![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
выслушиваем низменные слова,
когда последний рубль отдаем нищему,
или в переулке мостим провал?
И при этом снова голосуем за пир
в чумном городе,замыкая цепь…
И плачем с душою за этот Мир
о тонкой грани между «за» и «впредь»…
О тонкой грани между «пусть» и «жаль»,
о двух фонарях, подаренных городу…
Мы дописываем скрижали
нищетой и духовным голодом…
Мы, как детей, отпуская в кино,
к другим отпускаем своих любимых,
и ждем их обратно всю жизнь, все равно,
уже давно отсечённые ими…
я живу в тонкой грани между тактами сердца…
я живу в тонкой грани между правдой и ложью,
по канату над пропастью между жизнью и смертью,
ПРАВОМ выбора, сделать который так сложно...