![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
Впереди неизбежный проспект этих пропастных дней…
Снова верные звери и белые глыбы…
В бесконечных сравнениях власти: людей и вещей
На березах кривых почерневшие гнезда… пустые
Пыль упала на все и уже не желает слетать…
На безмолвный вопрос мой: Откуда такие?!
Ничего не ответила родина-мать…
И лишь тишь… да колючего снега удары
Ни на миг не прервется сырое молчанье земли
Неужель догорел и растаял последний огарок?!
И все зори последнего солнца ушли…
Я стою, словно вкопанный в серые тропы по шею
Я кропил эту землю бензином и порохом слал…
Может, дико? — Иначе еще не умею…
Да и нужно ль иначе? Ведь все убежденья –провал…!
Здесь темно… От любого дыханья за тысячу миль…
Здесь прошли… И пройдут! И проходят угрюмые танки.
И все думаю: Бросить! …скорее зажженный фитиль!
Или вновь затушить его в голосе будничной пьянки