Вдоль асфальтового шоссе, покрытого колышущимся маревом жары, раскинулись под лазурным небом бескрайние болота юга Флориды. Репеллент действовал только на меня и докучливые комары не давали впасть в дремотное состояние, вызванное созерцанием зада фургона с тёртым буксировочным тросом и монотонной ездой. Мимо проносились отдыхающие с бодрыми физиономиями в своих машинах. Я глядел вокруг на бескрайние влажные пустоши, поросшие хилыми деревцами, камышом, осокой и прерываемые зеркальными гладями желтоватых водоёмов и думал о том, стоит ли экономия такой мороки.

ХХХ

Большой серый сарай, способный вместить в себя целую ферму, был до неприличия дыряв и стоял особняком, набитый автомобильным хламом. Сарай был дряхлый и напоминал старого кита, выброшенного на берег. За ним сверкало озерцо, которое местные жители отвоевали у бескрайних болот, очистив плёс от водорослей и подсыпав берег.

Солнце клонилось к закату, и незамысловатый пляж был полон. Дети носились по берегу, поднимали тучи брызг, лепили замки из грязи, визжали и плескались в мутной воде. Женщины сидели на берегу. Кто-то загорал. Рабочие автосервиса, сняв промасленные комбинезоны, умывались на краю пляжа. День близился к закату.

ХХХ

Старый Фрэнк Гудэнрэт был из тех, кого называют «вечный холостяк». Внешностью он не славился. Людского общества не искал, оно ему отвечало тем же. Всю свою радость он получал, проводя в одиночестве на рыбалке долгие часы. Нельзя сказать, что он был обижен на людей. В школе его поколачивали ровесники, ударить в ответ Фрэнк не мог, хотя был крупным парнем. Девушек он стеснялся.

Так постепенно произошёл раскол с окружающими, сначала в душе, потом в жизни. Фрэнку повезло в одном — отец брал его мальчонкой на рыбалку. И сердце, закрытое для людей, открывалось для природы.

Вода капала с вёсел. Лодка бесшумно скользила по протокам среди камышей. Багровый закат огненным морем разливался над бескрайними болотами. Порхали разноцветные стрекозы. Стайки скворцов, шумя и гомоня, устраивались на ночлег в колышущихся зарослях. Где-то вдали лаял одинокий койот. Вода подёрнулась туманом. На небе появились первые звёзды.

— Пора назад, — подумал Фрэнки. — Пока вернусь, совсем стемнеет.

Впереди заманчиво поблескивала незнакомая затока.

— Что за черт? — подумал он, направляя нос лодки в центр заводи. — А ты здесь откуда?

Лодка плавно качнулась на волне. Фрэнк не спеша положил вёсла и полез за биноклем.

Вдруг вода под лодкой взорвалась мощным столбом, подводный смерч ударил в дно судёнышка. Багровыми каплями крови разлетелись во все стороны водные брызги. Лодка провалилась под ногами и Фрэнк, не удержавшись, бухнулся грузным телом в тёмную затоку. Последнее, что он увидел сквозь мутную толщу воды — это огромная чудовищная морда и глаза, которые смотрели на него с безжалостным цинизмом.

Над болотами воцарилась ночная тишина.

ХХХ

Пропажа старого Фрэнка никого особо не потрясла. Друзей и родственников у него не было. Через две недели поиски прекратились. По решению суда мэр отписал домик Гудэнрэта в пользу местной общины скаутов и жизнь городка покатилась по привычному руслу.

По-прежнему солнце освещало бескрайние болота. По-прежнему панцирные щуки плескались в камышах. По-прежнему люди ходили на работу и растили детей.

Единственным недовольным был лейтенант Билл Моррис, местный шериф полиции.

— Пропавшие без вести портят статистику, — бурчал он, сидя на протёртом кожаном кресле в своём кабинете, — что органично перетекает в размер премиальных.

«Утопление в результате алкогольного опьянения» — с таким вердиктом рука шерифа поставила закорючку в графе «подпись» и дело Фрэнка легло в архив.

Была, впрочем, одна нестыковка. Тело не нашли.

ХХХ

Солнечные лучи лениво проникали сквозь толщу воды. Тонны бронированных мышц в массивном теле элегантно скользили в мутных глубинах. Зверюга хотела есть.

ХХХ

— Вот и все! — сказал водитель фургона, сбрасывая старый трос с буксировочного крюка. — Неплохо дотащились.

— Да, — сказал я, радуясь возможности размять затёкшую спину.

