Darcus — Самое заветное желание

Вьюга отплясывала брейк-данс не хуже, чем все Flying Steps вместе взятые. Над санями мерцал защитный купол, укрывающий меня от ледяных порывов ветра.

Тёплая красно-белая шуба тяжёлым безформенным комком обволакивала меня, оставляя своим покровительством только голову, кисти и ступни. Впрочем, все они были защищены не хуже: мою голову царственно венчала отороченная пушистым и очень редким мехом белки-альбиноса шапка. Не стоит шить мне ярлык живодёра, белка сама поделилась своей старой шкурой, в обмен на пару Ледяных Алмазов.

Кто сказал, что обычно белки не сбрасывают шкуру? Ну так это и не была обычная белка!

Руки же с ногами были укутаны толстенными руковицами и валенками. Иными словами, замёрзнуть мне не грозило, и это было очень кстати. GPS-навигатор утверждал, что до ближайшего пункта назначения — ещё пятьдесят километров.

Что ж, у меня есть возможность полюбоваться безкрайними просторами наших лесов, их красотой и величием. Я принялся насвистывать себе под нос нечто среднее, между "калинка-малинокй" и "в лесу родилась ёлочка". Будь я в людях, я бы, конечно, не решился подобным образом издеваться над старым добрым фольклором. Затянул бы за компанию со Снегурочкой что нибудь мощное, типа "Ой, мороз, мороз...". Но сейчас я один, так что могу своевольничать сколько влезет.

Рядом со мной в сани рухнуло что-то пушистое, размером не превышающее енота. Вместо того, чтоб испугаться, я нахмурился — по идее вся лесная мелюзга должна сейчас видеть сладкие сны в своих норах... Разве что, потерялся кто?

Пушистый комок вскочил на лапы и принялся с неимоверной скоростью приводить себя в порядок — лапы мелькали со скоростью вращающегося пропеллера. Наконец, закончив умываться, зверь вскинул свою любопытную морду вверх, припав на задние лапы.

— Чичер, тебе чего не спится? — Поинтересовался я недовольным тоном.

— Дрыхнуть?! В Новый Год?!! — Завопило это чудо природы. — Да ты что, издеваешься, Дед?!

— Почему издеваюсь? — Невозмутимо ответил я, наблюдая за зверем. — Ты ведь дневной, тебе ночью положено спать.

За время моей речи, пушистое создание успело обнюхать мои руки, мой мешок, побывать у меня на плече, исследовать ухо и бороду, фыркнуть, почесать нос лапой, и теперь усиленно пыталось забраться под шубу. Понятия не имею, зачем.

— Дневной, ночной, один фиг. — Небрежно бросил Чичер, пробуя на зуб пуговицу от шубы и задумчиво размахивая длинным хвостом с мохнатой кисточкой на конце. — Я с тобой хочу, Дед! К людям, на праздник! Там же так клёво! — На последних словах зверёк спрыгнул ко мне на грудь и уставился своими огромными жёлтыми глазами в мои. Выражение этих глаз было самым, что ни на есть, умоляющим.

Я вздохнул.

Чичер появился в лесу полгода назад. Тогда он был совсем малышом и никто не знал, что с ним делать. Вся беды была в том, что он оказался какой-то совершенно непонятной породы — длинные чуткие уши, как у белки, вытянутая морда, чем-то похожая на лисью. Тонкие, цепкие лапы, в основном предназначенные для скачков и прыжков, а также — ни к селу, ни к городу — хвост, длинный и гибкий, с кисточкой, похожей на переросшую вербную почку. Довершали картину огромные ярко жёлтые глаза, столь выразительные, что будь люди способны понять его речь — Чичер уже давно снимался бы в кино.

Поначалу звери к нему отнеслись с боязнью и подозрением. Вполне естественная реакция на появление этакого "чуда". Поэтому, стоило мне прослышать о нём, я тут же взял Чичера к себе. Всё же, не каждый день встречаются подобные экземпляры. Сильно он меня не обременил, да и, по правде сказать, одиннадцать месяцев в году меня такая скука гложет, хоть в спячку впадай.

Правда, ел, точенее грыз он — всё что плохо лежало. И не было прибито гвоздями. Так я лишился трёх пультов дистанционного управления, замечатлеьного mp3-плеера и нескольких важных кабелей от периферии. Починить-то всё это особого труда не составило, но вот Чичер после каждого такого "блюда" пару дней мучался с животом. Потом всё же стал умнее.

Со временем мой питомец вырос и проявлял всё больше самостоятельности. В мой дом часто забредали и залетали самые разные звери и птицы — магия притягивает их. Со всеми Чичер моментально заводил близкое знакомство... Некоторых приходилось приводить в чувство, после того, как к ним на голову пикировало это мохнатое нечто и принималось с энтузиазмом теребить за уши и за нос...

А спустя ещё некоторое время Чичер и вовсе начал пропадать из дому. Я не боялся за него, лес в котором живёт магическая сущность высокого уровня, типа меня, всегда отличается повышенной лояльностью его обитателей друг к другу. Иными словами, у нас прямо как в доброй детской сказке — волки ходят в гости к зайцам, олени выясняют отношения не поединками на рогах, а соревнованиями в скорости, в общем, настоящий волшебный лес.

Конечно, для зверей это нетипично — такой образ жизни. Но пока я могу им гарантировать полную защиту — они обезпечивают её и друг для друга. Только вот, похоже, недолго осталось идилии существовать...

— Чич, ты ведь никогда не был в городе. Ты не знаешь, каково там. Это тебе не наш родной лес. Если потеряешься в городе, могу тебя и не найти. Учти это.

Я строго смотрел в глаза зверю, пытаясь донести до него всю серьёзность своих слов. Жёлтые глаза в ответ сверкнули бесшабашным весельем, Чичер одним прыжком взлетел мне на плечо6

— Не бойся Дед, не пропаду!

Я пожал плечами.

— Дело твоё, Чич. Я предупредил. Н-но! — Я присвистнул гнедой тройке, что везла мои сани по слежавшемуся насту.

В ответ раздалось задорное ржание и деловитый фырк. Сани понеслись ощутимо быстрее.

А я молча любовался дивной красотой, мерцающего миллиардами алмазов, зимнего леса. На дворе была ночь — — время загадок и тайн, чудес и исполнения желаний. И ночь эта была не простая, а Новогодняя.

Это означало, что главному чуду и, по совместительству, исполнителю желаний, по имени Дед Мороз, надлежало выбраться из уютного леса и подарить всем детям, которые в него верят, волшебный праздник, длинною в целую ночь.

Забавно устроен этот мир. А в особенности, его чудеса. Такие вот, как я.

Любопытный влажный нос Чичера ткнулся в мою щёку.

— Чем занимаешься? — Он заинтересованно следил за экраном моего планшета, на котором я вычерчивал маршрут сегодняшней ночной поездки.

— Пути расписываю, чтобы не заплутать. — Откликнулся я. — Сложная это, однако, задача — проехать по всей стране, всюду успеть, да ещё и не воротиться ни разу...

— А почему возвращаться нельзя? — Озадаченно спросил Чичер. — Примета что ли какая?

— Чич, ну о чём ты говоришь? Какие приметы — у деда Мороза? Опоздать боюсь, вот и не хочу петли взад-назад выписывать.

— А-а-а-... Понятно. — Задумчиво протянуло моё домашнее чудо-юдо, почёсывая между делом, ноч задней лапой. — А эта штука тебе зачем? — Он ткнул носом в планшетник.

— Ну... Зачем-зачем! Дед я старой, голова с дырой!.. Запамятую чего, дитё без подарка останется! — Отшутился я.

Но на душе, где и так было не особо легко, прибавилось несколько килограмм сверху.

Всё дело в том, что я начинал утрачивать свою волшебную силу. Вернее, начал я её утрачивать уже давно, ещё после распада СССР.

Примерно тогда начал развенчиваться недалёкими родителями счастливый детский миф о Добром Дедушке Морозе, который приходит в новогоднюю ночь, дарит подарки, водит хороводы с детьми... Конечно, втайне дети продолжали верить в чудо — и правильно делали. Ведь чудо есть только тогда, когда в него веришь. Беззаветно, всем сердцем.

Но зерно сомнения было успешно заронено, к моему великому горю. Деформация образа, если называть вещи научным языком, началась.

Тогда я не сильно беспокоился по этому поводу — у меня было достаточно сил, чтобы не волноваться насчёт "временного колебания образа", как я это называл. "Пройдёт время — лет пять, может десять или двадцать — и всё вернётся в ещё большем объёме, чем прежде!".

Пока в мире и, особенно, в России было достаточно детей (да и не только детей), которые готовы было верить в моё существование, я существовал. Более того — даже облагал определённым могуществом!

Но вся беда была в том, что могущество это испарялось быстрее, чем я успевал с этим мириться. Всё больше людей отворачивались от "глупой детской сказки". Всё раньше дети переставали верить и ждать в Новогоднюю Ночь доброго Дедушку Мороза, а многие — так и вовсе никогда обо мне не слышали. В последние годы дошло до того, что малыши стыдятся признаться старшим братьям и сёстрам, что ждут меня — боятся, что засмеют...

Это-то и и есть самое страшное. С собственным исчезновением я смирюсь легко — как я появился из ниоткуда, так и кану в никуда. Но дети... Они лишатся удивительной, прекрасной, чудесной сказки.

