«Не садись на пенек

Сможешь не встать»

Неизвестно почему Миранда Грей коллекционировала спички и умерла от смерти 18го сентября. Впрочем всех сосунов интересуют только карлики и карлицы и передвижные виселицы, застрявшие в миле от Блурр-тауна в нефильтрованой жиже. Снег шел и шел и бежал вприпрыжку и догоняя мальчиков и девочек, особо визгливым, раздавал холодающие затрещины, пришмыгивая носом — «заебал..заебала». Никто не замерз в тот год, но кое-кого все таки похоронить пришлось. Эта история могла бы быть о них. Если бы была.

Вот так живешь без малого лет и не знаешь, чем пахнут трупы. Мешаешь утро ложкой в правое лево, после совершенно наоборот, в правое право, эту высокосклизкую рисовую кашу с масляной сопелькой в эпицентре. И даже перхоть на скатерти с даунятами лежит и не шевелится. Потому что знает последствия удара по хребту обкашенной ложечкой — паралич, кома, суицид, неравнодушные антропофаги каждый четверг на чиай. Надо бы родить девочку и назвать ее Месопотамия. Да но нет.

Часы чшли и шчли, хотя уже пора было поворачивать на запад. Всем, как и не мне.

Клара Ежевика та еще блядь. Но сегодня не об этом. Сегодня на рисовом поле без перемен.

Итак в день Почемучения, когда мертвая крыса Ю-ю , утратив шерсть и многие из некоторых костей, стала наконец начинкой, на крыльцо аккуратно скособочившегося в позу «непомирайки» места жительства вышла она. И в кармане синей курточки видимо даже хранилась записка — имя, адрес, группа крови фиолетовым пенсилом— все, что помогает при опознании. Однако выстрел в голову настолько изуродовал бедняжку из соседнего магазинчика, что мы так никогда и не узнаем подробное присутствие самой синей курточки. Иначе она убежала в слезах и выпила кипяченного молока от расстройства нервов. В совершенном одиночестве с присутствием неопознанных розовых таблеток на —ксен и —ин.

Между тем, храня в рюкзачке стопку пончиков с той самой начинкой, к воротам городской тюрьмы изнутри приблизилась фигурка в плаще с темно-красным (важная деталь) капюшоном

— Куда направляешься, малышка? — задал непростой вопрос, мучивший многих, неизвестный человек с мускулами на лице.

— К злоебабушке, Бешенный Пит, — приветливо улыбнувшись девочка чихнула. — Буду здорова, — предупреждающе хихикнула она.

— Баллончик при тебе? Путь то не близкий, — обеспокоился охранник, закинув автомат за спину. — Батарейка на шокере?

— В порядке, ма выдала бронебельишко и сказала кастрировать всех педолов без обезболок, — громила выслушал и кивнул серьезным выражением верха.

— Можешь взять Джу в провожатые, — предложил он. — Е(й)му на смену только вчера

— Он(а) забавный(я), — девочка задумалась и придавила кованым носком ботинка пятнистого жука-древоточца. Выматерившегося, но выжившего, но до зимы. — Мы могли бы настрелять птиц-шишиг по дороге.

— Ну как то так — да? — ухмыльнулся Пит. Страшность бродила неподалеку и приволакивала ступню. Вероятно левую и в предутренцах скорбя и взвоя.

— Пожалуй что нет, — расплылась в улыбке девочка. — Секрет в том, чтобы оставаться секретом, знаешь ли по хорошенько. Маааа… — она мотнула косичками в сторону офиса и было слышно, как где-то за стенами хрустнули пальцы, зажимаемые в струбцины. Мы не станем упоминать о других звуках. Даже в субтитрах это не делает весело детям.

— Она у тебя, что надо и не надо, — Бешеный Пит почесал стриженный загривок, решив, что подарит Клементине на день Выкольника разнозубую расческу, гравированную русалкой. — Помню раз, в бою с кара…

— Побегу я, Пити, — девочка продемонстрировала циферблат камуфлированных ДесертСторм и шмыгнула в калитку ворот мимо воспоминаний мужчины. Бегом.

— Удачек, рраа-зведка, — махнул кулаком тот и сплюнул через левое плечо на утрамбованный ветер. Фатум, режь и раскладывай по мешочкам, а вы как думали, беспризорные душонки.

