Новичок был небольшого роста; его податливое тело было мягким и гибким, словно у кошки. На вид ему можно было дать лет двадцать пять-двадцать семь. Острые скулы сильно выделялись на его треугольном, землистого цвета лице, а большие зеленые глаза глядели лихорадочно и затравленно. Он неуверенно обвел взглядом большой зал, словно ища поддержки, — а тем временем предусмотрительный Вепрь уже спешил к нему, переступая через вытянутые ноги сидящих на полу людей. Новичок недоуменно уставился на него. Наконец, Вепрь очутился с ним рядом и, отдышавшись и вытерев пот со лба ( он немного запыхался, пока бежал через весь зал), проговорил:

— Ох, ну и духота сегодня.

Новичок не сводил с него своих бездонных глазищ. В какой-то момент Вепрю стало не по себе от этого взгляда, и он с трудом преодолел желание отвести глаза. Но вместо этого он улыбнулся и предложил гостю пройти в соседнюю комнату и выпить чаю. Тот кивнул и последовал за ним, стараясь обходить людей, сидящих и лежащих на полу, — будто бы он боялся случайно к ним притронуться. Вепрь заметил это и усмехнулся про себя. Поведение гостя было для него весьма предсказуемо.

В чайной комнате было уютно и светло; на полу лежали пестрые циновки и подушки. Вепрь уселся прямо на пол, подложив под спину одну из них, и кивнул новичку, предлагая ему последовать его примеру. Тот, недолго думая, тоже плюхнулся на пол, подвернув под себя одну ногу, и застыл в таком положении, по-прежнему не сводя глаз с Вепря.

Вепрь мялся. Впервые за годы практики он не знал, с чего начать разговор. Обычно слова рождались у него на языке как будто бы сами собой, но теперь... Он еще раз взглянул на своего посетителя, и наконец, проглотив комок в горле, улыбнулся и произнес в своей обычной, полушутливо-полупренебрежительной манере:

— Ну, и что же вас сюда привело, молодой человек?

Голос у него был низок и мягок, словно бархатная кушетка. Гость задумался и было опустил глаза, — так, что Вепрь наконец смог вздохнуть спокойно. Но спустя несколько мгновений он снова поднял их, и, глядя на хозяина клуба еще пристальнее, чем раньше, тихо проговорил:

— Я хочу, чтобы вы помогли мне.

Вепрь тихонечко рассмеялся, чтобы окончательно утвердить свое превосходство. Голосок у парня был высокий и жалобный, если не сказать — плаксивый, а во взгляде отражалась — теперь Вепрь это понял — такая нечеловеческая тоска, что, казалось, она вот-вот выплеснется наружу и затопит всю комнату. Несмотря на то, что новичок старался улыбаться и вообще держаться более или менее раскованно, руководитель "Шамбалы" видел, что он очень сильно обеспокоен. Что давало ему возможность лишний раз продемонстрировать свою силу.

— Видишь ли, — заговорил он, мгновенно перейдя на "ты", — просто так помощь ниоткуда не приходит. Для этого необходимо упорно работать над собой. Изучать специальную литературу. А просто так, — нет, это все сказки, которыми шарлатаны пудрят мозги доверчивой публике. Даже и не надейся.

Парень молчал, глядя при этом куда-то в сторону. Вепрь набрал в рот побольше воздуху и решил сразу же перейти к сути дела:

— Вообще-то, я знал, что ты придешь ко мне в ближайшее время. И мне даже известно, кто ты такой. — Тут Вепрь нарочно сделал паузу, ожидая реакции новичка — однако тот по-пржнему был неподвижен, и поэтому он продолжил: — В прошлой жизни ты был черным колдуном и совершил много зла. Твоя мать, кстати, тоже была ведьмой, и это она подговорила тебя убить твоего собственного отца, не так ли? Потом ты предал своего лучшего друга, оставив его умирать в ледяной пещере, а сам, забрав его магическую силу, отправился сеять раздор и смуту среди людей. Но тебя вовремя остановили и сож...

— Довольно, — парень поднял руку со скрюченными, узловатыми, словно от артрита, пальцами. — Я знаю все это. Я о другом. Мне нужна ваша помощь. Я больше не могу жить с этим грузом, я хочу очиститься, понимаете?

— Понимаю, — важно и участливо кивнул Вепрь. — Но видишь ли, как я уже сказал, никто не оказывает помощь просто так. Для этого нужно по крайней мере твое содействие. К сожалению, я не располагаю средствами, могущими ускорить процесс выздоровления, — однако, постараюсь помочь, чем смогу. По правде говоря, ты был бы мне полезен. Нашему клубу давно был нужен кто-то вроде тебя.

