Кей Альтос — Город красных огней

Темнота. Неизвестность. Лучше определений и не придумаешь для пустынной улицы, уходящей вдаль, в самое сердце призрачного мегаполиса. Легкий ветерок треплет мои волосы и шелестит на асфальте газетами, поднимает в воздух полиэтиленовые пакеты и катает по дороге пустые картонные стаканчики из-под кофе. Город молчит. Он как будто заснул, погрузился в долговременную спячку. И мне кажется, что уже ничто не способно его разбудить.

В домах нет света. Дороги пустуют. Сколько я не искал, да так нигде и не увидел ни одного автомобиля или какого-нибудь другого транспортного средства. В течение нескольких часов, проведенных в городе-призраке, у меня возникло множество вопросов, на которые я не мог найти ответы.

"Где я? Как называется этот город? Что с ним случилось? Куда подевались все люди?"

Первый вопрос мучал меня особенно сильно. Когда все вокруг меняется в один миг, когда родной город исчезает бог знает куда, и вместо знакомых улиц, толпы спешащих куда-то людей, перед глазами появляется мрачный антураж совершенно незнакомого места, причем безлюдного и таинственного, поневоле начинаешь думать только об одном — "Где я оказался?".

Я пока не мог найти ответа. Неторопливо шагая по тихим улицам, я разглядывал дома и надеялся увидеть что-нибудь в темных окнах.

Такая прогулка может окончательно свести с ума. Особенно, если постоянно думать, что кроме тебя здесь никого нет. Я гнал прочь невеселые мысли и старался сосредоточиться на последних воспоминаниях, связанных с Москвой.

Сразу вспомнился день рождения Сереги Чегарина — одного из моих приятелей. Он отмечал тридцатилетие у себя дома и пригласил всех друзей. Я попал на празднество одним из первых, а ушел едва ли не самым последним. Точнее, мне помогли уйти, потому что самостоятельно передвигаться было довольно проблематично. Юбилей у Сереги получился, что надо. Именинник целый день получал поздравления, выслушивал красивые пожелания и веселился от души вместе с гостями.

Я хорошо помню, что пить не очень то и хотелось. Остро ощущалось отсутствие рядом любимого человека. Но Лера не смогла придти вместе со мной. Так уж вышло в тот день, что ей пришлось выручить заболевшую напарницу, и заступить на дневное дежурство в больнице вместо нее. Сергей понимающе отнесся к причине, по которой Лера отсутствовала на его празднике. День рождения прошел в искрометном веселье, с зажигательными танцами, и запомнился мне, прежде всего довольным выражением лица юбиляра.

Что было после того, как я попрощался с Чегариным, помню плохо. Наверное, уровень алкоголя в моей крови в тот момент был очень высок, вследствие чего ослабилась способность к слуховым и зрительным восприятиям. Скорее всего, именно так и охарактеризовала бы Лера мое тогдашнее состояние. Она ведь врач. А я уже даже начинаю думать как медик, потому что живу с ней три с половиной года, и успел много чего узнать от нее о медицине.

Лера, Лера, Лера....

Стоп!

Нет, пока не получается у меня думать рационально. Память подводит. Да и мысли не выстраиваются в правильный логический ряд. Воспоминания приходят в хаотичном порядке, и ничто не указывает на причину моего внезапного появления в городе-призраке.

Как это произошло? Как такое вообще могло произойти?

Я не знаю. Хотя, версии случившегося у меня есть.

Первое и самое банальное объяснение — это сон. Возможно, что скоро наступит момент, когда я проснусь и обнаружу себя дома, в кровати. Другое же предположение является неким антиподом предыдущего. Я каким-то непостижимым образом попал в параллельный мир, переместился в другое измерение. Мысль казалась совсем бредовой, но я не стал сбрасывать ее со счетов. Может только потому, что сам не раз окунался с головой в такие миры, убегал из одной реальности в другую, которая тоже казалась настоящей и дышала жизнью в каждой строчке моих рассказов. Неужели то, что я вижу и чувствую сейчас всего лишь обман, безумная игра моего воображения? Или же ирония судьбы, которая решила сыграть злую шутку с писателем-фантастом?

Пока я не мог ответить утвердительно ни на один из вопросов. Оставалось только ждать, надеятся на лучшее, и идти вперед. Что собственно, я и делал.

