-И что ты хочешь этим доказать? — спросил голос сзади.

-Кто здесь? Не подходи, я прыгну!

-Ха, забавный, — парень, чьё лицо наполовину было закрыто черным капюшоном, подошёл к молодому человеку, — неужели ты поднялся на крышу шестнадцатиэтажного дома в дождь, собрал кучу зевак внизу только для того, чтобы посмотреть на серое небо и ловить глазами капли?

— Кто ты? — нервным голосом прокричал стоявший на краю.

Человек в черном, сев на парапет, взглянул вниз и задумчиво сказал:

-Хм…отошёл бы на пару метров в сторону, или ты хочешь прыгнуть прямо в лужу? Фу, как не эстетично, — поднял свои глаза на самоубийцу.

-Чего ты хочешь от меня? — с таким же напряжением произнёс молодой человек.

-Ничего…

-Тогда зачем ты здесь?

-Просто так, — он пожал плечами и ухмыльнулся.

-Уходи, а то я прыгну!

-Не дыши, а то перекрою кислород! — засмеялся сидевший на краю, — Ты разве не для этого тут?

Народу внизу всё прибавлялось и прибавлялось. Все с черными зонтами, хм… интересно, им хоть что-нибудь видно за ними, или же они ждут, пока можно будет посмотреть на «Гвоздя программы» поближе, то есть, когда будет лежать окровавленный труп в луже прямо перед ними? Ещё минут десять, и он смог бы увидеть сплошное черное поле под собой и, наверное, решив до этого на все сто процентов прыгнуть, он бы побоялся попасть в эту кромешную тьму, созданную зонтами жаждущих зрелищ.

— Слушай, а зачем ты хочешь прыгнуть? Умереть ты всегда успеешь.

-Тебе какое дело?!

-Просто…Интересно. — из —под капюшона была видна улыбка ребёнка, который спросил у взрослых то, на что он только что получил ответ от другого человека.

-Так будет лучше!

-Хм…кому же?

У стоявшего на краю поменялось лицо: с озлобленно-озадаченного на задумчиво-грустное.

-Всем, — ответил он с неподдельной тоской в голосе.

-Да неужели?! — с азартом и весёлой улыбкой спросил сидевший рядом. И, резко сменив игривый тон серьёзным, продолжил, — Ошибаешься. Лучше не станет никому. Банально, но всё же: подумай о близких, а их у тебя не так много, кстати. А те, кто хочет твоей смерти, думаешь, они обрадуются ей? — молодой человек удивлённо посмотрел на него и не смог сказать ни слова, — Я тебе скажу: даже им будет жаль. Думаешь они хотят твоей смерти, потому что они хотят чтобы ты умер сам? Нет, они хотят твоей смерти, потому что они хотят лишить тебя жизни собственноручно. Забавно, не правда ли? И ты, кстати, даже ничего не предпринял, чтобы успокоить их ярое желание тебя прикончить. А что касается остальных, так им вообще будет всё равно жив ты или мёртв. Так что никому лучше не будет…

Лицо хотевшего спрыгнуть стало таким, как будто ему сказали, что всё, что он знал всю свою жизнь, оказалось неправдой. Он был озадачен. Спустя две немых минуты, он сделал шаг…

Этот шаг не погубил его, а спас ему жизнь. Иногда шаг назад может быть более полезен, нежели смертельный шаг вперёд.

Каждый будет отрицать тот факт, что он желает смерти незнакомому человеку. Это так. Люди, стоявшие под черными зонтами, не желали смерти тому, кто только что обрёл жизнь, но в глубине души хотели, чтобы он прыгнул, вовсе не из-за недоброжелательности, а из-за жажды посмотреть на что-то необычное. Можно представить, какая скучная жизнь у этой толпы, если они готовы смотреть абсолютно на что угодно, что не входит в повторяющийся изо дня в день негласный распорядок дня.

— Ты меня знаешь?

-Ну, как видишь, да, — ухмыльнулся человек в капюшоне и начал вставать.

— А я тебя?

-А ты меня нет.

-Почему ты здесь?

-Потому что ты здесь.

-Кто ты?

-Я тот, чьё отражение ты не видишь, смотря в зеркало.

-Отвечай, кто ты?!

-Ты…

***

Глава 2

— Весело, всё-таки, ты учудил вчера.

-Ничего весёлого, я мог умереть!

-Ты правда думаешь, что смог бы спрыгнуть?

-Почему нет?

-Ты слишком боишься неизвестности. Кто знает, что ждёт нас после смерти… Быть может, загробная жизнь, реинкарнация, ничего, да такое ничего, которого мы даже представить не в силах, а, может, мы просто проснёмся в психушке в куче своих экскрементов…

— Я не боялся! Я хотел умереть!

-Ну да, и почему же ты не прыгнул? И уже не хочешь? Так быстро расхотел…Такой непостоянный.