По вине глупых и недальновидных "взрослых людей". Кто-то из древних мудрецов, кажется, сказал: "Человек остаётся ребёнком, пока верит в чудеса. Утратив веру, он теряет непосредственность — и становится взрослым". Или это я выдумал, во время очередной летней спячки?. Кто его знает... Но фраза служит прекрасной иллюстрацией для моего клинического случая, лучше не придумаешь!

Дед мороз не способен существовать без детей, которые страстно мечтают его встретить, но боятся в это поверить. Замкнутый круг, и я пока не придумал, как его разорвать.

Давно прошли те времена, когда я с лёгкостью запоминал все до единого — имена, адреса, а главное, желания детей — маленьких и больших — чьи письма весь год приходили на мой почтовый ящик. Я с лёгкостью запоминал, какого цвета хочет машину Витя из Омска, какой альбом и какие краски — Даша из Владивостока, каких кукол — Настя из Витебска... Да-да, Витебск Киев, Москва, Днепропетровск... Вся Россия, вся Украина, вся Белоруссия — все те страны, что гордо откололись от России, и до сих пор пытаются что-то кому-то доказать — народы всех этих государств по-прежнему думают на нашем родном русском языке. А значит, их дети до сих пор верят в меня. Большего мне и не требовалось.

Грустно вспоминать об этом теперь, когда я не могу без посторонней (и сто самое обидное, технической!) помощи наметить маршрут своего путешествия. Хорошо ещё, что моей силы пока хватает на то, чтобы находить общий язык с птицами и зверьми... Ну и конечно, на то, чтобы оставаться самим собой, настоящим Дедом Морозом, единственным и неповторимым. Хотя бы — внешне.

Город приближался. Это было видно на карте моего GPS-навигатора, мимо саней проносилось всё больше машин — блестящие иномарки, большегрузные трейлеры, отечественные компромиссы между вежливостью и качеством. За рулём, в основном сидели счастливые отцы семейтсв. Даже не прибегая к магии я знал, что их машины под завязку набиты новогодними атрибутами. Еда (в огромном изобилии! Не понимаю, что за голодная эпидемия охватывает всю Россию первого Января?), игрушки, ёлки. И, конечно же, подарки.

Во многих машинах можно было увидеть счастливые лица детей, сидящих в обнимку с новообретёнными игрушками. По большей части, это было нечто сложносочинённое — компьютеры, игровые приставки, всякая цифровая дребдень, типа фотоаппаратов, телефонов и плееров. Впрочем, у некоторых в руках я заметил некое подобие мягкий игрушек. Я говорю — подобие — потому что играть с такими игрушками было бы хорошо лишь роботу.

Сделанные бз души, ради прибыли, проданные за деньги — настоящего счастья они принести не могут, неоткуда. Но наши дети способны сотворить истинные чудеса, вложив в них такую любовь, какая и не снилась производителю. Жаль только, что примером этому находится с каждым днём всё меньше.

Я печально разглядывал ряд бубенцов, висящих на среднем хомуте моей тройки. Они вяло покачивались, будто сонные, изредка издавая ленивое и скучное "дзинь..". Мне оставалось лишь вздыхать. И смириться с неизбежным. Мир — меняется...

-Дед, ты чего грустный? — Забеспокоился Чичер, пригревшийся было под моей шубой. Он вынырнул оттуда и внимательно уставился на меня огромными жёлтыми глазами.

— Не волнуйся Чич, всё в порядке. — Я ласково погладил его по ушам. — Просто, всё меняется, иногда это бывает больно. Особенно, когда затрагивает тебя лично.

Зверёк озадаченно почесал лапой себя за ухом.

— Видишь эти бубенцы? — Спросил я. — Ещё каких-нибудь пять лет назад они звенели на всю округу, заглушали шум города, возвещали всем о наступлении праздника! Каждое малое дитя знало этот звон, так звенят только бубенцы упряжки Деда Мороза. Они были слышны только тем, кто верит в меня...

Но всё это в прошлом. Обо мне сейчас почти забыли. Бубенцы звенять мало и нехотя, будто засыпают... Думаю, скоро придёт и мой черёд.

— Уснуть?!.. А как же мы все?! — В голосе Чичера был настоящий ужас.

— Не волнуйся, глупый. — Я улыбнулся. — С тобой и лесом всё будет в порядке. Моя магия долговечна. В отличие от меня самого.

— Дет, ты это... Не уходи, а? — Жёлтые глаза Чичера умоляли с такой силой, что мне пришлось силой отгонять слезу жалости.

— Ничего не поделаешь, Чич, похоже, судьба у меня такая. Видиш ли, с недавних пор дети в меня верят всё меньше. А любое чудо живо лишь пока в него верят. Потом оно просто исчезает за ненадобностью.

— Но ты ведь нененадобность! Ты Дет Мороз! Тебя любят! Ждут! — Моя борода подверглась интенсивной атаке чичеровых когтей.

— Чичер, ну-ка, успокойся. — Я слегка нахмурился. Это возымело моментальный эффект. Пушистый вихрь в секунду влетел обратно под шубу. Снаружи остался лишь чуткий влажный чёрный нос.

— Чич, пойми, я не властен над людьми. — Я сунул руку под шубу, погладил забившегося туда зверя. — Это они меня выдумали когда-то. Только они могут заставить меня исчезнуть. Видимо, я больше им не нужен.

— Но это же не так! — Пискнула шуба. — Дети рады тебе, они ходят вокруг тебя хороводом, поют песни, каждый год! Они тебя любят!

— Я бы очень хотел, чтобы так оно и было. — Я задумчиво кивнул. — Но в привычку у старших вошло смеяться над верой маленьких в чудо. Верить в меня считается чем-то постыдным, глупым, словно бы слабостью... Поэтому, они верят в сказку обо мне, а не в меня самого. Это огромная разница.

— Так что же делать? — Чичер высунул нос и принюхался.

— Ждать. — Я развёл руками. — Ждать и надеяться на лучшее. надежда ведь безсмертна. Это её отличительное свойство.

Любопытная морда улыбнулась и вновь скрылась под шубой.

Мне всегда казалось, что я какой-то неправильный Дед Мороз. Непохожий на привычного детям доброго новогоднего волшебника. Начать хотя бы с того, что все подарки, которые я дарил детям, появлялись в моём мешке сами, по мановению посоха — я никогда не занимался их собственноручным изготовлением.

Точно также я никогда не являлся противником тепла или любителем советского мороженого. А ведь должен был бы, если учесть, что массовое формирование моего образа началось именно в советские времена. Культовый до сих пор мультфильм "Когда зажигаются ёлки" раз и навсегда расставил точки над "i".

В число атрибутов истинного Деда Мороза вошли: бравый, весёлый, отважный, но не слишком сообразительный снеговик, красавица-внучка Снегурочка, которая изначально была всего-лишь маленькой десятилетней девочкой, ну и разумеется — громовой раскатистый бас, за который я должен благодарить Владимира Володина, который и озвучил моего персонажа в достопамятном мультфильме.

Ну и разумеется, какой же Дед Мороз без красно-белого "облачения"? Тёплая шуба до пят, подпоясанная длинным кушаком, богато украшенная шапка, волшебный посох, затейливо вырезанный из цельного куска хрусталя и, разумеется, длинная вьющаяся борода до пояса. Всё это у меня было, включая и безымянный грузовик, работающий на сосульках и добротный деревянный домик в лесной чаще, куда свободно забредали птицы и звери...

Однако, грузовик очень быстро сломался — вся моя магия оказалась безсильна его воскресить. Снеговик растаял первым же летом — будь ты хоть трижды волшебным, но коль ты из снега — на тепло лучше не суйся. Лепить его заново было не с руки, так что какое-то время я успешно рекрутировал всё новых и новых снежных людей из разряда детского дворового творчества.

Но толку от них было мало — водить стало нечего, с санями я и сам справлялся прекрасно, ну а веселить детвору на праздниках вполне могли миражи. на их создание уходило в разы меньше сил, чем на оживление настоящих снеговиков.

Снегурочка не смогла противостоять неумолимым веяниям моды: она взрослела, словно настоящий ребёнок, хотя и скачкообразно. Уже через 10 лет она выглядела вполне взрослой девушкой, такой, какой её желали видеть на своих "ёлках" недалёкие взрослые лбы. Даром, что ни разу она не появилась на их корпоративах — мы всегда приходит, только к тем, кто ждёт настоящего чуда.

Нельзя сказать, что ей эти перемены доставляли неудобства, в конце концов мы с ней не были обычными людьми. Но детям порой сложно было объяснить, где та маленькая девочка, их ровесница. Снегурочка всегда была мостиком взаимопонимания между величественным и могучим Дедом морозом и весёлой беззаботной ребятнёй. А потом...

— Эй, Дед!

Я вздрогнул. Вопль Чичера выдернул меня из глубокой трясины воспоминаний, в которой я увяз по своей сентиментальности. Наверное, оно и к лучшему.

Я огляделся. Сани быстро мчались сквозь город, мелькание огней, гирлянд, ёлок и машин сливалось в один будоражащий и дразнящий поток... Всегда любил Новогоднюю Ночь в городе. Настолько незабываемая эйфория носится в воздухе, приподнимая над землёй, заряжая совершенно бесшабашным весельем и Новогодним духом, что хочется взлететь в небо и носиться там, пока не кончится заряд. А потом рухнуть на землю и лежать, любуясь салютами, фейерверками и мерцающим снегом, укрывающим всё вокруг...

— Де-е-е-ед!! — Чичер тряс меня за бороду, решив, очевидно, прибегнуть к экстренным методам приведения меня в себя.

— Что такое?

