На каждый камень, сказывают, имеется своя хранительница. Сыскалась такая и на лазурит. Прозвали ее геологи да ювелиры уважительно — владычицей недр донских. А появлялась она взору людскому только в местах, где уникальный камень водится. И только в образе редкого по красоте и небывалого для иных прочих мест зверя — пятнистого оленя. Этот зверь — всем оленям олень! Даром, что поменьше своих сородичей. Но ладно скроенный, грациозный как лань, с аккуратными рожками, да еще и, будто орловский рысак, с пятнами-яблоками по всему телу. Красавец!

Было время, извели его охотники почти на нет. И лазурит в земле резко иссяк. Раскопки уже ничего не давали. "Кончился камень," — сконфуженно объясняли добытчики советскому уже правительству и растерянно разводили руками.

А жил в том краю молодой ювелир. Схоронил он недавно отца, от которого перенял мастерство по работе с камнем. И запала ему в душу байка о лазурите, рассказанная незадолго перед кончиной батькой его — мол, есть у камня хозяйка-охранительница, обиделась на людей, что хорошего зверя извели, и спрятала лазурит.

Появилась у парня мечта — чтобы вновь появился на Дону уникальный камень, добывался неограниченно. И было чтоб ювелиру с чем работать, имя себе почетное делать. А тут и надежда появилась — узнал, что ученые-зоологи вновь популяцию редкого оленя восстановили, численность зверя увеличили. Задумал Григорий задобрить владычицу недр донских. Неделю корпел — сочинял эскиз колье золотого, лазуритовыми камешками разукрашенного. Только закончил рисунок, как ночью другой ему приснился — серебряный. Не такой роскошный, как золотой, но уж больно изысканный — глаз не оторвать! Спозаранку подхватился Григорий, перенес рисунок на бумагу. И поседел за один час — такая крепкая не него дума напала, какой из рисунков выбрать, чтоб капризной владычице угодить. Заболел молодой мужик, домом перестал заниматься, работу забросил. Все гадает, что выбрать, чтоб задумка его осуществилась. Азартный был.

Мать тоскует, невеста обижается — ни с кем из них ювелир не знается. Повели его женщины к знахарке. Та и говорит: не той, мол, подарок решил сделать. Одари земную женщину — и владычица наградит тебя. Подмигнула лукаво и улыбнулась хитро — знала наперед колдунья, что и эта задача не из простых.

Прибежал обнадеженный Григорий домой и давай размышлять — кому колье подарить? Как ни крути, а две женщины ему самые близкие — мать престарелая, да невеста румяная, для замужества созрелая. Кому отдать предпочтение? Думал долго Григорий, размышлял серьезно. Хотел было с бабами своими присоветоваться — да они благородно друг на дружку кивают, себе ничего не желают. Ждут терпеливо, когда гришина хворь душевная сгинет.

Все ж решил ювелир, что ближе матери у него пока никого нет. Невеста, как ни крути, только будущая сродственница, хоть и живет с ним под одной крышей больше года, и ребеночка через три месяца ожидает. А мамкины руки все же роднее — пеленали его, синяки да царапины лечили, обстирывали, когда сорванцом был, уроки делать помогали. Как определился с выбором, так и решенье с колье само собой пришло. Знамо дело — старость украшает золото. А потому изготовил ювелир золотое украшение для матери.

Да только успокоение ему работа не принесла. Затосковал Григорий, запил. Да вскорости и умер — неделю не дождался до появления наследника.

Люди говорят, то владычица недр донских его за спесь наказала. За то, что позарился на ее богатства припрятанные, да самоуверенно решил заключить ее деток самоцветных пусть и в драгоценные, да оковы. Верят мастера этой байке, не решаются оставшиеся камешки в цепи да оправы помещать. Так, приклеют лишь осколочек к ладошкам глиняного слуги владычицы, чтобы оберегал хату да счастье в дом зазывал, и все.

А соседка Григория, мудрая старуха Марьиванна, говорит, что не надо было ювелиру выбор делать. Одарил бы обеих женщин украшениями, и муки душевные не тронули б его...