Дарин: тогда пускай так висит, в конце концов, я с сайта почти не вылажу, а значит, будетвремя стереть пыль |
Peresmeshnik: Уверяю, там пыли скапливается больше всего! Проверено на опыте с солдатиками |
Дарин: а я ее в шкаф, за стекло положу |
Peresmeshnik: коробочка нужна, что б не пылилась. |
Дарин: ой, у меня теперь есть медалька, мимими |
Peresmeshnik: Счастливо. |
Nikita: Доброй ночи всем. |
Peresmeshnik: А на груди его светилась медаль за город Будапешт... |
Nikita: Ну всё, медали на своих местах. Осталось только к Серегиной зайти. |
Peresmeshnik: Я тут переводом литературным озадачился. Получится или нет, не знаю, раньше более-менее было. |
Peresmeshnik: Проклятые рудники Индонезии...) |
Peresmeshnik: Ах, да, попутал с Новосибирском. Насчёт нерабочей жизни — понимаю. Сам встаю по привычке ни свет ни заря — а организм не позволяет. Расшатался организм. Расклеился. |
Дарин: так что, у меня тут мультики и графика в духе бердслея |
Дарин: преимущества нерабочей жизни |
Дарин: неправда, у меня почти 7 утра мне не спится. я тут графоманю я вообще в 7 вечера проснулась |
Peresmeshnik: А кстати, Дарин, у Вас 5 утра! Неужели не спится? |
Дарин: дар уже накатал большую сказку, хватит с меня рисовать мне нравится больше |
Peresmeshnik: Попробуем быть добрее. |
Peresmeshnik: В таком случае, жаль. Она бы послужила уроком. А впрочем, как я уже сказал, за всё в своей жизни придется держать ответ. Рано или поздно так или иначе. |
Nikita: peace |
|
Таежным холодом, седым туманом с серого холма, обломком льда, трехдневным голодом, разлукой неожиданно пришедшей, ожогом стали раскаленной добела, разрывом сухожилий птичьего крыла, старухою слепой с ума сошедшей, на острие отточенных клинков, беззубой злостью длани к подаянью, застреленной в упор красивой ланью, под лязг венчающих запястие оков, испугом близости к кричащему обрыву, стремленьем пули усмирить живую плоть, иглой наркотик в вену уколоть, вбить в крышку гвоздь последнему порыву и погасив тобой зажженную свечу, унять в коленях дрожь от вида крови, по капле выдавив обиду на песок, пульсацией тревожащей висок, ценой за килограмм гнилой моркови, пустым перроном старого вокзала, причалом, не видавшим кораблей, панельной скукой девственных блядей, фальшивым «фа» попсового вокала, прошу у вас прощения за тех, кто верил, пил, страдал и падал навзничь, изображая нервный паралич, в монахи голову желавшие остричь, оставшиеся с мыслью — не успел понять, возвыситься, почувствовать, достичь!
Собрав весь ситец белоснежных облаков, на параллелях счастья и удачи, купив цветы на грош, оставшийся от сдачи, и наплевав на грубость дураков, земной походкой верящего в чудо, в подводный мир кораллового рифа, храня загадки мне рассказанного мифа, я извлекаю джина из латунного сосуда, курю подаренные ангелом пылинки, смеюсь над яркостью китайских фонарей, а в хвойных трюмах всех пиратских кораблей, я пью гавайский, крепкий ром и без запинки, могу назвать по имени все звезды, у двух Медведиц и в созвездии Персей. Мне наплевать на ветер пустословья, угрюмость жадности, бессмысленную злобу, скупую зависть — мерзкую особу, я отпугну, повесив крест у изголовья. И обязательно я научу себя влюбляться, и обязательно я научу себя прощать, дышать, надеяться и искренне смеяться, над тем, что я так силился понять. На ярких картах внешних географий, под шепот мантр и заклинания шаманов, оставив память в виде фотографий, я стану персонажем из романов. В библиотеке редких приключений, среди истертых временем страниц, под шорохи меня читающих ресниц, я жду сиюминутных откровений.
Еще раз спасибо!
В тебе ещё не потушил костра всежаждущий искатель новых знаков о смысле мира, что не одинаков в соотношеньях с каплями добра и недобра... и по ночам не спится пока ещё от множества идей. Земля хранит в неведенье людей от знаний, дабы им не отравиться... и не попасть гордыне под стопу. Иначе пройденый маршрут насмарку: погрязнет опыт скомканной цигаркой в дороге, поджидающей толпу.
-
В тебе ещё сомнения тревожны... и все соблазны чувственно щедры. Поистине: шикарные дары
природы вожделений всевозможных. Накатывает жаркая волна при каждом взгляде на изгибы тела, которое волнует оголтело и наяву и во владеньях сна. Так восхитительна желанья спесь, бунтующая супротив рассудка, что затихает сонною малюткой не защищённая от страсти честь.
В тебе играют струны динь-души... ещё не отзвенели колокольцы... ещё не спаяны обиды в кольца,свободы выхода любовь лишив. Возможно где-то отворится дверь, а ты окажешься, мой друг, далёко. Бывает всё... не успевая к сроку, следи, чтобы в душу не прорвался зверь. Иначе не испить живой воды тебе ни капли с той минуты самой вовек. А воды мёртвые упрямы: наполнят реки горечью беды.
Серёжа... это совсем другое, чем прежде...но, если честно...прежние мне нравились больше...
Однако...не писать не смогла..так почему то подумалось.с тобой что то происходит.ты...и не ты.
Эксперимент = это хорошо... Я, кстати...поправила текст здесь уж не буду приведить, но на самом деле я не ожидала, что вылезеть такая заумь из меня)
Но задуматься , мне кажется не может не заставить. Другое дело, что можно просто написать "гениально" или "бред"...короче ни о чём.
и то и другое будет верным.
Только в бреду мы не отслеживаем "правильность или неправильность наших высказываний с точки зрения "общества". Да...мне кажется поэты часто бредят. И это здорово.) надеюсь ты понял...о чём я...
Zebr(20-03-2012)