— Смотри! — Пушистый хвост возбуждённо плясал, указывая на ярко раскрашенный борт проезжающего мимо грузовика.

Я залюбовался. Надо же! В кои-то веки меня изобразили не с бутылкой пива или колы в руке, а с посохом! Правда, сахарным, но если учесть, что на борту фуры красовался не лично мой портрет, а реклама кондитерского концерна, то всё логично. А вот справа от кондитерского меня — улыбалась доброй и такой знакомой мне задорной, сияющей улыбкой...

— Кто это? — Пробормотал Чичер, озадаченно почёсывая лапой за ухом.

Я вздохнул. Ладно, придётся рассказывать ему всё до конца. В конце концов, это не какая-то страшная тайна. Просто мне больно вспоминать обо всё этом.

— Это моя внучка, Чич. Её зовут Снегурочка.

— Снегурочка?... — Огромные жёлтые глаза Чичера стали ещё больше. — А почему я никогда её не видел? И ты никогда не рассказывал...

— Потому что её больше нет. — Я коротко мотнул головой. — Не о ком рассказывать. Она... исчезла.

— Как — исчезла? Ты имеешь ввиду — потерялась?

— Нет. Я имею ввиду, что её больше нет в этом мире.

Чичер склонил голову набок, молча глядя на меня. Я продолжил.

— Видишь ли, Чич. Всё дело в том, что хоть я и выгляжу, как человек, хожу, дышу, ем сплю и так далее, человеком в привычном смысле я не являюсь. Я был создал людскими мыслями, фантазиями, воображением. Чистокровное чудо, вот как меня можно назвать.

— И эта... Снегурочка... Она тоже была чудом? — Спросил Чичер.

Я кивнул.

— Моя внучка была, наверное, самой прекрасной и радостной человеческой фантазией. Хотя бы потому, что в Новый год все ждали от неё радости и веселья и она приносила его — всё, кто верил. Всем, кто оставался ребёнком, хоть немного.

— Но почему же она пропала?

— Потому что, я уже говорил тебе, мы — те, кто выдуман — живём лишь пока нас помнят. И это также означает, что мы вынуждены подчиняться тем, кто придумал нас.

И если они хотят видеть нас с бутылкой пива в руке, в пижонских солнечных очках, а Снегурочку — в мини-бикини, то у нас остаётся невеликий выбор: подчиниться или нет.

— Она решила не подчиняться?

— Мы решили вместе. К тому времени, как мир начал меняться, мы уже обрели достаточную самостоятельность, чтобы принимать свои собственные решения.

— И что же случилось? — Чичер во все глаза уставился на меня, сжавшись в комок.

— Поначалу ничего. — Я вздохнул. — Прошёл год или два, прежде чем я понял — с моей внучкой творится что-то странное. Понять это было очень сложно, потмоу что она сознательно оборвала все связи с людьми, придумавшими её, чтобы не измениться окончательно. У неё порой происходило расслоение личности. В такие моменты из-под маски двадцатилетней девушки проглядывала прежняя десятилетняя девочка, моя настоящая весёлая Снегурочка... У неё постоянно менялось настроение, она потеряла способность общаться со зверьми и птицами, травами и деревьями...

Снегурочка таяла, как бы глупо это не звучало. Я видел это и ничего не мог поделать, ведь я сам был точно таким же порождением людского воображения, как она.

Наконец, в один из предновогодних дней, я зашёл в её комнату — и никого там не обнаружил. Только записку — о том, что у нее не осталось сил держаться в этом мире и что она верит, что однажды мы встретимся вновь.

Я помолчал.

— С тех пор я поздравляю детей один. Говорю всем, что Снегурочка больна, поэтому не смогла приехать. Слышу в ответ искренние сожаления и просьбы передать ей сладости, пожелания, чтобы скорее поправлялась и приезжала... В глазах детей светится надежда, что однажды из моих саней снова выскочит прежняя румяная девочка с небесно голубыми глазами, русой косой, в расшитой белоснежными узорами шубе и пустится в пляс, увлекая за собой всех — от мала до велика. И эти дети не знают, как сильно я сам хочу того же самого!

Я сморгнул непрошенную слезу, которая прокралась всё-таки на глаза. Очень давно уже я не вспоминал о былом... И сейчас не время. Особенно сейчас! Нельзя раскисать, когда впереди — ночь длиной в целый год. Меня ждут дети, меня ждут взрослые, сколько бы их ни было — но моя обязанность в эту ночь подарить всем им праздник. Я это сделаю!

***

Многие наверняка задавались вопросом — ну как же я всё-таки умудряюсь развезти все эти миллионы подарков за одну ночь, никого не забыв и ничего не перепутав? Скептики утверждают, что мой мешок непременно должен перевешивать сани и вообще служить неподъёмным балластом, который невозможно сдвинуть с места, не то что, летать со сверхзвуковой скоростью. Дети пропускают всё вышесказанное мимо ушей и говорят одну простую фразу: "Он волшебник! Он всё может!".

Правда, как это ни странно, находится посередине. Я действительно волшебник и могу если не всё, то многое. По крайней мере, тяжеленный мешок сдвинуть для меня не проблема. Но и те, кто сомневается в грузоподъёмности моей упряжки тоже не далеки от истины — никаких гигантских тюков я с собой не вожу. Мой мешок в реальности являет собой ничем не примечательное зрелище (если конечно не учитывать, что это мешок самого Деда Мороза!). Не большой, не маленький, а в самый раз, чтобы внушать уважение и вызывать священный трепет предвкушающей детворы. Достаточно тяжёлый, чтобы ощущать его за спиной, но не настолько, чтобы устать, таскавши его на себе всю ночь.

Что же касается моей скорости, то здесь я вынужден развести руками. Я и сам — понятия не имею, как мне удаётся этот самый большой и трудновообразимый фокус — оказаться в нескольких десятках тысяч мест одновременно. Но удаётся, факт. Ближе к середине Ночи я просто впадаю в некое подобие спячки, только, если летом это сонная одурь от безделья, в Новый Год это полная эйфория. Я становлюсь, словно бы, несколькими десятками тысяч Дедов Морозов сразу, перед глазами мелькает одновременно множество лиц, домов, квартир и новогодних ёлок. Множество малышей, спящий в своих кровятях с блаженной улыбкой на лице... Стоит сказать им большое спасибо за выдержку и терпение — к бодрствующему ребёнку я не рискну соваться, иначе растаю тут же, в миг. Чудо не терпит прямого пристального взгляда, испытующего и пронзительного. Оно от этого смущается и исчезает.

Так что мои новогодние похождения похожи не только на сложносочинённый квест, но и на активные жмурки пряталки. Не попасться на глаза ни единому человеку, и одновременно с этим выполнить основную задачу — чтобы утром каждый из моих маленьких подопечных нашёл под ёлкой свой долгожданный подарок. Обожаю это время!

***

Вот и первый адрес. Я в задумчивости стоял перед дверью. Окна дома горели привычным жёлтым светом — там внутри вовсю шло веселье. Мимо меня пробегали толпы детей, подростков, взрослых, которые не заметили бы меня, даже если бы я прямо тут по улице пошёл вприсядку. Слышался грохот фейрверков, с разных сторон доносились разноголосые обрывки песенок, изрядно переправленных на манер исполнителей.

Я бросил взгляд на ряд фонарей, стоящих вдоль улицы. Валил крупный снег, его хлопья, будто, вылетали прямо из фонаря, казалось, что это он является источником прекрасного ночного снегопада. Медитировать на такую картину можно долго, но пора приниматься за дело — полночь не за горами. Я подхватил свой мешок и направился к дому.

-Дед! — Завопил из саней Чичер. — Я с тобой!

Пулей вылетев из-под купола, укрывавшего его от ветра и снега, он в два прыжка догнал меня и умостился на плече.

— Да ну? — Я усмехнулся. — Чичер, а ты знаешь, что вообще-то ни в одной сказке про Деда Мороза его не сопровождает мохнатый длиннохвостый зверь, сидящий на плече?

— Я буду за Снегурочку! — Важно приосанилось это лесное чудо, и нахлобучило на свои длинные уши непойми откуда добытый красно-белый колпак. Я не выдержал и расхохотался — вид у него был тот ещё.

Привычно входя в свой излюбленный новогодний "режим невидимки" я вытянул руку в сторону двери — и прошёл сквозь неё. Незачем отвлекать празднующих взрослых от новогоднего застолья скрипом дверей, шарканьем шагов — мои шаги были абсолютно безшумны, движения плавны и незаметны.

Я прокрался мимо лучащегося светом, музыкой и голосами зала (дом был трёхкомнатный, в самой большой комнате как раз собрались все — и гости и хозяева) в детскую комнату.

На всякий случай приложил палец к губам — чтобы Чичу не вздумалось устроить ревизию здешних предметов обстановки, перебудив всех спящих. Оглядевшись, я обнаружил только одного спящего — мальчика, который спал на нижней части двухъярусной кровати. Наверху, я точно это знал — никого не было. Видимо старшее чадо сейчас как раз развлекается за стеной, вместе со всеми.

В этой комнате царил удивительный порядок. Я видел больше детских комнат, чем вы можете себе представить и разные степени хаоса в них. Но здесь.... И ведь непохоже, что детей заставляли убираться из-под палки, обычно в таких случаях остаются неявные следы внутреннего протеста. Распиханная как попало одежда, сваленные в одну "незаметную" кучу книги, ну и так далее. Здесь ничего этого не было. Комната была прибрана настолько чисто и аккуратно, что не возникало сомнений — в ней живёт большой аккуратист. ну, или аккуратисты, учитывая что детей тут двое, и ни один из них не отметился следами энтропии.

