Голос был женским, довольно низким и скрипучим. Невидимая обладательница фальшивого альта напевала себе под нос что-то ритмическое и не поддающееся на слух пониманию.

Разбуженная неясными звуками Ялга, сразу уловила только, то, что поющая движется по кругу относительно того места, где она спала. Заинтригованная Ялга, не обращая внимание на играющие бравурный марш кишки, поспешила на голос.

Из-за деревьев показалась спина удаляющейся невысокой крепкой старушонки. Она бодро шагала, опираясь на изогнутый вверху посох. Одежда её была довольно опрятной, но ветхой, седые волосы развевались по ветру. «Эй! Бабушка! — закричала Ялга. — Постойте!». Вместо того, чтобы обернуться или хотя бы остановиться, старушка припустила чуть ли ни в припрыжку, ускорив и своё бормотание. Теперь голос её стал более высоким и начал срываться на фальцет, а пение превратилось скорее в ритмичные выкрики.

Ялга была бы рада припустить вдогонку, но почувствовав приступ слабости и головокружения, была вынуждена опереться о ствол ближайшего дерева и присесть. Посидев она решила не догонять странную старушку, по всей видимости испугавшуюся незнакомой девушки, а идти за ней неприметно по следам. Вряд ли эта бабушка живёт далеко от людей, а значит есть шанс узнать своё местонахождение и дорогу к Наэле или обратно в гостиницу. Пока Ялга размышляла, по правому рукаву скользнула на плечё неизвестно как нашедшая её Липучка. Брюшко тритона было туго набито.

«Пора, наконец, поесть!»

Ялга автоматически обшарила взглядом растущие вблизи кусты и нашла что искала. Гнездо. Приближалась осень и Ялга не надеялась на чудо, но чудо случилось. В гнезде были не птенцы, а яички. Их было пять. Небольшие, зеленоватые в коричневую крапину, они лежали в гнезде. Было жаль оставлять птичку без потомства, но силы надо подкрепить.

Правой рукой Ялга потянула ветку, на развилке которой было устроено гнездо и левой в горсть сгребла хрупкие скорлупки. Вот удивительно! Она не видела певуньи, что высиживала яйца, но они были такими тёплыми, что она чуть-чуть не выпустила их от неожиданности. Отпустив ветку Ялга попыталась перехватить яички правой рукой и едва не обожглась. Одно из яиц, выкатившись из пальцев, не разбилось… Ялга решила, что верно оно просто пустышка...

Жадно запихнула она оставшиеся четыре прямо со скорлупками в рот. Они были вкусными, но странными, вязкими. Тухлятиной не пахло и Ялга предпочла не рассматривать то, что жевала, защищая себя от мысли о неродившихся птенцах. Приглушив голод, Ялга решила поднять беглое яичко. Яичко оказалось не пустое, а печёное…

Сказать, что Ялга удивилась, это ничего не сказать. Она потёрла правой рукой лоб и схватилась левой рукой за сердце и тут же непроизвольно вскрикнула. Она обожглась. На её одежде зияла прожжённая дырка, а на коже покраснел отпечаток сожжённого края одежды. Она обожгла себя! Сама!!! Своей рукой!!!

Слегка оправившись от нового потрясения, Ялга решила поэкспериментировать с этой новой напастью. Выяснилось, что когда она прикасалась левой рукой к своей обнажённой коже, то всё было в порядке, но стоило ей прикоснуться к траве, ветке, ткани — они начинали тлеть. Таким образом, прикоснувшись левой рукой во время ходьбы к карману или борту своего костюма Ялга могла спалить себя заживо…

Ялгу интересовало вот ещё что: откуда к ней пришла эта разрушительная способность… Первой мыслью было что это ещё одна память о Лаванде, но немного поразмыслив, Ялга озадачилась тем, что этот «дар» проявился с запозданием, ведь встав с постели она ещё не прожигала дыр когда отряхивала платье, прикасалась к деревьям… Здесь было о чём задуматься…