![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
прячется в шерсти, как горностай.
Я так стремилась стать — взрослой (немного),
а теперь пишу школе: — Не отпускай.
Не отпускай. Мой порыв последний.
Есть ведь дорога и цель высока.
И сегодня полегче — смысл, слова.
Как-то — проще. А может быть, и — больнее.
Я лишь знаю, что дальше — другой сюжет.
Я лишь знаю, что: Двери — закрылись. Двери
открываются новые — гаснет свет
в школьных лампах. И что-то наверно — будет,
может мысли сведёт до жестоких мук;
И трясутся руки, неровный стук
выбивает сердце. Конечно, скрою.
Я писала про "Осень", а в мыслях — море
было в сентябре. Было — в сентябре...
Завтра буду твёрже любого камня,
не расколят ни принципы, ни дела.
Непривычно — душу скрывать и странно...
Я наверное, "школьница". Навсегда.
***
Бегу и падаю в ноги осени,
мысли открыты, до самого корня.
Ловлю горький воздух. И ветер уносит
слёзы. Душевно и беспокойно.