней, держась за руки, появилась пара: высокий, ладно сложенный блондин и взъерошенная брюнетка с ярким макияжем — Лукас и Лаура. Они сели за столик у стойки, недалеко от Софи и Лаура махнула рукой Кристиану, который пробирался к друзьям сквозь толпу.

— Я же просил подождать, — дружески пихнул он Лукаса в плечо.

— Так, что это ты тут растолкался?! — Лаура легонько стукнула Криса по рукам.

Парни рассмеялись, а она обиженно надула губы, метнув в сторону Кристиана уничтожающий взгляд. Право, если бы глаза имели свойство убивать, то в этот момент в мире стало бы на одного симпатичного брюнета меньше, а Керн лишился бы своего лучшего мотогонщика. Но, к счастью или сожалению, глаза Лауры были самыми обычными, а потому Крис продолжал спокойно сидеть на своём месте.

— Моя! — Лукас со смехом поцеловал её в висок.

Лаура всегда подобным образом реагировала на ситуации, в которых происходило нечто аналогичное и он уже привык.

Спустя несколько минут к троице за столиком присоединился Леон. Сегодня он выглядел немного уставшим и каким-то отрешенным. Стоило ему появиться, как на него тут же устремились десятки женских глаз, но парень не обратил на это никакого внимания. Он привык к тому, что слабый пол просто обожал его и это уже порядком надоело Леону. Однако, он всегда держал дистанцию, не заводя интрижек или мимолетных романов, не давая напрасных надежд. Но даже эта холодность не уменьшала количества влюбленных в него девушек и женщин.

Кристиан поднял руку вверх и щелкнул пальцами, привлекая внимание ещё одной пары. Постоянно толкаясь и хихикая, к байкерам подошли Алекс и Лара Фишеры. Алекс резво согнал со стульев Лауру и Леона и принялся пододвигать второй стол к тому, за которым сидели друзья. Лара принесла ещё несколько стульев и таким образом у ребят получился один большой стол.

— Софи, иди к нам, — позвал Алекс.

— Нет, я здесь, — отрицательно покачала головой блондинка.

— Ну, что ты будешь там...

— Оставь её! — нахмурился Леон и Алекс ретировался, поднимая руки, словно сдался.

— Ой! — ахнула Лара. — Рихард... Алекс, как я выгляжу? — схватила она брата за рукав рубашки.

Он выпрямился, затем согнул одну ногу в колене, перенося вес на другую, и упирая руки в бока, поднял повыше подбородок, вытягивая губы "уточкой".

— Посмотри в зеркало, — захохотал он.

Компания взорвалась смехом.

— Дурак! — Лара отпустила ему подзатыльник.

Парни снова рассмеялись и лишь на лице Леона не дрогнул ни один мускул. Не нравилось ему это веселье. Отчего-то казалось, что ничем хорошим сегодняшний вечер не закончится. Он тряхнул головой, прогоняя жуткое чувство дежавю. Так уж решила судьба, чтобы этот праздник навсегда оставил в душе Леона неприятный, холодный осадок. Только сегодня, спустя три года, к этому чувству добавилось ещё одно: он никак не мог отделаться от навязчивого ощущения, что ему в спину кто-то смотрит. И это было далеко не ново. Призрачный, невидимый взгляд уже не первый день преследовал байкера, норовя просверлить дыру ему между лопаток. И от этого было очень неуютно. Да и может ли быть уютно с дырой в спине?! Леон огляделся вокруг, пытаясь хотя бы примерно вычислить обладателя этих глаз. Иглу в стоге сена отыскать проще. Кто это может быть? Конечно, влюбленные кошки не в счет. Это было нечто иное, совсем не похожее на взгляд влюбленной женщины. Может, вон тот зомби с перекошеной физиономией? И эта девушка-гот? Почему Леон не отнёс её к категории "влюблённых кошек"? Интуиция, если хотите. Просто эти размалёванные "дети тьмы" вряд ли вообще что-то замечали вокруг себя, не говоря уже о любви. Леон криво усмехнулся, заметив, как бледная, до синевы, девица поспешно отвернулась, перехватив его взгляд. Она сразу же вдруг обнаружила, что у неё не всё в порядке с головой, точнее — с прической, и принялась поправлять черные, как смоль волосы. Впрочем, Леон очень сомневался, что и с головой она дружит. Он даже развеселился. Как же, конечно, дружит, более того, они вместе спят! Вот только, видимо, мозги у неё устроены как-то иначе, чем у обычных людей. Разве станет нормальная девушка так себя уродовать? Бесовской макияж, даже больше — боевая раскраска, безумная прическа... Какой смысл в этом всём?

