Итак, испещрённые пометами, вопросительными и восклицательными знаками, стихи, уместившиеся на три альбомных листа — передо мной. Стихотворений всего 15 — тем ценнее каждый из них. На этот раз моя рецензия будет коротка. Дело здесь не в том, что критик поленился высчитывать слоги, определять размеры и формально гвоздить несчастного ошибками техники, стилистическими неувязками… Поверь, читатель, душа автора сделала это, ум критика поверил это — оставим же кухню запертой хотя бы сегодня! Иначе критика грозит превратиться в «советы молодым хозяйкам», как писала Марина Цветаева.

«Таланта не надо — только бы уменье», — и тем страшнее без устали плодящиеся маленькие поэты, в прямом смысле слова засоряющие пространство вокруг себя. Относится ли к таковым многоуважаемая Besinka? Нет. Её лирика очень показательна в смысле тех шагов, тех первых шагов, которые делает поэт, и поэт молодой, то есть начинающий, в каком бы возрасте он не находился.

Прежде всего, это самоопределение — поэт ли пишущий? (см. стихотворение «О поэтах и стихах») И здесь, на мой взгляд, автор не дал однозначно утвердительного ответа. А это — важно настолько, насколько может быть важным что-то в душе человеческой. Нельзя писать стихи наполовину. Нельзя «срифмовывать» строку за строкой и притом внутренне оговариваться — «О нет, я не поэт. Мне просто хочется». Такие строки — яд. Читающий их будет отравлен тем больше, чем с большим внешним «формальным» искусством будут строки написаны. Фальшь меж тем всепроникающа и разлагает…

Ответственность, и только ответственность, за написанное даёт шанс превратиться из ремесленника в подлинного творца. Не верьте мнимым лёгкости Пушкина, ребячеству Моцарта и само-собой-разумеющейся «инаковости» Маяковского! За ними — КАТОРЖНЫЙ ТРУД (черновики-черновики-черновики, часы, дни за письменным столом в напряжённом ожидании Слова) и миллион душевных признаний.

Если Вы не готовы — отложите перо.

Если готовы — отбросьте всякие сомнения.

Безответственность же позволяет не «писать», но «пописывать». Безответственность позволяет оставлять написанное как есть, без самой малой правки. Тем сильнее упрёк многоуважаемому автору, слух, чутьё которого почти безошибочно (с точки зрения основ техники) ведёт его от слова к слову, от образа к образу, от темы к теме.

Кстати, о темах. Поэт, и Поэт искренний, осознаёт преемственность своего творчества, осознаёт нить, связующую его с ушедшими в небытие… И здесь обращение Besinka к образу А.Ахматовой в одном из своих стихотворений более чем символично. Это обращение очень органично подводит нас к главной теме творчества автора.

«О чём тоскует женщина? О любви». И любовная лирика автора — это терпкое вино одиночества, нерастраченной нежности, постоянного пристального вглядывания в себя (будто в поисках того рокового изъяна, который делает лирических героинь её стихотворений такими несчастными)… Эти стихи невольно трогательны прежде всего своей цельностью внутренней и цельностью связи одного с другим. Одно за другим, они, подобно штрихам рисуют облик…автора? Лирической героини?… Оставь, читатель, и помни, из какого сора вырастают прекрасные стихи…

Оступается ли автор в своём творческом поиске? Да, увы. И прежде всего, фонетически. Как порой полезно бывает прочесть стихотворение вслух! Ведь совершенно ясно, что ни в коем случае не должны рождаться строчки подобные следующей:

«Удержи же меня! Я уже на краю…» («Ангел») Звук жужжащего шмеля совершенно разрушает обаяние пронзительной трепетности обращения к своему Ангелу-хранителю. И дальше в этой же строфе совершенно неуместное злоупотребление словом «только».

Впрочем, злоупотребление словами «только», «уж», «лишь» — это детские болезни свойственные в той или иной степени всем начинающим. И у автора их не так много. Не всё хорошо со знаками препинания. Кое-где они лишние (пример: «Анне Ахматовой» тире в последней строфе), кое-где их остро не хватает ( «Осень»), и дело здесь не в обычной безграмотности, а в неумении распорядиться, выделить главное, острее подчеркнуть, а где-то наоборот сгладить… Но пусть их.

Цельность, внутренняя связь — вот что главное, и это хочется вновь и вновь подчеркнуть, говоря о стихах уважаемого автора Besinka. И тщательно всё взвесив и продумав (слово — не воробей, вылетит — не поймаю!) я хочу именно поощрить молодого автора и оставить в тени неназваные недостатки. Довольно и того предостережения, с которого я начал! Если автор поймёт его верно, следующие работы вырастут на порядок.

«А что же сейчас? — возопит читатель — сейчас-то нам что делать, что читать?! Что у автора лучшее?” А прочти, читатель, всё, не поленись. И пусть тебе покажется наивной последняя строфа стихотворения «О поэтах и стихах», «Не-вдохновение» тронет тебя своей открытой беспомощностью, в «Не спалось» взгляд зацепится за «тонкий запах облаков», а в «Февральское» почти совершенно переданное настроение предрассвета будет испорчено неудачным ударением в последней строке третьей строфы… Пройди, всё это читатель, и ты рано или поздно дойдёшь до стихотворения которому твой и автора покорный слуга поставил…

Эх, десятку он поставил, твой ничего не понимающий, дрогнувший циник-слуга!

Ты прочтёшь «Я с губ твоих…» и, может, ты поймёшь, почему мы сейчас не говорили о столь милых многим размерах, рифмах, эмоциональных конфликтах и прочих костылях и шелухе…

С.Лесков