Клара Ежевика та еще блядь. По всем признакам намечивающейся зимы с уготованным склерозом к сорока. С нататуированными сумерковыми пидерами в эпицентре перекрестка позвонковой проволоки и слегка примятой ягодицы. Двух. Арифметику не нашпигуешь через загадками, детки

«Эни мэни мани мо

Блоб застрелена в ебло»

— всамделишно напевала маленькая девочка, передвигаясь по тропинке зигзагами. И вы обязательно спросите почему, но прежде рекомендуется вспомнить о холодающих заебалках. И возможно тишина сейчашнее лучшее страдание из возможных. Нет но да. В последующем итак могло бы быть. Если бы не было.

И надо вам присказать, что Блоб жила в цветке. И коробке от телевизора. И в концлагере среди друзей. И в этом была своя алогическая невзависимость, если знать про цветки могильника кривляющего. Тайны. Причина же состоится в том, что не знать не болезненней, а просто долго поживать лучше. Признать и подуспокоиться. Поэтому из песенки знается только самая развязывалка, хотя приключения Блоб та еще сука, хотя бы и крошечная, с двумя узи и под мескалином с утра до понедельника. И она не носила трусиков, как и в те времена, впрочем не все легенды врут. Как никто никту, пречестно лОжа руку на рукав. Чтоб мне срыгнуть, если соврать нивкак.

Грустно как не, но каждая золотая рыбка знает, что окончив жизнь, будет смыта в сливное отверстие. Мальками они слышат сказку, как поплывут по трубам городской системы брюшками кверху, среди дерьма, презервативов и энтеровирусов в великий океан Транквилиум. Много-много еды, много-много траха и никаких хищников из соседнего океана. Все золотые рыбки работают в аквариумах, исправно платят налоги и исповедуются добрыми поступками воскресным пасторам. И плывут с чужим говном вперемешку к свету обетованному, счастливые как никто.

Ужасная правдиво история про не началась примерно когда тогда, то есть встретился ей ни кто и ни что, а совсем не чудо. Обычность для тех лет.

— Как тебя зовут не сейчас, моя милая? — пфыкнул белый единорог с золотистой гривой и выраженными признаками пола.

— Своя милая я. Ма запрещает мне разговаривать с незнакомцами, — тактически верно ответила разведчица

— Но если мы познакомимся, то уже будем знакомцами, — вкрадчиво, как они умеют генетически, сказал единорог

— Но если мы не будем знакомцами, то будет о чем запрещать про не, — послышалось из-под капюшона

— Как не славно не находишь?

— Ничего уже два дня, — последовал незамедлительный ответ. — А монетка была красивая, ебисьтыврог

— Я вот прямо сейчас и обижусь

— Нету причин зверёк. Нету совсем ни одной. Скушай вот пончик волшебный . И поскакай к водопой.

— И не только волшебная трава начинила начинку сию?

— Еще померев моя крыска Ю-ю

— Как можно есть мясо зверей и зверей?

— С приправками мясо любое добрей

(От шерсти его ты не только отбрей, — мысленно, чтобы никто не подслушал, спел один случайный камышовый дрозд-потаскун, которые никогда не водились поблизости раньше. Это чудо номер два)

— Надеюсь у меня нет аллергии на рыбий жир, — вздохнул единорог и сьел пончик. — Пасябки

— Пасяба за пасябка и сверху мармеладка, — хихикнула маленькая мисс Вежливость В Сентябре. — Ллергия пичаль всех причин. и склизь.

— А если бы ты сказала свое имя е бы… е бы…упфф… я бы тебя поел, — раскрыл единорог тайность потому что волшебная травка «чума-поспелка» развязывала языки, подавляя синаптические рецепторы всех, кроме драконов. Не забудьте предварительно также не подумать о маленьких одиноких гипоталамусах. Они бродят впотьмах. И ждут своего.

— Если бы недотрогов не занесли в черный список редкостных но копытных, я бы тоже шокернула тебя под хвост

— А давай споем? — предложил единорог, на которого начинка пончиков внезапно подействовала сообразно неадекватности.

— Про аврил лавин? — уточнила девочка, предварительно кивнув. Ходить в хор она любила лет с трех. Или пяти. Мы не вспомним в истерике, или не сразу.

— Мнужно и ..ик..про аврррр.. — «похоже придется одной» — глядя на захрапевшее чудовище подумала главная героиня. И это ее конечно не остановило.

«когда джим бим убивал балерин

Он обоих любил — и аврил и лавин

И склеивал их из чужих половин

Взбуждаясь от этих картин

тин-дон-дин»

И оставив единорога у развилки, живого спать стоя в сугробе, маленькая девочка в темно-красном капюшоне (все еще деталь) пошла дальше, мурлыкая еще более реалистичное продолжение. Она конечно сфотографировала фоном половые признаки, но маленьким читателям об это знать не рано-поздно, но со временем в Блурр-таун. com сирчить с успехами.