Комната мягко освещалась светом гирлянды миниатюрной ёлки. Вот это правильно — и прекрасный ночник, и отличный объект для фантазий и мечтаний, ну и заодно показатель — здешние дети придают большое значение Новому Году. То, что это не родительское настояние было понятно сразу — гирлянда была аккуратно завита вокруг ёлки намыслимыми зигзагами, до которых скучным взрослым не додуматьс впринципе.

Похоже, моя ночь начинается очень удачно. Я, можно сказать, влюблён в такие вот дома. или в таких детей, называйте, как хотите. Я не могу отказать им ни в чём — стоит мне прочесть их записки, которые они непременно оставляют для своего героя (меня то есть) под ёлкой, как сердце такет, а руки сами собой достают из мешка всё, что ребячья душа пожелает.

А здесь ещё и угощение на столе! Стакан с соком, тарелка со сладостями и... Я не успел вовремя одёрнуть руку — лазерный луч оказался острием хитроумной системы сигнализации, и понял я это слишком поздно. Вот ведь, детишки, а!

Секунду я прислушивался, совершенно серьёзно ожидая, что сейчас оглушительно взвоет сирена и откуда-нибудь сверху на меня упадёт слепящий луч прожектора. Разумеется, ничего такого не случилось. А может быть у них это просто игра? Решили дедушку Мороза на старости лет попугать?

Я осторожно сделал пару шагов с сторону выхода. Так, нужно в темпе оставлять подарки и смываться, пока меня не застукали... На цыпочках, на цыпочках...

— Стоять! — Раздалось у меня за спиной.

Я чуть в окно не рванул, хотя в этом случае сирена уже точно взвыла бы, и очень может быть что не одна — машин на улице стояло множество. Неимоверным усилием сохранив внешнее спокойствие (а мысленно уже потихоньку прощаясь с этим прекрасным миром) я ме-е-е-е-е-е-е-едленно повернулся.

Передо мной стояла девочка девяти лет. Её поза вполне подошла бы какому-нибудь Главному Обвинителю всех Дедов Морозов мира: брови серьёзно нахмурены, глаза смотрят настороженно и блестят в свете гирлянды, руки упёрты в бока. Несмотря на вполне мирную пижаму, в которую она была облачена, её вид вызывал опасения. Да что там вид! Её непримиримый взгляд был устремлён прямёхонько на меня и отводить его она не собиралась. Я понял, что жив пока что только по какой-то нелепой случайности — совершенно очевидно, что меня застукали столь явно, как никогда прежде. И надо не писать воображаемые письма дорогой внучке ("Дорогая моя Снегурочка, я живу хорошо, у меня всё есть, есть свой дом, он тёплый", да-да...), а оперативно придумывать, как разрулить ситуацию.

Ну хорошо, что же нужно от меня этому не в меру бдительному ребёнку?

— Здравствуй, внученька. — Я старался говорить тёплым, ласковым голосом. Вы когда-нибудь пробовали говорить таким тоном и одновременно просчитывать пути решения сложнейшей задачи по нескольку вариантов в секунду? Незабываемые ощущения, скажу я вам!

— Кто вы такой? — Серьёзно отрезала девочка. Брови ещё больше нахмурились. Мда...

Я озадаченно глядел на неё. Такого вопроса, честно говоря, не получал с рождения.

— Как это кто? — Я даже из образа Всеобщего Доброго Мудрого Дедушки вышел на секунду. — Я — Дед Мороз, Красный Нос! Вот, подарки вам принёс! — Для убедительности я тряхнул мешком.

— Дед Мороз? А на плече у вас... что? — Всё так же подозрительно поинтересовался этот маленький следователь.

Я в недоумении перевёл взгляд на плечо. Там примостился, свернувшись пушистым клубком и, очевидно, маскируясь под горжетку, Чичер. Он всеми силами пытался притвориться непримечательным предметом одежды, да что толку! Я совершенно о нём забыл, а теперь — вот вам, пожалуйте! Ну и как теперь объясняться с ребёнком? Впрочем, у меня есть одно золотое правило в общении с детьми, какого бы возраста и вида (человек, животное, птица) они ни были. Быть предельно честным и искренним. Иначе — нельзя.— Это — Чичер. — Ответ был действительно предельно честным и исчерпывающим. Но кто сказал, что он от этого станет понятнее?— Чичер? — Девочка посмотрела на меня как на психа. — Он мальчик или девочка?— Мальчик. — Её вопросы не переставали шокировать меня, но даже к этому, как оказалось, можно привыкнуть. Но вот только, как долго я смогу оставаться в живых при таком напоре? И что делать дальше?

Девочка тем временем подошла ко мне вплотную, абсолютно безбоязненно, протянула руку и дотронулась до мохнатого клубка. Клубок открыл один глаз. Затем второй. Моргнул. Затем влажный нос обнюхал лицо девочки с характерным фырком. Лизнул щёку. Затем до него ДОШЛО. Без предупреждения, с истошным воплем, толкнув меня с такой силой, что я чуть не рухнул где стоял, Чичер взлетел к потолку и приземлился на хрустальную люстру. Комната огласилась печальным мелодичным перезвоном, фырканием, подвыванием и кряхтением.

Я проклял бы всё на свете, если бы умел. Мы добрые волшебники, неспособны проклинать что-либо или кого-либо. Поэтому мне оставалось лишь покрыться холодным потом и продолжить написание воображаемого письма Снегурочке (точно, вы угадали: "Только здоровье моё не очень. То лапы ломит, то хвост отваливается").

Несмотря на сердце, свалившееся куда-то на уровень пяток, я быстро схватил Чичера, сунул его под шубу, подхватил мешок и собрался было ретироваться, пока цел и вообще существую. Но дорогу мне преградил всё тот же пронзительный взгляд из-под нахмуренных глаз. Девочка стояла, загораживая дверь и не собираясь меня выпускать.

— Внученька, пропусти пожалуйста? — Я как мог ласково изложил просьбу, с трудом удерживаясь от панических ноток в голосе. — Иначе сейчас сюда сбежится весь дом и я просто исчезну.

— Не сбежится. — Девочка усмехнулась. — У нас полная звуконепроницаемость и изоляция в обе стороны. — Там, — она небрежно ткнула пальцем в стену, — сейчас орёт музыка, но здесь не слышно ни звука, так ведь?

А действительно. Я не слышал ни голосов, ни музыки, вообще ничего. В комнате стояла тишина, лишь изредка прерываемая позвякиванием хрусталек люстры.

— Всё равно, девочка, мне нужно идти. Мне ещё столько домов обойти нужно!

— Никуда вы не пойдёте, пока я вас не выпущу. — Категорично заявила моя "тюремщица". — Я вас поймала. К тому же, вы сказали, что принесли подарки.

— Подарки? — Со стороны кровати раздался сонный, но радостный голос. — Кто сказал подарки? Что уже утро? А почему темно? Ната, с кем это ты разго?... — Паренёк оборвал себя на полуслове, встретившись взглядом с парой огромных жёлтых глаз Чичера. Как и когда тот выбрался из под шубы — не пойму, хоть убейте.

Я вздохнул. Точно, ночка началась удачно...

***

— А почему вы просто не стали невидимым? — С энтузиазмом перебирая уши Чичера, млеющего у него на коленях, спросил мальчик. Имени я его пока не услышал, а спросить не успевал. Вопросы из детей сыпались со скоростью водопада, причём отвечать я успевал хорошо, если на треть. Очевидно, что их воодушевляла сама возможность пообщаться с глазу на глаз с самим Дедом Морозом.

— Да неважно, почему не стал! Где ваша внучка, Снегурочка?! — Требовательным тоном прокурора перебила Ната. За те пятнадцать минут, что я успел провести с детьми (огромный срок, между прочим!), я успел понять, что в их паре она самая решительная и категоричная. Это именно она установила сигнализацию, предназначенную для ловли мнимых Дедов Морозов. Она хотела доказать своему брату, что на самом деле подарки приносят родители, ну или нанятый ими Дед Мороз из людей. И сейчас она всеми силами пыталась отыскать доказательства своей теории. Мне оставалось лишь неприятно изумляться — в таком юном возрасте уже такая непримиримость к сказке!

А мальчик, хоть и был старше неё, доверял мне целиком и полностью. Он в восхищении смотрел на посох ("Из цельного куска хрусталя?!! Круто!!!"), меховую шапку ("Белка альбинос? А такие бывают?!"), тискал кайфующего от такого внимания Чичера и вообще мгновенно записал меня чуть не в члены семьи. Его плотоядные взгляды на мой мешок сигнализировали о жгучем желании немедленно завлядеть заказанными подарками, и лишь привитая заботливыми родителями вежливость не позволяет собственноручно залезть в мешок с головой.

Ната не без гордости в голосе поведала мне, что идея "поймать деда Мороза" принадлежала целиком и полностью ей, а брат отговаривал её, и убеждал, что она только даром потеряет время, что её сигнализация не сработает, что истинный Дед Мороз появляется бесшумно и никогда в жизни не заденёт этот примитивный лазер... В целом он был прав. Я действительно не допускаю обычно таких оплошностей. Ну расчувствовался старик, с кем не бывает!

— Снегурочка дома осталась, приболела маленько... — Как можно более ровным голосом, припустив в него сочувственных интонаций "доложил" я.

— Болеет? Снегурочка? Да это же невозможно! Она никогда не болеет! — Убеждённо заявила Ната. И осеклась.

