как всегда, завернувшись в коричневый грязный клубок

этот мир так устроен, что место найдет в нем и сильный

и мечтательный грустный поэт, потерявший любовь.

и, как птица летит на гудящий пропеллер, — вслепую

чтоб свалиться на землю дрожащим кровавым комком

я нарочно себя подставляю под мнимые пули

тешу мнимую боль — с настоящею я не знаком.

я рисую себя. я сегодня при полном параде.

словно в праздничный плащ, зябко кутаюсь в призрак чужой

я хотел бы, проснувшись, собою остаться хоть на день, —

но пока я — пустой и крикливый никчемный пижон.

ведь пока я — лишь тень, и наверное, тенью останусь,

подражая великим, чужими страданьями жив, —

а меня самого на себя самого не хватает, —

легче кем-то, чем тем, от кого ты все время бежишь.

но из солнечной мглы все приходят ко мне каждый вечер

бандеролями ворохи радуги; добрые сны...

и я сам понимаю, что к ним я привязан навечно, —

я люблю эти сны, и путей мне не надо иных.

а Они пробудились... и скоро, наверное, выйдут, —

на поверхность, следов не оставив на сером снегу.

и на старом шарфе оседает кристаллами выдох, —

это, выплюнув душу, я следом за ними бегу.