Илья Гутковский — Доленте. Незаконченные мысли

Если внутри сидят демоны, значит снаружи ад –

что значимо, становится осязаемо.

Лучшее наказание — наказание пресыщением,

монотонно-длящимся, как истерия переменной облачности.

Знаешь ли ты любовь, называя любовью — привычку?

Что ты знаешь о человеке? Лишь то, что он одинок до конца.

Отвратительно жить, чтоб казаться.

Но мне всё равно, когда я играю на хомусе.

Вселенная музыки самодостаточна.

А время — переход слов из одного состояния в другое.

Падали каплями слёзы из глаз, как лепестки сирени,

и превращались в звёзды в воде,

в метаморфозах лета, избитое — тоже священно,

священно своей ложью.

Я много курю и дым в моих лёгких,

растворяется майским облаком, распластавшемся

на тёплом асфальте.

Поцелуй поздней весны, как тяжёлый выдох воды,

убегающей в щели заплывшего взгляда дня.

Уноси ноги, уноси свои истоптанные ноги

мальчишка-май, впереди, огненной гривой, полнолуние лета.

Писать быстро, так быстро, чтоб задохнуться безмолвием

в полночном брожении зеркала, когда сумасшествие опьяняет.

Боль, кругом одна боль, и это так человечно.

На воздушных подушках костлявых ветвей

парит вечернее солнце, не прощённое солнце мая.

Стекло, хрустящее в глазах от наплыва света –

это считывают образы, но не читают себя.

Не дойду до дома, никак не дойду до дома, слышишь!

Прошлое и будущее полны ненависти и любви.

Научи меня счастью — не трогай меня своей радостью,

ведь что ты знаешь о человеке, лишь то, что он до конца одинок…