— Подойди к парню в синем комбинезоне, он у них главный, — сказал водитель, указывая на группу метисов, среди которых выделялся рослый черноволосый детина.

Когда вопрос с ценой был решён и мой бус закатили внутрь большого сарая автосервиса, я решил, что пора освежиться. Майка на мне была мокрой от пота и перспектива ночевать грязным в кабине не вдохновляла. Впереди виднелось озерцо, где плескались люди. «А почему бы и нет?», — подумал я, промочив горло глотком тёплого пива и полез в воду.

ХХХ

Никто не заметил, как огромная тёмная тень отделилась от границы камышей и скользнула по водной глади. Какой предмет или существо может вызывать такую тень — было не ясно, казалось, что над озером медленно пролетел дирижабль. Было в этом что-то зловещее. Лохматая дворняга оскалилась на камыши и заскулив убралась прочь. Большой веретенообразный силуэт направлялся к купающимся.

ХХХ

Темнело. Ветви больших деревьев, свисающие над водой, придавали водоёму загадочный и торжественный вид. Крупные насекомые падали с веток в воду и подхватывались голавлями. Природа готовилась к вечернему покою. Внезапно вода возле берега закипела и взорвалась тысячей сверкающих брызг. Лысоватый купальщик, нелепо взмахнув руками, ушёл под воду, влекомый на дно мощной безжалостной силой. Кругом послышались истошные крики.

На берег бросилось огромное зелёное чудовище, сея вокруг себя хаос и смерть.

— Аллигатор! — подумал я, оцепенев от неожиданности. Люди в панике хватали детей и бросались врассыпную. Пляж мгновенно опустел. Ближайшим строением был большой сарай автосервиса. Люди бросились туда.

Ветер перекатывал по опустевшему пляжу обёртки от конфет и газеты. Я как зачарованный сидел на берегу, не в силах пошевелиться. Давя пакетики от поп-корна и пластиковые стаканы ко мне покачиваясь приближался чудовищных размеров аллигатор и смотрел прямо в глаза. Я приготовился к смерти.

Внезапно мне вспомнилась моя маленькая дочь, как долго мы её ждали, и как нам хорошо было вместе. Это придало мне силы. Я вскочил и со всех ног бросился к темневшему своим боком сараю. Судя по крикам, люди были внутри. Я бежал из последних сил, всем своим существом чувствуя, как меня догоняет сама Смерть в её чудовищном обличье.

ХХХ

На стропилах было тесно и воняло бензином, вытекающим из раздавленных баков. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь пыльные щели в стенах и придавали окружающему фантастический багровый оттенок. Полицейская мигалка довершала ощущение нереальности. Под нами лежали исковерканные остатки машин, электрические провода, разный хлам и то, на что лучше было не смотреть. Слышался плач и стоны. Прижавшись друг к другу, как скворцы на проводах, под крышей большого сарая сидели полураздетые люди. Шёл третий час смертельной игры. В роли приманки были мы. Где-то снаружи за стеной, в вечернем полумраке скрывалось коварное зелёное чудовище.

ХХХ

Тучный краснолицый лейтенант Билл Моррис сидел в своём кабинете и не спеша пережёвывал пиццу с грибным соусом. На его потном конопатом лице было написано удовлетворение бесхитростной жизнью главы провинциального полицейского подразделения из четырёх человек.

— Уйду на пенсию — и завяжу с фастфудом, — говорил он себе в который раз, зная, что это не так.

За окном под полицейским «Шевроле-Тахо» возился его помощник, сержант Тэйлор. В участке они остались одни. Два их напарника после суточного дежурства ушли по домам.

Резкий телефонный звонок в тишине молнией резанул по нервам. С явным неудовольствием коп поднял трубку и стал прислушиваться к голосу говорившего. Лицо его постепенно вытягивалось и бледнело.

— Да! Понял! Сейчас будем! — рявкнул он в трубку на ходу, выбегая из кабинета и хватая из сейфа помповое ружьё.

Взвыла полицейская сирена и, стреляя гравием из под колёс, мощный полицейский джип в облаке пыли рванул к месту происшествия.

Надсадно гудел форсированный двигатель. Оба полицейских молчали. «Судя по его лицу, что-то серьёзное», — думал сержант Тэйлор. В обоснованности своей догадки он убедился, когда шериф вскрыл жестяную коробку с патронами и ожесточённо стал загонять их в магазин своего «Ремингтона-870».

— В чём дело, шеф? — спросил сержант, не отрываясь от управления.