— Это все ясно, — задумчиво произнес парень. — А скажите, чем вы — ну вот все вы, ваш клуб и в целом вся организация — вообще занимаетесь? Что-то вроде йоги там или... чего-то еще? Кришнаитство, вегеарианство, сыроедение? И чем именно я могу быть вам полезен? Никакой "магией", как вы сказали, я не увлекаюсь, да и от кришнаитства давно как отошел. Так, были какие-то замуты по энергетике, но это не суть важно. Я вообще, как сказать, панк... занимаюсь музыкой, рисую — он снова уставился на Вепря своими немигающими зелеными буркалами и взъерошил клочковатые, начинающие седеть блекло-рыжие волосы. — Просто, понимаете, я не могу жить спокойно, меня вся вот эта хрень из прошлой жизни доканывает. Кошмары снятся, по весне крыша едет. Тошно мне. Кажется, будто бы я никогда не выберусь.

Вепрь притворно вздохнул.

— Чтобы исцелиться, — заговорил он нарочито медленно, стараясь придать вес каждому слову, — необходимо долго и упорно работать над собой. Медитировать, чистить карму, заниматься йогой. Осознавать прошлые ошибки. Я вижу, что ты силен. Справиться ты с этим справишься, хотя и будет трудно. Я верю в тебя, — он слегка коснулся руки гостя и ободряюще взглянул на него.

Тот некоторое время молчал, кусая губы, а потом сказал:

— Знаете, все эти очищения кармы, йоги, асаны я проходил, и на сварупу свою медитировал, и чего только не делал. Все без толку. Как был говном, так и остался. Не меняюсь. Мне совесть нужна, понимаете? Совесть. Без нее я никто. Если Вы поможете мне обрести совесть, — он умоляюще посмотрел на Вепря, — я все, что угодно для Вас сделаю. Хоть на башке спляшу, мне не трудно.

Вепрь опешил. Он всего, чего угодно ожидал от бывшего черного мага, — но такой поворот событий был для него совершенно нов.

— Совесть, значит, — медленно проговорил он, глядя в потолок. — Совесть. А зачем она тебе, собственно, нужна? Чтобы терзало чувство вины или...

— Вы никак не возьмете в толк, — парень начал раздражаться, — чувство вины у меня и так есть, и ого-го какое. Такому не позавидуешь. Совести у меня нет, вот в чем фишка. Совести. Я даже не знаю, что это такое, описать словами не могу, знаю только, что у других она есть, а у меня нет. Рожден я таким был, понимаете?

— Понимаю, — Вепрь тоже начинал тихо злиться. Весь его прекрасный план грозил рухнуть в одно мгновение. Совесть... да будь она проклята, эта совесть. Он-то думал, что этому колдунишке просто очиститься будет надо, а тут вот оно какое дело... — Я понимаю тебя. Но увы, ничем не могу помочь. Кажется, ты так и останетешья... без совести. Грустно оно, конечно, но переживешь.

Парень вздохнул. Теперь его большие глаза снова глядели на Вепря — однако, сейчас его взгляд был уже не так цепок, как вначале. В нем сквозила усталость. Вепрю невольно стало его жаль, однако, ненадолго, — так как в его голове секунду спустя родился новый коварный план.

— Послушай, — мягко сказал он, — ну дорогой, ну далась тебе эта совесть. Ну нету ее у тебя и нету, что ж, умирать теперь...? А то, что проблемы и беды тебя преследуют, и с головой, как ты говоришь, не все в порядке — так мы тебя вылечим, и ты прекрасно и без совести проживешь. Ну, как тебе такой расклад?

Парень задумался. Было видно, что он колеблется между своим первоначальным решением во что бы то ни стало обрести совесть и желанием послать все эти бесплодные поиски куда подальше.

— Вы ведь все равно не вылечите меня до конца, — наконец собравшись с мыслями, произнес он. — Мне нужно будет постоянно находиться с вами и подновлять то, что было сделано. Иначе я рискую вновь скатиться в это дерьмо. Верно я говорю?

— Пфффф, — выдал Вепрь. — А ты думал, как иначе? Неизвестный добрый волшебник даст тебе совесть, и ты будешь, как бабочка, порхать с цветочка на цветочек, легкий и свободный? Какой же ты все-таки еще глупый, — он удовлетворенно захихикал. — Совесть, друг мой, далеко не такая простая штука как тебе кажется.