* * *

Я остановился на перекрестке. Прямо передо мной еще одна длинная улица, два ряда невысоких домов, расположенных друг напротив друга. Их разделяет только дорога и тротуар. Можно повернуть налево, или выбрать в качестве ориентира противоположное направление. У меня нет никакого желания возвращаться прежним путем. Хотя, какая к черту разница... Все, что осталось позади, итак окружает меня повсюду. Унылые темные улицы и тишина. Так не все ли равно, куда идти?

Нет! Нельзя отчаиваться! Нельзя сдаваться!

Нужно идти и искать!

Должен же быть выход! Уверен — он есть, ведь не бывает тупиковых ситуаций!

Я повернул направо и не успел сделать и несколько шагов, как вдруг в глаза ударил ярко-красный свет. От неажиданности я остановился и зажмурился. Спустя мгновение открыл глаза и понял, что город ожил. Зажглись фонари. Мегаполис погрузился в атмосферу, которая царит в старых фотолабораториях, где проявляют снимки. От резкой перемены контрастов мне вдруг стало как-то не по себе. По спине пробежал холодок, сильно заколотилось сердце, в висках запульсировало.

Где-то неподалеку раздался человеческий крик, который резко сорвал меня с места и погнал вперед. Кто-то звал на помощь, кричал, надрывая горло, будто его резали по-живому на куски. Я пробежал около сотни метров, потом свернул в небольшой закуток между домами, и остолбенел. Перед моими глазами происходило нечто ужасное. Какие-то крылатые твари, чем-то похожие на больших летающих мышей, прижимали к стене дома подростка. Это был мальчишка лет двенадцати. Светловолосый, худощавый, одетый в джинсу. На голове у него черная бейсболка. Внешне обычный мальчишка. Пройдешь по оживленной улице мимо такого пацана и даже внимания не обратишь.

Но сейчас все складывалось совершенно иначе. На вопрос, один ли я в этом городе-призраке, уже был ответ. И первое, о чем я подумал в этот момент, показалось мне самым разумным решением.

— Эй! — крикнул я, — Отпустите ребенка!

Странные летающие создания мигом повернули в мою сторону лысые головы. Я сглотнул, при виде трех пар глаз, налитых кровью, и разом оценил мощные челюсти, большой размах крыльев. Твари зашипели и оскалились, наглядно демонстрируя мне ряды мелких острых зубов.

"Сейчас кинуться!" — мысленно ужаснулся я. — "И как с ними бороться? Голыми руками? Если не разорвут, то искусают до смерти. К сожалению, я не могу убивать взглядом, так что у меня никаких шансов! Вот если бы сейчас в руках был автомат..."

Правая рука внезапно налилась тяжестью. Я посмотрел вниз, и обалдело вытаращился на АКМ-74, рукоять которого мои пальцы сжимали мертвой хваткой. Вот уж чего не ожидал, так это волшебства! Неужели оружие материализовалось из воздуха, стоило мне только о нем подумать?! По моему велению, по моему хотению? Как в старой доброй сказке?!

Поразмышлять на эту тему мне не дали. Три летающие твари бросили мальчишку и напали на меня. Оцепение сошло моментально. Наверное, сработал инстинкт самосохранения. Я вскинул автомат, упер приклад в плечо, навел прицел на ближайшую тварь и нажал указательным пальцем правой руки спусковой крючок. АКМ выдал короткую очередь. Потом еще одну, и, наконец, последнюю.

Промахнуться было сложно. Я не слепой, стрелял в упор, но тел и крови так и не увидел. Меня обдало черным дымом, который рассеялся очень быстро. В итоге получилось так, что противник куда-то испарился. Я около минуты стоял как мраморная статуя, не в силах пошевелиться. В голове циклическим образом прокручивалась одна и та же мысль — "Как такое может быть?". Прогулка по мертвому городу, твари с крыльями, мальчишка, автомат Калашникова, созданный одним простым желанием. Бред! Мистика!

Всхлипывания мальчика привели меня в чувство. Я опустил автомат и подошел к подростку, опустился перед ним на карточки и заглянул в заплаканные глаза. На фоне красного цвета городских фонарей они показались мне черными.

— Ты не ранен? — спросил я.

— Нет! — мальчишка шмыгнул носом, покачал головой и посмотрел на меня.