Внезапно Леон заметил странное трио на одном из маленьких диванов, в нише стены, напротив него. Там сидел молодой мужчина в обществе двух женщин. Сам он держался легко и непринужденно, был уверен в себе и даже слегка высокомерен. Он был высок, широк в плечах и очень хорош собой. Довольно длинные волосы были собраны на затылке в хвост. Огромные глаза, цвет которых Леон различить не смог, прямой нос и четко очерченные темно-алые губы. И всё же, незнакомец не производил благостного впечатления, не смотря на свою внешность. Рядом с красавцем сидела прехорошенькая блондинка, какая-то дерганая и явно сильно возбужденная. Ему постоянно приходилось сдерживать её порывы. Она словно боялась или ждала чего-то... Но внимание Леона привлекла не эта, а другая — та, что сидела у его ног, на низком пуфике. Именно она, изящная, сексуальная, с длинными ногами и высокой грудью. На ней было надето тёмно-вишнёвое, вечернее платье и черные туфли на поистине бесконечной, тоненькой, как гвоздик, шпильке. Волосы и вся верхняя часть лица были скрыты шляпкой с густой, черной вуалью. Эта мелочь почему-то разочаровала Леона. Она сидела, опираясь локтем на колено своего спутника. Расслабленная и томно-вальяжная, напоминающая сытую кошку, она всем своим видом показывала, что ей совершенно нет дела до того, что происходит вокруг неё. И что-то странно знакомое чудилось Леону в её образе, что-то далёкое, полуразмытое и невероятно родное. Эти трое, как Бог свят, изображали вампиров. Именно этот факт байкер и ставил под огромное сомнение. Уж слишком реальны были мимолетные оскалы и почти незаметные движения.

Отвлёк Леона Лукас, который довольно ощутимо наступил ему на ногу под столом. Друг выразительно указал глазами всё на туже троицу и покачал головой.

— Я тоже заметил, что они странные, — прошипел он, — но не надо так на них пялиться!

Леон нехотя отвел глаза от спутницы незнакомца и повернулся к друзьям.

— С возвращением! — захихикала Лаура.

Леон нехотя улыбнулся и даже фыркнул, чтобы не наводить тоску и напряжение на ребят. Однако, он мог обмануть кого угодно, только не Леони. Она подошла к нему и потянула за собой в сторону танцпола, где только что начала звучать "Tears of Laughter" группы "Diary of Dreams". Он был ей благодарен за то, что Леони увела его от ребят. Сегодня шумная компания претила ему, как никогда. Подчиняясь музыке, он обнял девушку, с облегчением переводя отчего-то сбившееся дыхание. Однако, Леон быстро понял, что обрадовался он слишком рано. Его неожиданно бросило в жар, а потом в невыносимый озноб и так нескольло раз. Он чувствовал, что близость Леони даётся ему слишком дорого.

— Что с тобой, Леон? — она потрогала его лоб, что уже покрылся холодным потом. — Ты весь горишь.

Но он уже и сам понял, что с ним происходит что-то неладное. Уже очень давно его не интересовали другие женщины и этот внезапный прилив желания казался ненормальным, как минимум. Конечно, Леони была красивой девушкой и испытывать к ней подобные чувства мог каждый мужчина. И всё же, Леон знал себя слишком хорошо, чтобы принять это за неожиданно проснувшуюся любовь. Ничего подобного с ним раньше не было.

— Прости, — он сделал шаг назад, понимая, что ещё минута и он возьмёт её прямо здесь.

Леон бросился вон из зала, оставив девушку одну. Леони растерянно посмотрела ему вслед и побежала к Лукасу, чтобы он догнал его. С Леоном что-то было не так и в этом она уже была уверена.

И только сейчас вдруг обнаружили, что нигде нет Лары. Алекс не мог до неё дозвониться уже около получаса. Софи не нашла её в уборной. Она даже заглянула под лестницу, на случай, если сестра Алекса вдруг закурила и решила спрятаться. На всякий случай Софи ещё раз навестила дамскую комнату. Тем более, что ей самой вдруг стало дурно. К горлу то и дело подкатывала тошнота и стало невыносимо жарко. В туалете Лары не оказалось. В зале стояла такая же духота, как и прежде, а ещё не особо приятный запах. И почему, наряжаясь самыми отвратными существами, люди решают, что и пахнуть они должны соответственно?! Конечно, зомби не будет благоухать "Шанель №5", но и запах рвотных масс — это уже слишком!

А в это время Лара была в приват-комнате. Зачем она пришла сюда, этого девушка объяснить не могла. Просто ее тянула сюда необъяснимая сила, которой она не в состоянии была противостоять. В комнате было темно и тихо. Внезапно она поняла, что не одна здесь. В тот же момент на ум пришли события трёхгодичной давности, когда неожиданно, никому ничего не сказав, исчезла Лисса. Тогда её нашли именно здесь, в этой комнате...мертвую... Лара попятилась, когда от стены отделилась тень. Девушка попыталась было вернуться к двери, но было уже поздно. Сильная рука легла на ее талию, привлекая девушку к мощной груди.

— Куда же ты? — послышался тихий голос.

— Кто вы? — выдохнула она, не чувствуя себя от страха.

