Halgen — Под полярной звездою

Пространство для героев, для подвигов. Под нагромождением снега и льда — сломанные бревна Мангазейского острога, скелеты поморских кочей, замерзшие тела мертвых подводных лодок. Там же змеятся поломанные рельсы так никогда и не ожившей железной дороги и сокрыто еще много-много всякой всячины. Подо льдами спят вечным сном и герои этого края, и тлен не в силах отбить их плоть.

Броски в этот беспощадный к человеческому телу край, наполненный красотой, исключающей присутствие человека, случались во время крайнего подъема духа. Длиннобородые старообрядцы-поморы, молитвой проламывавшие дремучие льды, сменялись чинными морскими офицерами в белых перчатках. Деревянные тела кораблей сменялись стальными, на смену романтичным белым парусам приходил черный угольный дым, который в свою очередь сменялся слабеньким дымком от двигателей внутреннего сгорания. В конце концов, на древние льды навалился своей грудью распадающийся, пылающий атом, а под них, в мерзлую пучину, устремились атомные подводные лодки.

Народ стремился в эти жуткие края с удивительной настойчивостью, которую нельзя объяснить лишь экономической пользой этих краев. Бросаясь навстречу ледяным кинжалам и едва уходя от них живыми, поморы возвращались к родным берегам лишь с уловом рыбы. Конечно, рыба имела цену и обеспечивала суровый поморский быт, но ее промысел не требовал столь дальних походов, какие иной раз совершали поморы, доходившие аж до Карского моря.

Также и дальнейшие походы, как будто совершаемые для поиска исключительно торгового прохода по Северному Морскому Пути, привлекали куда больше сил, чем требовалось только для этого. После было и военное использование Ледовитого Океана с его кратчайшим расстоянием до заокеанского противника, и поиск нефти-газа на полярном шельфе. И все это требовало невероятных усилий от людей и техники, ведь север — край сам по себе невероятный. Это уже не говоря о положенных среди льдов жизнях, о том утробном тепле, которое навсегда растворилось в арктическом морозе, быть может, сделав ледяное пространство чуть теплее.

Одним словом, исследование Севера всегда было чем-то особенным, наделенным особым смыслом, а все прагматические, хозяйственные смыслы оставались лишь побочными, быть может, частично окупающими великий бросок на Север…

Гиперборейская теория говорит о погибшем древнем Континенте, полярном Рае, на месте которого ныне громоздятся льды полуночного океана. Его отражение в русской памяти породило сказание о граде Китеже. Множество веков легенда вдохновляет не одно поколение творческих людей, от Римского-Корсакова до современного художника Всеволода Иванова.

Геологическое строение дна Северного Ледовитого Океана (в частности — наличие хребтов Ломоносова и Менделеева) свидетельствует о присутствие в прошлом возвышавшегося над его водами Континента. Но по сей день не обнаружено ни одного материального следа этой древнейшей из всех цивилизаций, что оставляет ее бытие в области легенд и мифов. Ученые 19-20 веков воскрешали Континент в своих трудах. Немецкий философ-традиционалист Герман Вирт даже составил первую в мировой истории карту Гипербореи (которую германцы также именовали землей Туле, а русские — Ирием). Погибшую Прародину неоднократно упоминали Рене Генон, Юлиус Эвола, Мирча Элиаде…

Сейчас почти забыто, что прокладка Северного Морского Пути, серьезно начатая в конце 19 века, была вдохновлена поисками призрачной земли Санникова. Этой таинственной земле русский ученый и писатель В. Обручев даже посвятил свой талантливый роман.

Оледенелые борта парусников, на мачтах которых застыли паруса, бессильные против ледяной ярости. Стонут и кряхтят бревна, слагающие хлипкую корабельную плоть. Команда озирается вокруг, тщетно пытаясь отыскать в белом безбрежии хотя бы крошечную соломинку спасения. Корабль обречен, он вот-вот сдастся натиску древнего каленого льда и обратится в дымящуюся черную полынью, открывающую вход в таинственные полярные глубины. После эта лазейка затянется свежим, молодым льдом. Ну а человечьи тела, продлив свою агонию среди беспощадных торосов на два-три дня, наконец, вмерзнут во льды и сами сделаются ими.

