![]() ![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() ![]() ![]() |
![]() |
И заросших травами дорог.
И забитых окон, словно пыток,
Я боюсь, надеясь: не дай Бог…
Не дай Бог, проснувшись, не увидеть
Над Россией голубой дымок.
Не дай Бог себя возненавидеть
За свое бессилье. Не дай Бог…
Вот, измазав небо яркой синью,
День опять уходит, не спеша…
До какого воскресенья стынет
Под сугробом русская душа?