Незнакомец лишь усмехнулся, с наслаждением вдыхая аромат ее волос. Лара умом понимала, что нужно кричать, царапаться, драться и бежать, бежать... Однако, не могла даже пошевелиться, не говоря уже о чем-то другом. Она чувствовала его холодное дыхание на своей шее и лишь теперь понимала одержимость Леона тем, что убило Лиссу. Какие же они все были глупые, когда не верили ему!
Вдруг зажегся свет и теперь она могла разглядеть его лицо. О, Лара бы покривила душой, сказав, что видит его впервые. Сегодня она уже встречала этого сногсшибательного красавца. Где интересно знать его спутницы?

— De tu amor game in poco de ti, (Оставь мне кусочек себя. исп.) — сказал он.

Тот час резкий укол в шею вырвал Лару из того странного оцепенения, в котором она находилась. Она рванулась, пытаясь вывернуться из этих смертельных объятий, но это лишь принесло адскую боль, которая словно раздирала на куски её тело. Лара истошно закричала, но этот крик утонул в гуле музыке. Она силилась оттолкнуть от себя это существо, яростно борясь за свою жизнь, но он был слишком силён.

— Ты не справишься со мной! — оторвался от неё вампир на секунду. — Не справишься...

Его острые клыки снова вонзились в её шею, причиняя страшные мучения. Казалось, что огромные, раскаленные иглы терзают ее, убивая своей беспощадностью. И с ее пересохших губ снова слетел мучительный вопль ужаса и боли.

— Зато я справлюсь! — из ниоткуда прилетел незнакомый голос.

А в следующий миг какая-то сила оторвала от нее эту дрянь, швыряя на стену. В комнате появился ещё один мужчина, похожий на первого почти как две капли воды. Между ними завязалась драка и, воспользовавшись этим, Лара бросилась вон из комнаты. Ноги стали ватными и совсем не слушались. Она вышла в пустой, сумрачно-красный коридор. На стенах висели черные бра, на полу лежала красная дорожка... Интерьер, который всегда так нравился Ларе, сейчас казался ужасающим. Она вышла в зал и, держась за стены и столики, пошла к выходу. Зал вдруг начал плыть и качаться. Ей отчаянно хотелось на воздух, прочь от этой духоты, поближе к осеннему ветру. На неё никто не обратил внимания. Сегодня каждый второй ползал по полу в "кровище", стеная и хрипя. Лара просила помощи, но ей смеялись в лицо, показывали "класс" и просто шли дальше, по своим делам. Уже возле двери к ней подбежала девушка с блокнотиком и ручкой.

— Как Вас зовут? — защебетала она. — Мы включим вас в список претендентов на победу лучшего образа.

— Помоги! — потянулась к ней Лара в безумной надежде. Так хотелось жить.

— Вы прекрасная актриса, — захихикала девушка, — не надо меня трогать, краска не отстирывается. Как Вас зовут?

— Пошла ты... — прошептала сестра Алекса, — сука...

Лара вышла на улицу. Прохладный ветерок бросился в лицо и освежил разгоряченную рану, принося недолгое облегчение. Девушка прислонилась спиной к двери, не в силах удержаться на ногах. Лара смотрела в небо и не могла понять отчего звёзды такие тусклые. Кто-то с силой открыл двери и Лара покатилась по фигурной плитке, которой был вымощен двор ночного клуба.

— Прости, пожалуйста! — бросился поднимать её Лукас. — прости, я... Лара??? — узнал он приятельницу. — Ты пьяна, что ли?!

— Лукас... — прошептела она, впиваясь пальцами в его плечо. — Хуже...

— Да что с тобой? — не мог никак он понять, слегка встряхивая Лару.

Но она лишь повисла у него на руках, роняя голову на широкое плечо парня. Лара чувствовала, как уходят последние силы, потраченные на путь сюда и отнятые последним падением. И лишь руки Лукаса позволяли ей оставаться в вертикальном положении.

— Что это вы обнимаетесь?! — влезла между ними Лаура и толкнула сестру Алекса в плечо, задев при этом ногтями разодранную клыками вампира шею девушки. Лара надрывно затонала.

От неожиданности Лукас выпустил из рук Лару и девушка словно подкошенная рухнула на колени. Обозвав парня кобелём, Лаура отвесила Лукасу звонкую пощечину и тут же схватила Лару за волосы.

— Лаура, пожалуйста, — шептала несчастная даже не имея сил, чтобы убрать руки взбешенной подруги Лукаса.

— Что пожалуйста?! — заорала Лаура. — Я тебе покажу...

— Прекрати! — схватил её Лукас. — Лаура, хватит!!! — ему наконец удалось оттащить ревнивицу в сторону.

В этот момент вся компания вышла на крыльцо клуба. В два прыжка Алекс оказался возле Лары и приподнял лежавшую ничком девушку. Он попытался поставить её на ноги, но это было бесполезно. Парень опустился на землю, держа ее в объятиях.

— Сестренка моя... — прошептал он, укачивая ее словно ребёнка.

— Испанский, — прошептала вдруг она. — Он говорил по испански... — Лара судорожно перевела дыхание, пытаясь набрать воздуха.

