Он задумчиво достал из кармана сигареты и закурил. Неторопливо затянулся и сказал, не глядя в глаза доктору.

— Понимаете, мой брат..

— Майк, — уточнила доктор.

— Да, Майк, мой брат. — уточнил он и затянулся еще раз. — его в детстве постигло несчастье. — Пауза. — он видел, как застрелился его дядя. Любимый дядя. Вы понимаете, о чем я?! — Доктор кивнула.

— Запомни, ты видел и ружье, и тело, и сам процесс. — близнец кивнул.

— Все наши родственнички уже умерли, нам придется выкручиваться самим. — близнец опять кивнул. В светлых глазах стояла грусть.

— Помнишь Марка.. — наконец тихо сказал он.

В глазах его брата появился испуг.

2.

— Мы должны это сделать.— В темноте не было видно лиц, тел и мебели. Только едва слышные одинаковые голоса выдавали близнецов.

— Но они не поверят..

— Помнишь Марка? —Припечатал брат брата. Тяжелый вздох и крепость сдалась.

— Но я не хочу никого убивать, кроме себя.

— А я не хочу убивать себя. Я хочу убить всех!

И, в наступившей тишине:

— Помнишь Марка..

— Почему мы должны кататься на этой фигне? — нахмурился один из близнецов.

— Ну не знаю.. — пожал плечами Марк с безмятежной улыбкой. — Наверное, потому что это весело.

— Или потому, что ты уже купил билеты.

— И это верно, — кивнул Марк со все той же улыбкой.

3.

Майк вошел в дом и, небрежно бросив обувь, пошел к себе в комнату более быстрым шагом, чем обычно. Едва кивнув своим родителям.

Не прошло и получаса, как он вихрем ворвался в гостиную, разъяренный, как никогда.

— Что вы с ней сделали?! — взвыл он так, как будто у него убили любимую женщину.

— Понимаете… Майк.. после смерти наших родителей… он слегка… как бы так поизящней выразиться… слегка стал не в себе..

— Неадекватен, — подсказала докторша.

— Да.. он начал увлекаться эзотерикой… и оригиналами французской поэзии… проще говоря, он истратил все деньги…

Говоря это, Кейт слегка кривил душой.

Не упоминая своих планов.

Не вспоминая …

4.

— Ты что делаешь?!— вскричала соседка, в ужасе всплеснув руками при виде мальчишки, хладнокровно разделывавшего на части новорожденного котенка.

Кейт поднял голову.

— Чего кричите? — недовольно произнес он. — Он уже мертвый, ему все равно.

— Посмотрите, что он сделал с нашей морской свинкой!!— доносилось из гостиной.

«Я знаю, он справится».

Майк приложил ухо к полу, прислушиваясь к происходящему внизу, где несломленный десятилетний ребенок, с опухшим покрасневшим ухом, стоял перед своими хмурыми родителями и стойко встречал все их выпады в свой адрес.

А когда их запал кончился, уста ребенка разомкнулись, и в полной тишине прозвучало:

— Откуда вам знать, может, я хочу стать врачом?

И все звуки стихли.

5.

— Майк, мы не имеем столько денег, чтобы нанимать тебе учителя.

Близнец нежно прижал к груди чехол с гитарой и яростно замотал головой.

— Майк, — уговаривающе произнесла мать, — ты понимаешь, что творишь? Возьми пример с Кейта. Будь спокойнее….

Майк фыркнул и направился в свою комнату.

— Мне что, тоже ногу сломать? — бросил он через плечо.

— Он неисправим..

— Может, показать его психиатру?

— Может. Только какого — правого или левого?

— Лучше обоих.

«Хе,» — подумал Кейт, осторожно отойдя от двери и двигаясь в свою комнату. «Меня не проведешь..»

6.

— Майк! Майк!!

Настойчивые крики сопровождал не менее настойчивый стук.

Но Майк не слышал. Обложившись учебниками по французскому, он увлеченно переводил «Пьяный Корабль», блуждая во французских каракулях Артюра Рембо.

— Знаете, есть масса аукционов, где можно купить любой подлинник… моему брату ничего не стоило взять тайком кредитную карточку отца и купить подлинник какого-нибудь Поля Верлена…

Кейт невесело усмехнулся.

— Просадив за пять минут годовой доход нашей семьи..

— А с дядей он так же поступал?

— Нет, с дядей он имел дело уже после автокатастрофы.

И Кейт помрачнел.

7.

— Я вас ненавижу!! Вы постоянно уничтожаете мои вещи!!

Яростный голос брата.

— Но, Майк… они были куплены на наши деньги…

Тихий голос матери.

— Все равно!! вы только и делаете, что ломаете! Я вас терпеть не могу!!

Крик души.

Топот по лестнице.

Кейт едва успел отпрыгнуть от двери, когда она рывком распахнулась и в комнату влетел Майк.

Три дня спустя они обнаружили в гостиной Марка.

— Привет, — сказал он. — Я ваш дядя.— Близнецы нахмурились.— Ваши мама и папа вчера вечером разбились на машине. Но вы же большие детки, все будет хорошо, верно?

8.

— Сначала гитара, потом — Рембо… страшно подумать о том, что они сделают после! — Майк в отчаянии ходил по комнате. — Что мне еще сделать? Уйти в запой? Податься в наркоманы? Стать хиппи? А?

— Скажи им, что ты их любишь. — философски произнес наблюдавший за ним из кресла Кейт.

Майк остановился.

