— Но позвольте, я не курю.

— Как?! Вы не курите? Этот товарищ был очень взволнован.

— Не курю, — уточнил я еще раз.

— Послушайте, а почему бы вам не покурить сегодня?

— К чему мне это?

— Признаюсь, мне совсем не с кем покурить, и вы могли бы составить мне компанию.

— А с кем же вы курили раньше?

— Раньше я не курил.

— Не понимаю…тогда зачем вы это делаете сейчас?

— У меня есть сигареты.

— Значит, вы курите только по той причине, что у вас есть сигареты?

— Нет, конечно, а точнее не только поэтому…

— Тогда почему, — не дослушав собеседника, задался я вопросом.

— Право, я об этом и не думал, просто взял сигареты и курю.

— А, так вы уже курили один?

— М…м…

— Так почему бы вам не покурить одному и сегодня?

— …Нет, сегодня я уже курил один. А вы? Курили ли вы сегодня?

— Я же сказал вам, я вообще не курю.

— Ах да, простите, я забыл, вы же не курите. А пробовали?

— Пробовал, но это было давно.

— Не припомните, случайно, курили ли вы тогда один, или вам кто-то составил компанию?

Долгое время я находился в замешательстве.

— Неужели вы думаете, что я помню, когда и с кем покурил, это было очень давно, я ведь вам объяснял. Кроме того, у меня и без того, столько забот, и я не уверен, что помнил бы об этом, если бы курил несколько дней назад. Увольте, яс лишком занятой человек, чтобы помнить.

— А что же вы тогда помните?

— Странный вопрос?! Что вы имеете ввиду?

Он задумался вслух: действительно, что же я имел ввиду, — и после непродолжительной паузы, нахмурившись, заявил: вы задаете не менее странные вопросы, — и следом добавил: вероятно, вы опасаетесь за свое здоровье? У вас слабые легкие?

— С чего вы взяли? Я себя вполне нормально чувствую. И не курю я вовсе не потому, что у меня слабые легкие, а потому, что мне не хочется.

— А сейчас?

— И сейчас.

— Может, все-таки, составите мне компанию?

— Простите, нет, я слишком тороплюсь.

— Вы действительно торопитесь, или не хотите курить?

— Тороплюсь, конечно, да и не хочу курить.

— Я не понимаю, почему вы не можете закурить, если раньше вы уже курили. Одна сигаретка не причинит вреда вашему здоровью, тем более что вы о нем, собственно, и не заботитесь.

— Что значит, не забочусь. Меня интересует мое здоровье.

— Так бы и сказали, — разочарованно пробурчал себе под нос человек в плаще, и уже громче, добавил: я вас не осуждаю, не курите…что ж, достойно уважения. А я курю.

Он достал из кармана пачку и вытащил сигарету, затянулся, протянул мне руку. Мы молча распрощались, и я даже испытал какое-то облегчение, так как он, если честно, меня порядком утомил.

Оставшись в одиночестве, я поспешил на другую сторону улицы, и уже было слился с серой массой прохожих, но незаметно для самого себя, окинул взглядом уходящего в плаще, и увидел его, как-то неуклюже, по-старчески сгорбленного, ковылявшего в сторону метро. И мне вдруг, беспричинно, просто так, искренне захотелось составить ему компанию. Я окрикнул его, и он обернулся чуть позже, после того, как воздух подхвативший мои слова, донес их до него. Пприблизившись к нему, я вновь поприветствовал его, и радостно сообщил, что мог бы с ним покурить. Опершись о перила перехода, он молча вглядывался вдаль, словно пытаясь уловить чьи-то незаметные движения, и не торопился с ответом, а затем, даже не оборачиваясь, произнес:

— Сожалею… но у меня только одна, — и как бы в доказательство своих слов, поднял правую руку вверх, продемонстрировав уже наполовину съеденную пеплом сигарету.

— Ничего страшного, у меня свои…ношу их, если вдруг за компанию покурить придется, — пояснил я неловко, и достал из портфеля пачку, закурил.

Курили мы не торопясь, можно сказать, бок о бок, втягивая едкий дым, и оба наслаждались процессом и таким занятным обществом. Несмотря на то, что мы не разговаривали, я был ему чрезвычайно признателен за компанию. Человек в плаще докурил раньше, но еще некоторое время стоял рядом, то ковыряясь в пуговицах, то стряхивая пыль с рукава, то искавши что-то в карманах. В общем, находил себе занятие, чтобы не уйти до тех пор, пока я не докурю.

— Ну, я пошел, — сообщил он, наконец, как только я затушил бычок о край урны.

— До свидания, — с долей сожаления произнес я.

Некоторое время я еще стоял, вслушиваясь в неназойливые и столь привычные мне звуки живущего города после семи, а затем, не переходя дорогу, свернул во дворы, хотел ненадолго прислушаться к тишине.

Уже дома, сидя на диване, за чашкой кофе, я вдруг вспомнил, что когда-то с ним уже курил за компанию и это заставило меня улыбнуться.