— Как тебя зовут?

— Дима.

— Я — Алексей. Ты знаешь, что это за город?

— Нет!

— Как ты здесь оказался?

— Я не знаю! — Дима всхипнул и едва сдержался, чтобы не заплакать снова. — Я просто переходил улицу, понимаете?

— Понимаю. И что было после?

— Я не помню!

Мне несложно было догадаться, по виду подростка, что тот едва держит себя в руках. В таком состоянии сложно отвечать на вопросы, тем более — незнакомого человека.

— Сейчас ты должен успокоиться, — сказал я. — Сделай глубокий вдох и медленно выдохни. Повтори несколько раз. Полегчает. Тебе уже ничего не угрожает, понимаешь?

— Кто они? — Дима явно имел в виду существ, напавших на нас.

— Не знаю, но очень хочу это выяснить. К тому же, сам пока ничего не понимаю.

— Я хочу домой...

— Я тоже. И мы обязательно вернемся назад. Раз уж попали сюда, значит, сможем отыскать дорогу обратно. Главное, теперь держись рядом со мной, Дима. Ты понял?

Мальчик кивнул и встал на ноги.

— Может нам повезет, и мы найдем еще кого-нибудь, — сказал я, улыбаясь Димке. Это должно было до конца успокоить его. Ведь, нет ничего лучше надежды в самый критический момент. Но Дима отреагировал не так, как я предполагал. Он удивленно посмотрел на меня и сказал:

— Здесь есть люди! Разве вы их не видели?

— ГДЕ?

— На другой улице.

— Показать сможешь?

— Конечно.

— Отлично! Отведи меня туда.

Димка вышел на улицу, огляделся по сторонам и поманил меня рукой. Я последовал за ним. На ходу еще раз взглянул на автомат, вытащил магазин, посмотрел на патроны. Их не осталось. Я высадил весь рожок, до отказа. Со страху, наверное. Тут меня осенила блестящая идея. Я на секунду закрыл глаза, а когда открыл их, то убедился в том, что магазин автомата набит под завязку патронами, будто бы я не стрелял вовсе.

"Так, — подумал я. — Чудеса продолжаются! Проблем с пополнением боекомплекта у меня видимо не будет! Ну что ж, пока не буду ломать себе голову над тем, что все это значит".

Я вернул магазин на положенное ему место, передернул затвор и усмехнулся от следующей мысли:

"Теперь писатель-фантаст Алексей Кузнецов, автор романа "Грани безумия", готов к любым неожиданностям".

* * *

Я склонился над телом незнакомого человека. На вид мужчина сорока лет. У него длинные темные волосы, густые брови, прямой нос, тонкие губы и волевой подбородок с ямочкой. Больше всего в лице незнакомца меня поразили безжизненные стеклянные глаза. В них не было зрачков. Человек лежал прямо посреди дороги и никак не реагировал на все мои попытки привести его в чувство. Он не казался мне мертвым, а все потому что дышал. Грудь поднималась медленно и плавно опускалась.

— Ты видел только его, или такие еще есть? — спросил я Димку, указывая на тело.

— Еще была девушка. Но ее я видел далеко отсюда. Рядом с местом, где я очутился.

— У нее такие же глаза?

— Да.

— Что же это за место проклятое... — прошептал я.

Загадка следовала за загадкой. И ведь нельзя пока делать каких-либо выводов. Я пробовал не один раз закрыть глаза и проснуться, но это было бесполезно.

— Я вряд ли смогу показать, где она лежит, — сказал Дима. — Боюсь, мы заблудимся, если пойдем туда.

— Мы вообще не знаем, где находимся, — сказал я. — Будем искать ответов там, где мы еще не были. Пойдем вон в ту сторону!

Я показал мальчику на ближайший перекресток. Он согласно кивнул. Я еще раз бросил взгляд на мужчину, напоследок толкнул тело ногой, подождал реакции, вздохнул и пошел вперед.

— Забавно, не так ли? — вдруг позади меня раздался глухой бас.

Я вздрогнул и обернулся.

В десяти метрах от нас, в свете красных ламп, застыла высокая человеческая фигура, замотанная в черный плащ. На голове незнакомца была широкая шляпа. Глаза закрыты солнцезащитными очками.

— Кто ты такой? — спросил я и увел Димку левой рукой себе за спину.