— Что-то случилось на автосервисе, — неохотно буркнул Билл Моррис, проверяя свой «Смит & Вессон-683» и ловким движением отправляя его в кобуру.

ХХХ

Потревоженный городок в вечернем зареве быстро остался позади. Воя сиреной и не щадя покрышек, полицейская машина заложила лихой разворот и остановилась в облаке пыли возле большого сарая. Её встретила гнетущая тишина. Лишь тихо потрескивал под капотом остывающий двигатель.

— Не нравится мне это, — сказал шериф, окидывая взглядом окрестности и выбираясь из машины. Огромные ворота сарая были настежь раскрыты. Правая створка висела на одной петле и скрипела, покачиваясь от ветра. Шары перекати-поле медленно катались под ногами. Земля вокруг была усыпана сухими ветками и взрыта. В пыли виднелись куски одежды и бурые пятна.

Шериф пальцем указал Тэйлору на помповое ружьё и молча достал из кобуры револьвер. Надёжный, мощный и смертоносный «Смит & Вессон» занял хромированным телом привычное место в потной мужской ладони. Полицейские, пригнувшись, медленно направились к тёмной зияющей пасти ворот. Враждебные глаза молча наблюдали за ними.

Каждый шаг отзывался в натянутых нервах. Сержант кусал шнурок полицейской шляпы, форменная рубаха шерифа была мокрой от пота. По молчаливой команде Морриса, сержант остался снаружи, охранять вход. Через десяток секунд это спасло ему жизнь. Внезапно зелёная волна лавиной понеслась по кустарнику, раздался треск ломаемых веток и из зарослей, с хрипом мотая гигантской пастью, выскочил огромный аллигатор.

Сбитый с ног бронированным хвостом рептилии сержант отлетел в сторону. Билл Моррис с перекошенным лицом открыл беспорядочный огонь. Видавший виды «Смит & Вессон» оказался бессильным пробить шкуру чудовища. Пули шлёпали по костяной броне, не причиняя особого вреда.

— Шеф, держитесь! Я сейчас! — кричал Тэйлор, шаря дрожащей рукой в пыли в поисках дробовика, выроненного им при падении. Когда он обернулся, шериф полиции наполовину исчез в зубах гигантского крокодила.

ХХХ

Эрика всхлипывала. — Ты должен был предупредить их! Тогда бы шериф остался жив!

— Да? Тогда бы никто не взялся нас спасать, — съязвил Норман. Он был темноволосым высоким мужчиной крепкого телосложения с неприятными чертами лица. Автосервис был его собственностью.

Внизу, в сумраке под нашими ногами неподвижно лежал огромный тёмный предмет. Казалось, что это не живое существо, а окаменевший тиранозавр из палеонтологического музея. Из застывшей в усмешке корявой оскаленной пасти размером с небольшой автомобиль нелепо торчали во все стороны крупные грязно белые клыки. Желтоватые змеиноподобные глаза внимательно наблюдали за происходящим. Щелевидные зрачки придавали его взору холодную жестокость существа, не знающего морали и жалости. В этом взгляде миллионами лет эволюции было записано выражение генетического превосходства его вида, господствовавшего на Земле, когда первый человек ещё не появился на заре истории.

Сержант Тейлор сидел, покачиваясь, и ни на что не реагировал. Метисы мрачно молчали.

— Надо что-то делать, сержант, — процедил сквозь зубы Норман. — Мы сидим здесь уже три часа. Люди ранены. Черт бы побрал эту зверюгу... Эй, приятель?!

— Бесполезно, дорогой, — сказала Эрика. — Он контужен. Надо выбираться самим.

Норман поглядел в сторону нахмурившихся метисов, сбившихся в группу и покачал головой.

— Трусы! — процедил он сквозь зубы. — Как работаете, такая от вас и помощь. Ладно, я иду сам.

Норман осторожно посмотрел через плечо на неподвижно лежащего внизу гигантского крокодила, крепкими руками ухватился за край балки и начал осторожно спускаться вниз. Достигнув земли, он пригнулся и стал пробираться к стоявшему рядом старому красному пикапу. Мощный «Форд» был единственной машиной, не пострадавшей от ярости чудовищной рептилии.

Аллигатор не шевелился. Норман неслышно открыл дверь и залез внутрь пикапа. В гнетущей тишине было слышно, как он там возится, звеня ключами. Хрипло закашлял стартер. Машина не заводилась.