— Что? — склонился над нею Леон. — Что ты сказала?

— Вампир, — застонала девушка, вспоминая это прекрасное лицо. — Двое... их двое...

Софи попятилась. Она просто не верила собственным ушам, впрочем, глазам тоже. Липкий ужас забрался ей в душу. И от чего слова о испанской речи так резанули ей слух? Софи словно уже сталкивалась с чем-то подобным. Она потёрла шею, испытывая дефицит воздуха. Её вдруг бросило в такую дрожь, что клацнули зубы.

— Что за псих это сделал? — Леон коснулся раны на шее девушки, убирая прилипшие к ней пряди волос.

Лара вздрогнула и покрылась холодным потом. Она пыталась что-то сказать и никак не могла перевести дыхание. Слово "вампир" снова слетело с ее синеющих губ.
В этот момент сквозь плотную стену байкеров прорвалась Леони. Девушка несколько минут смотрела на сестру Алекса, а потом тоже опустилась на колени с ней рядом, прижавшись щекой к плечу Леона. Он взял Леони за руку и слегка сжал ее моментально похолодевшие пальцы.

— Рихард... — одними губами прошептала Лара.

Алекс поднял глаза, выискивая среди друзей того, кого звала ссестра. Но байкер уже пришел на зов. Он осторожно взял ее из рук Алекса, который так и остался сидеть на земле. Лара провела дрожащими пальцами по щеке Рихарда, пачкая в крови лицо парня. Её мутный взгляд вспыхнул и тут же снова потух. На глаза девушки навернулись слёзы, которые пробудили в душе Рихарда нечто вроде горького разочарования. Сердце защемило, а потом оборвалось и упало куда-то вниз, оставив болезненный след.

— Я найду эту тварь, — пообещал Рихард, — чтобы это нибыло...

— Такая глупость, — прошептала вдруг Лара. — Не жаль... жизни не жаль...

И только сейчас Рихард вдруг понял, что не готов её отпустить. Эта девочка оказалась чем-то большим, чем просто сестрой друга. Она слабо улыбнулась, проводя пальцами по его губам. Лара стремилась запомнить каждую черточку дорогого сердцу лица, чувствуя, что времени у неё не так много, точнее, его нет совсем. И сейчас она сожалела лишь о том, что так и не научилась быть решительной и смелой. Даже теперь, на пороге смерти, она не могла попросить его о главном... А Рихард, словно читая её мысли, вдруг склонился к ней совсем близко, касаясь ее губ своими. Он целовал ее так, как не целовал еще не одну женщину, вкладывая всю нежность в этот поцелуй, на какую только был способен. Он целовал ее в бессмысленной надежде, что любовь удержит ее здесь, в этом мире. Но Лара так и не ответила на этот последний в своей жизни поцелуй. Ее губы так и остались холодными и неподвижными. Рихард долго смотрел на нее, тихую и такую спокойную. Казалось, она просто спит...если бы не эта ужасная рана на шее. Она была такой умиротворенной и лишь посиневшие губы и землисто-серая кожа говорили о том, что Смерть же укрыла ее своим крылом.

— Лара... — подался к ней Алекс. — Сестренка...

Он почти коснулся ее лица, в последний момент передумав и сжав задрожавшие пальцы в кулак. Парень забрал сестру из рук Рихарда и обнял ее, спрятав лицо у нее на плече, повторяя одно и тоже постоянное "нет". Он отказывался верить в происходящее, но сознание того, что это правда мучало и разрывало на части. Сейчас Алексу казалось, что от него оторвали кусок и куда-то выбросили, причем кусок этот был главным, самым важным и нужным.

Леон попятился от тела Лары. Все это было похоже на плохое кино, поражающее своей жестокостью, но какое-то бездарное. Шатаясь, как пьяный, он сделал несколько шагов назад, а затем повернулся спиной ко всем и упал на колени. Из его груди вырвался крик, переходящий в самый настоящий рык, полный гнева и нечеловеческой боли. И эта реакция была понятна. Новая потеря пробудила старые раны, которые снова начали кровоточить. Лара была последним, близким человеком, который связывал его с Лиссой, ее лучшей подругой. Теперь ни стало и ее.

Постепенно вокруг тела сестры Алекса собиралась толпа. И тут появилась Хиона. Откуда она взялась никто не понял. Она просто возникла среди толпы, заставив всех расступиться. Хиона присела возле Алекса и тронула следы укуса на шее Лары.

— Вампир, — тихо сказала она.

— Пойдем, — взял ее за локоть Агирик. — Это не наша охота.

При этих словах Леон поднялся и устремил тяжелый взгляд темно-синих глаз на пару, что появилась так неожиданно. Его лицо потемнело и словно стало каменным. Он медленно подошел к Агирику почти вплотную и прищурился.

— Не ваша, говоришь? — тихо спросил он. — В прошлый раз твои тоже рядом крутились или нет?

— Мы слуги Мрака, — кивнул Агирик, — но мы — люди, Леон.