— Смотритель города. Приятно, наконец, познакомиться с новыми гостями! Добро пожаловать!

Смотритель рассмеялся.

— Что смешного? — спросил я.

— Да так... свежие тела...

— Какие тела? — разозлился я и поднял автомат. — Говори сейчас же, где мы оказались? Что это за город? Почему мужик, который лежит на дороге, больше похож на какое-то чучело, чем на живого человека?

— Ты и вправду хочешь знать?

— Да! Мы хотим знать!

— Ладно! — Смотритель сделал шаг навстречу. — Многие называют это место по-разному, я же предпочитаю говорить о нем, как о городе красных огней. Это мир, парралельный вашему, вернее одна из его многочисленных разновидностей. Сюда, как правило, попадают люди, с которыми случилась трагедия. Гости нашего города находятся между жизнью и смертью, они повисают между мирами и далее либо отдают все жизненные силы городу, либо уходят отсюда, то есть возвращаются обратно.

— Я тебе не верю, — сказал я.

— Твое дело, — хмыкнул Смотритель и приблизился еще на несколько метров. — Вы двое попали сюда одновременно, а значит, стали жертвами одного и того же рокового события. Ничего не помните?

— Нет.

— Жаль... Любопытно, что вас сюда занесло.

Смотритель подошел очень близко. Я поднял автомат чуть выше, метясь в серое лицо. Смотритель остановился и чуть наклонил голову. Он оказался высоким. Метра два ростом.

— У меня есть определенные правила, которые я прошу здесь выполнять. Первое — нельзя убивать людей, которые отдали свои силы городу. Несмотря на то, что это всего лишь оболочки, живые организмы, лишенные разума, я прошу относиться к ним с подобающим уважением. Их даже лучше не трогать, если не хотите привлечь к себе внимание Крылатых. Дело в том, что они время от времени подпитываются энергией, появляющейся в телах, и очень не любят, когда кто-то подходит и трогает их кормушки.

— Откуда взялись эти твари? — спросил я.

— Это дети города. Они следят за порядком. Я же наблюдаю за всем происходящим здесь и вмешиваюсь в исключительных случаях. Иногда осаживаю молодняк, который начинает позволять себе слишком много. И бывает, наказываю людей.

— За что?

— Были случаи, что некоторые гости насиловали беспомощные тела. Такие картины вызывают у меня отвращение. Я вмешиваюсь сразу и делаю виновного очередной кормушкой.

— Правило номер два? — поинтересовался я.

— Никаких разрушений, — сказал Смотритель. — Каждое здание города — частица этого мира. Я не потерплю, чтобы гость вел себя как вандал, ломал скамейки, бил витрины пустых магазинов, и бросал камни в красные лампы фонарей.

— Есть еще что-нибудь, о чем нам нужно знать?

— Последнее правило. Поостерегитесь мне грубить, Алексей. Я терпелив, но среагирую на любое оскорбление, будьте уверены. И еще...

Смотритель наклонился, взял рукой ствол автомата и резким движением согнул его под углом в девяносто градусов. Я едва сдержался, чтобы не отступить.

— Не направляйте на меня ЭТО....

Мне почему-то показалось, что если бы Смотритель захотел, он бы смог завязать ствол моего автомата бантиком. Сила впечатляла. Сразу подумалось: — "Вот дядя, с которым лучше не связываться!"

— Верните нас домой, пожалуйста! — Димка выглянул из-за моей спины и умоляюще посмотрел на Смотрителя.

— Я не могу этого сделать, мальчик.

— Почему?

— Потому что, если я отправлю вас назад, то в корне изменю всю систему. Тогда мне придеться помогать всем. Запомните — человек возвращается сам, если не смиряется с мыслью, что он попал сюда навсегда.

— Но...

— Алексей, вы почувствуете момент... Не сомневайтесь.

Я опустил глаза. Все, что мне пришлось услышать, сейчас как-то не укладывалось в голове. Невозможно... немыслимо... невероятно...

Смотритель куда-то исчез. Я вопросительно взглянул на Димку, но он лишь пожал плечами.

