Литературный портал - Литоблог, ЯрославФинтов - Пэоны и Кольцовский пятисложник
Nikita
Peresmeshnik
Борись
Дарин
Игнатов Олег
Да Нет
Личная страница Читальня Избранное Мой блог Профиль Мои фотоальбомы Личные сообщения Написать в блог Добавить произведение

ЯрославФинтовПэоны и Кольцовский пятисложник

Сложные метры
Литоблог21-01-2010 19:23
Пэоны


Этим экзотическим словом называют метры, составляемые четырехсложными стопами. Таких стоп может быть четыре: пэон I (+---), пэон II (-+--), пэон III (--+-) и пэон IV (---+). Нетрудно видеть, что такие стопы могут быть сведены, во всех четырех случаях, к сочетаниям пиррихиев с ямбом, или хореем. Это дало многим исследователям основание не считать пэоны самостоятельными метрами, низводя их до двухсложников. Отличие пэонов от обычных двусложников состоит в их особом, альтернирующем ритме, в идеале представляющем правильное чередование пиррихиев с ямбами или хореями. Но на практике пиррихии часто замещаются другими двусложными стопами — это и дает повод сомневаться в самостоятельности четырехсложников. Рассмотрим их по порядку.


Пэон I — медленный, или даже статичный метр, из-за того, что вслед за ударным слогом с первой же стопы следуют три безударных, то есть, после эмоционального начального всплеска интонации приходит протяжный и длинный безударный интервал. Его настроение — печаль, причем печаль неразрешимая, часто переходящая в бессильную скорбь. В русской поэзии впервые был применен Бальмонтом:


Спите, полумертвые увядшие цветы,

Так и не узнавшие расцвета красоты,

Близ путей заезженных взращенные Творцом,

Смятые невидевшим тяжелым колесом.


Метр идеально выдержан во всех строках, кроме третьей — там в первой стопе ударным слогом оказывается третий — значит, пэон первый в этой стопе замещен сочетанием пиррихий+хорей, или пэон Ш. Полная выдержанность метра здесь нежелательна, иначе ритм стихотворения станет механическим и формализованным.


Пэон I применяется весьма редко. Ещё один его пример: «Ирисы» Надежды Львовой:


Ирисы печальные, задумчивые, бледные,

Сказки полусонные неведомой страны!

Слышите ль дыхание ликующе-победное

Снова возвратившейся, неснившейся весны?


Интересна не только ритмическая, но и смысловая близость стихов Бальмонта и Львовой — и там, и там — о цветах, о печали, и невинности и смерти. Видимо, мелодия пэона I сама влечет к этому. Ещё один пример этого метра — со Стихиры, прямой отклик на стихи Надежды Львовой:

www.stihi.ru/... (Нэйл):


Ирисы печальные, задумчивые… Синие

сказки, и послания неведомой страны,

И рисунка дивного таинственные линии ~

Словно начертание предсказанной тропы.


Пэон II, напротив, очень подвижный метр, обычно передающий движение, поиск, механический перестук колес поезда, и даже в некоторых случаях — движение массы людей или механизмов. Самый напрашивающийся пример — из песни:


Стою на полустаночке, в цветастом полушалочке…


Великолепная передача движения поезда есть у Даниила Андреева:

mirosvet.narod.ru/...


Свисток. Степную станцию готов оставить поезд.

В замусоренном садике качнулись тополя,

Опять в окно врывается ликующая повесть

Полей, под солнцем брошенных, и ровная земля.


Привольный воздух мечется и треплет занавески,

Свистит ветрами шустрыми над плавнями Днепра,

Чтоб окоём лазоревый топить в лучистом блеске,

Купая в страстном мареве луга и хутора.


И если под колесами застонут рельсы громче

И зарябят за окнами скрещенья ферм нагих

Реки широкоблещущей мелькнет лазурный кончик,

Смеющийся, как девушка, и плавный, точно стих.


Ах, если б опиралась ты о спущенную раму,

Играя занавесками вот этого окна,

Ты, солнечная, юная, врачующая раны,

Моя измена первая и первая весна!


