И она не могла сдержать больше слез.

«Спокойно! У тебя должно быть еще одно средство, кардинальное средство, средство, оставленное на крайний случай, а он уже настал, этот крайний случай, самый крайний случай из всех крайних случаев.» оставалась только мачеха, она как раз дома, хозяйка, домоседка, мачеха тучная и властная. Не дрожи, вечно ты дрожишь!— сказала она себе. Ведь до тебя сказали: «Тварь я дрожащая или право имею?» А я всегда дрожащая, до права или после него.

И она дернулась, и зашагала прочь от колодца, в сторону дома. Веретено было забыто, оно опускалось на дно, или что там черт его дери было в этом колодце.

-мачеха непременно дома, она мешает морковь и свеклу, ищет рецепт вечной жизни.— так подумала она и постучала.

-Отвори мне, мачеха.

Она отворила ей, не дрогнув ни одним мускулом, ни одним граммом жира, и жира в ней было много граммов, и складок было много, но ни одной она не дрогнула, увидев свою падчерицу.

-видишь ли, я занята, я мешаю морковь и свеклу, я почти нашла рецепты вечной жизни.

-о, я ровно на одно мгновение! Дай мне что-нибудь, мачеха, какой-нибудь дайкон, какой-нибудь валерианы, дай, тебе же будет хуже, если я околею у тебя прямо за столом! Помидоры у тебя есть? Мухоморы? Волчий глаз? Боярышник? Чабрец? Черная бузина? Тащи сюда, я все смешаю, все выпью, все твои травы, все твои продукты, все на терке потру, все обжарю, волоки сюда все!

Она ответила:

-не дам.

-ну прекрасно, прекрасно, Мачеха, что мне твои ингредиенты или как там еще? Что мне твой провиант, я уже выпила полную чашу горя, вселенского горя! Что они мне, познавшей беду горше, чем беда Орфея и Эвридики!я остаюсь разрываться за твоим столом. А ты покуда готовь свою амброзию. А великий Цицерон, между прочим, сказал: «Щедрость не знает границ», а у меня, дуры, ни одной границы.

Мачеха подняла на нее свои глаза и стала еще больше, чем была в свои лучшие годы. Она продолжила вслед за своей падчерицей.

-а Ларошфуко сказал: «Мы ничего не раздаем с такой щедростью ,как советы.

И сузила она глаза свои, и каждая складка жира сузилась вместе с ними, и падчерице показалось, что каждая складка жира— как отдельный глаз.

— прекрасно, прекрасно, мачеха!— вскричала падчерица и заломила руки.— За твоим советом я и пришла к тебе! Ведь мудрый народ сказал: «потеряв голову, по волосам не плачут», а я потеряла что-то большее, чем просто голову, я смысл жизни потеряла, смысл жизни! Налей мне, мачеха, ведь истина в вине!