* * *

Автомат пришлось заменить. Волшебная манипуляция не осталась без внимания Димы, и он закидал меня вопросами. Мы попробовали провести эксперимент, с целью материализовать что-нибудь с помощью фантазии Димки, но ничего не получилось. Мальчик пытался представить себе многое, но положительного результата все не было. Зато мои чудодейственные способности и не думали куда-то пропадать. Наоборот, они набрали силу. Теперь мне удалось создать помимо оружия еще и транспортное средство. Крутой мотоцикл.

Когда-то я катался на знаменитом "Харлее". Один из знакомых, после возвращения из США, организовал в столице клуб байкеров и собрал настоящую банду из любителей "железных коней". Помню, они назывались "Русские Волки". Я как раз в то время работал над новым рассказом, главный герой которого — археолог. Он проводит раскопки в пустыне и, к своему удивлению, находит вместе с останками динозавра металлический каркас современного мотоцикла. Ученому после сенсационного открытия не остается ничего, кроме как предположить — доисторическое животное проглотило байк. Только откуда он взялся в те времена? Археолог обнаруживает еще нескольких странных находок и начинает собственное расследование. Он неожиданно для себя открывает страшную тайну, которая скрывалась под завесой неизвестности миллионы лет.

Рассказ я так и не дописал, но успел побывать в клубе, поговорить с байкерами. Писателю иногда необходима консультация, помощь специалиста. Так вот, лидер "волков", мускулистый крепыш по кличке "Бульдозер" два дня просвещал меня на счет мотоциклов. Даже покататься дал на своем "Харли Дэвидсоне". С тех пор в глубине души я долгое время лелеял мечту стать владельцем легендарного чоппера.

И вот, мечта сбылась. Не пришлось даже денег платить. Только особой радости от этого я не испытывал, так всего лишь небольшое облегчение, что не придется больше идти пешком. Странная штука фантазия, человеческое воображение... В нашем мире желания сбываются не всегда, а тут...

"Мечтаете о мотоцикле, господин Кузнецов? Да нет ничего проще! Всего лишь подумайте о нем, представьте. БАЦ! Получите, что хотели!

А ведь можно облачиться в традиционные одежды народов севера, вооружиться шаманским бубном, шагать по улицам этого города и пугать крылатых бестий парралельного мира песнями оленеводов. Ой-ей-ей! Пусть мысль останется мыслью".

— Что нам теперь делать, дядя Леша? — спросил меня Димка.

— Покатаемся по городу, — сказал я. — Мне интересно такой ли он большой, каким кажется. К тому же что-то темнит Смотритель, не договаривает. Исчез на самом интересном месте. Я хотел его еще спросить кое о чем.

— Неужели мы умерли, дядя Леша? — спросил Дима тихо.

Я опустился на колено, положил руки ему на плечи, посмотрел в глаза и твердо выпалил:

— Не смей так думать! Именно такие мысли убивают надежду на возвращение! Нельзя так думать, Дима! Нельзя!

На глаза мальчика навернулись слезы. Но он не заревел. Просто посмотрел себе под ноги и шмыгнул носом. Я понял, что говорил не тем тоном, каким надо было сказать.

— Прости. Не хотел кричать на тебя.

Димка кивнул, принимая мои извинения, но ничего не сказал в ответ. Просто вздохнул и просто вытер слезы рукавом джинсовой куртки. Я подумал о том, что мне легче держаться тут, чем ему. Нельзя ведь сравнивать по возможностям взрослого человека и ребенка.

— Поехали, — сказал я, и сел за руль мотоцикла. Взялся за ключ зажигания, легко повернул его в замке. Двигатель заревел.

Димка разместился сзади, и обхватил меня руками. Я перекинул ремень Калашникова через голову, и когда убедился, что мальчик держится крепко, отжал сцепление и дал газу. Байк тронулся с места. Гнать я не стал, чтобы, вдруг не упустить из виду что-нибудь важное.

Улицы менялись достаточно быстро. Фонари успели погаснуть, и город снова погрузился во тьму. Я управлял мотоциклом легко, словно всю жизнь провел в седле железного коня. Байк освещал дорогу светом фар, и нес нас навстречу неизвестности.

