![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
Болею прошлым. Снова рецидив. Горю. Мечусь. Сержусь. Гоню печаль. Но... твоей игры навязчивый мотив преследует меня маниакально. Дом — душный трюм. Трельяж опять угрюм. Избыток пыток! Фото. Письма. Вздохи... И, чтоб отвлечься от печальных дум, — иду смотреть реалии эпохи.
Туземки у подземки милость ждут, лихачики снуют дорогой жизни, торговки всех клюют, кто не верблюд... Люд — лютый от валют, но мысли лисьи.
Рекламы подсознание куют. Путь слоганы указывают к раю, где продаётся глянцевый уют, где наготы цветы не увядают.
Хоть летний зной, а на душе озноб, — ведь каждый миг определяет риски, плодит тревоги бесконечный трёп про происки, про иски, про прописки...
Так хочется содрать вранья рваньё, навек забыть про бредни, бренды, бренди, и... улететь к тебе за окаём. К тебе лишь одному на этом свете. Уверовав — в былом не укоришь! — прильнуть, прижаться... Ощущая благость — проговорить, как прежде, до зари; и..., не стесняясь слабости, — поплакать.