![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
Когда в нем угасает душа.
А душа угасает тогда,
Когда меркнут глаза навсегда.
По земле может твердо ступать,
Может бед, может боли не знать,
Но уже не живой человек
Лишь сосуд, опустевший вовек.
Его любят за то, что он есть,
Уважают, ведь он всегда прав
И за кровью не смытую честь,
И за кроткий, податливый нрав.
Но живой человек не свернет,
Не пойдет на чужом поводке.
Он скорей как собака умрет,
Чем научится жить налегке!
Улыбаясь, с пустыней в глазах,
Сотни кукол живут среди нас.
Не страшна им и смерть на кострах,
Не заметить в толпе их подчас.
Из души потускневших зеркал,
Потерявших значенье свое
Не сочиться не свет и не мрак,
Просто черный обманчивый лед.