Grisha: Ры, я переделал и вернул рассказ про Кота) как обещал) |
Vika: ) |
Grisha: Привет, Вика) |
Vika: |
Vika: привет. |
Grisha: Привет-привет!) |
sikambr: Привет Сергей! |
Рыссси: Привет, Серёж |
Grisha: Добрый вечер) |
sikambr: Жаль что нет журнала Playcat, так бы можно было за фотосессию гонорар получить. |
Рыссси: Педаль сломали? |
sikambr: Асюня с каким-то рыжим осквернила мой квадроцикл, сука. |
sikambr: А кто знает? Их тут столько было. Все камни со двора исчезли. |
sikambr: Чувствую себя Шариковым.) |
Рыссси: Кто посмел! |
Рыссси: О ужас |
sikambr: Маленькая Фрося, как всегда пришла изнасилованной. |
Рыссси: Ждёте пополнения в кошачьем семействе? |
sikambr: Брачный ужас окончился.) Теперь армия котов ушла по домам. |
Рыссси: Как Ваши котофейки поживают? |
|
лежбищем костров, там, где нежность вносят на подносе золотом
в храм печали у причала наслажденья. Нежной
песней чадит воздух, но на слух — от амброзии, лишь ком
в охрипшей глотке; ближе, только зимняя обглодка,
ближе, только инея затон.
Рваной раной дышит неба плоть — скрежет солнца вышит
поперёк простуженного горла. Вены парков ветром рвёт –
не жалко, заживёт, пока кто-то, ещё что-то пишет
на берёзовой коре душой живой, и межзвёздный лёд
лижет взглядом хрупким, как голубка
подпись ставит на обрывке неба. Видишь, облаком плывёт
сердца миг — то погребальное мгновенье, где опять
я не успел запечатлеть себя, словно бы примёрзло слово
к языку и онемело; рядом тлеет нежность в воздухе, распятом
на заснеженных ветвях, реет белый влажный кашель в поле
зрения — а дальше — ночь, бездонно, внутривенно,
лихорадкой бледной, в кровь вливает чёрный алкоголь …