Уж розовеют мазанки закатом Украины,

И звёзды здесь огромные и синие, как лён,

А я хочу припомниться тебе на миг единый,

Присниться сердцу дальнему, как самый легкий сон.


У того же Даниила Андреева есть поэма о Москве «Симфония городского дня», где пэоном II передается движение массы:


Гремящими рефренами,

упруже ветра резкого,

Часов неукоснительней,

прямей чем провода,

К перронам Белорусского, Саратовского, Ржевского

С шумливою нагрузкою подходят поезда.

Встречаются,

соседствуют,

несутся,

разлучаются

Следы переплетенные беснующихся шин,

Вращаются, вращаются, вращаются, вращаются

Колеса неумолчные бряцающих машин.


Пэон Ш из всех четырехсложников наиболее част в русской поэзии, больше того, это один из самых древних русских метров. Его характерный напевный ритм можно услышать уже в русских былинах:


Как во славном было городе во Киеве…


В ХХ веке пэон Ш весьма обычен, и очень разнообразен — от урегулированного:


Навевали смуть былого окарины

Где-то в тихо вечеревшем далеке,

И сирены, водяные балерины,

Заводили хороводы на реке. (Северянин)


до вольного:


Слышишь: к свадьбе звон святой,

Золотой!

Сколько нежного блаженства в этой песне молодой! (Бальмонт, пер. из Эдгара По)


Для пэона Ш характерна протяжная напевность при легкости звучания, при этом содержание стихов, написанных этим метром, может быть самым разнообразным. Вот лишь два примера:


Умиротворенно-тихое, окрашенное нежной чувственностью звучание у Даниила Андреева:

mirosvet.narod.ru/...


День открыт нам всеми гранями:

Ритмом волн, блаженным жаром,

Родниками, лёгкой ленью,

Стайкой облаков, как пух,

Чтоб, влекомые желаньями,

Шли мы вдаль, в его селенья,

За бесценным Божьим даром

Страстью двух — и счастьем двух.


Экстатически-стремительное, захлебывающееся — у Владимира Высоцкого:

www.kulichki.com/...


Мы успели — в гости к богу не бывает опозданий.

Так что ж там ангелы поют такими злыми голосами?

Или это колокольчик весь зашелся от рыданий,

Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?


Пэон IV — относительно редко встречающийся метр, который отличается очень медленным ритмом (как бы ожидания ударного слога):


Из-за чего, из-за кого все нивы смяты

И поразвеян нежных яблонь белоцвет? (Северянин)


Здесь заслуживает внимания естественность вопросительной интонации, идущей от самого этого чувства ожидания.


В очень редком для Стихиры примере пэона IV:

www.stihi.ru/... (Нэйл):


Парили думы в запредельности желаний,

Сияла ночь, ловила облачные сны,

Снежинки падали, вальсировали с нами,

И небеса роняли хлопья тишины.


та же медленность, но теперь — в плавном кружении снежинок… И вопросительность — тоже чувствуется, но по-другому.


Завершаю этот обзор следующим. Ясно, что пэон II — прежде всего стук колес, движение, пэон Ш — напевность в различном темпе. А как быть с первым и четвертым? Неужели эти метры обречены выражать только немногие части огромного спектра мелодий и чувств — обреченность и вопросительность? Может быть, это только отражение их редкости (до нынешнего времени) в русской поэзии? Может быть, новое время обогатит их новыми красками?


Автор статьи: Лаура Делла Скала




Кольцовский пятисложник


Если есть стопы двух-, трёхи четырёхсложные, то могут ли быть ещё более длинные? Да, могут, но на пятисложной стопе завершается все разнообразие русских силлабо-тонических метров. Почему — прежде всего, потому. что в русском языке уже не хватает длинных слов, такие слова, как «революция» (5 слогов) составляют меньшинство, шестисложных и более длинных слов ещё меньше.


