Пограничник — Дарин

начснаб — Начпрод

Ниндзя Азума — Tatsumaru

Стрелок — Стрелок

Дикарь — Sikambr

Хохмач — Пересмешник

Петрович — Ирина Сергеевна

Барон — Mynchgausen

Наконец Освободившийся — Endlichfrei

Старый солдат, не знающий слов любви — Олег Игнатов

Джоннибред — Джонни Депп и Брэд Питт

Майлина — Milena

Эйд — Ada

Гюльчатай — Леиле

Птичка — Королёк

И вновь на границе было неспокойно. Бдительными пограничниками был задержан вражеский лазутчик, пытавшийся кончиком начищенного до блеска армейского сапога заступить на территорию светлых. Темный отчаянно ругался непечатными словами, чем ужасно раздражал Главного Пограничника. Когда дипломатическое терпение у Пограничника закончилось, захлебывающийся в выражениях темный был безжалостно катапультирован в сторону своего (вражеского) лагеря.

В целях оперативного реагирования на произошедшее, неимоверными усилиями светлым удалось-таки вернуть своего наиглавнейшего военачальника из длительной командировки к тёще. За два года отсутствия начальства армия светлых увеличилась до таких размеров, что одни боевые единицы в упор не признавали других, удивленно тараща глаза и пытаясь вспомнить: а не встречали ли они когда-либо этого товарища в военной сводке или в списке награжденных?

Первым делом Наиглавнейший провел беглую инвентаризацию всего, чего он сам не знал сколько у него есть.

— Где Главный Пограничник? — поинтересовался он, отпинывая в сторону мягкое удобное кресло, осторожно подставленное адъютантом.

— Я уже здесь, Наиглавнейший!

— Наслышан о твоих подвигах, мой верный погранец.

— Да, мне не хватило такта-ки. Поначалу я, было даже, обалдел, чего со мной не случалось последние лет триста. Ну, а потом ты все знаешь.

— И что теперь — война?

-Скорей бы, Наиглавнейший. Сородичам не терпится поразмять перья.

— Вызови ко мне Начальника снабжения. Надо посчитать запасы.

— Начснаб здесь. Давно уже. У него шерсть на загривке дыбом стоит еще с момента перехода границы этим засланцем.

— Привет, Начснаб! Что там у нас по твоей части?

— Всего полно. Бойцов достаточно. Правда, много новобранцев, но я их уже… Подготовил я их, в общем.

— Сколько у нас мин-ниатюр?

— Вчера было тыща двести.

— А фантауст-патронов?

— Штук семьсот, но я заказал еще полтинник.

— Блогговых заграждений?

— Этих что-то много развелось, надо бы подумать, как их грамотней расставить на границе.

— Слезоточивые гранаты?

— Этой лирики у нас тоже тыщ десять. Хватит с лихвой. Так и вижу, как бегут темные и ревут в три ручья. У нас такие мастера есть по этой части! Лично проверял. Кажного.

— Ну, а восточные какие новинки есть?

— Хок-кувалды есть. Они маленькие, но бьют здорово, и точность хорошая. За это Ниндзя Азума отвечает и его брат Стрелок.

— Хорошо. Ну, а тяжелая артиллерия?

— Есть Дикарь, Циклоп, Хохмач…

— Да, да, мои лучшие бойцы. Я помню их. У меня даже осталась отметина после одной учебной схватки с Дикарем. Он все также ёрничает и по-прежнему любит молоденьких барышень? Эх, годы… Так, ладно. Я понял, что с вооружением у нас все неплохо. Да… Мне нужен диверсант. Точнее, мне нужен дезинформатор. Мы пошлем его в стан врага, он его запутает в вязкой беспросветной паутине немыслимых образов, и темные задохнутся, так ничего и не поняв. Ты знаешь, о ком я?

— Да, у нас есть на это Петрович. Он всегда выручал нас.

— Помню, я уже делал его трижды Героем Светлого Союза. Но ведь не могу же я дать ему четвертую звезду? Даже у меня ее нет. Ты ведь знаешь, что четыре не положено.

— Но ведь мы пошлем его на верную смерть, Наиглавнейший! Разве ты забыл?

— Ах, да! Точно. Ты прав, Начснаб. Иди и распорядись по поводу самого дорогого и красивого памятника в честь Петровича. Мы будем помнить его вечно.

— Дороговато выйдет…

— Жлоб! Как ты можешь?

— Есть, Наиглавнейший. Я … это… пошел?

— Иди. А где Барон? Я давно не видел его. Сейчас нам как никогда пригодится его белогвардейское происхождение.

— Я здесь, майн герр.

— Я рад видеть тебя, Барон! Ты все такой же. Все тот же накрахмаленный белый воротничок… И ты все еще носишь оранжевый квадрат, который я тебе выдал за сотворение мира?

— Да, вместо бронежилета. Нам, баронам, не положено носить бронежилеты. Вот и изощряюсь.

— Хочешь второй такой квадрат?

— А то!

— Ты знаешь, наверно, что скоро грянет война. Мне нужно что-то из разряда ядреной бомбы. Вы, немцы, хорошо это умеете.

— Опять ты вспомнил о моей доисторической родине, Наиглавнейший. Хорошо. Я сделаю для тебя бомбу. Можно я возьму в свое конструкторское бюро Наконец Освободившегося?