— Давай же, проклятая железка! — почти молился он, снова и снова пытаясь запустить старый двигатель. Гигантская рептилия пошевелилась, недовольная тем, что потревожили её покой. Прятаться стало бесполезно. Норман, весь мокрый от пота, делал отчаянные попытки завести автомобиль. Воздух наполнился клубами едкого дыма от непереваренного карбюратором бензина. Аккумулятор на глазах разряжался и каждый раз стартер работал всё слабее. Потревоженное чудовище медленно ползло в сторону Нормана.

Оставался последний шанс. Норман бросил в замке ключ зажигания и стал остервенело нажимать ногой педаль газа. Затем подождал и чиркнул стартером. Двигатель хлопнул, подавился и загремел поршнями.

— Давай! Давай! — кричал Норман, колотя ладонями по рулевому колесу. Зубьями по металлу лязгнула передача и красный фермерский грузовичок сорвался с места, бампером расталкивая стоящие автомобили и прокладывая себе путь к свободе.

ХХХ

Фары двумя снопами света резали мрак сарая. Мимо мелькали бока старых автомобилей и исчезали в темноте. Нормана бросало на сиденье от ударов, когда пикап, как разъярённый бычок таранил бампером очередную развалюху, пробиваясь к тому месту, где сидела Эрика. Когда ему это удалось, девушка перебралась по балке и торопливо спрыгнула в кузов.

— Кажется, я порвала связки, — бледнея от боли, прошептала она.

«Крошка Барби», — вспомнил Норман прозвище Эрики, глядя в зеркало заднего вида, как она нелепо скатилась в угол, когда пикап рванул с места.

— Вперёд! — твердил он, вжимая в пол педаль акселератора.

Впереди, в желтоватых лучах фар на него смотрела гигантская фигура аллигатора.

ХХХ

Грузовичок дал задний ход. Чудовище неотступно следовало за ним, постепенно ускоряясь. Гнать задним ходом в темноте переполненного сарая было нелегко и удача отвернулась от беглецов. Послышался удар и звон разбитого стекла. Красный пикап врезался в стоящую поперёк проезда легковушку и снова рванул вперёд. Норман сквозь зубы процедил ругательство и заложил крутой вираж влево, между стоящих автомобилей. Глянув в зеркало заднего вида, его сердце сжалось от ужаса.

Сзади, хромая на правую ногу бежала Эрика и махала руками. Между ними был аллигатор!

ХХХ

Ужасная картина гримасой слепой ярости исказила лицо Нормана.

— Крошка Барби! Моя Крошка! — шептали его побелевшие губы, а пальцы мёртвой хваткой дёрнули руль и бросили пикап в сторону чудовища.

Взревев двигателем, красный «Форд» рванул вперёд и помчался на аллигатора. Крокодил поднял морду от своей жертвы и повернулся в сторону Нормана. Раздался страшный удар. Пикап на полной скорости врезался в чудовищную окровавленную морду и дал задний ход. Радиатор потёк и задымился. Одна фара разбилась и волочилась по земле. Гигантская рептилия когтистой лапой тёрла себя по морде, будто пытаясь понять, что произошло.

Пикап разогнался снова. В облаках пыли промелькнуло мраморно бледное лицо и сверкающие безумием зрачки Нормана. Изогнувшись, как змея, с неожиданным проворством, чудовище хрипя отскочило в сторону. Норман на ходу рванул руль за ним, пикап перевернулся, и кроша всё, попадающееся на его пути, страшной мельницей врезался в стену сарая.

По ржавому днищу предательским ручейком потёк бензин, встретился с проводами и покрылся синими язычками пламени. Через мгновенье мощный взрыв потряс воздух.

Гремя, стал падать шифер, от удара обрушилась часть крыши и перегородила ворота — наш единственный путь к спасенью. Мы оказались в западне с раненым чудовищем.

ХХХ

Всё дальнейшее походило на кошмарный сон. Факел огня взметнулся ввысь, пожирая старые сухие доски, пыль и солому, стреляя шифером и обдавая окрестности снопами раскалённых сверкающих искр. Среди этого огненного ада метались какие-то тёмные тени. Внезапно раздался страшный грохот — со скрипом и адскими стонами почти живого существа обвалилась половина сарая, балка обрушилась на мою бедную голову и я провалился в забытьё.

Не знаю, сколько времени я лежал совершенно беспомощный. От нестерпимого жара, казалось, загорался мой правый бок. Голова раскалывалась от боли. Я облизал запекшиеся губы, с трудом поднялся на локте и осмотрелся вокруг. В ночной темноте вокруг меня багровыми огоньками тлели угли, корявыми скелетами торчали обгорелые остовы автомобилей. В воздухе нестерпимо воняло гарью.

