![]() ![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() ![]() ![]() ![]() |
![]() |
![]() ![]() |
![]() |
![]() |
ты разбиваешься вниз головой об мою стезю.
И что-то стучит между рёбер, но мне не хватает решений,
осколками манекенов — я плавно иду ко дну.
а форточка в наглую вымолвит: — "Это блеф".
А я буду верить, болезненно до ангины,
терпеть эти мысли, людей, поголовно — всех.
Я буду молчать. Поглощать сантиметры строчек,
И биться в агонии, ждать, что меня спасут.
А выйдет на деле, нехватка — душевных точек,
которые я ежедневно, с усталости, так плету.
Весна не придёт — в отсыревшие переулки
и скверы нащупают пульс у дворовых ствОр.
До крика, до смеха, до горечи — в жалюзях сутки
похожи на город N. Где наверное, я — резонёр.