А золотые деревья вокруг окутывала мягкая дымки дождя. Дождь моросил снаружи, стекал стремительными потоками у моих ног. Дождь шёл внутри меня. Вся моя внутренняя вода стекала вниз, сердце моё сохло, изнемогало от жажды, но не могло остановить этот дождь, не могло вернуть себе хоть каплю потерянной влаги.

Я не могу больше без тебя жить, родной. Я догадалась, почему я снова не могла проснуться утром. Прошлой ночью я ушла прочь, я свалилась на землю. Я вдохнула её терпкий запах. Мои руки утонули в хляби земли. Я выдрала их на мгновение из её слякотного плена, а потом сразу погрузила их в самую глубь земной мякоти. Я разгребла её, я добралась до твёрдой рыхлости земли, я стала лихорадочно рыть.

С утра я не помню ничего. Я чувствую только непонятную ломоту во всём теле. Но я догадалась! Я знаю, что как только мой разум уснёт, я снова поднимусь со своей растерзанной постели и уйду туда же. Я буду продолжать копать ту же самую яму против собственной воли. И снова я не смогу найти сил, чтобы жить, с утра.

Я разгадала, что я рою себе могилу, родной мой. Своими собственными руками рою. Чтобы потом погрузить в неё всю себя: свои мечты, обещания, имена всех птиц, которые улетели от меня, оставили меня здесь умирать. И твоё имя я опущу туда же — прямо рядом с собой, потому что никто не знает твоего имени, кроме меня.

Слышишь, родной, я больше не плачу — во мне не осталось влаги, она вся ушла в землю, она превратилась в осень.