Тем не менее навстречу ей через не тысячу шагов локализуется двуголовый мистер Варг Прожуй->Глотай, чтимая сирота и крайне ранимая личность у психопатологии. Сделав реверанс кружкой-собиралкой, в результате жалобно звякнувшей мелкомедью, он и он бормочут примерно следующее, справа налево и обратно, опираясь на г-образную палку. Дешифровка:

— Не то пальто

-Совсем не то?

-Поперек черто

— Поперек чертой?

Не той пальтой

— Совсем не той?

«С сумасшедшими всегда держи ухо востро, моя дорогая Звездочка-Полынь» — приговаривала мамочка перед сном. Она гладила дочку по голове и лю-лю-кала страшительную сказку, которая поучает выживать в том мире, что клыкает и воет за стенами, во тьме. Поэтому, нащупав в кармашке шокер, девочка осторожно обходит beware познакомца по восьмиметровой дуге безопасности. И вежливо ответствует:

— Привет и тебе во имя справедливости и тополиного пуха

— Не забыла ли ты не зонтик, не пиджак? — слышится ей в ответный ответ

— Не имела бы вот и бы не забыла, но ма говорит — незнакомец нихт

— Опасен, но имея бабушку внутри леса не спешить можно побежать

— Стынут пончики, не становятся пирожками на лету

— К лету перейду на лебеду

— А я поберегу и невинность и доброту

— Греться в пизду, руки клади, уходя заходи

— Зайду уйдя

— Указате-лЯ, — и мерзко ( по шкале от трех до пяти на четыре) захихикав

(— Мы рады, бля, — подумала она сарказмом.

— Если знали вы бы не рады, — подумал он и он, не зная, что она — ЗНАЕТ)

мистер Варг поковылял в заросли, кусты и прочий репейник, чтобы обогнать маленькую девочку короткой тропой, ориентируясь по украденному кем-то у кого-то навигатору давно. Потому что часто встречные совсем не те, кем опираются на костыль, детки. И тут уж кричи, не кричи, но ма надо было слушать раньше. И если бы не Страшность, которая наблюдала с ветки бузины и все-привсе слышала ухами, мы просто и не предположим.

Однажды я не купил книгу сказок и не листал картинки. Мерзко там все. Нарисовано гуашью. До тошноты. Отрезал голову продавчихе и положил на кассу, не закрыв глазки. Серые с придурью навыкате. Перерезал охраннику бедренную и сонную. Быстро. Мучился. И хлюпал и хрипел. Полторы минуты. А в кафешке напротив весело и нарядно. И рукой подать — пятнадцать шагов по снегу, пять последних — не красных. И времени — вся прекрасная жизнь. И кое-кто в синей курточке напротив станет патологическим невротиком и заикаться от шорохов.

«Не прыгай в ямку

Кричи— не спасут»

Итак маленькая фигурка прыгает по тропинке, избежав снова, и надо сказать в тяжелых армейских ботинках это легко только по телевизору. Поэтому пропрыгав несколько раз она говорит все таки — «уф, заебалась» — и идет дальше вполне замедленно. И тот двустрелочный указатель « к бабушке— на кладбище» кое-кто не воспитанный в приюте уже повернул, руководствуясь правой головой, потом повернул снова, руководствуясь левой, потом повернул снова, потом… И пока играла музыка и летали бабочки мы призапутались и не помним совершенно, куда стал показывать показатель. Поэтому детишки всегда учитесь внимательной арифметике и не играйте с говорунами в три стаканчика и шарик. Слушайте мамин нихт запоминательно.

И вот что я выучил с ранних пор и по сию. Клара Ежевика та еще блядь. Совсем значит

И надо вам сказать, что кривуляя в осиннике, березовике и соснах, все однажды приводит к зефирному домику с леденцовыми окнами и карамельной крышей со спутниковой тарелкой. На чьем крыльце сидит и горько плачет старушка с рыжими волосами и жульнической стоматологической страховкой. Здесь не подают бесплатный вай-фай и вгрустнуть, как раз сморкнуть.

— Оп чем пичалишься, бабушка? — мы конечно помним про шокер в кармане. К тому же Полынь спрашивает с расстояния, оценив предварительно прыжковые возможности старости и молодости.

— Оп том, что не смогу тебя сьесть, деточка

— Слишком худа я и владею таеквондо?