— Вы — психи, — возразил ему байкер. — Только псих мог сотворить подобное, — указал но на тело Лары.

— Мы уходим, — сказал Агирик.

Леон сделал к нему, когда на его пути встала Софи. Ладонь девушки уперлась в широкую грудь Леона. Она видела, что назревает драка и потому посмела вмешаться, не рассчитывая на удачный исход дела. Но кто-то должен был сделать это, чтобы предотвратить скандал. Судя по внешнему виду, этот гот не блещет силой и мощный Леон просто убьёт его, если дело дойдет до драки. С оглушительно ухающим сердцем, блондинка встретила его сверкающий бешенством взгляд.

— Убери. Руки, — тихо, но с угрозой сказал Леон.

— Леон... — но он просто отодвинул ее с дороги, направляясь к готам.

Софи прикрыла рот ладонью, в ужасе наблюдая за разворачивающимся событием. Она даже представить не могла, что сейчас будет. Руки у девушки задрожали, а по спине побежал холодок. Однако, совершенно неожиданно для всех Леон прошел мимо готов — туда, где у стены стояла Леони. Она уперлась лбом в холодный кирпич, силясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. Едва руки Леона коснулись ее, как девушка заплакала в голос, уже не таясь. Она повернулась к нему и спрятала лицо на груди Леона, почти полностью скрываясь в его нежных объятиях.

***

Стоя на крыше, Он с откровенной забавой наблюдал за тем, что происходило во дворе ночного клуба. И до чего же люди трясутся над своими жизнями. Такие суетливые, беспомощные... Ему было даже обидно. Он так надеялся, что хотя бы сегодня Ему удастся наконец разрушить эту титаническую силу воли Кёнига. И снова промах! А ведь жертва была выбрана идеально, почти идеально. Внезапно одна из женщин подняла голову и их глаза встретились во мраке. По её губам Он прочитал своё имя и тут же метнулся в тени, не желая объясняться с кем бы то ни было.

***

"В действительности всё иначе, чем на самом деле."
Антуан де Сент Экзюпери.


Австрия, 2008 год.


В недрах ночного клуба со звучныи именем "Тьма" мерно урчал рок. Подобная музыка была неотъемлемой частью этого заведения, расположенного на одной из самых глухих окраин Керна. Так сложилось, что изначально "Тьма" стала обителью для неформалов, то ли название тому способствовало, то ли отдаленный район. Возможно, в том была заслуга хозяина клуба, которого никто даже в лицо не знал, кстати говоря. Дело в том, что специфика данного заведения заключалась в том, что здесь никогда и ни при каких обстоятельствах не зажигали света. Единственным источником освещения являлись огни цветомузыки. Таким образом, в залах вегда висел почти непроглядный мрак, в котором бродили тощие, мрачные готы, сатанисты, ведьмы и прочие представители этого самого Мрака.


Однако, среди разношерстной публики "Тьмы" можно было выделить несколько человек, которые давно стали чуть ли не частью его интерьера. Люди без которых не обходился ни один вечер. В их числе была готическая пара — Агирик и Хиона.
Агирик (от гот. agis — король; reiks — страх) командовал небольшой общиной готов и пользовался уважением. Надо отметить, что этот высокий, неулыбчивый тип вполне оправдывал своё имя. Он носил длинные, разделенные на прямой пробор волосы, обладал пронзительным взглядом льдисто-серых глаз и от природы был наделён очень светлой кожей, что придавало ему сходство с вампирами. Одетый в черные брюки и такую же водолазку, он выглядел очень внушительно. Странности его образу добавлял длинный, кожаный плащ без рукавов.
Незаметная Хиона, казалось выполняла роль тени Агирика, всегда и везде возникая за его спиной. Бытовало мнение, что у неё роман с предводителем готов, но точно этого никто не знал, а потому сие утверждение так и оставалось на уровне слухов и домыслов особо острых языков и буйной фантазии. Факт слишком тёплых отношений между этими двумя никак не объяснял своего происхождения, рождая новые сплетни.


Помимо готов, здесь можно было увидеть и других представителей "детей тьмы", менее заметных, но более опасных. Четверо парней с постоянно блуждающими, мутными взглядами. В их рядах находился некий Карлос Вилей. Кто он и откуда — этого никому известно не было. Занятный квартет ни с кем не общался, держась в стороне и предпочитая дружбе косые взгляды. Это была секта сатанистов. Здесь их сторонились и даже побаивались и парни знали это, откровенно упиваясь своей дурной славой.


