melamori — Подарок

Это была первая и последняя мысль успевшая посетить мой мозг и расколоть его на множество осколков. Обхватит трясущимися руками голову, я постаралась не думать не о чем. Полежав так несколько секунд ко мне вернулась способность думать, а так же память о вчерашнем дне рождении. Множество гостей, приведших множество знакомых. С таким размахом я не праздновала никогда. С другой стороны 25 бывает только раз в жизни. Память яркими лоскутами вшивалось в одеяло вчерашнего дня. Вспомнить все одним большим куском никак не получалось. Точно я знала лишь одно мы начали в одном из многочисленных кабаков нашего города. Не спешно подходили все новые люди некоторых я видела первый раз в жизни. Все предлагали выпить за здоровье, сначала шампанское. Потом уже довольно большая компания со мной во главе пошла в клуб, где мы продолжили веселье уже с вином. Затем самые стойки гуляли со мной по городу и нашим сопровождающим была уже водка. Вспомнились пестрые витрины круглосуточных магазинов. Ничего конкретного. Дальше пелена пьяного угара, и черная бездна беспамятства.

«Где я?».

Вторая мысль вогнала в кровь несколько кубов адреналина, которые буквально выпихнули меня из кровати. Дикий страх сменился, блаженством и головной болью (Боже опять). Я была дома, у себя, в своей кровати. Так хорошо и так погано одновременно мне никогда не было. Хотелось замереть, вжаться в теплый угол кровати под мягким и теплым одеялом и одновременно с этим дико хотелось кофе. Обездвиженное состояние помогало приглушить боль в голове, а дикая потребность в кофе не давало сидеть тихо. У меня получилось полежать, свернувшись калачиком не более двух минут, потом жажда взяла верх и заставила тело встать и пойти на кухню.

«Вот это да».

Кухня была завалена разноцветными коробочками и пакетиками, в надежде улететь, к потолку прижалось, по меньшей мере, десять шаров. Половина коробок была открыта и на столе, стульях и полу лежали статуэтки, наборы для душа, початая бутылка виски, на ручке окна проводом был прикручен фен, а с люстры свисало новое еще в обертке полотенце. Значит, мы закончили празднование у меня дома и даже пытались украсить квартиру. Почему то решив что подарки для этого подходят как можно лучше. Пробравшись, через весь это ворох жутко шуршащих вещей, к столику где обычно у меня стоял электрический чайник, а с ужасом обнаружила что кофе отменяется. Из нежноголубово чайник стал угольно черным. Похоже, вчера мы решили, что хватит алкоголя пора бы и тортик с чаем скушать, и спалили единственный в доме агрегат способный кипятит воду. От отчаяния, я так и уселась на первый попавшийся стул, не удосужившись посмотреть, что на нем лежит. Коробка оказавшаяся подомной была средних размеров из довольно крепкого картона.

«А это что еще за хрень?»

Не торопясь я разорвала веселую обертку с нарисованными плюшками, пирожками и конфетами. В коробке лежал чайник. Самый обычный железный чайник. Без рисунка и узоров с пробковой ручкой. «Надо же повезло, ну хоть не в кастрюльке греть.» Вспомнив что на кухне нет воды я матерясь отправилась в ванную. Набрав воды я поставила чайник на плиту, и очень потихоньку не торопясь стала разбирать завалы на кухне. Минут через пять чайник подал голос виде приятного (как ни странно) свистка. Только я его выключила, как в дверь позвонили.

«Кто может придти в воскресенье в 11:00?»

Раздумывая над этим вопросом, я открывала дверь. За дверью оказался дядя Коля, наш участковый сантехник. Он был довольно крупным мужчиной. Всегда ходил в клетчатых теплых рубашках и теплых, темных брюках, даже летом. Если ему верить это придавало ему солидность. Любил выпить и обычно в это время спал, пьяный в дым, в лифтерке под неустанным взором Бабы Светы, являвшейся по совместительству его мамой. Что делал этот плохо пахнувший, всегда с помятым лицом уже не молодой человек в проеме моей двери, оставалось загадкой буквально пару секунд как я ее открыла. Дядя Коля начал с ходу.