— У мастера Пчи училась многие годы и я

— Мастер Пчу гораздо мастеристей мастера Пчи нынче

— Нынчей гораздей мастера Пчу на язык ты погляжу я

— Языком могла бы завязать бант на коробке конфет да где ее взять в обед

— Карамель подойдет?

— Увысь нет

— Пичально, что зуб мой болит от погрызания стен

— Диета скудна ебабушка твоя, смена ей повредит не весьма, кушай мел

— Да редки детишки нынче в лесу, война нынче что ли

— И зима на носу

— Вот так вот всегда

— И тогда и сюда, ну ладно, удачек, а я побегу

— Бежи через мост, там тролль то издох, уже отревела тролльчиха его

— Пасябки, бабуля, держи пирожок, с травою волшебной, забудешь про зуб

— Главное, дочка, не какай не имея повода

(Бабушка с микропиздой, купи климат-контроль, — подумала Звезда и решила пока уцелеть старую ведьму. Однажды она вернется в непременно. — Может быть, к тому однажды ты заведешь привычку не пахнуть на морозе)

И маленькая девочка в темно-красном (все же существенная деталь, скажу я вам, карапузы), выжив в очередной раз из лап зла, улыбаясь побежала дальше. Но урок в том, что с людоедами не шутят, и лучше всего детишки, стрелять им в голову при первой возможности с расстояния. Тем более старушка свое пожила тотально и свидетелей мало в лесу почти нет.

А когда проходили по деревеньке Скопище добрые ампутаторы-бродильцы, то назвали они мальчика Океем, а девочку никак. И совсем не стала Никак огорчаться, а просто вымыла руки от крови и прилегла на коврик отдохнуть. А садист отчим был поделен на сорок частей и разложен по глазированным мискам. Волки терпеливо ждали за оградой, потому что знали будущее наверняка. Никак была моей мамой, но это не наша история, точнее не про сейчас.

Это снова про расставания и проводы

Мистер Варг сидел на кладбище и выл на два голоса обеими головами. Он конечно перепутал направление при неконтролируемых поворотах таблички и имел повод огорчаться. Голод из кого хочешь сделает певца дуэтом. Пока не пришел лесоруб и не перерезал им горлы бензопилой. Снег шел и шел и заметал белым красное и шептал — « заебалллл..иии». И кто осудит лесоруба, если не судья Матильда Грей? Но она умерла еще в сентябре, когда Звезда-Полынь только-только стала Миссью Вежливостью. Поэтому и не повесили лесоруба Рэма, что нашли в брюхе мистера Варга полупереваренные детские пальцы и ухо с сережкой, которую опознала мать одной из пропавших.

Никто не знает , кроме Страшности, а она никому не скажет в силу немоты и скромности с преданностью клану, что встречались после на тролльем мостике Полынь и Рэм. И обменивались обьятиями заговорщиков и пончики ели, запиваемые кофе из термоса. Кровь не видна теперь на плащике¸ даже если приглядеться. Мы конечно никому не скажем, как девочка в темно-красном ( вот и пригодившаяся деталь) капюшоне улыбалась, поймав в перекрестье прицела «леопольд» междуглазие мистера Варга. И хихикнула после, когда пуля выгрызла дециметр черепа, выпрыгнув из затылка на волю. Шшшмякс. Потому что в рюкзачке помещается и раскладная винтовка и магазин разрывных и перламутровая помада донны каран. Френд Рэм запожалста исполнит роль зачистки. И опробует пилу в деле, как всегда хотел. Потому что друзья по интересам в соц сети Блурр-тауна рано или поздно найдутся. Но первым встречным лучше не доверять. Так мама говорит.

И кто-то может спросить о бабушке, пончиках и конце. И этот кто-то слишком внимателен и не стоит быть писателем комментов в блоге маленькой девочки ему(ей). Ехидность — она наказывается, часто не сразу, а по прошествии несвязных событий и причудливых историй, связанных с нелогичными перемещениями не, ну и ни.

Но, детишки, смею вас заверить черепом бобра, бабушка получила свои задекларированные волшебные пончики. И продолжила поживать, исповедуя и лелея свою насильственную апотемнофилию в отношении заплутавших, в противоположной стороне от городского кладбища. Которое исправно пополняется и по сей день

Украв кораллы кто-то непременно ответит . Слезами кларнетистки хускарла не разжалобишь, и катафалк давно ждет, и виселицы передвигаются в нужном направлении. И холодающий снег падает и падает и однажды в непременно становится водой. Красной. Если мы переживем до весны это рождество.

Клара Ежевика та еще блядь. Но в праздники не об этом. Да но нет. Enjoy!