![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
И рисовала так упрямо
Изворотливые линии на лице.
На своём лице рисовала мираж,
Рисовала душу свою так рьяно,
Рисовала мысли свои в кольце.
Рисовала синее небо — тот океан,
В который глядя, счастлива была,
И с ним едина, в котором утопала.
Рисовала реку, льнущуюся к берегам,
Ребёнка-мальца, что за руку вела,
Рисовала всё счастье, что я испытала.
Чёткой линией, неуловимой, вела
Глаза твои в самое сердце меня,
В ту глубину, где становится страшно.
В этот миг я, наверное, собой не была,
Страдала за всех, никого не виня,
И, кто ты, уже становилось не важно...
номер раз.
Номер два. В последней строке — такой уход от личности получился, и от своей тоже, такая получилась правда, христианская такая истина, что ли о всепрощении, что это на самом деле неважно — между людьми обиды, обидки... Аплодирую!!!