— Привет! Я это, тут короче дело такое... — небрежно разувшись, разбросам при этом свои огромные сапоги по всему коридору, Дядя Коля проследовал на кухню.— Ты это, заявление же писала. Так вот я чё, пришел тут... У тебя что День рождения что ли?— это донеслось уже из кухни.

— Дядь Коль, я заявление три недели назад писала. И сегодня же воскресенье? — в полном недоумении мы стояли посреди все еще не прибранной кухни.

— Так это... Я работы не боюсь. Воскресенье так воскресенье... Где тут у тебя это? Ну что тут у тебя... ну сломалось что.

–Вода из крана не течет.

–Давно?— Дядя Коля уже на половину залез под раковину и его голос слышался как из погреба.

— Три недели уже.— я старалась говорить как можно громче, что давалось с большим трудом учитывая что голова все еще не прошла.

— Ну так это... понятно все...— огромная тушка сантехника стала не ловко выползать из-под раковины. Задевая при этом пакеты и шелестящую бумагу причиняя мне не вероятные страдания от ее шелеста.— Щас это, починим... — достав из не объятых штанов гаечный ключ, победоносно промолвил сантехник.

— Я вас вообще-то сегодня не ждала...— сказала я и осеклась. Если сегодня не починит это может затянуться еще на три недели. Прихватив с собой пару пакетов с подарками я вернулась в зал.

В антресолях под пледом у меня была припрятана жидкая валюта для дяди Коли, другой он не принимал и об этом знал весь дом. Соседи иногда приходили одолжить бутылочку. Дело в том, что мой дед был когда-то рабочим на ликероводочном заводе и как все рабочие воровал. Быть может это и определило его скорую кончину, так как любил он это самое дело. После смерти деда мне по наследству перешло четыре ящика водки, два ящика коньяка и ящик ликера. Ликер закончился давно, а вот что по крепче осталось.

Взяв нужную бутылочку, я вдруг вспомнила о кофе и снова вернулась на кухню. Дядя Коля так и не раздевшись в куртки все еще сидел под раковиной.

— Вы не против я кофе попью. С самого утра хочу.— заприметив одним глазом бутылку Дядя Коля что то довольно пробурчал из-под раковины.

Снова поставив чайник я продолжила убирать кухню. Избавила ручку на окне от фена и сняла полотенце с люстры. Вдруг чайник закипел и в дверь как назло опять позвонили. Выключив чайник я бегом отправилась в коридор. На пороге стояла Мария Ивановна.

— Душенька, одолжите, пожалуйста, соли. — соседка имела не малые размеры. Она напоминала мне плюшевую игрушку не равномерно набитую ватой. В пухлой руке затерялась маленькая по отношению к размерам хозяйки баночка, на которой было написано соль. На второй руке разместилась чашка с пирожками. — Ох, Оксаночка, милочка, думала борщ приготовить, кинулась, а соли нет... — Две маленькие оливкового цвета бусинки на ее лице, шныряли по всей прилагающей территории, цепляясь за каждый предмет. Конечно же при такой внимательности от соседки не ускользнули разбросанные по всему коридору огромные сапоги сантехника Коли. — Оксаночка у вас в гостях Николай? — Удивлению и негодованию на круглом, как блин лице не было придела. Соседка забыла, что пришла за солью, о своей напыщенной любезности и как собака взявшая след буквально вломилась на кухню.

Кухня у меня не большая, а с эти двумя гостями она показалась мне размером с платяной шкаф.

— Здравствуйте, Николай — захлебываясь от переполнявших ее эмоций, прокричала Мария Ивановна.

Дело в том, что моя соседка была без памяти влюблена в нашего сантехника. Она делала все для того что бы он как можно чаще посещал ее квартиру и оставался там как можно дольше. За последний месяц она уже успела сменить пять смесителей в ванной, поменять все трубы на кухне и поставить новый унитаз. Можно сказать, что Дядя Коля работал только на нее в нашем доме. В отличие от Марь Ивановны он не разделял ее светлых чувств. Но всегда приходил к ней по первому требованию, так как только соседка так щедро расплачивалась водкой, борщом, пирожками со всевозможными начинками и все тем, чем обычно человек способен ублажить свой желудок.

Услышав до боли знакомый голос, сантехник рефлекторно выпрямился и чуть не выбил мне раковину. Потирая ушибленный затылок аккуратно, не торопясь он, вылез из-под раковины.