— Значит ты всё таки веришь? — С видом триумфатора улыбнулся мальчик. — Веришь, что он настоящий Дед Мороз?

Ната насупилась. Да уж. Сложно быть такой скептичной, когда тебе всего девять.

— Может и верю.— Всё ещё обиженно (видимо, на саму себя) пробурчала она. — А вы можете показать... Ну что-нибудь волшебное? Чтобы доказать, что вы настоящий Дед Мороз?

Всегда любил детей за то, что они мгновенно перескакивают с темы на тему. Это, безусловно, сильно утомляет, но зато со скользкой для меня темы мы оперативно съехали в сторону чудес. Я улыбнулся, переводя дух.

— Могу. — Я взял посох и стукнул им в пол. В воздух поднялось небольшое облако снежинок, сияющих и переливающихся с лёгким хрустальным перезвоном. Они покружили вокруг люстры, несколько из них осело на морде Чичера, который тут же принялся чихать и фыркать, а остальные закружили вокруг ёлки, понемногу оседая на её ветвях.

Дети, как завороженные смотрели на этот танец. Вот она отличная возможность! Мне бы под шумок исчезнуть, как всякому уважающему себя волшебнику, но я чего-то ждал. Наверное ждал, когда окончательно сдастся настырная Ната. Уж не знаю зачем мне это было нужно, но очень хотелось, чтобы ребёнок наконец оттаял. Не по-Дед-Морозьи это — оставлять маленькую девочку без чуда.

Они повернулись ко мне оба сразу, синхронно. Переглянулись. И хором сказали:

— Мы вам верим! А покажите ещё что-нибудь! Пожалуйста!

Ну вот, так и знал. Теперь от них не вырвешься. Впрочем, есть проверенный способ.

— У меня есть мысль получше, — Я добродушно ухмыльнулся в усы, подманивая к себе мешок. Тот послушно подкатился к ногам и самостоятельно развязался. По вытаращенным глазам брата и сестры я понял, что "ещё что-нибудь" всё-таки вышло, притом неплохо. И то хлеб.

— Кажется, кто-то не собирался отпускать меня из гостей без подарков? — Я улыбнулся. — Девочек обычно пропускают вперёд, тем более, ты меня так здорово поймала Ната. Говори, что ты хотела бы получить?

На лице девочки сражалась гамма эмоций. Видно было, что последние рубежи обороны скептицизма ложатся под натиском нетерпения и восторга, но приходилось делать выбор и притом быстро — чего попросить. По глазам я видел, что сейчас она потребует какую-нибудь техническую примочку. Очевидно девочка с рождения имела к ним сильное пристрастие. И сейчас вся трудность была лишь в том, чего именно попросить. Но вдруг её глаза полыхнули озарением, а на лице появилась счастливая улыбка:

— Куклу!

Вот теперь глаза полезли на лоб у меня. Даже не от очередного неожиданно-шокирующего заявления, высказанного прежним ультимативным тоном, а от самого, что ни на есть натурального восторга. Кукла! Девочки почти перестали просить их у меня! И уже давно, несколько лет подряд я отмечал трагическую тенденцию — им, также как и мальчишкам всё больше нравились технические подарки, сложносоставные игрушки, да всё что угодно, но только не простые куклы!

С широченной улыбкой я сунул руку в мешок, какое то время копался там, сжимая посох. Подарок отыскался очень быстро — и вот уже счастливая, абсолютно ошарашенная Ната прижимает к груди длинноволосуюю шатенку, одетую в прекрасное узорчатое бордовое платье. Лицо куклы, руки, ноги, даже пальцы — было исполнено с удивительным мастерством и тщательностью. Фигурка смотрела на свою новую хозяйку почти осмысленным взглядом глубоких зелёных глаз.

— Спасибо!! — Воскликнула Ната — Именно такая, как мне хотелось! Спасибо!! — И ещё крепче прижала к груди новообретённую "подругу". Вот так. Теперь, похоже, настала очередь брата.

— Ну, скажи хотя бы, для начала, как зовут тебя?

— Даня. — Мальчик понимающе улыбнулся. Покосился на сестру, которая на время совершенно выпала из разговора и реальности. — Натка теперь конкретно занята со своим подарком, так что, похоже, мне можно попросить свой? — Он застенчиво глядел на мешок, изредка заглядывая мне в глаза.

— Можно. — Я твёрдо кивнул. — Всё, что пожелаешь — из разряда того, что может поместиться в мешке. Чего тебе хотелось бы? Сладостей? Машинку? Компьютер?

— Нож. — Он снова улыбнулся. — Знаете, такой небольшой, но с огромным количеством всяких лезвий и полезностей. Я однажды видел такой в магазине, но он стоил кучу денег, родители сказали, что это настоящий швейцарский. И не купили. Можно? — Он робко смотрел на меня, очевидно спохватившись, что стоимость подарка может сыграть решающее значение.

— Можно. — Я весело кивнул, и сунул руку в мешок. Швейцарский Viktorinox сам прыгнул мне в руку. О, да этот мальчик знает толк в подарках! Двадцать разных инструментов, несколько лезвий разной ширины, пара отвёрток, ножницы, пилки разного калибра, открывашка и даже щипцы! Набор на все случаи жизни.

— Держи. — Я протянул Даньке знаменитый на весь мир нож с рубиново красными боковицами и белой эмблемой щита.

По его сияющим глазам я понял, что подарок угодил в цель.

— Спасибо вам! — От распирающих его эмоций, он не знал, куда себя девать. — Спасибо! Он именно такой, как...

— Я знаю. — Кивнул я.— Все дети, которые получают подарки от меня, всегда получают именно то, что хотели. Не больше и не меньше.

— А как это у вас получается? — Внезапно выпала из своих грёз Ната. — Я имею ввиду, как вам удаётся доставать именно такие вещи, какие мы себе представляем?

— Очень просто, Ната. Вы же сами мне и помогаете. — Я решил, что этим двум ребятишкам могу приоткрыть небольшой кусочек тайны. — Чем чётче и конкретнее вы представляете себе подарок, который хотите получить, тем проще и легче мне его достать. Можно сказать, вы сами себе его и дарите, а я — всего лишь носитель волшебного мешка. — Я подмигнул брату с сестрой и потрепал обоих по головам. — Ну что, пора мне и в путь!

— Как? А угощение?! — Ната взвилась, словно её укусили. Я даже проверил местонахождение Чичера. Секунду назад он лежал, свернувшись на подлокотнике кресла, но услышав громкий вопль девочки, вихрем влетел под мою шубу — подальше от источника шума. Я рассмеялся.

— Извините ребята, времени больше терять нельзя, вы меня итак задержали сильно. Но если вы не против, я возьму ваши сладости с собой. В пути — всегда пригодятся.

Сунув конфеты за пазуху я убедился, что они и Чичер находятся в разных сторонах шубы. Возиться с объевшимся конфет зверем мне сейчас было попросту некогда.

— А нам с вами... н-нельзя? — Неожиданно умоляющим голосом спросил Даня.

Я покачал головой.

— Нет ребята. У меня очень напряжённый график в эту ночь. И потом, вас будут искать родители... — Я спохватился, что несу какую-то чушь, будто оправдываясь. — Одним словом, ложитесь спать, желаю вам сладких снов и счастливого Нового Года!

Краем глаза я увидел как Ната и Даня переглядываются и кивают. Вроде бы, согласно. Ну слава Богу.

Неслышным шагом я направился к выходу из дома, переваривая всё только что пережитое. В голове, если честно творилась неразбериха. Впервые за многие сотни лет оказался застуканным на, можно сказать, рабочем месте, при исполнении обязанностей! Куда это годится? Я что, окончательно теряю квалификацию?

И до сих пор непонятно, каким образом я остался жив, когда меня, пребывающего в состоянии "Дед-Морозовости", как наспех окрестила мой новогодний транс Ната, застигнули врасплох! Я всю жизнь был уверен, что стоит меня кому-то поймать и всё! Прощай, сказка! Ничего не понимаю....

Короче говоря, в эту новогоднюю ночь переосмысливать незыблемые истины пришлось не только детям, но и вашему покорному слуге. Выйдя из дома, я обнаружил, что на моих санях (которые любому обычному прохожему казались простой иномаркой) красуется штрафной талон. Я отцепил его от "дворников". Нда, смех сквозь слёзы. Оштрафовать Деда Мороза! Это же надо!

— А чего ты хотел? — Поинтересовался я у самого себя. — Скажи спасибо, что жив остался, да что сани на штрафстоянку не отогнали...

Ночь явно начиналась ненормально. Моим надеждам на гладкое начало уже не суждено было сбыться, но я всё ещё надеялся на благополучный финал. Поэтому без промедления сел в сани, тронул уздечку и свистнул тройке.

Сани тронулись. Бубенцы безмолствовали. Совсем.

***

Середина Ночи. То самое время, когда я максимально погружаюсь в процесс. Я уже говорил, что меня в этот момент словно бы не существует, или вернее, существует несколько тысяч меня, каждый вполне самостоятелен, и в то же время, я прекрасно знаю, что и когда делает каждый из них. Попахивает, конечно, дикой формой шизофрении, но — именно так обстоят дела на самом деле.

Подарки вылетали из моего мешка со скоростью пулемётной очереди, я даже не успевал замечать кому и что дарю, обычное дело в таком состоянии. Чичер, на удивление, не путался под ногами и вообще мало проявлял своё присутствие. Обнюхивал чужие дома, изредка пытался покусать провода от бытовых приборов, но заметив мой взгляд, мгновенно прекращал эти попытки. И на том спасибо.

