Шевченко Андрей: Всем добрый вечер! А Вике — персональный) |
кррр: Каков негодяй!!! |
кррр: Ты хотел спереть мое чудо? |
mynchgausen: ну всё, ты разоблачён и ходи теперь разоблачённым |
mynchgausen: молчишь, нечем крыть, кроме сам знаешь чем |
mynchgausen: так что подумай сам, кому было выгодно, чтобы она удалилась? ась? |
mynchgausen: но дело в том, чтобы дать ей чудо, планировалось забрать его у тебя, кррр |
mynchgausen: ну, умножение там, ча-ща, жи-ши |
mynchgausen: я, между прочим, государственный советник 3-го класса |
mynchgausen: и мы таки готовы ей были его предоставить |
mynchgausen: только чудо могло её спасти |
кррр: А поклоны била? Молитва она без поклонов не действует |
кррр: Опять же советы, вы. советник? Тайный? |
mynchgausen: судя по названиям, в своем последнем слове Липчинская молила о чуде |
кррр: Это как? |
mynchgausen: дам совет — сначала ты репутацию репутируешь, потом она тебя отблагодарит |
кррр: Очковтирательством занимаетесь |
кррр: Рука на мышке, диплом подмышкой, вы это мне здесь прекратите |
mynchgausen: репутация у меня в яйце, яйцо в утке, утка с дуба рухнула |
mynchgausen: диплом на флешке |
|
Но ни что не вечно в этом мире. Тот большой костер еще горит, а этот маленький его отголосок потух. Его забили. Я смотрела на это и ничего не могла сделать. Грустно, но неизменно. Больше нет желания сидеть перед костром и делать вид что слушаешь разговор. Мне не интересно. Я демонстративно зеваю и ухожу в дом. Я не хочу спать, но я упорно раздеваюсь и лезу под одеяло. Поглубже зарываюсь в него и так лежу.
Я слышала как остальные тоже разошлись по комнатам и погрузились в объятия Морфея, слышала как они все еще шепотом переговариваются. Но не могла видеть, что происходит на улице. Костер почти потух. От него остались лишь раскаленные угольки. Но один язычок пламени был. Это был тот самый, мой огонек. Мой сгусток света.