![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
мое детство унылое
словно жвачка к подошве прилипло
и медленно тянется.
возвращаясь к обрыдлым корням
пустотой обессиленный
окрываешь родную калитку,
припадаешь к березам, как пьяница
слишком крепко засели во мне
мои страхи позорные
слишком близко та грань
за которой — неведомо что.
потому-то мне вслед
так насмешливо каркают вороны.
обещал мне с три короба
но умчался в рассветную рань
срам прикрывши мечтой.
Бог с тобой, музыкант
ведь душа — одеяло лоскутное
так что рви, не жалей ее,
псам на съеденье бросай!
мне ль тебя упрекать?
оставайся таким же распутником
и в немом исступлении
руки вздымай к небесам
слишком пристально смотрит в меня
это чертово зеркало,
утро спит на груди
опадая росою в траву.
музыканты — народ непонятный
но добрый, наверное
и не нам их судить
ведь они нас не судят — живут.