Сани неслись сквозь пургу, в тёмном новогоднем небе. Бубенцы по преднему безмолвствовали и это не на шутку тревожило меня. В груди росло и крепло странное ожидание чего-то нехорошего. Чего именно я понять не мог, но предчувствовал, что сегодняшняя ночь не зря началась с самого кошмарного прокола за всю мою историю.

Я мельком взглянул на планшет. Осталось подозрительно мало адресов — со всеми я могу успеть управиться задолго до наступления утра... Но что это? Я вгляделся в экран. Ай-ай-ай!!! Похоже, что и впрямь беда.

Я быстро схватил возжи и оглушительно свистнул тройке. Сани круто развернулись и помчались со сверхзвуковой скоростью. Чичер, задремавший было, проснулся, мгновенно оценил обстановку, запрыгнул мне на плечо.

— Дед, куда мы? Что такое?

— Обижают малыша. — Я коротко мотнул головой, мол не сейчас. — Не мешай Чич, нужно успеть!

Зверь притих, заметив под моими сурово нахмуренными бровями метавшие праведные молнии глаза. При нём я никогда раньше не приходил в такой гнев. И немудрено. Если что и способно заставить меня сменить вечную добродушную улыбку Деда Мороза на непреклонный строгий и не сулящий ничего доброго обидчику взгляд — так это несправедливость по отношению к моим подопечным. Если где-то кто-то начинает всерьёз обижать маленьких детей в новогоднюю ночь — я просто не могу не вмешаться! Меня тянет туда непреодолимая сила и обычно я успеваю. Успею ли сегодня? Очень надеюсь на это.

Сани с грохотом приземлились посреди пустынной площади. Собственно люди на ней были, но мало и какие-то тихие. Не было песен, музыки, танцев, шумного веселья. Одинокая ёлка, сиротливо торчащая посреди почти пустого пространства, была наспех обмотана гирляндой. Половина лампочек не светилось, другая половина вяло подмигивала.

Но где-же потасовка?!

Я сосредоточился — и через секунду рванулся к краю пустоши, туда где группа раскидистых деревьев образовывала некое подобие рощи. Сквозь сомкнутые веки я уже видел — группу пьяных недорослей, окруживших крошечного мальчишку, прижатого спиной к дубу... Ну держитесь, стервецы!!

***

Мишка вообще-то был мирным пареньком. И никогда не высовывался и не провоцировал. Он вообще терпеть не мог драки и ругань. Собственно, именно поэтому, он ушёл ночью из дома — когда твои родители в очередной раз выясняют отношения лучше быть подальше, от греха и горячих рук, под которые, не ровен час, попадёшь. Только вот, что его заставило этой ночью прийти на пустую площадь с сиротливо стоящей, куцей и будто сонной ёлкой? Может быть, именно то, что здесь никого не было. Можно было сесть возле ёлки на заботливо притащенное кем-то бревно, смотреть на подмигивающую гирлянду, снегопад, что кружил вокруг, и мечтать... мечтать Мишка очень любил, это было чуть ли не основное его занятие в жизни. И дома и в школе он постоянно получал тычки и нагоняи, за то что застывал возре окна с приоткрытым ртом и отсутствующим взглядом.

А он не специально! Ему просто очень захотелось рассмотреть, что это такое там вдалеке виднеется, похожее на изогнутую лебениую шею? К тому моменту, как струя дыма из заводской трубы развеивалась, Мишка уже улетал далеко в мир фантазий, из которого его мог вывести лишь чей-то тычёк, который обычно и следовал вскорости.

Но мальчик не унывал. Ему куда больше нравилось мечтать и фантазировать, чем злитсья и обижаться.

Вот и сегодня он уселся возле ёлки и с блаженством уставился на мигающие огоньки. Он думал о Дед Морозе, о том, как тот летит в небе, позвякивая бубенцами, как с неимоверной скоростью разносит подарки, при этом успевая забегать на ёлки и площади в детские дома и садики, в школы, в общем, везде-везде... Мишка не знал, как он успевает всё это, но твёрдо верил, что и его дед Мороз когда нибудь посетит. Он очень любил мечтать об этом. И конечно же, ему очень хотелось познакомиться с девочкой, не менее известной, чем сам Дед Мороз — его внучкой Снегурочкой. Что ж, может быть, когда-нибудь...

Вдруг, совершенно бесцеремонно его вырвали из сладких грёз. Пьяные крики, завывания, улюлюканья — хорошо знакомая любому жителю глубинки "мелодия" раздавалась всё ближе. Мишка замотал головой, определяя, куда лучше смыться.Затем вскочил и побежал к деревьям, видневшимся на краю площади. Там то вряд ли его найдут и можно будет потихоньку удрать.... Вдруг совершенно неожиданно его опрокинуло навзничь сильным ударом по голове!

Ничего не соображая, Мишка повалился лицом в рыхлый снег. Что случилось? Он поднялся, ощупывая голову... Ещё удар! Теперь уже в спину. Чудом устояв на ногах, он увидел четырёх здоровых лбов, которые вопили что-то нечленораздельное, комкая в руках огромные снежные шары. О нет!!

Со всех ног малчишка помчался к деревьям, обстреливаемый снежками, некоторые из них были ненамного меньше его головы. Хоть бы за ним не погнались!... Но сегодня ему явно не везло.

Вот он стоит, прижавшись спиной к толстому дереву, словно ища у него защиты, а сам про себя кричит во весь голос:"Дедушка Мороз, где же ты?!!". А над ним возвышаются четверо совершенно невменяемых типа и чего от них ждать — страшно даже представить себе...

Но что такое? С площади послышался оглушительный грохот и фырчание недовольных лошадей. Затем затрещали решитльно раздвигамые в стороны ветви деревьев. Затем мальчику показалось, что он на миг потерял сознание. А очнувшись — увидел в сантиметре от своего носа чью-то мохнатую мордочку и два больших жёлтых глаза, светящихся в темноте. Хулиганов не было видно. А над ним склонился с доброй улыбкой, опершись на хрустальный посох... Нет. Этого просто не может быть!!

— А где Снегурочка? — Неожиданно сам для себя прошептал Мишка. И снова закрыл глаза.

***

Я мгновенно понял, что парниша долго не продержится — страх уже овладел им, и безысходность, покорность практически поглотили его. Допустить подобного я никак не мог. Но и делать его свидетелем схватки не собирался. Поэтому, поступил просто и логично — усыпил. Всего на пять минут — пока четверо пьяных придурков обратили на меня внимание, пока я бесконтактно разметал их в разные стороны, пока они пришли в себя, пока я объяснил им во всех подробностях, кратко, но доходчиво, в чём именно они были неправы... Прошло время.

За мальчишку я не боялся — он был крепок и физически и ментально. К тому же с ним остался Чичер. Поэтому, когда хулиганы наконец осознали всё произошедшее, и мигом протрезвев, рванули без оглядки с хорошей спринтерской скоростью, я вернулся к спасённому пареньку во вполне благодушном настроенииу. Он уже очнулся, удивлённо разглядывал Чичера, а стоило мне склониться над ним, как в расширившихся от удивления глазищах я прочитал вопрос, который немедленно и был озвучен.

— А где Снегурочка?

— Она дома осталась. Болеет внученька. — Я печально покивал, оглаживая бороду. — Мальчик, ты в порядке? Как тебя звать?

— Миша. — Он улыбнулся. — Я в порядке. А вы... правда самый настоящий Дед Мороз?

— Правда! Самый настоящий! — Раздался за моей спиной слаженный хор уже знакомых голосов.

***

Что-то слишком часто мне приходится столбенеть сегодня. Не в силах вымолвить слово, я тем не менее, насколько мог строго глядел на виновато потупившихся Нату и Даню.

— Что вы двое здесь делаете? — Наконец спросил я. — Вы давным давно должны лежать в своих постелях и видеть десятый сон! — Громовым голосом начал я их отчитывать, но закончить мне не дали.

— Мы хотели вместе с вами очень очень сильно! — Выпалил слаженный дуэт. Судя по их сияющим глазам, я мог отчитывать их хоть до утра, толку от этого было чуть. — Не сердитесь, Дедушка, пожалуйста!

Я тяжело вздохнул. Ну что за ночь такая, а?

— Да не сержусь я. — Я досадливо поморщился. — Но вот что мне теперь с вами делать? Из-за вас мне придётся возвращаться на тысячи километров! Как вы вообще сюда попали?!

— Мы спрятались в короб у вас в санях, — пояснился Ната. — Он большой, тёплый и удобный. Мы там немного спали, пока вы подарки развозили, а иногда подглядывали.. — К моему удивлению, бойкая девочка смешалась. За неё закончил брат:

— Нам очень хотелось увидеть, как вы летаете над Землёй и развозите подарки. Ведь мы же вас поймали! — Зарделся он.

— Не мы, а я! — Зашипела на него сестра. И тут же переключилась обратно на меня: — А кто этот мальчик?

Мишка за время нашего разговора совсем пришёл в себя, поднялся со снега и, отряхиваясь подошел к нам.

— Михаил. — Он протянул руку Дане, кивнул его сестре. — Меня Дедушка мороз спас от хулиганов. А вы их не сильно побили? — Он вдруг забеспокоился.

Я усмехнулся.

— Не сильно. В самый раз, чтобы запомнили. И вы запомните — Дед Мороз никогда не бросает в Новогоднюю Ночь тех, кому нужна помощь! — Я важно приосанился. И тут же засуетился:

— Так дети, пошли в сани, иначе замёрзнете тут все! А ну бегом!

