![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
Касается сердца небритым теплом...
Забывшись, лучами скользит в подголовник,
Щекочет мечтою о страсти былой...
Стекая в овраги, припудрив склерозом,
На длинные тени кромсает уют...
Пугает неверных забвеньем, морозом,
Целует, как милость пред храмом дают...
Мне жалко тебя, пожилое светило,
Сусального злата последний каприз!
Забудь, мой хороший, я просто любила...
Я душу раскрыла — ты ж думал: стриптиз....
В Москве нас за подобные навороченные образы били линейкой по рукам. В стихотворении нужна точность, а не лёгкая поступь шизофрении.