Поездка длилась около получаса. Это время было отдано целиком на откуп мыслям и молчанию. Я старался докопаться до причины несостоявшихся фантазий Димки. Мне казалось, что в успехе реализации желаний главную роль сыграли мои профессиональные навыки. А как иначе обосновать неудачи мальчика? Плохо старался? Нет! Мог спокойно материализовать футбольный мяч и оружие, используемое в какой-то популярной игре. Или знаменитый на весь мир Браслет Власти, представляя себя на месте эгоистичного персонажа Дорлума, глядя на запястье и приговаривая: — Моя прелесть!*. Идею предложил я, но все равно в итоге — провал. Димка на подсознательном уровне никак не хотел верить в то, что у него может получиться. Зато я верил в себя, свои возможности.

Для меня это не впервой. Сколько раз я примерял на себя личину героев моих рассказов, сколько раз оперировал разными ситуациями, выстраивая по крипичикам интригу сюжета, командовал придуманными людьми, словно дирижер большого оркестра, собранного из непохожих друг на друга музыкантов. Не стоит считать.

Мотоцикл пришлось резко остановить. Снова зажглись красные лампы фонарей.

— Интересно, что это значит? — сказал я. — Открыт сезон охоты на людей?

— Дядя Леша. Мне страшно! — сказал Димка.

— Не бойся. Я с тобой! Никому не позволю нас обижать.

Я хотел было завести мотоцикл снова, и поехать уже в другом направлении, но тут мое внимание привлекло движение слева, на тротуаре. Двигался человек. Мужчина. Он полз по асфальту и стонал.

Я поставил мотоцикл на подножку и сломя голову бросился к человеку. Димка последовал за мной. Мужчине требовалась помощь. Я подбежал к нему, помог приподняться. На первый взгляд, он годился мне в ровесники. Только вид у него был не лучше, чем у замызганного грязью бомжа. Волосы растрепанные, бледное лицо, дрожащие губы. Одежда вся изорвана в лохмотья. Трудно сказать, какая она у него была в прежнем состоянии. Был ли это деловой костюм, или вещи, которые обычно надеваешь только для того, чтобы сбегать в магазин и сразу вернуться обратно.

— Как вас зовут? — спросил я, глядя в мутные глаза. Вместо зрачков две маленькие точки.

— Не знаю, — мужчина блаженно улыбнулся.

— Я вам помогу.

— Мне не нужна ваша помощь. Я не хочу отсюда уходить, здесь хорошо.

Он вдруг сбросил с плеча мою руку и резко выбросил вперед свою. Я получил удар кулаком в челюсть и упал, потеряв равновесие.

— Ах, ты урод!

Я мигом вскочил на ноги, схватился за автомат и навел его на мужика.

— Нельзя убивать людей, Алексей! Это очередная кормушка. Он сдался.

Голос принадлежал Смотрителю. Только я его не увидел. Странного чудика в черном плаще нигде не было.

Я опустил автомат и сделал шаг назад. Потрепал рукой волосы Димки и сказал:

— Пойдем. Путь мучается дальше, гад!

Мы пошли к мотоциклу. Я несколько раз оглянулся, в надежде на то, что человек одумается. Стряхнет с себя наваждение и попросит помочь. Нет, не будет такого. Он сейчас опустится на колени, поцелует асфальт и поползет дальше, постанывая от счастья. Не дай Бог стать таким...

— Смотри! — крикнул Димка, показывая рукой мне за спину. Я оглянулся и похолодел.

По дороге, прямо на нас летела туча. Черная туча из гигантских летающих мышей.

* * *

Теперь я гнал мотоцикл. Движок рычал, выдавая все больше и больше оборотов. Димка со всей силы впецился в меня и не смотрел назад. Нас преследовали и гнали по улице, словно редкую дичь, которую выследила толпа жадных охотников.

Наверное, не стоило трогать того ползающего придурка. Даже подходить к нему. Смотритель предупреждал, что лучше не дотрагиваться до кормушек, а мы не подумали, прежде чем это сделали. Теперь было поздно. Сделаного не изменишь. Сказанного не вернешь. Вот бывает так, протягиваешь человеку руку помощи, а он тебя за это по морде бьет. И потом возникают проблемы...

Я оглянулся. Преследователи и не думали отступать. Нас разделяли сто с лишним метров, и это расстояние медленно сокращалось.

"Ну и дерьмо!" — подумал я, оглядываясь еще раз. Несложно в такой момент осознать, что если нас догонят — точно сожрут. Или что еще хуже — превратят в счастливых зомби, которые ползают по городу и млеют от мыслей, что попали в рай.