-Ты появился у меня в жизни внезапно, неизвестно откуда, неизвестно зачем, и ты смеешь мне говорить, чего я хотел, чего мог бы сделать, а чего нет?!

-Появился я внезапно это да… Откуда? Из твоего же подсознания, чтобы направить тебя на путь истинный, так сказать, ты нуждаешься во мне, иначе кто расскажет тебе то, до чего ты сам докопаться не можешь, и, наконец, поможет разобраться в себе.

-По-твоему, я не могу разобраться в себе? Я же учусь на психолога.

-В том то и дело, что ты учишься на психолога, вас учат разбираться в других людях, а не в себе. А копаться в чужих проблемах куда приятней, нежели в своих, не так ли? Ты когда последний раз говорил с отцом, хоть знаешь, чем он живёт?

— Чего там знать: работает себе и работает, а как только появляются деньги, сразу же пропивает их, а потом целый месяц живём кое-как. Он за деньги готов душу продать. Я теперь понимаю, каково матери было терпеть его. Ты и сам знаешь…М, а как мне тебя называть?

— Своим именем, не?

-Нет. Не пойдёт, я даже стараюсь игнорировать людей с именем, таким же, как и у меня. Я буду звать тебя Кайл, пойдёт?

-Мне всё равно, имя никакой важной информации не несёт, просто знак отличия, а мне, как знаешь, отличаться не от кого. Хотя, будь у вас у всех разные имена, вы всё равно рано или поздно стали бы одинаковыми, всё к этому идёт, скоро можно будет давать вам номера вместо имён, а ещё в скором времени и то, один номер, причем не первый, даже не в первом десятке.

-А кому же достанутся первые номера?

-Кто успеет купить, тем и достанется, люди готовы платить любые деньги за то, чтобы хоть как-то выделиться, при этом оставаясь таким же ничтожным.

-Почему сразу ничтожным?

-Все ничтожны!

-Ложь.

-Мы всего лишь атом другого мира, который является частицей ещё большего, и так до бесконечности. У тебя в руке карандаш, ты даже представить не можешь, сколько миров у тебя в руке, а теперь поставь нас на их место. Мы ничтожны!

-Это бред! Такого не может быть.

-Ого, может, ты ещё скажешь, как всё началось и что находится за пределами космоса?!

-Нет…но точно не карандаш…

-Точно ты не можешь сказать ничего! «В действительности всё иначе, чем на самом деле».

-Я останусь при своём.

—На чьей бы стороне ты не оказался, ты остался бы при своём.

Прошло несколько немых минут. Лунный свет пробивался сквозь шторы. В соседних домах один за одним гасли окна, и в них был виден голубоватый свет. Никто не может сейчас лечь спать сразу после выключения света. Обязательно нужно впустить в себя поток пьянящей и бесполезной информации.

-Где твой отец? Время уже почти час.

— Не знаю, видимо, кто-то сегодня проставляется, или взял зарплату авансом, и теперь бредёт куда-нибудь, подпирая забор.

-Что за записка у него лежала на столе?

-Я не видел.

— Там было написано: «я должен убить Брайана, простите, я готов заплатить за разрешение». Не знаешь врагов у отца по имени Брайан?

-Я про него и про его дела ничего не знаю, и знать не хочу, и кого он там собрался убить, меня тоже не интересует. Может, кто-то отказался налить ему, вот он и хочет пристукнуть «обидчика».

-Ты слишком негативно отзываешься о нём. Несмотря на всё это, он всё же добросовестный работник. И пить может он начал от того, что не смог вынести смерти твоей матери.

-Не упоминай про неё! Он её свёл в могилу!

-Ты в этом так уверен?

-Да.

-Ну, думай, как знаешь. Ты был ещё совсем мал, ты не помнишь всех обстоятельств.

-Я прекрасно всё помню! Он терроризировал мать, она хотела уйти, но не смогла, не успела решиться…

-Тем не менее, он воспитал тебя, ты — человек…, хоть и ничтожество — Кайл засмеялся.

-Ведь и ты ничтожество тогда.

-Я живу с этим. Жить с тем , что не нравится остальным, может быть преимуществом.

На этих словах заскрипела входная дверь, и было слышно, как кто-то вошёл в квартиру. Это был отец. Он шёл, опираясь на стену, еле-еле дошёл до комнаты и крикнул, как будто хотел разбудить, хоть никто и не спал:

-Я дома, Брайан!