Я лежал под крышей уцелевшей части сарая и изнемогал от жажды. Казалось, если я немедленно не сделаю глотка воды, то умру.

«Ооие!», — прошептал я. Язык одеревенел и не слушался. — Люди, помогите, — исступлённо шептал я вслух, задыхаясь от кашля, не надеясь, что кто-либо услышит мой жалкий вопль. Ответа не было, и я принялся ползти по старым трухлявым доскам, как слепой котёнок, совершенно не осознавая куда — лишь бы убраться от этого нестерпимого жара.

Внезапно я почувствовал присутствие постороннего. Подо мной, запертая пожаром среди тесных стен лежала зверюга! О, как я стонал и проклинал, увидев её гигантский силуэт! Казалось, она ждала, когда я очнусь.

— Почему ты не убила меня там, на берегу! — кричал я ей. Потом размазывая слёзы по грязному лицу я принялся ей рассказывать, что у меня есть дочка, что она будет плакать, если папа не вернётся.

Аллигатор лежал, задрав гигантскую уродливую башку, и, казалось, внимательно слушал мои безумные вопли. На его огромном бронированном теле адскими языками пламени отражалось безумие пожарища. Мы были с ним вдвоём, одни под звёздами во всей Вселенной. Человек и его враг.

Не знаю, сколько это продолжалось, но внезапно то ли от боли, то ли от жара гигантская рептилия пришла в ярость и стала бить своим чудовищным хвостом по деревянным стенам. Сарай зашатался. Я поджал ноги под себя, моё лицо исказила гримаса ужаса. Аллигатор неистовствовал внизу. Он разгонялся всем своим огромным телом и бросался на стену прямо подо мной, кривыми когтями цепляясь за брёвна по стене и стараясь ухватить меня зубами. Чудовищная пасть щелкала в считанных сантиметрах от моих ног. Старая чердачная доска подо мной не выдержала такого натиска и провалилась. Я упал вниз, лицом в пыль. Прямо к ногам поджидающей меня ужасной рептилии из первобытного мира. Покачиваясь всей громадой своего гигантского бронированного тела, чудовище медленно закрыло звёзды надо мной.

— Конец! — подумал я. Вдруг моя рука нащупала в пыли леденящий металл. Как единственное, что осталось от шерифа, здесь лежал его револьвер и теперь он был в моей ладони — мощный, красивый и смертоносный «Смит & Вессон». В тот момент он мне показался гармоничным идеалом Вселенной!

Драгоценная находка сильно повлияла на мою решимость, и я решил дорого продать свою жизнь. Однако это было легче сказать, чем сделать! Ноги не слушались, я перевернулся на спину и стал пятиться задом, подальше от этой ужасной, смертоносной головы. Правой рукой я держал на прицеле чудовище, целясь ему в желтоватые безжалостные глаза. Оно надвигалось на меня своей огромной массой, и казалось, внимательно изучало.

Внезапно моя левая рука не нащупала под собой почвы и я упал в бетонную яму для осмотра автомобилей. Одновременно мои пальцы нажали на курок и выстрел потряс окружающий воздух. Чудовище взревело и стало неистовствовать, стараясь меня достать. Сквозь мрак пожарища я увидел в углу сарая два баллона со сжиженным газом и мне пришла в голову прекрасная мысль.

Ядовито ухмыляясь и бормоча проклятия, я занял в яме удобную позицию и победно поднял вверх левую руку. О, как я торжествовал! Аллигатор повернулся в мою сторону.

— Вот и всё, детка! — промолвил я и нажал на курок. Громкий выстрел и сухой щелчок от сбитого вентиля газового баллона раздались одновременно. Послышался пронзительный свист выходящего газа. Через секунду взрыв огромной силы накрыл меня и я погрузился во тьму.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Возле живописной затоки, среди поваленных камышей, остатков костей и водной растительности, на просторах необъятных болот, копошились милые зелёные чертята. Зеркало темной воды с отражающимися в нём мириадами звёзд, галлактик и туманностей тихо задрожало и расступилось. Стараясь не зацепить никого из маленьких крокодильчиков, осторожно приподнимая кривые ноги из воды вылез огромный израненный аллигатор и тихо опустил свою чудовищную голову. Маленькие крокодильчики уткнулись носами в эту чудовищную пасть и удовлетворённо затихли. Зверюга была мамой.

© МАКС ГАРМАШ

г. Гродно