Надо было что-то сделать. Такое, что резко охладит преследователей, выбьет из них желание гнаться за нами. Только как быть в этой ситуации? Как мне поступить?

Я иногда ловил себя на мысли, что придумывая сюжет рассказа, сковываю себя рамками неизвестности. Получается так, что я следую вместе с моими героями по сюжетной линии, как Элли по дорожке, вымощенной желтым кирпичом, и не знаю, что меня ждет в конце. Каким он будет? Каким он должен быть? Сколько "сорняков" мне придется убрать после того, как закончу работу над черновым вариантом текста?

Сейчас я знал, что делаю. Моя фантазия стала оружием, весьма эффективным методом защиты от нападения. Я снова использовал ее, нарушая при этом второе правило Смотрителя.

Десятиэтажное здание, которое виднелось вдалеке, пошевелилось. Раздался грохот, и этот звук протяжным эхом прокатился по улице. По асьфалту дороги проползла широкая трещина. Я миновал ее, уводя мотоцикл чуть в сторону. Высотка приподнялась одной стороной, вырывая из земли край фундамента. Через несколько секунд край здания завис в воздухе, прямо над дорогой.

— Пригнись, Дима! — крикнул я и в следующее мгновение подумал, что сказал глупость.

Мы стрелой пролетели опасный участок дороги. Я оглянулся. Когда черная туча, кишащих тварей пролетала прямо под зданием, я перестал его мысленно держать. Здание рухнуло вниз, наваливаясь исполинским весом на живую массу. Визг и грохот. Дорога подпрыгнула, заваливая мотоцикл на бок.

Перед глазами замелькал асфальт. Я слетел с байка и кубарем покатился по дороге. Наверное, пролетел не один десяток метров, прежде чем остановился.

Я лежал на спине и не чувствовал боли. Несколько секунд смотрел на темное небо, наливающееся то чернотой, то свинцово-серой краской.

"Димка..."

Мальчик был жив. В отличие от меня, он уже стоял на ногах и тоже смотрел на свои руки. Я повернул голову в его сторону и медленно поднялся. Никаких переломов, болезненных ушибов. Кровь на руках возвращалась в организм. Раны затягивались на глазах.

— Ты цел? — крикнул я.

Димка еще смотрел на свои руки и ответил не сразу.

— Да. А вы дядя Леша?

— Живой вроде. Круто мы прокатились, правда?

— Это точно.

Внезапно передо мной выросла высокая худощавая фигура в темном плаще. Смотритель снял очки и я увидел, что у него пустые глазницы.

— Я просил не нарушать правила! — грозно рявкнул он. — Никаких разрушений!

Он взял меня за шею. Ноги оторвались от земли. Я попытался ослабить хватку, бил левой рукой по плечу. Все тщетно.

— Я за...щи...ался..., как мо.., — прохрипел я.

— Мне все равно, — холодно заметил Смотритель. — Говорил, не трогать кормушки. Вы слышали. Знаете, Алексей... я заберу мальчика и отведу его в другую часть города. Подальше от вас. Иначе он рискует оказаться на вашем месте.

Он бросил меня на асфальт. В глазах потемнело. Все вокруг стало таким мутным, расплывчатым. Ноги навалились тяжестью. Будто к ним привязали пудовые гири. Сразу захотелось лежать и не подниматься. Любоваться туманной пеленой и радоваться, что она есть.

— Пойдем мальчик, — услышал я.

— Но, а как же дядя Леша?

— Не волнуйся. Дядя Леша хочет полежать. Ты ведь уже не волнуешься, правда?

— Да. Я не волнуюсь и не боюсь.

— Ты славный мальчик.

Мысли перемешались в голове. Теперь я был не один, со мной был кто-то еще. Этот другой уговаривал меня не вставать, отдохнуть, восстановить свои силы. Я старался его не слушать и думать о своей прежней жизни. Нет ничего лучше счастливого лица любимого человека. Нет ничего прекрасней сладких поцелуев в скверике маленького парка теплым весенним вечером.

— Леша, милый мой, хороший... Не уходи. Не бросай меня.

Появившийся из ниоткуда голос Леры прогнал другого меня. Он ушел, рассеяв пелену перед глазами.

Я встал на ноги и первое что увидел — спину Смотрителя, который уводил отсюда Димку.

— Эй, козел!

Смотритель остановился и обернулся.

