Я отрекалась от всего;
бледнела, плакала, грустила,
и счастья, — не было его,
я только душу — износила.
От самых тяжких мук, тревог,
— я отказалась, не жалея.
Мне всё казалось, мир — жесток,
обманчив, бьёт ножом в трахею.
Мне всё казалось, Бог — простит,
отпустит — грех, любовь — подарит,
ведь с болью жить слагая стих
— мне не под силу в пытке камер.
Вот за спиной, — дрожит февраль,
кромсают лёд — противоречья.
Порой, рвануть так тянет вдаль
из ничего, рождая — вечность.
Прошёл тот день, когда вся боль
— лилась наружу через сердце.
Осознаешь, что: За чертой
души — нам никуда не деться.
Пылая, ярче мы гореть — хотели,
всё же, это — странно:
Искать открытую в грудь дверь,
когда у самого — прохладно
там. И не поймут, и не простят;
уже ты станешь — задыхаться,
пульс выбъет — частый и молчать
— не сможешь. Так захочешь — сдаться,
но остановит свет тебя.
Тот свет, в котором есть — порывы.
И до последнего себя
— отдашь, за луч его вершины.