в ладоши

раз...

Кисть Моники с рюмкой кольвадоса сбросит под вечер все карты в пас. Четыре фото по делу, три в профиль, одно безусловно анфас.

Улыбка скомкана,

возможно

пустили

газ.

Не арестован. Не арестован, скорее свидетель, на вкус подбирая остаток фраз, он выбьет мундштук об облезлый пристенок, поправит перстень на пальце и сдаст алмаз

в ломбард.

Где два гобелена эпохи Фард, один граммофон и чучело старой угрюмой птицы. Возможно филин, но Герман сказал, что это сова

и я аплодирую.

Два.

В этом городе вечная мода на сыр, под скрип кроватей в дешевых отелях, устами любовников выпив шабли, в лазурной дали, от зари до зари, словно стесняясь стоят фонари. Констебль намотав на ус усталость всегда засыпает

по счету

три.

Утром, как только вишневый кальян погаснет, когда выдох пекарен сдобой повяжет туманный шлейф, Герман расскажет как был он счастлив на сказочной лодке пустившись в дрейф.