— Здрасть. — На лице Дяди Коли появилась подобие улыбки.

— Ох, Николай, голубчик! Я так рада, что застала вас здесь. Вас так трудно найти. Пожалуйста, помогите. Новый кран совсем не работает, я уже третий день мучаюсь.

— Ну так это... — почесывая за правым ухом гаечным ключем, Николай лихорадочно сочинял достойную причину что бы отказать сердобольной хозяйки... — Я тут, это... Работы больно много, боюсь я, это, не успею.

— Да что вы?!! А ведь сегодня воскресенье, между прочим — недовольный взгляд оливковых бусинок впился в меня как тысяча иголок. — Вы не бережете себя... Ах, голубчик, так нельзя. Оксаночка, что же вы человека-то... Воскресенье же.

— Я вот пирожков принесла. Думаю попрошу соли, а в замен пирожками угощу. Может и вы снами пирожков поедите, а Николай. — энтузиазму соседки не было придела.

От такого поворота дел я чуть не уронила солонку, в которую насыпала соль. Дядя Коля переминался с ноги, на ногу решая мировую дилемму опять залезть по раковину или съесть так настырно предлагаемый пирожок. Приняв не легкое решения сантехник выдал:

— Мне, это, работать надо. В другой раз.

— Ничего-ничего, я подожду... Я знаете ли, сегодня совершенно свободна, собиралась борщ приготовить да видно придется перенести. Вы работайте, работайте. — Потрясая рыхлыми руками, Марь Ивановна присела на стул и тот печально скрипнул. Сантехник снова опустился на колени и залез под раковину. Со стороны это было похоже на молитву к сантехническому богу, что бы он сжалился и не дал этой огромной женщине его увести.

Поняв, что эти двое, уйдут из моей квартиры лишь вмести я продолжила уборку территории. Все подарки из кухни были распакованы, расставлены и спрятаны. С чувством выполненного долга, я снова поставила чайник. Аромат пирожков манил и покорял. Не удержавшись, я присела за стол и попробовала один из них. Пирожки были очень вкусные с малиновым вареньем, еще теплые. Я так увлеклась, что перестала обращать внимание на Марь Ивановну, которая все не могла угомониться и постоянно что-то говорила сантехнику. Ее не прекращающейся гомон был как белый шум, я уже и не разбирала слов, как вдруг в бубнёж добавился звук свистка и дверного звонка. Выключив чайник я пошла в прихожую.

Когда я открыла дверь, то увидела заплаканное лицо Лары. Всхлипы чередовались не внятными фразами, из которых я поняла, что она поссорилась с Олегом, с этим не благодарным, самовлюбленным и эгоистичным мерзавцем. Она прижимала к губам носовой платок, мелко дрожала и трясла головой.

— Как он могу. — произнесла она и снова принялась рыдать. — Она со мной уже четырнадцать лет. — снова рыдания.

Я пропустила Лару в коридор и заметила, что она пришла не одна в руках у нее была корзинка для переноски кошек. Слезы заливали ее лицо. Потекшая туш образовала под ее глазами черные круги. Две черно-серые полоски делили лицо на три части. Волосы были растрепанны зимним ветром. Мне вспомнился фильм ворон. В таком виде ее бы взяли на главную роль без проб. Только красный нос не как не гармонировал с ее готичным видом.

— Лара, объясни толком, что случилось и не реви. — Я сняла с ее трясущихся плеч пальто и аккуратно поставила корзинку с кошкой на пол.

— Я сейчас. –всхлипывая, она юркнула в ванную комнату.

Когда она вернулась, то снова напоминала мою подругу. Смыв весь макияж и расчесав волосы, она казалась такой естественной и вроде бы даже успокоившейся. Она вызволила кошку из корзинки, и мы пошли в зал, где расположились на диване.

— Он ненавидит мою Дусю. — без прелюдий начала Лара. — Он сказал, что отвезет ее в деревню к своей матери. Мол: «зверю нужен простор».

Зверь флегматично отвечал поглаживаниям хозяйки даже не подозревая, какие из-за нее происходят разборки. Кошка была уже старой. У нее был приятный персиковый окрас и синии как морская вода глаза. Сколько я помню Ларка всегда повязывала на ее шею бантик и сейчас на ней была бабочка бордового цвета. Этот атрибут стал частью кошки, и я бы ее не узнала, если по какой-то причине бант бы отсутствовал.