Усевшись в санях, я задумался. Конечно, раз уж так вышло, можно закончить развозить подарки и потом забросить детей по домам. Тоже, своего рода подарок. Не каждый день и даже не каждый год такое выпадает. Даже если уснут не беда, вернее, ещё лучше. Но меня беспокоило другое. Что именно — я долго не мог понять. А тут, наконец, сообразил. Бубенцы, совсем переставшие издавать свой перезвон потускнели и обвисли безвольными железками. Краска на санях, всегда такая яркая и весёлая — потускнела и потрескалась. Даже шерсть моих прекрасных коней показалась мне какой-то растрёпанной, на гордое звание волшебной тройки деда мороза они уже тянули с трудом. Я машинально перевёл взгляд на защитный купол, укрывавший нас от вьюги. Словно подтверждая мои опасения, тот тревожно замерцал и... растаял.

Я горько вздохнул. Похоже, что это конец. Прощай добрая сказка, прощай великий зимний волшебник. Больше ты не нужен. Я перевёл взгляд на руки в узорчатых рукавицах, в полной уверенности, что и сам сейчас начну таять как привидение на рассвете. И останутся от меня одни только старые сани, да клячи в упряжке. И дети, которые замёрзнут в санях без укрытия. И все те, кто не получил подарков, уже никогда не дождутся их....

Я неимоверным усилием воли стряхнул с себя ужас безысходности. Нет! Не бывать! Я не сдамся так просто! Пусть это моя последняя ночь в жизни, но я выполню долг до конца! Все до единого получат свои подарки, все проснутся счастливыми! Все, кто верит в меня!

Я с силой врезал посохом по саням. Над нами вновь засветился купол! И сани стали даже немного похожи на прежнюю роскошную повозку и бубенцы слабо зазвенели в тишине.. Надолго ли?

— Дедушка, а что это такое? — Мишка с интересом вертел в руках мой планшет, пытаясь понять, куда здесь надо нажимать.

— Это... Мой путеводитель. — Выдавил я, осторожно забирая компьютер у мальчика. Похоже, дети увлечённые происходящим, даже не обратили внимания на мою минуту тихого безумия. Оно и к лучшему... — Дети, держитесь крепко, сейчас полетим быстро, быстрее звука, нам нужно успеть очень мно... Ну что ещё там? — Я недовольно воззрился на экран планшета... И обмер.

Судя по показаниям прибора, совсем недалеко, в паре сотен километров отсюда, в моей помощи нуждалось сразу несколько детей. И ситуация там была очень серьёзная! Их жизни были в опасности. У меня перехватило дыхание. Что делать? Соваться в потасовку на еле теплящейся повозке, да ещё с тремя малышами в кузове — безумие!! Но выбора не оставалось. Я не мог бросить их здесь на произвол судьбы, и не мог закрыть глаза на тревожный сигнал. Не в моих силах остановить это — Дед Мороз обязан прийти на выручку любому, кто верит в него! Это закон!

Мои руки будто сами схватили возжи, я успел крикнуть: "Держитесь!!!" — и сани взмыли в небо. Краем уха я расслышал восхищённый крик Мишки, восторженные возглясы брата и сестры, вновь ставших слаженным хором... Я мчался на помощь, чтобы, вполне возможно, ценой жизни защитить тех, кто нуждался во мне.

***

— А это ещё кто? — удивлённо спросил кто-то.

— Какой-то храбрец в Деда Мороза вырядился! — Зло ответили ему.

— Нехило этот храбрец долбанул нас саночками-то, а!! — Завопил рядом третий и я почувствовал болезненное соприкосновение чьего-то сапога со своей шупой. "Хорошо, что Чичера оставил в санях" — подумал я.

— Сейчас мы этому храбрецу устро... аааа... Крок, что это за...?! УБЕРИТЕ С МЕНЯ ЭТО!!!! — Истошный вопль огласил округу, толпа вокруг возбуждённо загалдела и начала смещаться в сторону от меня — очевидно, вслед за пострадавшим.

Я с трудом открыл глаза. Куча рыхлого снега. Значит я лежу в сугробе. Надо подниматься и уходить. Чем быстрее, тем лучше. Иначе они вернутся и тогда плакали мои дети, подарки и я сам.

Оказавшись на ногах я начал осматривать себя на предмет повреждений, параллельно восстанавливая в памяти произошедшее. Шапки нет. Я потерял её, когда резко начал снижение и в этот момент снова пропал купол. Шуба порвана. Не знаю, как и когда. Посох треснул — я им приложил нескольких, пока меня самого... Постой, а как же дети?!

Я опрометью кинулся к саням, которым имели вид куда лучший, чем я сам. Никого не было видно. Чичер, Даня, Ната, Миша?

— Ау!! — Я завопил во всю мощь, не очень задумываясь об опасности такого шага.

Крышка расписного короба откинулась и наружу показались четыре пары ошарашенных глаз, одна из них — ярко-желтая.

— ДЕДУШКА!!! — Детвора и зверь облепили меня с ног до головы, сжав настолько сильно, что я от неожиданности сел прямо в снег.

— ЖИ-ВОЙ, ЖИ-ВОЙ! — Кричали они, танцуя вокруг, словно я был их любимой ёлкой.

Я опомнился.

— Дети вы в порядке?! — Я вскочил, внимательно их оглядывая. — Вижу, не пострадали. Срочно в сани и летим отсюда!

— Дед, а как-же Лара? — Спросило меня уже явное трио.

Я непонимающе уставился на них.

— Лара? Какая Лара?

— Ну Лара! — Ната нетерпеливо топнула ножкой. — Она тебя спасла! Она на твоего Чичера похожа, только девочка!

Я ошарашенно смотрел на Нату. Затем перевёл взгляд на Чичера. Тот застенчиво улыбнулся.

— Это моя сестрёнка. — Потупившись объяснил он.

— И ты молчал? — У меня глаза полезли из орбит. — Молчал, что у тебя есть семья?!

— Я забыл. — Он развёл лапами. — Я потерялся в твоём лесу, когда был совсем маленьким, мои пама с мамой и Лара пропали... А я попал к тебе. А сейчас она каким-то чудом нашла нас. И я вспомнил.

— Ну хорошо. — Удивляться уже не было сил. — И что мы будем теперь делать?

— Искать её! — Исполнил краткую, но ёмкую арию квартет.

— Кого это вы собрались искать? — Раздался у меня над ухом задиристый голос, донельзя напоминающий Чичера, но только — женский.

— Ларка! — Завопило моё домашнее животное и кинулось к ней обнюхиваться и обниматься.

Я подождал пока они нарадуются. Затем степенно поклонился до земли и сказал:

— Спасибо тебе, Лара. Если б не ты — пропали бы мы!

— Не за что! — Ухмыльнулась донельзя похожая на Чичера морда, с точно такими же жёлтыми глазами. — Я давно тебя искала, Куцехвост! — она ухватила Чичера за уши и принялась шутливо, но весьма ощутимо мутузить. Тот не остался в долгу, меховой клубок покатился по снегу, пыхтя и отфыркиваясь.

— Лара, но как же ты нашла нас?! — Я был в недоумении

— Мне помогли! — Раздалось из клубка. — Какой-то человек. Сказал, что здесь Чичер и Дед Мороз и им нужна помощь, срочно! Ну, я успела вовремя?!

— Как нельзя более вовремя.— подтвердил я. — Секунда в секунду. А сейчас поехали!

Когда все расположились в санях, я привычно взялся за вожжи, стукнул посохом в пол... Ничего. То есть, совсем ничего. Сани оставались стоять где стояли, бубенцы вновь обвисли и краска на санях растрескалась, а кое-где — даже облезла. Лошади устало глядели из-под шор.

Только не это!! Только не сейчас!!!

Я в панике рванул уздцы, раскрутив посох над головой, для убедительности зычно крикнув:

— Эгегегей!!!!

Ни-че-го. Я устало опустил посох на пол. Вот теперь — точно всё.

— Дедушка, а что случилось? Почему мы не едем? — Спросил кто-то из ребят.

Я посмотрел на них.

— Простите меня, ребята. Кажется, я больше не Дедушка Мороз.

В наступившей гробовой тишине раздался тонкий писк Чичера:

— Как это? Дед, ты чего?!

Я покачал головой, чувствуя, что с каждой секундой слабею.

— Простите ребята. Моя сила уходит. Кончились времена моих чудес. В меня больше никто не верит.

— Дед, мы в тебя верим! Мы поможем тебе! — Крикнул Даня.

— Нет, внучек. Боюсь, помочь тут уже нельзя.

— Я бы не был в этом так уверен. — Раздалось откуда-то из-за спины.

В третий раз за ночь. Но в этот раз я, к своему удивлению, не испугался, а заинтересовался. Пугаться уже было нечего, терять — собственно, тоже. Кто же это?

В паре метров от саней стоял странно одетый человек. На нём была чёрная водолазка. Синие потёртые джинсы. Белые кроссовки. Нос украшали изысканные очки в круглой оправе. Человек выглядел усталым, но в глазах теплился ехидный огонёк. Самое удивительное — я прекрасно знал его!

— Ст... — Начал было я, но человек быстро приложил палец к губам и нахмурился.

— Не произноси это имя, пожалуйста. — Попросил он

— Сто тысяч раз признателен тебе за нашу встречу! — Выкрутился я. — Какими судьбами?!