***

Глава 3

-Антропофагия… Пожалуй, это слово лучше всего характеризует процесс всей вашей жизни: вы жрёте друг друга даже не из-за голода, а из-за удовольствия, вам нравится смотреть на то, как страдают другие. Волей-неволей все желают видеть это, ведь каждый стремится к благополучию, а благополучие человека складывается из неудач других. Ведь ваша жизнь ещё и гонка: придя первым, ты лишаешь надежды тех, кто шёл позади тебя… Они так и будут идти позади тебя до поры до времени, но никто не будет идти за тобой. Все ждут момента, когда смогут вонзить ржавый клинок в твою сутулую спину, мозолящую им их серые глаза. И когда удастся кому-нибудь сделать это, то уже ты будешь целиться промеж позвонков ставшему первым, если тебя не затопчут ногами оставшиеся позади.

-К чему ты это всё?

-Ты идёшь далеко не первым, но есть люди, которые ближе тебя к концу этой цепочки. Если ты не первый, это еще не значит, что твоя спина в безопасности.

-Да кому я нужен?

-Ты разве забыл?

-Нет.

-Тем более письмо у твоего отца…

-Это явно одно из его пьяных развлечений, пишут с друзьями всякий бред а потом смеются над этим, омерзительно.

-Ладно, нам всё равно не узнать истины. Пока…

-Что значит пока?

-Истина приходит со временем, многие не могут дождаться её, или же к моменту её прихода, они уже находятся в крайнем состоянии отчаяния, что даже не видят того, что она у них перед носом.

-Все не так угрюмо, как ты говоришь.

-Да? Ты вроде уже взрослый, должен видеть то, что творится вокруг. У людей не осталось души, все везде ищут выгоду, а если не находят её там, где её в принципе быть и не должно, впадают в депрессию и жалуются на свои неудачи, не думая, что жизнь складывается не только из материального, но и из духовного: того, чего сейчас видят лишь немногие.

-Я вижу и прекрасно понимаю, что цели не могут зацикливаться лишь на финансовых доходах.

-Хорошо. Ты видишь, он видит, она видит, ещё вон тот бомж, который только что чуть не бросился под машину, видит, а остальные — нет. Они живут в темноте, хоть на улицах теперь даже ночью светло, как днём. Вспомни, как было несколько лет назад: ты ходил по улице ночью, темно, чернота неба яркая, насыщенная — а сейчас никто даже вверх голову не задерёт, идут себе, абстрагировавшись от других, и смотрят под ноги, потому что боятся взглянуть на то, что сейчас стало с городом — один сплошной торговый центр! Сколько ты насчитаешь в этом квартале магазинов?

— Нет смысла считать, всё равно все одинаковы…

-Что-то напоминает, не правда ли?

Вечер был тусклый, как и всегда в последнее время. Брайан шёл и разговаривал, будто с самим собой. Уже никакой особенности в ночных скитаниях не осталось. На улице почти никого нет, только те люди, которые даже тогда, когда нужно спать, куда-то спешат. Таких немного, но всё же есть. Это печально осознавать, что жизнь превратилась в какой-то марафон, и хочешь-не хочешь, ты обязан участвовать в забеге. Брайан и «Кайл» подходили к дому. Только во дворах многоэтажек не было света. И тут, вдруг, из подъезда выбежал человек, накинулся на Брайана с ножом в руке, тот было хотел защититься от него, подставив свою руку, но нападавший успел пронзить живот бедняги. Он упал на спину, из него торчала рукоять дорогого ножа, вокруг уже успела растечься лужа крови. Его испуганные глаза смотрели вопросительно на Кайла.

-Я умираю? — спросил лежащий на земле.

-Мы умираем с самого дня рождения, друг мой…

-Мне страшно…-кашляя кровью, прохрипел Брайан.

-Да, знаю… Но несмотря на это ты счастлив. Ты наконец-то ощутил, что-то необычное, что-то новое, не правда ли? В тебе пробудились, давно уснувшие эмоции, ты напуган, по-настоящему напуган, тебе больно, тебе интересно, что будет дальше, ты понял, что твой отец тебе всё таки дорог, ты…

ты счастлив! Настала твоя минута, скоро ты проснёшься, хотя… впрочем… вряд ли…

***

Коридор. Мерцание люминесцентных ламп синеватого оттенка. Слегка обшарпанные желтоватые стены. Белые двери. Много белых дверей. Шарканье ног человека в белом халате и поспешные короткие шаги, бегущих за ним. Вот она. Эта дверь. Из-за неё несвязные обрывки фраз больного человека, сопровождающиеся коротким и резким смехом:

— Проснёшься! Ха-ха. Всегда успеешь! Не дыши! Ха-ха-ха. Вокруг карандаш! Все под номерами — ничтожества! Нож в спину! Я первый! — тут он залился болезненным кашлем и слегка утих.

Доктор нехотя подошёл к двери, слегка приоткрыл её, в сопровождении с мерзким крипом, и заглянул внутрь. Убедившись, что пациент успокоился, он зашёл в палату, еле натянул улыбку на своём лице и сказал:

-Доброе утро. Мы так рады вас снова видеть в нашей психиатрической клинике, Кайл Гост…