— Я никогда не отдам ее в деревню. — в доказательство своему заявлению Лара прижала к своей груди пуховый комочек. Кошка податливо растеклась по всей хозяйке и довольно прикрыла глаза.

Эти разборки из-за кошки начались еще тогда, когда Лара и Олег только начали встречаться, с каждым годом накал страстей возрастал и в последнее время все заканчивалось скандалом и слезами. Почему Олег так не любил кошку, оставалось загадкой. Это флегматичное, пушное существо представляла скорее предмет мебели, нежели что-то живое. Когда я приходила к Ларе в гости, кошка всегда только и дела что лежала на своей подушке, блаженно потягиваясь и зевая. Она абсолютно не проявляла интереса ни к гостям, ни к хозяевам, лишь иногда приоткрывала сонные глаза просто чтобы убедиться в том что люди еще здесь. Зато Лара не могла сидеть без кошки на коленях. Кошке впрочем, было все равно где развалиться, она раскидывая свои лапы, укладывала голову на коленки хозяйке и мирно продолжала спать или смотреть полу сонными глазами куда-то перед собой.

Вот и сейчас когда Лара, наконец, выпустила ее из объятий, Дуся приняла горизонтальное положения пытаясь максимально «растечься» по ногам.

— Если он не любит мою кошку, значит и меня не любит. — Безапелляционно заявила подружка.

— Лара, давай ты успокоишься. Вы и раньше ссорились. Вот и сейчас ты успокоишься, и вы обязательно померитесь.

— Нет. Я из дома ушла. Так что теперь точно все.

— Как ушла? А Олег в курсе, где ты?

— Нет, конечно, я была так расстроена что просто взяла Дусю и ушла.

— Ну, так позвони ему, предупреди что живая.

— Не могу, я телефон дома забыла.

— Ладно, побудешь пока у меня. Я сама ему позвоню.

— Хорошо. Слушай у тебя, что кто-то есть дома? — за всеми этими разговорами я совсем забыла про сантехника и его не объятую пассию.

— Да вот, представляешь, сантехник вдруг объявился. Сам пришел и говорит, давай кран починю. А тут у соседки соль закончилась, тоже пришла. А я после вчерашнего вообще ничего не соображаю. Ты, кстати, как?

–Да я то хорошо, мы ж почти первые ушли. — Лара полностью переключилась на свое обожаемое существо. — А можно у тебя кофейку попросить?

Мучавшая жажда опять дала о себе знать. Со всеми этими гостями я забыла и про то что так и не попила кофе и про пирожки. Решительно направившись на кухню ставить чайник, я пересеклась в коридоре с сантехником и соседкой.

–Тут, это. Я все починил. Надо бы ванную проверить. А то знаешь, как это бывает. Давай я это посмотрю. — В глазах Дяди Коли читалась бесконечная тоска. Он понимал что больше одной бутылки за сегодняшнею работу не получит, а чинить ванну приходиться из-за этой огромной дамы которая стерегла его как Палкан.

— Николай, прошу вас. Мне тоже нужна помощь в ванной. — Марь Ивановна явно нервничала. Она говорила быстро и сбивчего. Уплетая при этом пирожок за пирожком. Они пропадали в недрах ее рта, как в таинственной пещере из сказок, откуда никогда не возвращаются.

— Не положено. Я, это, сначала должен у одного клиента закончить. — Сантехник развернулся и прошел в ванную, тем самым показав, что его никак не уговоришь.

–А как же я, как же я. — не отставая ни на шаг, тараторя что –то еще соседка не желала оставлять сантехника ни на минуту.

Воспользовавшись моментом я просочилась на кухню. Чайник терпеливо ждал меня на том же самом месте, где я его уже не однократно оставляла. Кофе захотелось еще больше, чем когда бы то ни было. Правду говорят, когда долго ждешь, то желаемое возводиться в ранг бесценного. Я в очередной раз зажгла газ. Усевшись за стол и стала разглядывать кружку, в которой на дне лежал растворимый кофе и сахар. «Надо бы и Ларке насыпать». Не успела я додумать мысль до конца, как чайник закипел, а дверной звонок зазвонил. Уже по привычке я выключила чайник и направилась в коридор. На пороге стоял, взлохмачены, небритый в расстегнутой куртке Олег.