Впрочем, полярные исследователи были лишь вершиной всего РУССКОГО НАРОДА, который когда-то очень давно решил не отходить от ледяной могилы своей ПРАРОДИНЫ и остался навсегда возле нее. Быть может, рассчитывая на чудо, на ее воскрешение. Арктика — единственное наше неотъемлемое богатство, которое, надо думать, останется с нами до самого нашего конца. А как сказал один мыслитель — «Ничего не потеряно до тех пор, пока не потеряно все»...

Кто-то может сказать, что есть еще часть Арктики, расположенная в Западном Полушарии, которая, вроде как, и не наша. Речь идет о Канадском Арктическом Архипелаге и Аляске. Эти земли лежат сейчас в руках народа, чуждого Северу. Но один из идеологов этого народа — адмирал А. Мэхен, с полной серьезностью и вопреки вроде бы очевидным фактам отнес эти пространства к Евразийскому континенту, центром которого, несомненно, является Русская Цивилизация. Выходит, он исключал возможность долговременного контроля Западно-американской цивилизации над этим регионом. Это проявилось в отношении к полярным землям со стороны самого англосаксонского населения Северной Америки. И по сей день эти края имеют слабую транспортную инфраструктуру, практически лишены крупных городов, а Северо-Американский морской путь так и не освоен. Плотность населения в тех краях крайне низка, и большинство составляют такие народы, как алеуты и эскимосы, по своему происхождению — народами Евразии.

20 век был чужд мифам и сказаниям. Особенно, увы — в России. Но, что удивительно, именно в 20 веке сделано более всего для освоения полярных просторов. Именно в 20 веке ледокол с нетипичным для советской «рекордной» машины названием «Арктика» впервые достиг Северного Полюса, прорубившись через прежде непролазные льды. Чуть позже Северного Полюса достигла атомная подводная лодка К-19, проложив к нему путь сквозь мерзлую пучину Океана. Оба достижения, безусловно, имели идеологическое значение. Но «сработали» они скорее на полярную идею, чем на коммунистическую (в понимании 60-70-х годов 20 века). Следующим шагом могло бы стать последовательное изучение дна Ледовитого Океана, технические возможности для которого были созданы в 80-е годы. Но… Русская цивилизация в очередной раз откатилась прочь от блестящих синевою льдин.

Прорыв России в космос, безусловно, тоже связан с обладанием Арктикой. К примеру, японцы достигли всем известных успехов в мореплавании, поначалу осваивая свое маленькое Внутреннее Японское Море. Точно так же и для нас Арктика — своего рода маленький космос, тренирующий людей для броска в космос большой. Характерный пример на этот счет — изобретение гирокомпаса. Ведь при плавании в высоких широтах обычный компас бесполезен, слишком велико расхождение между географическим и магнитным полюсами. Выручить может только лишь прибор, основанный на эффекте волчка — гирокомпас. Этот же прибор сделался и первым прибором, предназначенным для космической навигации, в том числе и при полетах в дальний космос.

Ученые 21 века неожиданно вернулись к древним мифам, рассматривая их уже с полной серьезностью и приходя к неожиданными результатам. Эти достижения иногда бывает трудно понять людям, сознание которых воспитано в 20 веке. Например, выдвинута теория «кротовых нор» пространства, уводящих в иные времена и пространственные измерения.

С недавнего времени астрономы принялись искать участки Мирового Пространства, подозрительные на присутствие «кротовых нор» во всех уголках Вселенной. Находили их чаще всего в местах, почти не доступных человеку — вблизи черных дыр и звезд-гигантов, астроном Игорь Новиков открыл «нору» внутри Солнца. Но имеется предположение, что одна из «кротовых нор» расположена… прямо на Земле. И, конечно, в районе Северного Полюса (возможно, они парные, и вторая, «близнецовая» «нора» располагается над полюсом южным).

Трудно сказать, верна ли эта гипотеза. Выглядит она столь фантастично, что большинство людей способны ее не осознать, но принять на веру. Что же, эта вера укрепляется, едва глаза встретятся с Полярной Звездой, такой близкой, если смотреть на нее с безмолвно искрящихся льдов Северного Полюса. А с позиций «официальной» астрономии расстояние до нее измеряется аж в 800 тысяч световых лет. Таинственная точка мира, где белая земля перекликается с синим небом, ожидает нового Большого Броска.

Андрей Емельянов-Хальген

2012 год