Мой знакомый таинственно улыбнулся и подошёл ближе.

— Думаю, что в начале нужно вернуть тебе твою силу. Хотя бы часть, чтобы ты смог улететь из этой дыры. — Он обвёл вокруг рукой. — Я полечу с тобой. Есть разговор на миллиард долларов. — Очкарик хитро мне подмигнул и ловко запрыгнул в сани.

— Трогай. — Он ободряюще улыбнулся.

Ну я и тронул. Стоило мне взяться за посох, как всё вдруг мгновенно преобразилось: сани засияли свежеразрисованными боками с прекрасными узорами, трещина в посохе сама собой срослась и из недр моего волшбеного жезла полилось мягкое свечение. Дыра в шубе исчезла, а на голове я вдруг обнаружил свою шапку. Шерсть моей гнедой тройки вновь лоснилась, будто и не было у них трудовой ночи длиной в целый год, бубенцы — сияли, как свеженачищенные!

Я поразился. Взялся за уздцы. Легонько стукнул посохом. И сани неторопливо поднялись над улицей.

— Уррра!!!! — Завопили дети.

— Ура! — Откликнулся я. Лихо присвистнул лошадям и мы рванули в ночное небо.

***

— Думаю, здесь нам будет уютно — сообщил мой старый знакомый, доставая из воздуха чашку ароматного горячего шоколада со сливками. — Вот, возьмите. Это вам поможет согреться.

Мы находились в старом заброшенном музее игрушек. Здесь уже давным давно не ступала ничья нога. Экспонаты были покрыты пылью, давно забытые и всеми покинутые. Честно говоря, я сомневался, что выбор человека в синих джинсах был случайным. Впрочем, он ничем не показывал своего замысла, только с наслаждением потягивал горячий напиток, ободряюще улыбаясь всем нам.

Я пригубил из чашки и по всему моему телу разлилось необычное тепло. Мне вдруг стало уютно, будто я вернулся домой, в свой родной лес, принял душ, переоделся и как следует выспался.

— Скажи, как ты узнал, что мы в беде? — Спросил я. Он пожал плечами.

— Не смогу ответить ни на один из твоих вопросов, к сожалению. Я не знаю, почему я могу с тобой разговаривать, хотя давно уже умер для этого мира. Не знаю, как оказался рядом... Новогодняя ночь! — он комично развёл руками, мол вот оно как бывает!

— Я немного помог тебе там, в их доме. — Он указал на брата с сестрой. — Помог тебе не испариться. — Пояснил он, увидев мой непонимающий взгляд.

— Ясно. Я очень благодарен тебе. Ты говорил, что у тебя ко мне дело?

Он сразу посерьёзнел.

— Совершенно верно. Я знаю, что твоя внучка... — Он осторожно покосился на внимательно прислушивающихся ребят. — Что она ушла.

Общий шумный выдох. Тихая возня со стороны брата и сестры ("Я же говорила!").

— Но у меня есть предложение.

Драматическая пауза.

— У меня, как у твоего истинного поклонника, есть право на новогодний подарок, верно? — Стёкла очков сверкнули. — Я хотел бы пожелать, чтобы к тебе вернулась вся твоя сила, без остатка. И, разумеется, твоя внучка, тоже. Без неё нельзя — Он строго впосмотрел на меня, будто бы я собирался возражать.

А я глотал ртом воздух. Убеждал себя, что мне послышалось... Это был простейший способ! Самый простой и действенный! Я не могу желать для самого себя, но могу исполнять любые желания других! даже если они касаются меня самого!

— Ты уверен, что... Что это твоё САМОЕ ЗАВЕТНОЕ новогоднее желание? — Спросил я осторожно.

— Абсолютно. — Мой знакомый кивнул, карие глаза встретились с моими.

— Да будет так! — Я стукнул посохом.

Пять долгих, растянувшихся на десятилетие, секунд стояла гробовая тишина. Я замер, прислушиваясь к себе.

— Ну? — Первым не выдержал Миша — Что? Как? Возвращается?

Я неуверенно покачал головой.

— Что-то я не чувствую разницы.

Человек в круглых очках ударил себя по лбу:

— Ну конечно! Как я мог забыть! Чтобы исполнилось моё желание, нужно, чтобы о тебе вновь вспомнили все, кто забыл тебя! Нужно, чтобы они вновь в тебя поверили, чтобы у тебя появилась сила на исполнение этого желания!

Он схватил мой планшет и принялся ожесточённо ковыряться в его настройках. Затем озабоченно заозирался.

— Простите, мисс. — Он ласково обратился к Нате. — Могу я на пару секунд позаимствовать вашу заколку для волос?

Получив искомое, очкарик вновь принялся копаться с компьютером. Наконец, он довольно ухмыльнулся и объявил:

— Готово! Я перенастроил его специальным образом. Во всех этих планшетах есть одна небольшая лазейка, о которой знают лишь некоторые! — Он значительно поднял палец вверх. — И слава Богу, потому что иначе... В общем, смотри, — он протянул плоский прямоугольник мне, — Сейчас, стоит тебе нажать вот на эту кнопку на экране, и запустится прямая трансляция с лицевой видеокамеры. Эта трансляция вклинится в эфир абсолютно всех телеканалов мира, не важно какие они, обычные, спутниковые, кабельные или интернет. Мы никогда не использовали эту возможность, она, по сути одноразовая и приберегалась на совершенно экстренный случай. Но будем считать, что он наступил. Считай это моим подарком тебе и всему человечеству заодно. И хорошенько подумай, что сказать тем, кто тебя услышит. От этого зависишь ты сам. — Он ободряюще хлопнул меня по плечу.

Я сражённо молчал. Как можно отблагодарить за такое? Мне только и оставалось сказать:

— Спасибо тебе.

И нажать кнопку.

***

Во всех домах мира, где шло шумное новогоднее веселье, горели огни гирлянд, светились радостью детские глаза и одобрительно бубнили телевизоры, вдруг повисла тишина. Несколько секунд все настороженно глядели на серьёзные голубые глаза совершенно седого старца, облачённого в узорчатую красно-белую шубу, с хрустальным посохом в руке. Затем, Дед Мороз заговорил. И его слова были понятны абсолютно всем людям мира:

— Доброй ночи всем вам. Простите, что прервал ваше новогоднее веселье. Я — Дед Мороз. Самый настоящий. Добрый волшебник, который каждый год, в ночь с тридцать первого декабря на первое января приносит в ваш дом тепло, веселье, подарки и смех. И впервые за всю свою жизнь я хочу попросить вас выслушать меня очень внимательно....

Я рассказывал им всю свою историю — начиная от того самого момента, как помню себя и вплоть до сегодняшней ночи. Рассказывал им, как поначалу я был полон сил и энергии, творил чудеса, почти не задумываясь, как делаю это. И как потом моя сила утекала сквозь пальцы. Как исчезла Снегурочка... Я был предельно честен и откровенен с ними. Почти не выбирая слов я рассказывал всё, что помнил и знал о себе. Я решил — пан или пропал. Такая возможность предоставляется раз в жизни и если всё то, что я расскажу им, не возымеет эффекта — значит меня не спасти уже никому!

— И сейчас я хочу попросить вас об одном. — Закончил я. — Не разрушайте пожалуйста мечты своих детей. Не убивайте их способность верить в чудеса. Вспомните, как были детьми сами, как верили в меня и в Снегурочку, как ждали нас каждый Новый Год. И может быть ваша собственная вера в чудо проснётся. Это всё, что я хотел сказать вам. Большое вам спасибо за внимание. С Новым Годом!

Я с достоинством поклонился. И стукнул посохом о землю.

***

Что и говорить. Всё вышло совсем не так, как я планировал. Но может быть, оно и к лучшему. За детей, которые слышали меня в эту ночь я теперь полностью спокоен — они ещё очень долго не разочаруются в своём новогоднем чуде. И оно — чудо, то есть — будет радовать их каждый год.

Чичер отправился на несколько недель погостить к семье — сказал, что обязательно вернётся ко мне, ему очень понравилось влипать со мной в переделки. Так и сказал, честное слово... Ох уж эти звери.

Дети естественно к утру очутились каждый у себя дома, в кровати. Каждому из них я на память подарил бубенчик с саней. Они теперь шлют мне электронные письма — по большому секрету я доверил им эту страшную тайну. Можете себе представить — личный электронный адрес самого Деда Мороза? На который можно не просто написать письмо-просьбу раз в год, а переписываться со мной каждый день? Вот и они не поверили поначалу. Но теперь у нас с ними очень дружное общение. Детишки попались яркие, смысшлёные и скорые на выдумку. Написать этот рассказ именно они меня надоумили. Дескать, пусть знают все, как чуть не лишились тебя! Ну я и подумал, действительно пусть. Кстати, Мишиным новогодним желанием оказалась просьба — чтобы его родители никогда больше не ругались. Ума не приложу, как меня угораздило эту просьбу исполнить, но в его семье теперь мир и любовь. Вот уж истинное чудо!

Моего старого друга я с тех пор больше не видел. Где он, что с ним — не знаю. Но уверен, что он не скучает — не с его талантами скучать в этом мире. До сих пор ему благодарен за помощь. Если бы не он — не читали бы вы сейчас эти строки!

Ну а я... Что я. Живу потихоньку, не тужу, игрушки вот взялся делать. Для внучки моей, Снегурочки. Она вам привет велела передавать. И ждать её в гости.

Сказала — теперь то уже точно, никогда не заболею!

-----------------

Декабрь 2008 — Декабрь 2011.

Александров.