— Оксана, я знаю она здесь. Я уже везде был. Она у тебя и не упирайся. — Весь его вид говорил о том что лучше отойти в сторону и не мешать семейной разборке. Именно так я и поступила. Отошла в сторону указав рукой в сторону зала.

Не говоря больше ни слова (хоть разулся), Олег метнулся в указанное место. Началось что не вообразимое грызня и выяснение отношений с одной стороны и нескончаемые уговоры и мольбы с другой. Все что-то кричали, доказывали, просили. Стоя посреди коридора, я заметила как из зала, вальяжно и лениво вышла Ларкина кошка. Заметив меня она потянулась и уселась с таким видом мол, где тут у вас можно поспать. Идти в зал где раздавалась ругань, не хотелось. Что бы пройти в кухню нужно было пройти мимо ванны, где не переставала балаболить Марь Ивановна. Оставалась только спальня, куда я и направилась.

Что ж за день такой, рассуждала я сидя на подоконнике и наблюдая за хороводом снежинок. Начиналась метель. Белое марево уже укутало ближайшие дома и их уже нельзя было различить. У меня стоят хорошие окна, тепло и шума изоляция полная. Поэтому так приятно наблюдать за буйством природы. Быть в центре снегопада и при этом не мерзнуть. Видеть всю красоту и мощь настоящей русской зимы, не опасаясь, что тебя просквозит. Я люблю зиму. Особенно тихую погоду. Мне нравиться сидеть на подоконнике и наблюдать как белые, кружевные хлопья вплетаются в ткань одеяла, укрывающего землю. Как все ярче и чище становиться дроги и приобретают сказочность деревья. Это так мимолетно и хрупко. Пройдет человек, проедет машина и белизна одномоментно станнит черной и грязной.

Опять захотелось кофе. Буквально стащив себя с подоконника, я направилась в кухню. Меня посетила мысль, что déjà vu не покидает меня с самого утра. Вообще у меня почти никогда не бывает гостей. Обычно я хожу в гости. Сегодня что-то изменилось в каждой комнате кто-то находился и я почувствовала себя чужой в собственном доме. Каждый раз, когда закипал чайник, обязательно раздавался звонок в дверь. Странное и системное совпадение. Может и правда, во всем виноват чайник? Вот и проверим. Я снова зажгла газ и принялась ждать. Чайник закипел в дверь позвонили.

— Оксаночка, у нас травят тараканов мы к тебе. — В дверях стояла моя родная тетка с двумя детьми.

— Заходите. — уже ничему не удивляясь я впустила родню в квартиру.

Пока все располагались и устраивались. Я успела выяснить что ремонт ванны затягивается, влюбленные все еще разбираются правда уже без криков, а дети принесли с собой ролики. Пока один из отпрысков моей тети рассекал по коридору другой поймал кошку и решил, что она нуждается в срочном лечении. Расположившись в спальне на кровати он стал проводить на ней все возможные операции и опыты. Кошка не возражала, а вот сердобольная тетя, бегала то за одним то за другим пытаясь хаосом создать порядок.

Для меня места в квартире не осталось совсем. Кругом были люди, которые все время шумели и что–то выясняли. В какой-то момент я услышала свисток проклятого чайник, как потом оказалось это старшенькому захотелось чайку. В тот же самый момент в дверь позвонили. Я находилась в коридоре и открыла дверь моментально.

— Здравствуйте! Перепись населения! — молодая, миловидная девушка, улыбалась во весь рот, как будто это событие можно было отнести к выигрышу в лотерею. Я не смогла скрыть улыбки и так же задорно и радостно сообщила ей, что она зашла в нужную квартиру, потому что у меня если не весь, то половина города точно собралась.

Агент по переписи впорхнула в квартиру так же легко как это делают бабочки перелетая с цветка на цветок. Откуда у этой хрупкой девушки было столько сил, чтобы обойти дюжину другую квартир с чемоданом больше нее и при этом сохранить такую бодрость духа? Очень легко и не принужденно прямо в пальто с наглухо повязанным поверх шарфом, она проследовала на кухню.