— Тоже немца? Что ж, бери. Но бомбу мне сделай. К завтрему.

— Есть, майн герр!

Наиглавнейший подошел к столу с разложенными на нем картами диспозиций и долго рассматривал ее.

— Ординарец, мне нужен Старый Солдат, который не знает слов любви. Где он? Еще пишет?

— Конечно, Наиглавнейший. И весьма активно. Только вчера упражнялся с новичками. Он вырастил хорошую смену, но никто не может обойти его в попадании в десяточку. Кто только ни пробовал, а все без толку.

— Вызови его.

…

— Ты вызывал, Наиглавнейший?

— Да, Старый Солдат, не знающий слов любви. Ты нужен мне. Ты единственный, кто может выступить на дипломатических переговорах. Я уверен, что в нужный момент тебя занесет, и тогда война точно начнется. Я не могу поручить это сложное дело никому, кроме тебя.

— Я выполню свой долг, Наиглавнейший.

— Слышь, адъютант, а что у нас с госпиталем? Кто займется ранеными?

— Как всегда — мистер Джоннибред. Он только что вернулся с высших командно-госпитальных курсов и освоил новые технологии по выведению бойцов из творческого кризиса.

— А, этот тот самый психохирург, который вправлял мне креативную кость лет пять назад? Ты знаешь, она даже не ныла с тех пор ни разу. А что, хороший у него госпиталь сейчас?

— Он создал передвижной поэтический госпиталь, Наиглавнейший. Как будто знал, что он нам понадобится в ближайшее время.

— Ну, правильно. Он же психохирург. Чувствительный такой… к обстановке.

Наиглавнейший слегка утомился количеством новой информации, но не удержался и напоследок спросил:

— А что там с моим девчачьим разведотрядом?

— С Азорьками Тихими?

— Да, с ними.

— Полный боекомплект. МаЙлина, Джана, Эйд, Гюльчатай… Всех не перечислишь, Наиглавнейший!

— И не надо, я их и без тебя всех очень хорошо знаю. А новенькие есть?

— Само собой. Зимний призыв. Зовут Птичка.

— А чем она занимается сегодня вечером?

— Ну… Мне кажется, что она в это время будет где-то в районе боевых действий. Может быть даже в тылу врага… Она очень ответственная и отзывчивая. Если ее позовут в разведку, она пойдет.

— Так… Вот это уже не вписывается в мои планы. В конце концов, я два года пробыл в командировке у тещи. Ты-то должен меня понять!

— Да, Наиглавнейший. Я все устрою. Вернее, на это у нас есть Крот.

— Ты прав, пусть займется. И дай ему сразу орден. Иначе он ничего делать не будет.

…

— Наиглавнейший! К Вам делегация из вражеского лагеря!

— Как? Кто посмел? Этого в моих планах не было! А кто их вообще пропустил?

— Главный Пограничник. Он сказал — можно.

Наиглавнейший тряхнул маршальскими погонами и с приличествующим моменту видом обратился в сторону входа в штабную палатку.

— Привет, мой верховный собрат! — быстрым шагом вошел в палатку не менее увешанный погонами, орденами и медалями военачальник вражеского стана.

— Да ну тебя к черту! Ты что тут делаешь? Не видишь: я планирую войну, а ты приперся на самом интересном месте! Подождал бы денек?

— Зачем? Я узнал, что ты собираешься напустить на меня своих бойцов и сразу примчался сюда. Конечно, я сначала переговорил с Ним.

— И что Он?

— Он не дает добро. Так что мы с тобой воевать не будем.

— Как так? А мои планы? Мои сладенькие мин-ниатюры? Мои сочные фантауст-патроны? Мои хок-кувалды, в конце концов??? На ком я их буду испытывать?

— Прости, брат, но не в этот раз. И вообще я пришел к тебе не с пустыми руками. Я приволок блок сигарет.

— Я не курю, ты же знаешь!

— Поэтому я их и принес. Себе. И еще захватил бочку красного.

— Ты же знаешь, что я его не пью.

— Поэтому я его и принес. Опять же — себе. А тебе я принес результаты последних стрельб с моих поэтических полигонов.

— Нет! Только не это! Я это читать не буду! Это вражеская дезинформация! Чур меня, чур!

— Это вражеские совершенно секретные документы. А ты любопытный, я знаю.

Пока вражеский военачальник покуривал сигаретку и смаковал красненькое, удобно расположившись в мягком кресле, Наиглавнейший взахлеб читал результаты вражеских стрельб. Вдруг, вспомнив о чем-то и слегка поколебавшись, он достал красненькую кожаную папочку и передал ее «собрату», который тут же вцепился в нее и быстро стал перелистывать страницы, пытаясь «проглотить» как можно больше.

В конце дня обессиленные «так и не начавшейся войной» и вычиткой секретных архивов друг друга, военачальники стояли на границе двух государств. Одновременно махнув друг другу рукой (что означало — «черт с тобой. Мир.»), они устало побрели в свои штабы.

— Черт их разберет! — сказал Главный Пограничник, устанавливая новую растяжку в самом популярном месте перехода границы. — Цыпа-цыпа-цыпа…

P.S. За сим я эту мемуарную тему закрываю и больше вас всех, дамы и господа, беспокоить не буду. Карлсон сказал все.