![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
Дни текут в постоянной вязкой прострации,
Погрузить свое тело в метро и забыть название станции
На которой тебе нужно встретиться с тем, кого ты уже не помнишь
Состояние близкое по итогам с дефибриляцией —
Начинаешь дышать до скрежета в грудной клетке.
Ищешь повод остаться, строчишь заметки,
Смотришь в небо, задумываешься об эмиграции,
Хочешь знать слишком много, ходишь в библиотеки,
Смотришь в мир и ждешь от него ответной реакции.
Погрузься в метро, имена и названия станций — лучше не вспоминать.
Факты, правила, постулаты — что они, здесь, в царстве импровизации?
Я знаю глаза, взгляд которых по эффекту равняется двухчасовой медитации,
И большего от существования было бы глупо ждать.
"Хочешь знать слишком много, ходишь в библиотеки,
Смотришь в мир и ждешь от него ответной реакции" — замечательно.
И концовка очень понравилась.