Изредка во "Тьму" захаживала высокая, статная брюнетка, появляясь и исчезая так неожиданно, что иногда многие даже не замечали, что она вовсе приходила. Эта дамочка с постоянной, словно приклеенной, усмешкой на чувственных губах и непонятным блеском в ярко-зелёных глазах, не внушала ничего, кроме опасения и неприязни. К тому же, она имела обыкновение появляться в самых неподходящих местах в опять же неподходящее время, а потому зачастую знала то, что не ей не следовало. Однако, Анна Ваубер никогда не пользовалась своей осведомлённостью, что не уменьшало настороженного к ней отношения.
Поговаривали, что Анна была ведьмой, занималась оккультизмом или что-то такое. Жила она одна, в старом, фамильном особняке и с ней предпочитали не связываться даже сатанисты, которые понимали, что их тёмные дела — детские шалости по сравнению с тем, что приписывали Ваубер. Находились даже такие, кто утверждал, что знали людей, которые жили здесь несколько лет назад и теперь говорят, что Анна нисколько не изменилась с тех пор.


И всё же, самой колоритной и многочисленной была компания байкеров, которая некоторое время назад облюбовала этот клуб, став его завсегдатаями. Именно они невольно оказались в центре самых трагичных событий, которые развернулись во "Тьме" несколькими годами ранее, когда во время вечеринки на Хеллоуин была убита Лисса Беккер, девушка главаря "железных богов", как их тут называли.
С тех пор за клубом окончательно закрепилась нехорошая слава, что привело сюда ещё несколько десятков особенно любопытных и отчаянных любителей чернухи.
Число байкеров колебалось от 10 до 15 человек, но основной костяк оставался неизменным. Собственно, это был Леон Кёниг, негласный лидер "железных богов". Этот статный, крепкий брюнет заставлял оглянуться на себя самых привередливых ценительниц мужчин. Его тёмно-синие, подернутые дымкой грусти, глаза были такими красивыми, что захватывало дух. Только в них никогда ни одна из женщин не видела хотя бы доли того интереса, который проявляла сама. Леон всегда оставался невозмутимым и бесстрастным, до ненормального. Его нисколько не трогало то, что каждая вторая была готова идти за ним на край света. Кёниг не заводил интрижек и мимолётных романов, не флиртовал и даже не проявлял какого-либо интереса к прекрасному полу с того самого вечера, как погибла Лисса.
Так же это была довольно смешная пара состоящая из прямо-таки крошечной брюнетки с короткими, задорно торчащими в разные стороны волосами и высокого, мощного блондина, с аристократичными чертами лица. Лукас Рихтер и Лаура Штайн. Она — задира и скандалистка, готовая оправдать свою репутацию в любой момент и без видимых на то причин, иногда неуправляемая до того, что Лукасу приходилось просто кидать на плечо свою подругу и уносить подальше от поля боя. Он — обладающий поистине титаническим спокойствием и уравновешенностью. Как утверждал Леон, только эта черта характера Лукаса позволяла Лауре всё еще оставаться живой.
Злопыхатели ждали когда же распадётся эта неординарная пара, пророчили ей недолгий век, но Лукас и Лаура продолжали появляться в клубе держась за руки снова и снова, так сказать, на зло врагам — на радость маме.
Вторая заметная парочка являла собой невероятный тандем, созданный самой природой. Близнецы Алекс и Лара Фишеры. Постоянные затейники и балагуры, которые всегда были в центре всевозможных споров, пари и самых безумных авантюр. Неразлучные и невероятно дружные, они были примером для подражания, эталоном крепких, родственных отношений.
Помимо всех вышеупомянутых, под крылом Леона находились ещё Кристиан Браун — лучший гонщик города, рыжая красотка Леони Вердер, Эмилия Шторм, Тобиас Вульф и Рихард Вагнер, в которого уже не первый год была влюблена Лара.
Изредка ряды брутальных перней пополнялись, но не каждому было под силу совладать с ревущими "Байками" и "Харлеями", потому эти смельчаки надолго не задерживались среди людей Кёнига.


Сегодняшний вечер, как и несколько предыдущих, начался с уже знакомого события. Возле клуба снова появился юный мотогонщик в черно-красном шлеме. Этот мальчишка уже не первый раз вызывал на бой людей Леона и что самое поразительное — никому не удавалось с ним справиться. Владелец крутого "Чоппера" неизменно побеждал в этих гонках и исчезал так же неожиданно, как и появлялся. Еще ни разу не удавалось увидеть парня в лицо. И даже другие байкеры ничего о нём не знали. Это был явно кто-то не известный миру "Железных богов" и этот юнец претендовал на то, чтобы сломать устои превосходства людей Леона Кёнига, причем делал это с заметным успехом.


Опираясь на мотоцикл, Леон задумчиво смотрел на удаляющиеся сигнальные огни мотоцикла. Его высокий лоб прорезала складка и молодой человек даже слегка прищурился, наблюдая, как возвращается мальчишка. С чего было такое заключение — что это именно пацан? Леон заметил, что мотоциклист выглядел слишком тщедушным, чтобы быть взрослым мужчиной. Да и его смелость была уж очень отчаянной, на грани сумасшествия. Леон отлично помнил себя в то время, когда ему было 17 и весь мир казался просто ничтожеством. В этом возрасте не страшно бросить вызов самому Господу Богу, не говоря уже о кучке байкеров.
Вот и теперь, лихо развернувшись, мальчишка встал возле условной стартовой черты и звучно выжал газ, до предела, заставив взреветь свой мотоцикл. Он вызывающе приподнял голову, защищенную ярким шлемом и Леон был готов поклясться, что в глазах перня сейчас плясали озорные бесенята. Он снова бросал вызов.
На этот раз Кристиан не сдержал негодования, решив, что пора поставить на место этого зазнавшегося сопляка, который норовил отобрать у него титул лучшего в мотогонке. Этого Крис стерпеть уже не мог.