— Вам придется долго всех переписывать может, снимете верхнюю одежду?— услужливо предложила я. Она не отказалась и уже через минуту на кухне было не продохнуть. Все мои гости изъявили рьяное желание поучаствовать в переписи. Мне места в этой толпе не нашлось.

Во всем этом радовало то, что Лара и Олег все таки помирились, кран в ванной был почти отремонтирован.

— А что мы как не родные. –послышался из кухни голос соседки. — Может чайку?

Меня аж передернуло еще одних гостей я психологически не выдержу. Решительно пробиваясь через толпу к плите с криками выключите чайник, я все таки не успела. Чайник засвистел в дверь позвонили.

— Тетя, Оксана, к вам кто-то пришел. — теребя меня за штанину сообщил племенник.

–Сейчас открою— обреченно ответила я.

— Здравствуйте! — на пороге стоял совершенно не знакомый мне мужчина. На нем было черное полупальто, черные брюки, черные туфли и черный ... цилиндр. Такого импозантного мужчину в нашем городе не встретишь. Он напоминал Мефистофеля, фокусника и английского лорда в одном флаконе. Что он делал на моем пороге оставалось загадкой не долго. — Я знакомый мужа вашей подруге. Вчера я случайно оставил вам не тот подарок. Такой знаете в упаковке с плюшками.

— Да, там был упакован чайник.

— Дело в том, что произошла ошибка. Это не ваш подарок. Вы не могли бы его вернуть? — мужчина сжал свои ладони и заискивающе улыбнулся.

— Забирайте. — Я почти кричала. — Только я в нем уже воду пару раз подогрела. — в этот момент люди из кухни снова стали рассасываться по квартире. Мужчина внимательно разглядывал все моих гостей. — Это ничего?

— Ничего. Вот кстати ваш подарок. — Он протянул мне точно такую же коробку, в которой я утром нашла новый чайник.

— Спасибо, не стоило. Мы ведь даже не знакомы.

— Зесс. — Мужчина протянул мне руку в черной перчатке.

— Интересное имя.

— Да, я иностранец.

Я быстро сбегала за чайником и отдала его странному посетителю. Он еще раз поблагодарил меня и скрылся в темноте подъезда, в его одежде это было легко сделать.

— Я, это, закончил уже. — со стороны ванны раздался голос сантехника.

— Мы пожалуй пойдем. –подхватив его под локоть Марь Ивановна уже целенаправленно волокла дядю Колю к дверям.

Она буквально вынесла его за дверь, как волна цунами выносит на берег корабли. Так стремительно, что я даже не успела ни отдать ей соль, за которой она приходила, ни расплатиться с сантехником.

— Оксан мы тоже поедим. — в коридор вышла сладкая парочка.

— Вы хоть помирились? — с надеждой спросила я.

— Да. Теперь когда муж дома я буду уделять время ему, а не кошке и наоборот. — озорно смеясь Лара, чмокнула Олега в щеку.

— Меня это устроит. — на лице Олега сияла довольная улыбка.

— Нам тоже пора. Отрава уже выветрилась. Спасибо что приютила. — тетя выглядела уставшей, а вот двое племянников, кажется только начали веселиться.

— Да без проблем. Приходите еще.

Выпроводив всех за дверь, я наконец-то осталась одна в полной тишине. Мне до сих пор не верилось, что все ушли. Снова накатило не преодолимое желание выпить кофе. Интересно, что подарил в замен отданному чайнику этот Зесс? Я развернула подарок и увидела точно такой же чайник. Металлический без рисунка с пробковой ручкой. Опять двадцать пять. С другой стороны, вскипячу воду один раз, если кто придет, запакую чайник обратно. С этим твердым решением, я уже который раз поставила чайник на огонь и принялась ждать. Через некоторое время гнетущую тишину нарушил приятный свист, и... никто не позвонил в дверь. Я выключила чайник и заварила кофе. Приятный аромат разлился по всей квартире. Заняв привычное место на подоконнике с чашкой кофе, я принялась разглядывать пейзаж за окном. Метель прекратилась, уступив место тихому, не спешному снегопаду. Все как я люблю. Было так тихо, что мне кажется, я слышала как падает снег.