Тем не менее в русской поэзии существует пятисложная стопа, обычно называемая «кольцовский пятисложник». Называют её по имени Алексея Кольцова, хотя стопа эта применялась и раньше. Вот её пример из старинной песни о персидском походе Петра I:


Уж как пал туман на синё море,

А злодей-тоска в ретиво сердце…


Схема стопы следующая:-+-(пять слогов, сильное место на 3-м слоге). Большое количество коротких слов (море, сердце) приводит к образованию сверхсхемных ударений, обычно на первом или последнем слогах пятисложника. Совершенно так же поступали Кольцов и его последователи, используя эту стопу:


С богатырских плеч

Сняли голову

Не большой горой

А соломинкой (Кольцов)


Попытка устранить такие сверхсхемные ударения ведет к использованию только длинных слов, что непросто:


Знать такой уж я

Уродилася

Нераскаянной

Греховодницей (С.Соловьев, племянник Вл.Соловьева)


Ещё одна особенность кольцовского пятисложника состоит в том, что интервал между стопами чрезвычайно отчетлив. Поэтому авторы часто помещают на эти интервалы стихоразделы печатая стихи короткими пятисложными строчками, как сам Кольцов. Если напечатать десятисложными строчками, по две стопы пятисложника в строке, то читатели обычно принимают междустопный интервал за цезуру. настолько он отчетлив. В этом отношении характерны некоторые отклики на стихотворение И.Царева «Колокольная и кандальная», написанное по большей части именно кольцовским пятисложником:


www.stihi.ru/...


В этих откликах говорится о цезуре в таких строках как:


«Перепахана, перекошена,

Колесована, облапошена,

Русь, расхристанная просторами,

Четвертована на все стороны.»


но это не цезура, а междустопный интервал. Просто он слышится цезурой из-за большой длины стопы.


Область кольцовского пятисложника очень резко очерчена. Это различные народные (и псевдонародные) имитации, подражания Кольцову или народной песне, не охватывающие, впрочем, всего огромного размаха русских мотивов (Клюев и Есенин особо этим метром не увлекались). Ритмический рисунок этого метра не обладает большим разнообразием, но абсолютная узнаваемость и стопроцентная «русскость» обеспечили ему существование и в наше время. Но возможны ли другие пятистопники? Что будет, если сильное место сдвинуть, например, с третьего слога на второй (-+---)?


К сожалению, в русской поэзии мне известен только один пример такого рода: стихотворение Г.Шенгели «Барханы». Привожу его полностью:


Барханы


Безводные золотистые пересыпчатые барханы

Стремятся в полусожжённую неизведанную страну,

Где правят в уединении златолицые богдыханы,

Вдыхая тяжелодымную златоопийную волну.


Где в набережных фарфоровых императорские каналы

Поблескивают, переплескивают коричневой чешуёй,

Где в белых обсерваториях и библиотеках опахалы

Над рукописями ветхими — точно ветер береговой.


Но медленные и смутные не колышатся караваны,

В томительную полуденную не продвинуться глубину.

Лишь яркие золотистые пересыпчатые барханы

Стремятся в полусожжённую неизведанную страну.


У этого стихотворения есть несколько уникальных особенностей. Прежде всего — это очень частое использование длинных слов. Кроме этого, слова в строчках расположены так, что междустопные интервалы приходятся на середины слов — поэтому их почти не слышно. Если подобным образом писать кольцовским пятисложником — он, несомненно, полностью изменит свое звучание. Однако в написании таких стихотворений возникают большие трудности. Это и указанный ранее недостаток длинных слов, и трудность «счета» стоп. Многие авторы легко сбиваются в счете стоп и слогов простого ямба. Пятисложную стопу считать труднее. М.Гаспаров, анализируя это стихотворение Шенгели, нашел в нем три метрических сбоя, где в междуударных промежутках допущено 5 безударных слогов, а не 4, как полагается по схеме стопы.


У пятисложника небольшие возможности. Но, если хотите написать «экзотическое» или «фольклорное» стихотворение — то стоит попробовать писать им.


Автор статьи: Лаура Делла Скала






Комментарии приветствуются
Комментариев нет




Автор






Расскажите друзьям:



Цифры
В избранном у: 0
Открытий: 2979
Проголосовавших: 0
  


Пожаловаться