— Чтоб мне сдохнуть!!! — вскричал брюнет, заводя свой мотоцикл.


— Как думаешь, есть у него шансы? — повернулась к Лукасу Лаура с ехидной усмешкой.


— Шансы есть всегда, малыш, — пожал тот ей в ответ широкими плечами.


Лаура выпятила нижнюю губу, наблюдая за стартом и размышляя о том, что исход этого соревнования не властен предрешить даже сам Кристиан. Стоило отдать должное незнакомцу — он отлично управлялся с мотоциклом и знал толк в хорошей гонке.


Город встретил байкеров блеском неоновых огней и прохладным ветерком, который бросился в разгоряченные лица, немного охлаждая пыл и возвращая ясность ума. Улицы неслись навстречу с бешеной скоростью, не оставляя возможности рассмотреть что-то ещё, кроме соперника.
Кристиан легко обошел мальчишку на очередном повороте и ухмыльнулся в ворот косухи. Пусть знает своё место! Несомненно, парень умён, но не родился ещё тот, который оставит в хвосте его, Кристиана Брауна. Это не удавалось никому уже много лет и Крис не собирался что-то менять. Ему нравилось нынешнее положение вещей, так что придется подождать, пока ему надоест властвовать.
Словно в насмешку, парень догнал его у Национального Парка и, ловко подрезав, унесся далеко вперед, показав напоследок средний палец.
Крис едва успел выбросить в сторону ногу, чтобы мотоцикл не завалился на бок. Каков наглец! Мало того, что использует его же, Кристиана, приёмы, так ещё и смеет хамить.


— Вот щенок! — прошипел себе под нос байкер, срываясь с места с максимальной скоростью.


Крис был просто в бешенстве и уже не контролировал себя, преследуя лишь одну цель: догнать и указать на то, что не всем и не всё можно. Ещё никто не осмеливался на подобное и Кристиан не был намерен спускать это с рук. Он всё же догнал парня на обратном пути, развернувшись на половине дороги, когда тот пролетел мимо со скоростью света, как показалось Крису. Уже за финишной прямой байкер от души толкнул мотоцикл соперника в бок, поравнявшись с ним на доли секунды. "Чоппер" завалился на одну сторону и его протащило по асфальту юзом несколько десятков метров. Запахло жженой резиной и Крис почувствовал некое удовлетворение от того, что сумел таки сбить мальчишку с той высоты, на которую тот взобрался.
Но даже этого показалось Кристиану мало и он вернулся, не обращая внимания на предостерегающий окрик Леона, мимо которого несколько минут назад пронеслись участники гонки. Крису уже было плевать, что поверженный соперник с трудом вылез из-под своего мотоцикла и теперь только-только поднимался на ноги, подволакивая правую, бедро которой представляло собой одну сплошную рану. Кожа была содрана вместе с брюками об асфальт.
Бросив свой "Байк", Крис подлетел к парню и, всё ещё не слыша Леона, который уже перешел на крик, ударил мальчишку в живот, заставив согнуться пополам, а потом ещё и добавил локтем по спине. Тот рухнул на колени, сдавленно застонав.


— Это тебе за "фак", щенок!


А в следующий момент Леон оттолкнул от него Криса, грязно выругавшись при этом. Он присел возле незнакомца и тронул его за плечо.
Кристиан был искренне удивлен такому поведению друга. Конечно, иногда Леон начинал чудить, но это был уже перебор. Этот сопляк чуть не отправил его на тот свет и заслужил всё то, что сделал Крис, кроме того, он считал, что следовало ещё и добавить, чтобы неповадно было. А что он видит? Леон какого-то черта воркует с пацаном, спрашивая всё ли нормально с ним. И Кристиан уже было раскрыл рот, чтобы сказать всё, что он думает, когда на его плечо легла тяжелая рука Алекса, заставив изменить намерения.
Тем временем, Леон помог юному гонщику подняться на ноги и опереться на свой мотоцикл. Тот поднял руку, предупреждая все вопросы и прося ещё немного времени. Слегка отдышавшись, незнакомец со стоном стянул с головы шлем и... по плечам рассыпались длинные, белокурые волосы. Это была девушка!
Челюсть Криса отправилась в недолгий полёт до асфальта и он так и замер с раскрытым ртом, только теперь понимая причину предостерегающих окриков Леона, который вероятно чуть ранее заметил, что с незнакомцем что-то не так.
По компании байкеров пролетел изумленный вздох. Лица присутствующих вытянулись, но замешательство длилось недолго. Уже спустя пару минут послышались первые смешки и шуточки в адрес ошарашенного Криса, который всё ещё не мог прийти в себя, глядя на красавицу-блондинку, которую чуть было не размазал по асфальту ещё пять минут назад.
Девушка подняла на него огромные глаза и слабо улыбнулась.


