Менестрели перестали играть и в гипнотическом оцепенении наблюдали за танцем. Тело шута извивалось словно внутри не было костей, пляска безумца, буги-вуги мертвеца. Смех усиливался, пока не стал одной сплошной стеной, без различий на голоса и тона. Звон колокольчиков на колпаке слился в трель невиданной и прекрасной птицы, шут чувствовал нарастающее возбуждение от предстоящего события. "Выполни предначертанное", велела птица.

О, сколько долгих дней он репетировал это движение в королевском саду. Деревья, его манекены и невидимые свидетели тому подтверждение. Едва уловимый пирует в сторону трона, и через мгновение из горла короля хлестнула алая кровь, мгновенна превратив ближайшее окружение в картину безумца. Небольшой кинжал смазанный ядом верно послужил своему хозяину.

"Измена!" пронеслось по рядам господ, засверкали мечи, но шут и не думал сопротивляться. Он сидел в центре зала и хохотал. Это была его лучшая шутка, и король наверняка бы оценил её по достоинству. Будь он жив.