— Я понимаю, — кивнул парень. — Но я вовсе не собираюсь порхать, как Вы выразились, с цветочка на цветочек. Знаете, я в свое время уже тааак напорхался. А все потому, что совести у меня не было. Была бы совесть — совсем другой разговор был бы.

— Ну что ты заладил, — совесть, совесть! — Вепрь хлопнул себя ладонью по колену. — Решайся, тебе говорят. Потом такого шанса у тебя уже не будет. Чтобы тебе за просто так согласились помочь...

В этот момент в чайную комнату вошла стройная девушка в индийском сари, и Вепрь, недолго думая, указал на нее и воскликнул:

— Вот, кстати, познакомься, это Олеся. Олеся, познакомься вот с этим милым молодым человеком. Как он тебе? — И девушка, и посетитель смущенно молчали, и поэтому Вепрь махнул рукой и продолжал: — Ай, да, впрочем, неважно. Вот, смотри, — он потряс Олесей перед носом у бывшего колдуна, — вот эта девушка исцелилась от... чего ты там исцелилась? Олеся, ну не стесняйся ты так, — он легонько шлепнул по спине стыдливо улыбающуюся девушку, но та по-прежнему молчала, и руководителю клуба ничего не оставалось, кроме как раздраженно пробурчать: — Да ну тебя. Не хочешь гостю рассказать о том, как тебя вылечили. Ну что за дурацкая стеснительность, ну е-мое...

Парень с интересом смотрел на Олесю, но ничего не говорил. Наконец, та, преодолев смущение, сумела еле слышно выдавить из себя:

— Александр Витальевич, я только хотела Вам чаю предложить.

— Аййй! — рассердился Вепрь. — Иди ты со своим чаем далеко и надолго! Не видишь что ли — мы тут с человеком разговариваем! Могла бы и попозже зайти.

Погрустневшая девушка понуро вышла из комнаты, прошелестев сари. Бывший колдун и Вепрь снова остались одни. Вепрь устало опустился на пол и некоторое время молчал, приходя в себя. Через пару минут он уже был в состоянии разговаривать?

— Ну, что скажешь? — обратился он к молчаливо сидящему на полу гостю. — Будешь ты с нами или нет?

— Нет, — покачав головой, ответил парень. — Не буду. Это абсолютно бессмысленно.

Теперь Вепрь уже по-настоящему разозлился.

— Выходит, — прогрохотал он, вскакивая со своего места, — ты передумал? Выходит, исцелиться ты больше не хочешь? А зря. Ну что ж, это твой выбор. Скажи лучше, что ты просто струсил, узнав, что нужно будет работать над собой. Струсил, как последний щенок. Что неудивительно — вы все вечно поджимаете хвост перед истиной, дьявольские отродья. А теперь ступай. Ступай, говорю, — повторил он, поймав внимательный взгляд парня, — откуда пришел. Совести у него нет. И не будет у тебя совести, никогда не будет.

Быший колдун медленно поднялся с полу и направился к выходу. Вепрь, тем временем, успев пожалеть о столь поспешном решении, вознамерился вернуть его, пока не поздно, и решил прибегнуть к своему последнему средству:

— Хотя стой! Подожди. Я погорячился. Да остановись ты! Может быть, я все же смогу дать тебе совесть. Подожди.

Парень остановился, недоуменно на него глядя.

— Вот умница, — Вепрь вытянул вперед руку, словно желая удержать своего гостя. — Вот и молодец, что стоишь. Я тут подумал... может, сговоримся за небольшую цену, а. Ты мне помогаешь, а я тебе ищу способ для пробуждения совести... как на это смотришь?

Парень покачал головой.

— Извините, но нам не по пути, я это уже понял. Вы же сам сказали, что совесть мне дать не способны, — зачем же сейчас врать? Чтобы я согласился работать на Вас... пффф...

И с этими словами он внезапно исчез.

Вепрь еще долго стоял с открытым ртом, не в силах справиться с подобным оскорблением. Подумать только, весь его план сорвался! А ведь парень, судя по всему, недурной поэт — а если бы "Шамбала" обзавелась таким сокровищем... Вепрь даже был согласен хоть каждый месяц его "чистить", хотя это, скорее всего, было бы для него несколько утомительно.

— Совесть. — наконец, зло пробурчал он. — Далась она ему, эта совесть. Я вот от своей не знаю, куда деться.

А бывший черный колдун тем временем шел по залитой осенним солнцем улице и пинал кленовые листья, падающие ему под ноги. Ему казалось, что он пинает звезды. В конце улочки виднелся небольшой, аккуратный голубенький храм — и наш герой шел к нему, сам того не осознавая.

Воистину, это был чудеснейший осенний денек.