Литературный портал - Проза, / Повести, Neon_Kaligula - 'Артём'
Око бури
Да Нет
Личная страница Читальня Избранное Мой блог Профиль Мои фотоальбомы Личные сообщения Написать в блог Добавить произведение

Neon_Kaligula'Артём'

Я только что вернулся из института; довольно долгий и мучительный день был
Проза / Повести27-01-2005 06:25
Я только что вернулся из института; довольно долгий и мучительный день был, новая тема, а потом контрольная задачка, которую решали всей группой целую пару. Всё это вымотало очень сильно, хотя я и затащил с собой кореша в магазин за аккумами, вроде как хоть не один — не скучно. После получаса езды на автобусе и метро я вышел на кривую до дома.

Вихляя задом как плядь подзаборная, дорога двоилась и троилась в самых неожиданных местах, где нормальный человек не мог бы пройти. Но хитрость этой дороги заключалась в задумчивой планировке положения домов, деревьев и прочего обихода пьяными конструкторами. Видимо так пошло испокон веков, что для того, чтобы сделать что-то из ряда вон выходящее, что-то гениальное, что, скорее всего, поймут только после твоей смерти, нужно быть слегонца под кайфом. А уж чем конкретно этот кайф вызван, историю не волнует. История всё прощает и очень мало помнит, только лишь ключевые моменты, да и их не всегда. История умирает, когда умирает тот, кто видел её своими собственными глазами, а потом, дальше уже не важно: историю додумают те, кому это надо.

Странные всё же вещи творятся здесь порой. Помойку поставили вдали от всех домов, оградив её большущими стволами деревьев, а сразу за деревьями чуть правее от ракушек выстроили детскую площадку — два полуразрушенных от времени и слегка подгоревших бревенчатых домика, которые имеют обыкновение раскрашивать каждое лето, заменяя этим капитальный ремонт. Недавно тут всё перерыли, прокладывая трубы сразу в двух перпендикулярных друг другу направлениях. Итак, детская площадка вот уже второй год представляется зоной боевых действий с вывороченным наружу чернозёмом.

Топая по лужам, стараясь при этом не запачкать красивые чёрные ботинки, слабо отдающие уксусом после летней консервации, следую мимо рядов ракушек, минуя очередную помойку, примыкающую к подстанции и автостоянке. Тут можно срезать по гипотенузе, но только там грязно всегда, хотя и тут есть детская площадка. Здесь же на отшибе площадки стоит большая собачья будка с очень злой собакой, охраняющей стоянку по ночам от воров и прочих.

Далее так же однообразно следуют ракушки, а также просто машины на обочинах и очередная детская площадка с помойкой, а далее дорога и снова признаки цивилизации. Набиваю на домофоне код B555, временный, который до сих пор не сменили, хотя уже почти месяц прошёл, а они всё никак доделать не могут. Поднимаюсь на лифте, читая попутно надписи на стенах. Странно, больше не пишут ничего, а как вспомнишь, что ещё год назад был такой ажиотаж — писали чёрными маркерами на стенах похабщину, в основном какие-то разборки между двумя корешами. Я любил подливать масла в огонь и перечёркивать это, они в ответ злились и с ещё большим усердием писали.

Вкручиваю ключ в замочную скважину, отсюда уже различая скромный писк собака из-за двери. Конечно, поздно пришёл, а ему уже пора на прогулку, хорошо хоть сегодня погода хорошая, не испачкаюсь. Открываю дверь и вижу собака своего, опять он бросается на меня, пытается лизать, сопит, похрюкивает от волнения и радости. Молча со слабой улыбкой надеваю на него шлейку, он брыкается и пытается играючи покусаться.

Вижу, как около зеркала немного неправильно лежит телефонная трубка, видимо, когда уходил, плохо положил впопыхах. И тут мне вспомнился мой старый друг Артём. Давно я ему не звонил.

Познакомились мы несколько лет назад на теплоходе на второй пренеприятнейший день пребывания в пути по рекам, мы ехали в одном судне. Так бы, наверное, и не познакомились, если бы не моя мама — она завязала знакомство с его бабушкой, а уж заодно и нас познакомила.

Сперва он показался мне бугаём, однако впоследствии мнение изменилось — он был на 5 сантиметров выше меня и более атлетически сложён, с короткими сильно кудрявистыми волосами и тихим голосом. Он почти не пил, что, в общем-то, было довольно странно. И если я не пил просто, потому что не пью, он, как потом он сам признался, не пил, ибо температура его тела в норме на градус выше, чем у всех нормальных людей, из-за чего при выпивке у него сильно ухудшается состояние.

Родителей он лишился ещё в детстве. Хотя он об этом почти не говорил, то есть, конечно, говорил, но это было обрывисто и кратко, а много тянуть из него я боялся. Из нестройных рассказов его и бабушки, почтенной и довольно живой женщины, даже если закрыть глаза на её возраст, можно было сделать вывод, что его родители попали в катастрофу и умерли, когда он был ещё ребёнком. Неизвестно, знал ли он их при жизни, помнил ли их в лицо или же все его воспоминания ограничивались фотографиями на стенах и рассказами бабушек и дедушек, у которых он остался на попечении.

Я видел их фотографии, когда доводилось бывать у него дома, и не могу сказать ничего плохого — в глазах у них читалась какая-то доброта, несмотря на всю строгость их костюмов.

Он никогда сам не заводил разговора на тему своих родителей, да это и не надо было — всё читалось в его действиях и речах. Говорил он тихо, вдумчиво, иногда нашёптывая себе что-то под нос как заклинание, но когда спрашиваешь у него, что же он там бормочет, он отмахивался и переводил разговор на другую тему. Я много раз видел, как он смеётся, только мне всегда казался этот смех каким-то не от души, каким-то сдавленным. Хотя и не могу сказать, что это был надтяжный смех; он был искренен, но всё же его что-то душит изнутри.

Когда мы плыли на том теплоходе, я пытался найти себе друзей-приятелей всех полов, однако ж, не получилось. В итоге, когда мы сходили на Московский берег, единственный телефон, которым я обменялся напоследок, был телефон Артёма.

Это стало как традиция — раз в несколько месяцев я ему звонил, просто так, проведать его и его родных. А раз в год или полгода один из нас приезжал к другому в гости, опять же проведать. Каждый раз, когда я был у него в гостях, меня изнутри душил хитрый зверь вомбат: я видел, что живут они небогато, что Артём, мой друг, работает и учится на износ. Где-то в глубине души я подозревал, что являюсь обузой, однако ни разу не смог этого прочитать ни в чём, вся его семья и он сам относились ко мне с доброжелательностью. Но меж тем я чувствовал себя обязанным им и пытался восполнить эту брешь, когда он заруливал ко мне.

И всё было хорошо, созваниваемся, гостим друг у друга, все счастливы, а потом что-то случилось. Я как обычно пригласил его к себе на дачу, природа, свежий воздух. Он согласился с радостью, но что-то пошло не так, как было задумано — он не приехал и не поднимал трубку. Зная его и его возможные трудности на учебном поле брани, о которых он любил периодически распространяться, я не стал его тревожить.




Читайте еще в разделе «Повести»:

Комментарии

Ёжик  
(28-01-2005) 


Хорошо, когда о друзьях помнят




Автор






Расскажите друзьям:




Цифры
В избранном у: 0
Открытий: 1832
Проголосовавших: 0
  


Пожаловаться