— Отличный удар, — похвалила она, продолжая растирать живот и болезненно морщиться.


Лукас фыркнул и приподнял одну бровь, рассматривая незнакомку. Девушка была невероятно хороша собой. Нежная, хрупкая, изящная, с правильными чертами лица и роскошной гривой светлых волос, которые придавали ей какой-то кукольный образ. Точеный носик, с трепещущими нежными крыльями, брови вразлет, огромные глаза, окруженные длинными, густыми ресницами и четко очерченные губы, казалось, созданные для поцелуев. Она была такой беззащитной в эти моменты, что возникало недоумение — как этот цветок управляется с тяжелым мотоциклом, да еще так лихо? Звали голубоглазое чудо Софи Майер.
Таким образом в компании байкеров появилась ещё одна участница, которая сразу же завоевала расположение парней своей красотой и девушек — тем, что первое ей было совершенно не нужно. Софи не выделяла никого из мужчин, оставаясь равнодушной абсолютно к каждому. Даже на Леона она не обратила никакого внимания и одно это уже было более, чем просто странно.


В этот вечер их приютила всё таже "Тьма", как бы не парадоксально это прозвучало, но именно этот клуб стал тем пунктом назначения, куда прибыл Леон с друзьями, чтобы залечить раны Софи и позволить девушке прийти в себя после досадного недоразумения.
Поднимаясь на второй этаж, где располагались комнаты особого назначения, Леон столкнулся на лестнице с высоким брюнетом в темном джемпере. На груди у него был изображен красный скорпион, который особенно бросался в глаза, отвлекая внимание от прочих мелких деталей. Этот незнакомец едва не сбил его с ног, но тут же извинился и растворился во мраке зала, бросив горящий взгляд на окровавленное бедро Софи, которую Леон придерживал за тонкую талию. И что-то такое промелькнуло в его глазах, что заставило содрогнуться блондинку, оглядываясь на странного брюнета. И в тот момент, когда их глаза встретились, Софи едва не лишилась чувств от ужаса, не смотря на то, что незнакомец очаровательно улыбнулся ей. Но байкер быстро увёл её подальше от любопытных глаз, под защиту небольшой комнаты, где обычно исполняли приваттанцы. Здесь он осторожно усадил её на низкую софу и повернулся к Леони, которая шла за ними следом.


— А теперь, выметайтесь отсюда, — мило улыбнулась ему девушка. — Давай, давай... — подтолкнула его Леони, тряхнув рыжими кудряшками.


— Но, может помощь какая... — заикнулся было Кристиан.


— Ты уже помог, — фыркнула Леони. — И позвони Ларе, — попросила она Алекса, — пусть привезет что-нибудь из одежды.


— Матриархат... — шутливо проворчал Леон.


— Поговори мне ещё! — вытолкала его наконец девушка.


Но даже тени недовольства не было в её интонациях, когда она это говорила. Наоборот, невыразимая нежность появлялась в глазах Леони при взгляде на Кёнига. И это не укрылось от Софи, которая сразу поняла, что между ними какая-то химия. Она задумчиво посмотрела на Леони и отчего-то ей стало жаль эту хрупкую девочку, которая так терпеливо ждала, пока главарь байкеров обратит наконей на неё внимание. И даже не это было самым печальным, а то, что и со стороны Леона явно просматривался интерес к девушке, но что-то его удерживало, не давало вырваться наружу этому чувству.


Спустя минут 20, в комнате появилась невысокая девушка с длинными, светло-русыми волосами, которая кого-то очень сильно напомнила Софи. Глядя на неё, блондинка судорожно пыталась понять где и при каких обстоятельствах могла видеть её совсем недавно, но эти моменты неумолимо ускользали, прячась во мраке ночи.
Вероятно заметив замешательство Софи, девушка улыбнулась, представившись Ларой. Только теперь блондинка сообразила, что её лицо напоминает ей улыбчивого парня по имени Алекс, причем не просто напоминает, а прямо-таки создает точную копию.
Закончив с переодеванием и перевязками, девушки спустились в зал, где познакомили Софи с Рихардом и Тобиасом, которые приехали совсем недавно и о произошедшем знали только со слов очевидцев.
Парни оказались самыми обычными, разве что улыбка Рихарда была невероятно красива, но странно холодна. С первого взгляда он не понравился блондинке, которой стало холодно от его взгляда. От Рихарда веяло неприкрытой неприязнью и он нисколько не пытался скрыть это или замаскировать. Впрочем, Софи ответила ему тем же, едва задержав в своих холодные пальцы парня во время приветственного рукопожатия.


Итак, личность таинственного гонщика была выяснена и лишь немногие задумались над тем зачем же понадобилось хрупкой девушке связываться с опасными байкерами, рискуя собственной жизнью.