— Как на счет третьего правила? — ухмыльнулся я. — Сделаешь для меня исключение?!

— Вы, писатели, мните себя богами... — недовольно проворчал Смотритель.

— Мы не боги, а люди! Но мы можем убегать из реальности!

— Думаешь, что справишься со мной?

— Иди сюда и узнаешь.

Он оставил Димку стоять на месте. Тот даже не повернулся на мой голос. Наверное, Смотритель его заворожил, так как сделал это со мной.

Нас разделяло десять метров. Смотритель неторопливо шел ко мне, делая шаг за шагом. Когда он дошел до середины отрезка, разделающего меня и Димку, то вдруг остановился. Почувствовал, что я что-то затеваю.

— Что ты делаешь?

— Хочу сказать тебе об одном правиле.

— Каком?

— Не стой под стрелой, придурок!

На Смотрителя сверху рухнула будка автокрана. Груда железа накрыла его, погребла под собой.

— Только не спрашивай меня, откуда ЭТО взялось, — сказал я.

Не говоря больше ни слова, я кинул к Димке. Попытался привести его в чувство, тряс за плечи и называл по имени. Не помогало. Потом я сделал то, что не делал ни разу. Ударил ребенка. Пощечина вывела Диму из состояния ступора.

— Мы можем вернуться, понимаешь? Вспомни своих родителей. Ты им нужен! Они ждут, когда ты вернешься! Они не хотят тебя терять! ПОНИМАЕШЬ?

Договорить я не успел. Сзади заскрежетала металлическая конструкция. Балки гнулись под давлением. Смотритель поднимался.

Перед глазами произошла вспышка света, и все вокруг слилось воедино.

* * *

— Тебе нельзя было садиться в машину Андрея.

— Черникова?

— Да. Он вызвался подвезти тебя до дома. Ты много выпил. Он помог тебе дойти до машины, посадил на переднее сиденье, а пристегнуть забыл. Вы проехали несколько кварталов, а потом прямо перед машиной выскочил мальчик. Андрей дал по тормозам, но было поздно. Он сбил мальчишку. Ты тоже получил сильный удар. Вас отвезли в больницу. Потом...

Лера заплакала.

— Не надо. Все будет хорошо! — я взял ее за руку и улыбнулся.

— Ты пробыл в коме почти сутки. Мальчик тоже. Юра Ярыгин. Удивительно, что вы пришли в себя почти одновременно. Это чудо.

— Мда...

— Но теперь все хорошо! — Лера улыбнулась. Ее глаза заблестели.

— Да. Скорей бы на поправку. Меня пугают больницы, если честно. Так хочется домой.

* * *

Большой экран монитора — единственный источник света в темной комнате. Лера спит, а я еще сижу за компьютером и заканчиваю новый рассказ. Пью горячий зеленый чай, перечитываю текст снова и снова. Ищу ошибки. Они, как партизаны, прячутся от меня, скрываясь среди букв, слов и предложений. Порой не хватает терпения, хочется все бросить и отдыхать. Но худший враг человека — это он сам. Приходится проявлять упрямство и терпеливо вычитывать. Наверное, этот рассказ не возьмут редакции журналов, печатающих фантастику. Да и в другие тоже не возьмут. А если выкладывать текст на какой-нибудь литературный ресурс в сети, то готовься к жесткой критике, зачастую неадекватной. Как быть? Писать дальше, несмотря ни на что. И жить, радуясь каждому моменту жизни рядом с близкими, родными и друзьями.

Может быть, есть парралельные миры, где есть мы, только другие. Наверное, и там есть такие знаменитые писатели, как Сергей Лукьяменко, Александр Хромов, Олег Чудов и даже Барри Баррисон.** Я даже допускаю возможность того, что моего дублера там зовут по-другому, и он только собирается писать свой первый роман.

"Невозможное возможно!"

Таким, на мой взгляд, должен быть девиз настоящего писателя-фантаста. И не важно публикуется он на страницах известных изданий, работает с издательствами или просто кидает свои творения в сеть.

Я еще раз пробежал глазами текст, допил чай и поставил точку в самом конце.

* — на самом деле имеется в виду роман Дж.Р.Толкиена "Властелин колец"

** — Сергей Лукьяненко, Александр Громов, Олег Дивов, Гарри Гаррисон.