Я никогда не жила по законам общества. Любая группа принимала меня сразу, использовала мои качества, обычно в момент перестроения систем. Я с интересом занималась переустройством, а, достигнув точки стабильности, интерес пропадал. Мне становилось скучно — им неуютно — временный альянс распадался. Я всегда знала, что именно — временный. Любая система стремится к стабильности, во мне же это всегда вызывало неизбежную скуку. Новое. Новое. Новое.

Эгоизм. Каким-то волшебным образом мне он достался в абсолютном исполнении. И если откинуть природную общительность, то получился бы классический пример аутизма. Я всегда знала, что самая-самая, и мне всегда было достаточно собственного осознания этого. Любого человека, с которым жизнь меня сводит, я воспринимаю другом, братом, своим. Поскольку все это делается искренне, люди чувствуют и очень легко отвечают взаимностью. Но длится всё это недолго — в человеке появляется настороженность, срабатывает, воспитанный обществом, страх и прочее — подозрительность, неверие, разрыв. Не скрою, каждый (!) уход сопровождается болью. Я не понимала этого раньше — не могу понять и теперь. Я отдаю должное людям — понимаю их, сочувствую, но никогда не иду против их желания. Так получаются враги — те, которые испытывают обиду, неприязнь ко мне. Я при этом продолжаю — теперь уже на расстоянии переживать за них — "мы в ответе за тех, кого приручили". Иногда, очень редко — человек, и обычно в минуту крайне для него тяжелую — сам идет на контакт — повторный контакт. Я помогаю. И всегда возвращение заканчивается еще более сильным неприятием. Что там делается в головах и душах — мне видится смутно, но факт остается фактом.

Благодарность, как и наказание, никогда не имели для меня того воспитательного эффекта, который им обычно приписывается. Я никогда не делала ЗА что-то или в пику чему-то. Как меня никогда нельзя было запугать, так и получалось, что и подкупить. Я всегда любила дарить, раздавать, полное отсутствие меркантильности сначала тревожило родителей — меня пробовали научить тому, что игрушки нужно беречь, что это твоё. Я всегда понимала чем моё отличается от чужого — моё подарить можно, чужое — нельзя.

Путь. Глупо было бы думать, что, имея собственное понимание всего и вся, и активное жизненное кредо в купе с отсутствием меркантильности и патологическим человеколюбием, я не пыталась перестроить мир. Детский сад, двор, школа, ВУЗ, трудовые коллективы — всё с привлечением властных и силовых структур, всегда на грани и порой за гранью. Абсолютизм всегда жесток — я долго не понимала этого и использовала все средства — провокации, внушения, примера, чувства людей (корысть, алчность, честолюбие). Я поворачивала их оружие против них самих, заставляя почувствовать на себе действие, подчас разрушительное, доводя до крайности. Суицид некоторых из них, как средство защиты психики, дал мне, наконец, понимание того, что человек в общем-то намного слабее, чем можно было предположить. Годам к 25, осознав бесполезность, а в некоторых случаях и гибельность, я оставила попытки переустройства, перевоспитания и прочего, приняв данность, что каждый живет, как может, а не как хочет. С тех пор моя позиция — наблюдатель. Я могу подсказать, если меня спросят, но даже в этом случае я очень аккуратно высказываю собственное мнение и отношение к происходящему.

Я всегда помогаю тем, кто хочет. Это редкость, потому помогаю. И только до тех пор, пока моей помощи ждут и жаждут. Любой намек на то, что помощь нежелательна, сразу прекращает действия.

Власть. Есть, как минимум, три ее разновидности: формальная, истинная и абсолютная.

Формальная — власть, которой наделяет общество сверху вниз. Мой первый опыт — дет.сад. Власть назначения — ничто, если нет поддержки народа. Я убедилась в этом года в 4 — первый раз. Дальнейшее лишь подтверждало его.

Истинная — выбор общества. 4 класс — выборы в классе. Класс пошел против администрации школы и выбрал меня старостой. Мой опыт — народ сила, но ненадолго — система всегда исправляет "ошибки" народа. Ее можно достаточно долго поддерживать, но только в определенных слоях. Формальная власть — система — более жизнеспособна и устойчива.

Абсолютная власть — делает из человека бездумную марионетку и перекладывает на властителя весь груз ответственности. Абсолютная власть — абсолютная зависимость от кого-то, чего-то. Явление редкое, разрушительное для обоих участников процесса.

Испробовав все виды власти с обеих сторон — преднамеренно, я пришла в выводу, что свобода лучше. Свобода для себя и свобода для других.

Любовь. С самого детства мне пытались внушить, что она избирательна. Кого ты больше любишь: маму или папу? Мой ответ — обоих — был неугоден обеим сторонам. Я не понимала: почему. Дружба, как проявление любви к друзьям, также подразумевала избирательность. Враг моего врага — друг. Друг моего врага — враг. Социум диктовал свои правила — я всегда жила по своим. Я не могу назвать ни одного человека, который мне враг. Хотя в стан своих врагов меня зачисляли многие, но это их право, их ощущения, их выбор — я принимала выбор, не препятствовала, но не понимала.

Ревность — нарушение права собственности. Я очень часто сталкивалась с этим явлением, но никогда его не испытывала. Если человек предпочитает тебе, кого-то другого — отпусти — там ему лучше, комфортнее. Если ты любишь, ты предоставляешь свободу любимому.

Измена. Появление слабости, если она невольная, под давлением обстоятельств, инстинктов и прочее. Человек исправится, если это была ошибка — не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Всегда можно понять и простить. И напротив, если прежняя связь была ошибкой, и человек нашел то, что его устраивает больше, нужно порадоваться за него — это уже не измена вовсе, а свой путь, своя судьба, истинная любовь. Можно и нужно изменять себя и себе — ибо только измена себе, по-настоящему измена — если в тебе остается стремление к лучшем или к худшему — всё в мире относительно — значит ты живешь. Это путь — вверх или вниз — но путь твой и только твой!

"Жук в муравейнике". В совсем нежном возрасте я прочитала это замечательное произведение. Осознание пришло много позже. Но тогда картинка муравейника и жука в нем встала перед глазами. Я любила наблюдать за муравьями. И летом, когда нас вывозили за город, нашла-таки самый большой муравейник, чуть не с себя ростом... И притащила туда жука — короеда. Что там думали участники моего эксперимента не ведаю, но муравьи на самом деле суетились, а жук... неспешно покинул сообщество.

Нынешний момент. В угоду обществу, я воспользовалась очередным недовольством властных структур некого производства и сняла с себя почетную и обременительную обязанность ходить на работу, дойдя-таки до состояния: "Служить бы рад — прислуживаться тошно". Плачет очередной раз моя недоразвитая меркантильность, потешается над ней эгоизм — опять делаем: как хочу, а не как надо. Очередной отказ от власти в угоду свободе. И измена — измена себе — изменение образа мысли. Я попробовала всё — подчинять и подчиняться, доведя оба действа до абсурда. Начинать с нуля и сводить в ноль. Очередной этап — исход жука из муравейника.

Еще одна ступенька к свободе. Самое разумное и логичное — заняться творчеством. Но что-то мне подсказывает, что это очередной муравейник — всё с теми же законами и отрицанием оных.

Поживем — увидим. Такая вот автобиография получилась!