— Вот в чем все дело… никогда не говори им правды… только то, что они хотят услышать…

Майк успокоился только к трем часам утра. Марк хотел вызвать врача, но истерика утихла сама собой. Кейт с трудом выставил дядю из комнаты — один его вид повергал Майка в полное расстройство чувств.

— Больше всего я боюсь, что ты сойдешь с ума, мой маленький глупый брат. — прошептал Кейт в ту памятную ночь.

9.

— Давайте поговорим о мечтах,— предложил Марк. Близнецы молчали.

Они прошли уже половину пути от школы до дома, когда молчание наконец было разрушено. Кейтом.

— Когда я вырасту, я возьму ружье и перестреляю вас всех, — мрачно произнес подросток.

Марк озадаченно посмотрел на него и повернулся к его брату.

— Ну а ты? — спросил он.

— А я повешусь, — сказал близнец. Марк замолчал и всю оставшуюся дорогу смотрел в чистое небо.

Кейт тихо вошел в комнату и присел на краешек дивана перед молчащим братом.

-Марк погиб. — спустя полчаса произнес Майк. И замолчал.

Но спустя минуту добавил:

— Он застрелился.

10.

Стекло послушно холодило его ладони, как и много раз подряд до этого дня. Стекло полностью было подвластно его горькой воле, гордо протестуя против их соединения. Соединения.. соединения.. он и его брат.. его брат и он.. горькая усмешка.. «мы сами ломаем свои судьбы..»..

Лицо добропорядочного продавца газет кривила невидимая никому горечь. Невидимая никому, кроме его отделившегося, как будто вылезшего из зеркала отражения. Отражения его тайных желаний, его души..

Стекло послушно вставало преградой между ними.

Руби Рэд, доктор, психиатр, смотрела на эту скорбную фигуру уже третью неделю. Зная, в каком состоянии находится его брат, она умом понимала: что-то сильнее братских чувств заставляет его так стоять… что-то сильнее привязывает и приковывает к стеклу.. и это «что-то» совсем не понятно ей..

11.

Шприц и тарелка с лекарствами с грохотом покатились по кафелю.

— Я не Майк!! Меня зовут Кейт!! — крик и стук в дверь палаты доносился из дальнего коридора.

Сонная Руби подумала: «Майк окончательно спятил» и выписала ему еще больше лекарств.

Кейт смотрел на своего брата, не в силах поверить своим глазам. Его отражение все больше теряло человеческий облик, меняло ясный взгляд на мутное стекло бездумных глазенок… разваливалось на части..

— Что с ним?.. — прошептал он.

Руби подошла сзади и успокаивающе положила руку уму на плечо.

— У него был кризис. Но теперь все будет в порядке.

«Я… я не этого хотел…»

Майк сидел в кресле, безучастный ко всему.

12.

Он уже почти закончил. Почти все сделал. Скоро все будет хорошо. Скоро не останется плохих мыслей, слышишь, Майк?! Не останется ни одной плохой мысли.. все кончится, как мы и обещали..

Кейт оторвался от стекла и подошел к столу.

— Ему точно стало лучше? — глухо спросил он, не поднимая на Руби глаз.

— Да, он уже сам собирает какую-то мозаику… — нелепо утешила Руби.. словно это могло его утешить.. как будто его надо вообще утешать.. Кейт улыбнулся уголком губ.

— Где расписаться?

Упаковывая вещи Майка в больничный чемодан, медсестра что-то напевала себе под нос. Майк в смирительной рубашке сидел в инвалидном кресле, готовый к отправке. Руби, следившая за сборами, пробормотала:

-Отправить в такую даль любимого брата.. — и покачала головой.

13.

Солнце играло в отражениях стекол игрушечных домов искусно сделанного макета, уютно устроившегося на широком подоконнике большого окна больничной палаты. Солнце рисовало причудливые узоры на полу.. его лучи коварно ползли по мебели, подбираясь к сидящему в кресле Майку. Солнцу не было никакого дела до бессмысленности его существования.

Жалким напоминанием о былом участии на столе стояли цветы в стеклянной вазе.

Но Майку было уже все равно.

— Прости, Кейт, но так надо. Мне очень жаль ломать твою игру. — прошептал Майк, глядя на распластавшееся перед ним тело, так похожее на его собственное. — Помнишь, ты сказал, что не хочешь умирать? Вот ты и построишь хрустальный мир.

Утром Кейт видел Майка. За стеклом. Больничным стеклом. Очень больно…

..когда воспоминания возвращаются..

14.

Кейт опустил жалобно звякнувшие ключи в карман и тяжело прислонился к двери. Впереди была самая трудная часть плана. Собравшись с силами, напомнив о Марке и своих неосторожных детских словах, он усмехнулся и пошел вниз, в свой подвал, глупо хихикая и напевая себе под нос ten little Indians.

Гулко звенела лестница под его ритмичными шагами.

Взрыв расцвел яркой, пышной, алой розой, вбирая в себя все дома, пылинки, людей и зверей.. все кирпичики прошлой жизни и Кейта.. и Майка.. воспоминания и горечь потерь, все безжалостные ловушки прошлого… и несостоявшиеся надежды будущего… все прошлые обиды и детские воспоминания расцвели ярким бутоном уничтожения…

Самый яркий цветок Кейта прочно занял свое место в мире. Место существования…

… место оценки за сданный экзамен, за прилежно выученный урок… за увлечение старыми историями… бывший мальчик получил «отлично»…в первый и последний раз.

For Terry Robins